Киселевич о школе: «Градусник грел на батарее, чтобы не ходить. Пытался подделать записку от родителей – это палево»

Защитник ЦСКА Богдан Киселевич поделился воспоминаниями о школе.

– Я и не знал, что такое школа, зачем меня туда отдали и что я там буду делать.

Помню детскую фотографию: все сидят, глядят сосредоточенно на учителя. А я подпер голову рукой и смотрю в сторону.

– Вы ходите на встречу с одноклассниками? Или уже оторвались от коллектива?

– Вот сейчас я пропустил, потому что в ЦСКА были сборы. Эх… Интересно было бы со всеми встретиться. А вообще, я плотно общаюсь с тремя-четырьмя одноклассниками.

Один парень тоже занимался хоккеем, потом поступил в МГУ, в Англии учился. Мы с ним идем вместе по жизни. Очень интересное общение: кто-то стал доктором, кто-то инвестором, у каждого своя судьба.

Я с этими ребятами учился до шестого класса и был таким оторвой.

Мне больше в хоккее нравилось, но мы как в спортивной секции себя с другом вели, так и в классе было такое же поведение. Не совсем этичное. Но это до детей обычно со временем доходит, когда они уже вырастают.

– Учиться любили?

– Спорт я любил больше. Градусник грел на батарее, чтобы в школу не ходить. Иногда удавалось и маму обмануть. Но вообще в школу не ходить нельзя.

Один раз я пытался подделать записку от родителей, но понял – это палево. Поступал проще: говоришь в классе, что голова болит, и идешь на тренировку.

– Какой у вас был любимый предмет, кроме физкультуры?

– Английский язык. Потому что у нас была очень хорошая преподавательница. Еще история мне очень нравилась. Любил и читать, и подготавливаться. Интересна была литература, когда рассуждали о прочитанных книжках.

Очень сильно влияло то, какой у тебя учитель. Если хороший, у меня предмет шел легко. Вот математика и русский — их было надо знать. Но я их особо не любил.

– Физика и геометрия – это ужас?

– По физике меня вытягивал репетитор. И говорил мне: «Я вижу, что ты понимаешь. Но тебе лень правильно формулу до конца развернуть».

А по геометрии я гэдэзэшки на перемене перед уроком списывал. Классика! – рассказал Киселевич.