Пронин о возвращении в ЦСКА из Северной Америки: «Остался ради клуба и Тихонова. Я не мог его подвести»

Бывший капитан ЦСКА, а ныне тренер «Сочи» по физподготовке Николай Пронин рассказал, почему вернулся в Россию в 1999 году.

– Часть сезона-1998/99 вы провели в Северной Америке. Почему не остались за океаном? Хоккеисты вашего типажа ценятся в НХЛ.

– Я не был задрафтован в НХЛ, это минус для меня. Я поехал в Северную Америку с целью пробиться в НХЛ через сито низших лиг. Сложно занести тот сезон в актив, но я совершенно не жалею о том решении. Это колоссальный опыт в плане игры и уровня жизни.

Я играл в не самых сильных лигах, но прекрасно знал, куда еду и как пробиться выше. Скажу больше – у меня уже был подписан контракт на следующий год с одним из клубов АХЛ. Но на тот момент произошла неприятная ситуация в ЦСКА, когда команда разделилась на два лагеря.

Вернувшись из Северной Америки, я доиграл сезон за команду Тихонова. После одной из последних тренировок Виктор Васильевич меня подозвал и попросил остаться. Как вы помните, тогда ЦСКА Александра Волчкова играл в суперлиге, а наш ЦСКА – в низшей лиге. У нас была непростая ситуация и с финансами, и с составом. Тихонов знал меня с 1996 года и попросил остаться – отказать ему я не мог.

Остался ради клуба и Тихонова, но не ради денег – такого не было по определению. У меня на руках был контракт с командой АХЛ, но я не мог подвести Тихонова, который в 16 лет взял меня в команду и дал дорогу в большой хоккей. Совершенно не жалею, что тогда остался в ЦСКА.

– Вас в 18 лет выбрали капитаном ЦСКА, когда возрастные игроки объявили забастовку. Что чувствовали в тот момент?

– Перед одной из игр осенью 1997 года большая часть команды объявила забастовку из-за задержек по зарплатам. Естественно, эти люди не вышли на игру. Тихонов решил выставить состав из ЦСКА-2. Несколько человек из основы, кто не бастовал, остались. Я был в их числе. Тихонов знал меня, я проводил уже третий сезон в команде.

Наверное, капитанство – это больше аванс от Тихонова. Приятно, что он выбрал меня. Возможно, чем-то я был симпатичен Тихонову. «Нефтехимику» мы тогда крупно влетели, но это уже другой вопрос, – сказал Пронин.