Игорь Ларин: «Я имел ввиду — если в информационном плане мы не будем востребовать позитив — мы никогда не будем информационной державой»

Пресс-атташе сборной России по хоккею Игорь Ларин пояснил свои слова о «ненормальной державе», и сказал, что его слова исказили.

- Нужно знать предысторию. Сборная прилетает в Москву в семь утра. Позади – три тяжелейших дня. Сборная на 90 процентов травмирована. Два очень тяжелых матча, один из которых – 1:6.

Вы понимаете, что это такое – получить так от канадцев в классике мирового хоккея?

В прямом эфире федерального канала мы выходим на общение. Раздается шквал звонков с радиостанций и телевидения.

Мы безупречно общались на этом чемпионате мира. Мы были лидерами по открытости. Подбросили нам печеньице. Была раз спокойная реакция, два.

Но какие-то моменты начали раздражать. Фраза была сказана примерно такая: — «Если в информационном плане мы как страна не будем востребовать позитив, если у нас СМИ будут раздергивать сборную, если даже в этой истории, когда у нас за два года – серебро и золото – мы не будем находить позитив, то мы никогда не будем полноценной информационной державой».

- Игорь, я правильно понимаю, что по большому счету вы пытались сказать, что нам нужно стать нормальной державой в том смысле, что наши СМИ должны работать корректно?

— Именно это. Тут ключевой момент. Раздергивание, которое идет по отношению к многим национальным институтам – я это почувствовал в роли пресс-атташе. Это даже не раздражающее, а печальное событие.

Если мы так информационно будем себя вести, то скоро эти замечательные трудовые люди в оранжевых жилетах, которые убирают наши улицы, хорошо кладут асфальт, скоро заменят нас и у компьютеров.

Я вам честно скажу: когда наши хоккеисты выходят в смешанную зону к североамериканцам или к европейцам, я абсолютно спокоен. Я знаю, что это будут корпоративные вопросы, это будет спорт и корректные трактовки.

А когда выходим мы, иногда нужно быть настороже. Россия достойна не только этого печенья от хоккея, но и результат вызывает уважение, — сказал Ларин.