Сергей Киврин: В спорте можно говорить правду
Первое впечатление
Сергей Киврин внешне похож на Министра иностранных дел Лаврова и немного на советского Шерлока Холмса Василия Ливанова. Одним только видом гуру отечественной фотожурналистики уже располагает к себе. Общение с Сергеем Владиславовичем только усиливает позитивное первое впечатление.
Да и обстановка, в которой проходила встреча, способствовала спокойной умиротворенной беседе: видеопроектор, приглушенный свет, низкий бархатистый голос гостя. Не хватало только камина, пледа и кресла-качалки. В общем, спокойная, уютная, почти домашняя атмосфера, в которой просмотр фоторабот мастера обильно приправлялся пояснениями и профессиональными байками.
Перед тем как перейти к снимкам, Сергей Владиславович немного рассказал о себе и о своем ремесле. Потомственный фотограф, он еще в школьные годы получил от отца камеру «Зенит» с напутствием: «Иди и снимай».
Обратная сторона блата
По признанию Киврина, нельзя научить фотографировать. Умение приходит с сотнями и тысячами хороших и плохих снимков. Задача мастера, который передает знание, – показать на уже готовых работах что получилось, а чего лучше избегать.
Именно так и происходило обучение Серёжи, сына уважаемого во всем Союзе фотографа Владислава Киврина. Принадлежность отца к журналистскому цеху неизменно влияла на профессиональное становление сына. При этом не всегда положительно. Уже будучи студентом журфака, Сергею Владиславовичу приходилось неоднократно доказывать, что предъявленные им работы – его собственные, а не отцовские.
Профессиональная родословная еще не раз выходила боком и в дальнейшем, пока молодой ученик не доказал, что он самостоятельная единица. Хотя признание уникальности мастера не пришло мгновенно после какого-то конкретного фоторепортажа. Оно сложилось по крупицам после череды проб и ошибок.
Заводы, фабрики и доярки в орденах
Чем отличалась советская пресса? Правильно, пропагандой. Ура-патриотическими репортажами о рабочих и колхозницах со всех уголков необъятной родины. К сожалению, в таких газетах не всегда находилось место правде. Именно поэтому Сергей Владиславович выбрал спортивную журналистику. Ему не хотелось снимать доярок в орденах, съезды парткомов и другие общественно полезные, но не всегда настоящие истории.
А в спорте можно было говорить правду. Конечно, совсем без пропаганды тоже не обходилось. Ведь спорт, как и почти все в Советском Союзе, был явлением массовым. Следовательно, приходилось ездить и в колхозы, снимая местные соревнования, которые собственно организовывались ради того, чтобы сделать репортаж. По выражению самого Киврина, приходилось заниматься туфтой.
При этом профессиональной долг обязывал работать без халтуры. В среде журналистов «не привести в редакцию тему – было западло», признался Сергей Владиславович. Вот и приходилось выкручиваться. Делали кучу постановочных снимков. Даже сами натягивали волейбольные и футбольные сетки. Но несмотря на все недостатки, именно в спортивных репортажах удавалось запечатлеть момент таким, каким он предстал взгляду, не искажая, а только подчеркивая красоту мгновения.
Спорт – это слишком мало
Почему Рабинер стал Рабинером, а Кружков Кружковым? Такие журналисты всегда были штучным явлением, потому что не зацикливались исключительно на спорте. Они смотрели на соревнования гораздо шире, чем это делало большинство журналистов. Для настоящего мастера важнее показать столкновение стихий, борьбу с самим собой на грани человеческих возможностей. Такому журналисту всегда интереснее рассказать не сколько забили, а что за человек забил.
Именно таким нестандартным подходом отличался и Сергей Киврин. Воюя с редакторами, он не снимал забитые голы, которые уже увидели зрители по телевизору и на стадионе. Он старался отразить в своих работах то, что обычно не фиксирует взгляд обывателя. Один из самых запоминающихся конфликтов фоторепортера и редакции произошел в начале 80-х, когда Сергей Владиславович работал на чемпионате мира по тяжелой атлетике во французском Лилле. Вместо того чтобы снимать, как наши штангисты брали рекордный вес, Киврин сделал акцент на попытках неудачных, когда на лицах спортсменов проявлялась неповторимая при прочих условиях гамма чувств.
Такой подход к делу, мягко говоря, был не оценен по достоинству в родной редакции и дело чуть не дошло до скандала и увольнения. Тем более, что советские спортсмены уверенно выиграли тот чемпионат. Благо безупречная репутация сыграла на руку фотографу. Да и правильных снимков все же хватило, чтобы заполнить полосы. Окончательным оправданием Киврина стало признание французских работ мировой общественностью. Фотография «Штанга» принесла Сергею Владиславовичу престижную международную премию «World Press Photo». На этом конфликт между мастером и газетой был исчерпан.
Олимпиады и любимый вид спорта
Особое место в карьере Сергея Владиславовича всегда занимали Олимпийские игры. Их в багаже «видавшего виды» фоторепортера набралось уже 15, считая последние сочинские.
Для журналиста, как и для спортсмена, участие в Олимпиаде – событие особенное. Далеко не каждого журналиста посылают освещать главное спортивное мероприятие планеты. Вообще, российских фоторепортеров на Олимпиадах катастрофически не хватает. Если не считать последних сочинских игр, то, как правило, от нашей страны работает всего 12-15 человек, в то время как от Германии всегда около 50-и фоторепортеров, а США делегируют до 100.
Поэтому каждый раз на Олимпиаде Киврин терял в весе до 10-и килограммов. Приходилось за один день посещать от четырех до шести объектов, которые иногда находились в десятках километров друг от друга. На сон оставалось всего 2-3 часа в день. Однажды, обрабатывая отснятый материал, он даже упал лицом на клавиатуру ноутбука и уснул. Вообще по словам Сергея Владиславовича спящий журналист в пресс-центре на Олимпиаде – это норма. Английские фотографы благодаря этому даже изобрели особый жанр – снимать спящих коллег. Состояние к окончанию соревнований порой доходило до полуобморочного. Так на играх в Пекине Сергей Владиславович от усталости не узнал даже родного сына, который работал в пресс-службе сборной России.
Но, несмотря на все тяжести и невзгоды работы фоторепортера, именно Олимпийские игры дарят миру самые яркие и памятные кадры. Причем независимо от вида спорта. И в командных, и в индивидуальных соревнованиях эмоции спортсменов всегда зашкаливают. Практически на каждом объекте удается сделать несколько удачных снимков.
Киврин признался, что любимого вида спорта у него нет, но особое место в его жизни и карьере всегда занимал волейбол, которым он увлекался еще в юношестве и даже почти стал профессиональным игроком. По мнению Сергея Владиславовича, это самый динамичный и потому самый сложный для фотографа вид спорта. В волейболе нет ведения, игроки встречаются с мячом лишь на долю секунды, поэтому хорошего кадра можно не дождаться даже за целую партию. Так что умение ждать – ключевой навык фоторепортера. Нельзя создать хороший кадр, его нужно дождаться и быть во всеоружии именно в это мгновение.
