Срок жизни – двадцать недель. «Посмотри на него» – роман, запустивший дискуссию об акушерстве в России
Весной 2024 года вышел роман «Отслойка» Алтынай Султан (18+) о сложных родах и травмирующем, агрессивном поведении медицинского персонала в родильных домах. Чуть ранее, в 2023-м – «Одиночка» Маргариты Ронжиной (18+) о жизни с новорожденным, которому поставили диагноз ДЦП, скитаниях по больницам и послеродовой депрессии.
Мы бы не увидели эти книги, если бы в 2017 году не вышел «Посмотри на него» (16+, Corpus). Это роман, которым Анна Старобинец прорвала завесу молчания вокруг сложной, даже «постыдной» темы – о том, что ожидание пополнения в семье может пойти совсем не по плану и разрушить представления женщины об идеальном материнстве.
Роман вызвал бурное обсуждение: одни хвалили, другие – клеймили. Равнодушным к этой теме остаться сложно. Мы попросили Валентину Сулименко, филолога, книжного обозревателя и автора блога «Заметки о книгах», рассказать, почему этот роман стоит прочитать каждой женщине, планирующей беременность.
В романе идет речь об абортах по медицинским показаниям и смерти ребенка. Если для вас это слишком тяжелая тема, не читайте эту рецензию и книгу.
***
Анна Старобинец написала книгу на тему, о которой не принято говорить. Это документальная проза, рассказывающая о реальном событии в семье писательницы.
Анна живет в Москве. На плановом УЗИ, которое проходят все беременные женщины, обнаруживаются проблемы с плодом. У ее ребенка – тяжелая патология развития, несовместимая с жизнью. Практически сразу Анна попадает в специализированный перинатальный центр, где работают лучшие российские врачи, профессоры, изучающие именно такие патологии, как у ребенка Анны. Казалось бы, хорошо сразу найти «светило», лучшего специалиста в стране по твоей проблеме, но писательница сталкивается с равнодушием и грубостью.
Как только это выясняется, беременная Анна сразу становится человеком второго сорта. С ней больше не хотят иметь дел в «приличных» роддомах и больницах. Врачи говорят, что такой «гадостью» не занимаются и отправляют на аборт в единственную клинику в Москве.
После этого Анна отказывается иметь дело с российской медицинской системой. Действие происходит в допандемийные времена, и Анна с мужем едут на прерывание беременности в Германию.
Одной из главных тем книги неизбежно становится сравнение подходов к подобным случаям в двух странах. В том, что касается медицинского протокола, особых отличий нет. В Москве сразу ставят верный диагноз, советуют правильную тактику действий. Аппараты УЗИ и таблетки мифепристона везде одни и те же. Разница – в психологическом сопровождении женщины.
В России, по опыту Анны, полностью отсутствует эмпатия, нет заботы о том, что чувствует беременная. Прерывание беременности проходит в роддоме, закрытом для посторонних, без присутствия мужа или доулы – профессионального помощника, сопровождающего роженицу. Женщина отправляется в самый тяжелый путь в жизни одна.
В Германии весь медицинский персонал знает, как бережнее пройти через прощание с ребенком и постоянно подсказывает: вам будет лучше, если вы посмотрите на ребенка после родов (отсюда название книги – «Посмотри на него», Анне сложно на это решиться). Вам будет лучше, если заберете с собой фотографию ребенка. Вам будет лучше, если вы сможете прийти на место захоронения. В Германии уже знают, что лучше для женщины, они заранее изучают все это на опыте предыдущих пациенток. Система настроена на психологическую помощь начиная с первого контакта с врачом и заканчивая специальной комнатой для прощания с малышом.
Старобинец не обвиняет российских врачей, с которыми сталкивается, в черствости и бездушии. По-человечески они не лучше и не хуже немецких. Отличие в исходном намерении. В России система занимается только физиологической стороной, в Германии же заботятся о том, чтобы женщина смогла восстановиться психологически и вернуться, насколько это возможно, к нормальной жизни. На самом деле врач может быть абсолютно равнодушен к потере пациентки, но он должен знать, какие слова в какой ситуации нужно произнести, чтобы минимизировать психологическую травму беременной женщины. Весь медперсонал должен думать не только о том, чтобы роженица осталась жива и могла иметь детей снова, но и о том, что впереди женщину с большой вероятностью ждет депрессия, и хорошо бы помочь пациентке еще до того, как она началась. Если верить книге, большинство российских врачей не думает об этом, потому что перед ними никто не ставит такую задачу.
Старобинец понимает, что нельзя ждать от акушеров, через которых проходит большой поток женщин, искреннего сочувствия к каждой пациентке. Вопрос стоит по-другому. Хорошо бы, чтобы врача, работающего в такой деликатной области, на уровне системы обучали, как себя вести в разных ситуациях. Что говорить матери, которая еще не знает, что ее ребенок не выживет. Чего нельзя делать в этой ситуации, чтобы не нанести женщине еще большую травму. Старобинец считает, что такая подготовка медперсонала может сделать российскую систему здравоохранения более человечной, более эмпатичной.
Книга делится на две части. В первой Старобинец рассказывает свою историю потери. Во второй автор уже как журналист берет интервью у врачей и женщин, переживших то же, что и она.
Читая вторую часть с историями других женщин, прошедших через перинатальную утрату, начинаешь видеть общее. Почти все женщины ощущают, как важно в такой ситуации сделать правильный для себя выбор: донашивать беременность и ждать естественного начала родов или прервать беременность сразу, как только стало ясно, что ребенок не выживет? Если прерывать, то делать ли в начале родов укол для того, чтобы плод погиб сразу и не чувствовал мучений в родах, или дать событиям случиться естественным путем? Для кого-то оказывается важным не делать ничего, что бы прямо или косвенно вело к гибели малыша. Одна из героинь настаивает на своем праве не принимать решение об аборте даже тогда, когда есть угроза ее собственной жизни, – и это в ситуации, когда ее дети, двойняшки, совершенно точно обречены.
К концу книги становится ясно, что ключевые характеристики двух медицинских подходов – открытость и закрытость. В Москве мужа Анны не пускают даже на порог женской консультации. В Германии пациентка может оставаться в клинике с кем угодно и проходить через прерывание беременности не в одиночку. Немецкие врачи без особых проблем давали интервью Анне, когда она работала уже как журналист, а в России пришел только такой ответ: «Все интервью медицинских работников осуществляются только с разрешения и по указанию Департамента здравоохранения Москвы».
Женщина, пережившая потерю ребенка, неизбежно задается вопросами, на которые трудно найти ответ. Почему это случилось со мной? В чем моя вина? Что мне делать дальше? Почему мой ребенок не выжил? Что я сделала не так?
Анна Старобинец тоже искала эти ответы и спустя несколько лет после произошедшего решила откровенно рассказать о своем опыте. Для нее важно что-то изменить в медицинской системе в России.
Открытый разговор о проблеме – это первый шаг к ее решению, к признанию, что все устроено не идеально. Старобинец сделала этот шаг, заговорив публично о том, что принято скрывать. Ужасно думать о том, что у каждого из нас может быть знакомая или подруга, которая пережила то же, что и Анна, но об этом не знает никто, кроме ее мужа.
Надеюсь, эта книга поможет многим женщинам стать более открытыми в разговоре обо всем, что связано с беременностью и родами. На то, что ситуация сдвинется с мертвой точки в роддомах, которые действуют только «с разрешения и по указанию», надежды меньше.
Читать блог Валентины о книгах во «ВКонтакте»
Фото: Dasha Petrenko/Global Look Press; РИА Новости/Владимир Михайлов, Алексей Куденко
