«Московский Спартак. История народной команды в стране рабочих» / Часть 29-я: Баски в городе
Гражданская война в Испании навсегда изменила советский футбол. О приезде в СССР сборной Басконии и первых играх турне - в новом эпизоде из книги Боба Эдельмана.
Тур сборной Басконии, наряду с созданием лиги, был важнейшей точкой в развитии довоенного советского футбола. «Спартак» был в эпицентре этого исторического момента. Приехавшие вскоре после окончания первого успешного клубного советского сезона, баски подняли популярность игры в СССР на новый уровень. Как впоследствии вспоминал Николай Старостин: «ни до, ни после тех дней я не помню такого футбольного ажиотажа». Баски, этническое меньшинство, как и грузины в СССР, относились к футболу серьёзно, выступали на самом высоком уровне, используя игру как один из способов отделить себя от центральных властей. Как и в случае с Россией, британцы привезли футбол в Басконию в конце XIX века, когда множество переселенцев со всей Испании приехало работать в местную стремительно растущую металлургическую промышленность. «Атлетик» из Бильбао, в составе которого всегда выступали только баски, был сильнейшей испанской командой до начала Гражданской войны. Шестеро из участников турне были игроками «Атлетика».
Шестеро игроков, приехавших в Москву, также были в составе национальной сборной на чемпионате мира 1934-го года. Там испанцы вылетели в четвертьфинале, проиграв хозяевам итальянцам — 1:1 в первом матче, затем 0:1 в переигровке. Многие считали, что у итальянских игроков была возможность играть умышленно-грубо, выбив из игры звездного испанского голкипера Замору, который затем не смог принять участие во второй игре. Для большой части болельщиков сборная Испании превратилась в «неофициального чемпиона мира». В ходе своего тура по Европе, баски собирали деньги для вдов и сирот Гражданской войны. Эта команда дважды обыграла «Рэсинг» в Париже, затем победили чемпиона Франции, марсельский «Олимпик». Незадолго до прибытия в Москву, 16 июня баски переиграли национальную сборную Польши — 4:3. Несмотря на тщательно проработанную публичную позицию в отношении самого тура, Политбюро одобрило взнос в 5.000 долларов для команды только за день до её прибытия.
Тысячи людей встречали басков на Белорусском вокзале, и провожали автобус с командой до шикарной гостиницы «Метрополь». Состоялся грандиозный митинг на Красной площади, в поддержку левых в испанской Гражданской войне. На матчи с участием басков в Москве пришло 2 миллиона билетных заявок. Теперь представьте себе разочарование «Спартака», которого не включили в список соперников, несмотря на то, что красно-белые выиграли осенний чемпионат предыдущего года. «Локомотив», обладатель Кубка-1936, был назван оппонентом на первую игру. «Динамо», только что выигравшее национальный кубок 1937-го года, должно было вступить в игру вторым. После чего гости должны были отправиться в турне по Ленинграду, Киеву, Минску и Тбилиси. В истории, которую рассказывал Андрей Старостин в 1964-м году, это решение принял спорткомитет на собрании с представителями всех команд высшего дивизиона, группы А. Андрей тактично пояснял, что «Спартак» не был включен в список из-за своего неудачного выступления в Кубке в том году. Менее великодушный в своих мемуарах 1989-го года Николай, называет отсутствие «Спартака» в списке «необъяснимым».
На первую игру с «Локомотивом» на трибуны стадиона «Динамо» втиснулось 90 тысяч болельщиков. Станция метро открылась только через год после этих событий, так что люди буквально выдавливали друг друга из трамвайных окон. Тысячи людей прошли на стадион без билета, сквозь ворота, и стали свидетелями виртуозной и техничной игры басков, сокрушивших «Локомотив» 5:1. Басков проводили овациями. Несколько дней спустя баскам предстоял жесткий тест в игре с московским «Динамо». Некоторые описывают первый тайм того матча, в котором были забиты три гола, как самый зрелищный футбол, когда-либо игравшийся в СССР. «Динамо» открыло счет на 24-й минуте, к восторгу публики, только лишь для того, чтобы дать возможность блеснуть «золотому канониру», центрфорварду Исидро Лангаре. В баскской версии дубль-вэ, Лангара располагался высоко в атаке, оказывая чудовищное давление на двух динамовских задних защитников. И вновь, устаревшая тактика навредила советской команде. Гол на предпоследней минуте тайма вывел басков вперед. Много лет спустя баскские игроки рассказали советскому футбольному журналисту Константину Есенину (сыну поэта), что «Динамо» было сильнейшим из их соперников. В заметке для «Красного спорта» проспартаковски настроенный Михаил Ромм писал: «Едва ли Москва когда-либо видела нечто подобное тому, что было в первом тайме игры «Динамо» против басков».
Исидро Лангара
***
Несколько дней спустя хозяева решили испробовать новый подход. Баски приехали в Ленинград для матча с командой города. По приказу Косарева, местный комитет ВСФК должен был в канун игры устроить гостям ночную попойку с девочками. В ресторане была организована большая вечеринка. Симпатичные товарищи-женщины, крайне заинтересованные в успехах советского футбола, были также приглашены на вечер. Баски отказались от «пьянки с девочками». Некоторые из местных организаторов вполне разумно выражали опасения в том, что почетные гости из свободолюбивой Испании могут счесть подобные предложения жестом неуважения к их профессионализму. Но, даже если они и не были очарованы красотой капитанов и майоров НКВД, баски были, очевидно, сбиты с толку произошедшим. Возможно, дело было и в длинной пешей экскурсии по городу накануне и долгой ухабистой дороге к загородному дворцу Петра Великого. Так или иначе, матч со сборной Ленинграда закончился вничью, 2:2. Дальше по расписанию были Минск, Киев и Тбилиси. Советские болельщики были восхищены игрой гостей, впрочем, одновременно ощущалось и разочарование от серии поражений своих команд.
На этом этапе, согласно Николаю Старостину, предложение организовать еще две игры в Москве поступило с «самого верха». Этот вариант вовсе не обрадовал басков, которые поначалу отказались. У нас нет никакой информации о том, почему в конце концов они передумали; возможно, их переубедила кинохроника, на которой корабли отплывают из Одессы, полные продовольствием для республики, а, может быть, в дело опять вступил Косарев со своими старыми трюками. Что-то вполне могло быть добавлено к их гонорару за выступление. Мы просто не знаем ответа, но, так или иначе, были согласованы еще две игры, с «Динамо» и «Спартаком» - 5-го и 8-го июня соответственно. Советским командам было разрешено усилиться игроками из других клубов. «Динамо» взяло себе четырёх одноклубников из Ленинграда и Тбилиси, выставив на игру сборную «Динамо». «Спартаку» можно было взять себе кого угодно, из числа тех игроков, что ещё не играли против басков.
Объединенная сборная «Динамо» на деле оказалась менее эффективна, чем обычное московское «Динамо». Ей не хватало сыгранности, которая была у игроков, регулярно игравших и тренировавшихся вместе. К 25-й минуте «Динамо» проигрывало 0:4, однако сумело вернуться в игру и сделать 3:4 к перерыву. Вскоре Василий Смирнов сравнял счет, после чего «Динамо» развалилось. Лангара забил дважды. Финальный счет на табло был 4:7. «Спартак», таким образом, оставался последней надеждой московского и советского спорта. До матча было три дня. За это короткое время, кажется все известные и обличенные властью люди, побывали на тренировочной базе в Тарасовке. По нескольку тысяч человек присутствовало на каждой тренировке. Богемные друзья Андрея — Яншин, Олеша, Лев Кассиль тоже были там. Команда была погребена под письмами, телеграммами и телефонными звонками. Несколько больших начальников позвонило Николаю, требуя победы, напоминая о важности предстоящей игры, как будто это требовало какого-то напоминания. Вероятно, это был величайший момент в его профессиональной карьере.
«Спартак» использовал тренерский совет, для помощи и поддержки Квашнину, который спокойно воспринимал то, что другие могли бы счесть вмешательством в свои дела. Николай Старостин, Петр Исаков, Евгений Архангельский и еще несколько человек сидели по многу часов в конце каждого дня, обсуждая, кого приглашать из других команд, кого выпускать в старте, что противопоставить сильнейшей баскской атаке, прежде всего Лангаре. Квашнин начал постепенное внедрение системы дубль-вэ в игру команды. Он просматривал басков во всех их предыдущих матчах, и в особенности настаивал на необходимости оттянуть центрального полузащитника в оборону, для противодействия Лангаре. Другие возражали, и компромиссом стало решение не отказываться от атакующей схемы, при которой инсайды играли на флангах вперед, с центрфорвардом впереди. Андрей Старостин был тем самым игроком, которому нужно было сменить позицию на поле. Он был в ярости. Игра в центре полузащиты предполагала для него возможность вести игру. Его удалось переубедить, однако смена амплуа была только одной из предыгровых проблем. У Старостина оставалась недолеченная травма паха, которая, как это часто бывает с такого рода повреждениями, заживала очень медленно. За неделю до большого матча боль все еще была сильной. Ничего не помогало. В конце концов, по совету жены, он навестил старого приятеля на ипподроме, где тренер вколол ему навикулин — лекарство, обычно использующееся для скаковых лошадей. Несмотря на малоприятные побочные эффекты, лекарство действительно уменьшило боль, и Андрей оказался готов к великому дню.
Вопрос состава был не менее важен, нежели тактический. Чтобы заполнить то, что Николай называл «слабыми местами» в составе, у «Спартака» была возможность укрепиться игроками из других команд. Он в полной мере воспользовался своим правом. Пятеро были приглашены, четверо вышли в основе. Самым главным было появление Григория Федотова (1916-1957), блестящего 21-летнего левого крайнего из московского «Металлурга», которому в скором времени суждено было стать одним из самых грозных форвардов в советской истории. «Спартак», вышедший на поле против басков, едва ли можно назвать обычным «Спартаком». Игра Федотова была особенно хороша.
В день большого матча команда арендовала четыре огромных старых линкольна, чтобы доехать на них из Тарасовки в Петровский парк, но ветхие машины по дороге сломались, так что пришлось быстро пересаживаться в автобус. Въезжая в город с севера, через Проспект Мира, автобус повернул направо на кольцевую, только затем, чтобы попасть, вероятно, в первую московскую пробку со времен нэпа. В столице было немного личных автомобилей, но в тот день, кажется, все, у чего были колеса, направилось в сторону стадиона. Осознав, что на матч они опоздают, игроки переодевались прямо в автобусе. Они прибыли на 8 минут позже объявленного по расписанию семичасового начала игры, и выбежали из туннеля прямо на поле.
в ожидании продолжения
