Давид Белявский: «Самый волнительный момент на Олимпиаде – ожидание оценки Нагорного. Думаю, по нашим лицам это было видно»

Олимпийский чемпион Токио-2020 по спортивной гимнастике в командном многоборье Давид Белявский поделился воспоминаниями об Олимпийских играх.

– Каково было выступать без гимна и без флага?

– Этот вопрос мне задают впервые. На самом деле гимн звучал с моей малой Родины, моего города Воткинска. Это был Петр Ильич Чайковский. Да, у нас не было флага, но все и так знали, за какую страну мы выступаем. Это было внутри.

Мы выходили на соревнования, стремясь показать достойный результат, и у нас, я думаю, это получилось.

– Что было самым сложным на пути становления чемпионом?

– А весь путь сложный. Никогда не бывает легко. Сегодня одни сложности, завтра другие, где-то у тебя травмы, где-то не допускают до соревнований, где-то допинги... Очень много всего.

Каждый день ты преодолеваешь трудности. Например, вчера тренировался 6-7 часов, но с утра сложно встать. Это ведь тоже преграда. 

– Какой был самый волнительный момент на олимпиаде, не считая награждения?

– Ожидание оценки Никиты Нагорного. Я думаю, по нашим лицам это было видно, если вы смотрели трансляцию.

– Ты капитан мужской сборной России по спортивной гимнастике. На основе каких качеств и по каким причинам, как ты стал капитаном?

– Нас выстроили в линию из 14 человек. Спросили: «Кто за Давида?» – так я и стал капитаном. По каким-то определенным качествам капитан не выбирается.

Я думаю, что так было правильнее, потому что у нас ребята очень горячие: Артур и Никита. Они могут вспылить и так далее. Нужен был тот, кто их немного тормозил бы. С холодной головой и горячим сердцем.

– Каково это – стать олимпийским чемпионом? Это и слезы, и пот, и кровь?

– Да-да, конечно. Я думаю, кто смотрел трансляцию, тот видел наши эмоции. Там действительно и слезы, и кровь, и все остальное. Это было, конечно, видно, – сказал Белявский. 

Наши парни выиграли золото в гимнастике спустя 25 лет! Нагорный кричал, Далалоян и Белявский плакали, Аблязин не верил счастью