«Московский Спартак. История народной команды в стране рабочих» / Часть 32-я: ищи борьбу всюду
В канун двух самых успешных сезонов в своей истории, московский "Спартак" едва не лишается своих руководителей. Футбольные и политические новости сезона 1937 в новой главке из книги Боба Эдельмана.
С окончанием осеннего сезона 1937-го Старостины почувствовали, что ставки в их противостоянии с «Динамо» существенно возросли. Десятки лет спустя, блестящий спортивный публицист и преданный спартаковский болельщик Лев Филатов узнал от Андрея Старостина, насколько сильным было это напряжение. Во время спортивного тура по провинции, Филатов и Старостин делили комнату в одной, не самой комфортной, гостинице. Филатов не называет ни точного времени, ни места действия, однако остальные подробности в его описании очень яркие. Оба наших героя возвращаются в номер после ужина, как вдруг во всем здании пропадает электричество. Это едва ли большая редкость в подобных местах, и Андрей предлагает рассказать Филатову историю, пока оба они лежат на своих постелях в полной темноте. Характерным образом, Старостин не указывает времени действия, но его и без того несложно вычислить. 11-го сентября 1937-го года игроки «Спартака» прибыли на стадион «Динамо» для встречи со своим главным соперником. Странным образом, на самом стадионе не было никакой традиционной предматчевой суматохи — даже работники стадиона, которые обычно встречали автобус и помогали игрокам с их экипировкой, в этот раз полностью их проигнорировали. Игроки в полной тишине прошли в свою раздевалку, где Николай сообщил Андрею недобрые вести.
Николай узнал, что, несмотря на все заграничные победы, кое-кто из больших людей не был доволен их путешествием в Париж. Все выглядело так, что, взяв в Европу лучших игроков, «Спартак» предстал там сильнейшей советской командой. Легко можно было себе представить, как кто-нибудь за границей задает Старостину этот вопрос, и он отвечает «да». Они выиграли осенний сезон 1936-го и победили басков. Несмотря на это, «Динамо» выиграло весенний чемпионат 1936-го и кубок 1937-го, и было едва ли слабее «Спартака», если не сильнее. Динамовское раздражение успехами своего соперника было вполне объяснимым. Провозгласив себя лидером советского футбола, еще до того, как соревнования подошли к концу, Старостины рисковали уронить национальный престиж. Николай узнал, что возможное поражение в тот день будет воспринято как доказательство неправомерности всех притязаний. Он сказал Андрею, что это будет иметь последствия. Странным образом, «Спартак» вообще-то уже доказал кое-что, за восемь дней до этого обыграв «Динамо» в очной встрече. Кто-то может спросить, почему же именно эта игра была такой важной? Как бы то ни было, в тот день «Спартак» играл с преимуществом и закончил матч со счетом 0:0. Этот результат подарил Старостиным время, однако никак не спас их от последующих событий.
Давление на «Спартак» все больше возрастало. Финишируя в столь сложных обстоятельствах, команда преследовала «Динамо» до последней игры сезона. Год спустя после своего триумфа, «Спартак» встречался с той же командой, ЦДКА, которая в этом сезоне шла на последнем месте. Победа означала дополнительный матч между «Спартаком» и «Динамо» за титул. Ничья оставляла «Спартак» вторым, в одном очке позади главного конкурента. Уступая 0:2 по ходу второго тайма, «Спартак» отыграл один мяч на 65-й минуте, его забил неудержимый Степанов. Казалось, все было готово для новой спартаковской драмы, но в этот раз ничего не произошло. Не было ни потасовок, ни сломанных штанг в воротах — ничего, кроме характерного неожиданного и болезненного поражения. Лишь несколько игроков были впрямую проинформированы о ведущихся подковерных политических играх, однако и это наверняка оказывало на команду дополнительный прессинг.
Конец сезона вернул «Спартаку» немного жизненного пространства. Косарев похлопотал о том, чтобы обвинения в адрес команды были сняты, и Старостины теперь могли спокойно готовиться к будущему сезону. В последующие годы «Спартак» сделал два дубля подряд, выигрывая и чемпионат, и кубок. Результат, впоследствии не побитый ни одной советской командой. Более того, единственной командой в мировом футболе, которой удавалось нечто подобное, к тому моменту был лишь шотландский «Глазго Рейнджерс». «Двойной дубль» зацементировал спартаковское место на вершине советского футбола, привлек к команде легионы новых болельщиков, и помог побить новые рекорды посещаемости на матчах с «Динамо».
Владислав Жмельков в игре
С наступлением сезона 1938, в команде произошла смена поколений: Александр закончил играть и передал капитанскую повязку пылкому Андрею, настоящему игровому лидеру команды. Во время матчей Андрей не умолкал — командовал, кричал, угрожал — и теперь у него было на это право капитана — впрочем, он занимался всем этим и без повязки. Виктор Соколов (1911-1999) занял место Александра справа в обороне. Нападающий Алексей Соколов (1911-1979) пришел в команду из «Локомотива». Вскоре компанию им на левом фланге обороны составил один из лучших игроков в истории команды, Василий Соколов (1912-1981), которого нашли в составе клуба белорусского армейского гарнизона. Теперь в команде было почти такое же количество Соколовых, что и Старостиных, причем все трое никак не были связаны между собой. Из той же армейской белорусской команды в «Спартак» пришел новый вратарь, Владислав Жмельков (1914-1968), занявший место Акимова, которому пришлось отбывать свою военную службу, играя за московское «Динамо». Последние два трансфера впоследствии были признаны небесспорными — Николай не утратил своих деловых навыков и в эти трудные времена.
Double Double Brings Big Trouble
Сезон 1937 еще не подошел к концу, как в футбольных и политических кругах уже начались горячие обсуждения вокруг того, какой должна быть спортивная формула следующего сезона. В первые два года чемпионат разыгрывался небольшой группой команд — сначала семью, затем девятью. Теперь же, раз футбол был частью современной городской действительности, имело политический смысл расширить высшую лигу, включив в нее команды из разных частей СССР, и сделать сам процесс частью общего государственного строительства. От футбольных людей, от представителей прессы, из самой партии последовал целый каскад предложений. Некоторые из влиятельных проектов предполагали 26 или даже 32 команды в высшем дивизионе, давая каждой республике место как минимум для одной своей команды в турнире. План был популярен среди национальных республик, однако очевидный недостаток сильных команд на периферии грозил падением уровня самого чемпионата и неоправданным политическим вмешательством в спортивные дела. Футбольные профессионалы предпочитали то, что они сами называли «спортивным принципом», предполагавшим включение в лигу сильнейших команд, в зависимости от их результатов, без всякой связи с их географическим расположением. После некоторых сомнений, Старостины поддержали именно этот вариант.
Дебаты шли всю зиму. В ходе обмена аргументами, только что закончивший играть Александр Старостин был выбран главой практически безвластной футбольной секции спорткомитета (ВСФК). Отсутствие реальной власти у этого органа стало особенно очевидным за месяц до начала сезона, когда новый руководитель советского спорта, А.В. Зеликов принял решение в пользу турнира двадцати шести команд, в один круг (то есть, без обычной структуры - «одна игра дома, ответная — в гостях»). Новая система не сделала многого для национальных меньшинств. Единственной новой республикой, получившей представительство в лиге, стал Азербайджан. Там же появились команды из Одессы, Сталинграда, Харькова, Ростова, Сталино и Баку, но по-настоящему от увеличения лиги возросло лишь московское представительство — теперь в чемпионате было 10 столичных команд, на 6 больше, чем годом ранее. Даже выступая против спортивного принципа, Зеликов не заменил его национальным. Новые команды попали в лигу по политическим, а не спортивным критериям, однако и эти критерии не были идеологическими. Напротив, влияние и амбиции конкурирующих между собой институций, предопределили комитетский выбор. В конечном итоге, зеликовское предложение удовлетворило лишь те клубы, которые в новых условиях получили возможность поучаствовать в турнире. Все остальные были разочарованы результатом, независимо от того, выиграли ли они от них, или проиграли.
в ожидании продолжения
