Сорокин о книгах: «Задавал себе вопрос: «Под чем был Булгаков, когда писал «Мастера и Маргариту»?»
Вратарь Илья Сорокин рассказал, чем занимался в свободное время в минувшем сезоне.
В сезоне-2020/21 россиянин дебютировал в НХЛ в составе «Айлендерс».
– Что для вас было самым трудным в этом сезоне?
– В НХЛ расписание, которое отличается от нашего. Первую половину дня проводишь на стадионе, но вторую предоставлен сам себе. А учитывая пандемию и рекомендации для хоккеистов, получается, что сидишь один дома и никуда не можешь выйти.
Когда находишься в одиночестве, то много думаешь, а если еще что-то не получается на работе, то начинаешь загоняться. Это было самое непростое время. К счастью, во время сезона времени на это меньше, ты постоянно занят.
– Михаил Мальцев оказался в похожей ситуации в «Бингхэмптоне», да еще и город маленький, русских ребят нет. В итоге теперь здорово научился играть в приставку. Вы тоже стали специалистом по компьютерным играм?
– Не могу играть в компьютерные игры, так как очень сильно устают глаза, а это потом сказывается на основной работе. Даже книги трудно читать по этой же причине. Но открыл для себя аудиокниги. Причем я понял, что в это время никак нельзя отвлекаться. Раньше мог что-то одновременно делать, но потом поймал себя на том, что вообще не помнил, о чем шла речь. Сейчас сажусь за прослушивание, ни на что не отвлекаясь.
– Что понравилось из последнего?
– Задавал себе вопрос: а под чем был Михаил Булгаков, когда писал «Мастера и Маргариту»?
– Не понравилось?
– Понравилось, но очень необычно. Когда они там на метлах полетели, я еще подумал, что это такое слушаю вообще. Но затем пришло приятное послевкусие от книги, – сказал Сорокин.
– Мам, а зачем ты какашки ешь?
– Это не какашка. Не говори глупости. Сколько раз я тебе говорила?
– Нет, ну а зачем?
– Затем, – ложечка быстро управлялась с податливым месивом.
– Ну, мам, скажи! Ведь не вкусно. Я ж пробовал. И пахнет какашкой.
– Я кому говорю! Не смей!
Юля стукнула пальцем по краю стола.
– Да я не глупости. Просто, ну а зачем, а?
– Затем.
– Ну, мам! Ведь не вкусно.
– Тебе касторку вкусно было пить? Или горькие порошки тогда летом?
– Не! Гадость такая!
– Однако, пил.
– Пил.
– А зачем же пил, если не нравилось? Не сыпь на колени, подвинься поближе…
– Надо было… Живот болел.
– Вот. И мне надо.
– Зачем?
– Ты сейчас еще не поймешь.
– Ну, мам! Пойму!
– Нет, не поймешь.
Юля доела норму, запила водой и стала есть из одной сковороды с Вовкой.
– А может пойму, мам!
– Нет.
– Ну это, чтоб тоже лечиться от чего-нибудь?
– Не совсем. Это сложнее гораздо. Вот когда во второй класс пойдешь, тогда расскажу.
– Аааа, я знаю! Это как профилактика? Уколы там, перке разные? Эт тоже больно, но все делают.
– Да нет… хотя может быть… ты ешь лучше, не зевай…
– А я когда вырасту, тоже норму есть буду?
– Будешь, будешь. Доедай рис.
(с) Сорокин, "Норма"
Сорокину, конечно, невдомёк, что бывают талантливые и работоспособные авторы, которыми движет что-то отличное от наркотиков. Зумеры они такие.