Здоровье
8 мин.

Студенты российских медвузов станут «крепостными»? Закон, который коснется не только врачей

12
20
7

Госдума в третьем чтении приняла законопроект, который вводит для молодых врачей обязательное «наставничество».

Согласно ему, выпускники медвузов, обучавшиеся на бюджетной основе, а также те, кто учились по целевому направлению, после выпуска обязаны три года работать в государственных больницах и поликлиниках. И только после этого смогут устроиться туда, куда захотят.

Министр здравоохранения Российской Федерации Михаил Мурашко

Иначе по специальности работать не получится. Для целевиков нормы прописаны еще жестче: если они откажутся, то обязаны вернуть государству стоимость обучения (в некоторых случаях – в двойном размере). Для многих медицинских специальностей это миллионные штрафы.

Власти объясняют нововведение острой нехваткой врачей и рассчитывают таким образом распределять выпускников в регионы, где сильнее всего ощущается кадровый голод.

Каких-либо гарантий жилья или другой поддержки закон, впрочем, не дает. Вступить в силу он должен 1 марта 2026 года.

Это сложная, дискуссионная тема. И нам тоже есть что сказать. Сначала – тезисно.

Ольга Бадрина (провизор, окончила университет 12 лет назад): Я, честно, скорее за новый закон об обязательной отработке, но все, кого знаю, против. 

Екатерина Латышева (врач-терапевт, окончила университет 3 года назад): Я однозначно против!

Светлана Левченко (хирург, окончила университет 20 лет назад): Я вообще в шоке! Подумайте сами: полностью бесплатного образования сейчас нет. Даже бюджетники платят за ординатуру. Получается, студент тратит собственные средства на обучение, а его потом заставляют идти «по распределению», при этом жилья и соцподдержки нет. 

***

А вот теперь дискуссия.

Латышева: Сам решууу... По-моему, этим мемом все должно быть сказано. Принуждение – гиблое дело, медицину так не поднять, потому что люди просто будут ненавидеть свою работу – и качество помощи скатится ко дну. Вместо того, чтобы создавать условия для крутой работы, чтобы людям хотелось идти в профессию, они заставляют.

Бадрина: С господдержкой ситуация сложная, согласна. Но с другой стороны, с медициной в стране тоже ситуация печальная. В регионах открыты новые больницы и поликлиники, а работать в них некому. Даже если метод не гуманен, альтернативы пока нет.

Понятно, что в идеале нужно повышать престиж профессии и поддерживать молодых специалистов, это будет работать только в плюс. Но есть и другая сторона: мало в каких странах врачи получают бешеные зарплаты в госклиниках, практически везде это тяжелый труд для определенной категории людей, которые к нему готовы. 

Левченко: Я понимаю проблему с кадрами. У начальницы на работе мама с микроинсультом попала в неврологию, и у них один врач на три отделения. И это в Москве, представляете? В таких условиях никто не захочет идти в медицину.

Особенно сейчас, когда много других возможностей трудоустройства, которые не требуют такой ответственности и лучше оплачиваются, да и стресс ниже. Если бы в свое время меня поставили перед таким фактом, я бы не пошла учиться в медицинский. При таком подходе со временем никаких врачей не будет.

Латышева: Подруга-преподаватель рассказывала, что студенты прямо на парах спрашивают: «Зачем учить офтальмологию, если нам все равно идти на участок?» Мотивация к обучению падает, интерес уже исчезает. 

Я лишь благодарю вселенную, что родилась пораньше. Если бы была сейчас на пятом курсе, как они, вообще не знаю, что бы делала.

Бадрина: Но если смотреть шире, проблема с врачами огромная, особенно с бюджетниками. Многие молодые врачи, которые сейчас выходят из вузов, не особо горят желанием работать в провинции. Они стремятся уехать в крупные города и пойти в частную клинику. Но, как мне кажется, с ценностями помогающей профессии это идет в очень большой разрез. И нужен ли нам такой врач? Я сомневаюсь, кажется, ему стоило бы выбрать другую профессию. 

А когда такой врач обучался за бюджетные деньги, то тем, кто эти деньги выдавал, становится особенно обидно (это мягко говоря), и я полностью понимаю их желание вернуть потраченное. 

Если обращать внимание на всех с тонкой душевной организацией (как было до закона), то мы получаем жесткий дефицит кадров.

Но вот вопрос: хотела бы я попасть на прием к недовольному спецу, который сидит и отрабатывает повинность? Точно нет. И 5-10 лет после выпуска первых, попавших под этот закон, такие недовольные врачи будут сплошь и рядом, и это будет серьезной проблемой для всех.

Но дальше, мне кажется, такие кадры самоустранятся, а на их место придут уже более осознанные, которые знали, на что и зачем шли, и тогда будет видимый результат. Как и со всеми крупными решениями в крупных странах, должно пройти время (и не малое), прежде чем мы увидим истинную пользу (или вред). 

Я сама из маленького города в Сибири, там местный Минздрав одно время выделял деньги на жилье и стимулирующие выплаты приезжим врачам, но такая поддержка не помогла. Эти специалисты не работали лучше других, а как только программа поддержки закончилась, тут же вернулись в крупные города. Хотя заменить их было некому. На мой взгляд, таких и удерживать не надо, это не их призвание.

А есть другие примеры: ребята, которые по распределению уехали в отдаленные деревни на севере, где были всем в одном лице – хирургом, офтальмологом, урологом и терапевтом. Условия, мягко говоря, так себе. Но сейчас это золотые спецы, которые наладили работу больниц в этих городках, сами уже руководят и понимают, что это был за путь, что они из него получили и зачем шли.

Левченко: Даже если студент-бюджетник оплачивает только ординатуру, все равно выходит дорого. Получается, что с таким законом будут отсеиваться сильные кадры, которые хотели бы работать, но они и жить хотят нормально. Сейчас они уходят в частные клиники, потому что там платят больше, а стресс меньше. Их можно понять.

Латышева: Это решение как пластырь на загноившуюся рану, которую надо вскрывать и обрабатывать, а не прятать. Получается, вроде закрыли дыру, но на деле только хуже.

Левченко: Надо хотя бы мотивировать. Давать жилье: первые годы пусть будет ведомственное, если остаешься – переходит в собственность. Выплачивать подъемные. Советское распределение во времена капитализма не работает: люди сами решают, где и как им жить и трудиться.

Бадрина: Точно нам сейчас, конечно, не скажут, но я считаю, что это реформа медобразования, которая должна резко изменить текущую ситуацию. А дальше она будет сглаживаться и обретать более понятные формы и бонусы.

Левченко: Даже у бюджетников нет полной бесплатной ординатуры. Тогда кто имеет право требовать сверх обычного? Сейчас каждый человек сам несет за себя ответственность, когда ты платишь за все, и перед тобой маячит ипотека, то высокие идеалы, к сожалению, не работают.

Такое принудительное отсеивание может отпугнуть самых способных. Медицина и так профессия не для каждого – морально и физически трудная, а когда тебя еще лишают свободы выбора и перемещения – желающих поступать будет гораздо меньше.

Бадрина: Если принципиально не хочется отрабатывать, то сейчас практически во всех банках есть образовательные кредиты – учись сейчас, устраивайся куда нравится, а уж потом отдавай долги. Только не государству, а банку.

Каримат Асадулаева (врач-онколог, окончила университет 2 года назад): Как у человека, который «вовремя закончил», первая мысль была, что этот законопроект совсем не про то, чтобы «закрыть дефицит», а про то, чтобы уменьшить количество поступающих. Чтобы не тратить бюджет, а не чтобы всем стало лучше жить.

Действительно есть те, кто после университета не идут работать по специальности. Потому что разочаровались в том, что видят. В том, как обучали. Какие условия предлагают.

Возвращать деньги за занятия в больнице на другом конце города, где ты сидишь в полуразрушенном подвале и часами ждешь опаздывающего преподавателя? Нет уж, спасибо.

Мне еще непонятно, когда в разговоре о законопроекте говорят, что врач – это помогающая профессия. Да, это так. Но государство не должно пользоваться этим. Многие врачи работают за идею, потому что любят свою профессию. Но другие не должны ждать от врачей такого. 

Я была бы рада знать, что после университета у меня точно будет работа. Но не так, что меня могут распределить куда угодно, в непонятные условия и с непонятной зарплатой.

Бадрина: Закон спорный, но отражает реальность: дефицит есть и очень явный, он вызывает недовольство у простых людей, и они это недовольство регулярно выливают на власть. 

Истина, скорее всего, где-то посредине: баланс нормальных условий труда и поддержка государства. Но пока делают как могут. 

Левченко: Короче, закон, безусловно нужен, но без стимулов превращает студентов в «крепостных».

А вы что думаете на этот счет?

Больше о медицине и здоровом образе жизни – в разделе «Здоровье»

Читать телеграм-канал Спортса’’ о здоровье

Фото: РИА Новости/Алексей Мальгавко, Евгений Биятов, Александр Кряжев, Владимир Федоренко, Константин Михальчевский; Виктория Меленкина

logoЗдоровье
Медицина