Мог оказаться в Боруссии, Локомотиве или Шиннике, но наркотики и слава поставили крест на его таланте
Один из самых талантливых и одновременно скандальных молдавских футболистов, Евгений Пацула, рассказал почему его карьера пошла вниз. Экс-нападающий «Шерифа» пристрастился к наркотикам, отсидел два с половиной года в тюрьме за разбойное нападение и вымогательство.
Пацула никогда не давал интервью и не рассказывал о своём тёмном прошлом. Он поведал о своих проблемах, чтобы другие не совершали его ошибок.
- Евгений, как ты себя ощущал в первой команде «Шерифа», попав туда в юном возрасте?
- Как я уже говорил, я дебютировал в 17 лет в день моего рождения. На тот момент в команде уже играл Важа Тархнишвили. Мои сверстники ещё играли по юношам, а я уже был в основном составе «Шерифа». Вот. Я был самым молодым в команде. Однажды я проходил мимо Важи и раззинул рот. Важа засмеялся, погладил по голове и говорит: «Биджо, что ты так смотришь на меня?» Я тогда был ребёнком. Конечно, мне было приятно тренироваться и играть с таким легендарным футболистом, как Важа Тархнишвили.
- Чувствовал ли ты себя звездой?
- Нет. Никогда не было такого, чтобы я себя чувствовал звездой.
- С кем из тренеров «Шерифа» тебе легче всего работалось?
- Михай Стойкицэ относился ко мне по-человечески. При нём я всегда играл в основном составе. Иной раз мне было неудобно перед коллективом. Когда я забивал гол, он меня подзывал к себе и давал мне «пять». Однажды за 2 дня до игры у нас был карантин. Спорткомплекса «Шериф» ещё не существовало, и мы жили в гостинице СДЮШОР возле городского стадиона в Тирасполе.Все номера были заняты, поэтому Стойкицэ оставил меня, Стаса Иванова и Важу Тархнишвили в своём номере и сам поехал домой. На той недели мы провели два матча с «Зимбру». В кубковой игре я забил 2 гола, и мы выиграли 2:0 или 2:1. Во втором матче я отдал два голевых паса. Забили Андрей Нестерук и ещё кто-то. За неделю мы «похоронили» «Зимбру», выиграли кубок и чемпионство. Стойкицэ – единственный тренер, который относился ко мне с душой и сердцем. Мне было приятно играть под его руководством.
- Помнишь, что кричали тебе болельщики «Зимбру»?
- А вы помните, что я им показывал?
- Как тебя встречали твои дворовые друзья, которые знали, что ты являешься игроком «Шерифа»?
- Я не мог кому-то отказать во дворе. Я старался всем помочь, потому что я вырос в однокомнатной квартире. Мне не в чем было тренироваться. У меня даже не было штанов, чтобы я мог выйти в люди. Жили мы не важно.
- Со временем у тебя появились деньги. Какая у тебя была самая большая зарплата?
- Началось с 25 долларов, потом стали платить 50, 100, 150, 400. В 17-18 лет я получал 1000 долларов в месяц. Правда, я 3-4 раза получил полную зарплату, потому что меня постоянно штрафовали. Плюс нам давали премиальные за победы, за выигрыш чемпионства и кубка. Для меня это было очень и очень много. До этого я никогда таких денег не держал в руках. Был стимул играть и зарабатывать. Я родился и вырос в Тирасполе и знаю, что не оправдал надежд болельщиков, близких и родных.
Евгений Пацула делал первые шаги во взрослом футболе на городском стадионе в Тирасполе.
- После подписания второго контракта с «Шерифом» ты получил денежный бонус?
- Да. Я принёс все деньги маме. Она заплакала, взяла меня за шкирку и спросила: «Где ты украл эти деньги?» Мама повела меня в клуб к генеральному директору Николаю Ивановичу Зюзину. Он подтвердил, что я получил деньги при подписании контракта. Тогда уже мама вздохнула с облегчением.
- Хорошо получая в «Шерифе», как ты проводил свободное время?
- Если честно, меня всё это погубило очень рано. У меня никогда не было больших денег, а тут всё сразу появилось: машины, тщеславие, меня в городе все знали, все двери были для меня открыты, меня любили все девочки…
- Сколько у тебя было машин?
- Две сразу были. Президент «Шерифа» Виктор Анатольевич платил деньги, и я покупал машины. Мой первый автомобиль – «Ауди» 100 «Сигара», а потом была «Тойота Королла» 1995 года выпуска. В 2000 году я купил «Ниссан Премьера». Ещё не успел продать «Тойоту» на тот момент. Я катался сразу на двух машинах.
- У тебя была ещё одна трёхкомнатная квартира. Её тоже купил президент «Шерифа»?
- Нет. Я подписал контракт в 18 лет. Я назвал зарплату и сумму премиальных при подписании. То есть, мне дали деньги, и я сам себе купил квартиру.
- Какая была сумма бонуса?
- Я получил 25 тысяч долларов. На тот момент квартиры в Тирасполе стоили дёшево. За 8 с половиной тысяч я купил трёхкомнатную квартиру в центре города.
- У тебя ещё есть эта квартира?
- Да. Я оформил дарственную на маму. У меня эту квартиру никто забрать не смог и не сможет. Сейчас мы там с мамой проживаем.
- Бывало такое, что ты отдыхал всю ночь и приезжал на тренировку, так скажем, уставшим?
- Конечно. Очень много раз такое было. Когда меня начали ловить в Тирасполе, то после 11 вечера я нигде не мог появиться в городе, потому что об этом сразу узнавало руководство. Я стал уезжать в Кишинёв и Одессу. Допустим, я гулял всю ночь в Кишинёве, приезжал под утро и сразу шёл на тренировку. Тогда мне было 17-18 лет и здоровье позволяло. Я был молодым и перспективным. Все уважительно ко мне относились и хотели общаться со мной. Я не ожидал, что жизнь так резко может повернуться…
Появилось множество друзей, соблазнов. Не дай Бог, чтобы кто-то повторил мои ошибки. У меня были возможности уехать отсюда и зарабатывать большие деньги. Минимум я мог играть в России. Я провёл сборы с ярославским «Шинником». Меня хотели там оставить, но «Шериф» не отпустил. Они считали, что это не моя команда, хотя я очень хотел играть в России.
- Это правда, что какое-то время у тебя был персональный охранник?
- Да. Я ездил с охранником, чтобы соблюдать режим и не гулять. Такое продолжалось одну неделю. Охранник следил, когда я прихожу домой и что делаю. На тот момент у меня была любимая девочка. Кстати, её крестил Важа Тархнишвили.
- Говорят, у тебя был шанс уехать в Германию.
- Я уже потом узнал, что мог перейти в дортмундскую «Боруссию». Ещё я слышал, что мной интересовался московский «Локомотив».
- Когда ты начал чувствовать, что все твои похождения дают о себе знать?
- Не знаю, как вам сказать. Я залез в очень страшное болото. Я начал употреблять наркотические средства. На тот момент я не смог от этого отказаться. Я лечился во многих клиниках. «Шериф» раз 5 давал мне шанс. Агент Важи и Давида Муджири хотел забрать меня в Грузию. Я пришёл в «Шериф» и рассказал об этом. Меня не отпустили и отдали в «Шериф-2», ФК «Тирасполь». После «Тирасполя» я год вообще не играл. Я находился в Москве на лечении.
- Как у тебя возникло пристрастие к наркотикам?
- Мне бы не хотелось об этом говорить. Это единственное, что погубило меня в жизни. Меня воспитала улица, поэтому я попробовал, что это такое. Сначала всё начиналось с дорогих наркотиков, а потом всё дешевле и дешевле. Со временем я уже не мог отказаться от этого. Врагу не пожелаешь такого. Это очень страшная болезнь. Я не употребляю наркотики сейчас. Я переосмыслил взгляды на жизнь.
- Ты когда-нибудь играл в состоянии наркотического опьянения?
- На футбольное поле я всегда выходил абсолютно трезвым. Когда человек зависим от наркотиков, то он не может полностью отдать себя спорту. Кто-то говорит, что я «завис» на поле или обрыгался… Это всё неправда.
- Говорят, что ты однажды потерял сознание в раздевалке, находясь в расположении сборной Молдовы.
- Это тоже неправда. Однажды я просто не вышел на тренировку и сказал, что мне плохо. Тогда меня отправили домой.
- Что ощущает человек в наркотическом состоянии?
- После иглы человек не ощущает полного удовлетворения от жизни. Даже если провести ночь с девушкой, всё равно не будет такого удовольствия, как от наркоты. Я сам это чувствую и знаю.
- У тебя нет сейчас необходимости в наркотиках?
- Я очень сильно этого боюсь. Это очень большая зараза. Не дай Бог сорваться.
Но хоты бы, не как Тудор закончил.