«Московский Спартак. История народной команды в стране рабочих» / Часть 13-я: Футбол в Гражданскую войну
Революция свершилась. И тут же началась Гражданская война: игроки призваны под ружье, футбольные поля засажены овощами. Боб Эдельман рассказывает как играли в футбол в первые годы советской власти.
Между революцией октября 1917-го и началом Гражданской войны в апреле 1918-го большевики осторожно продвигались в выполнении тех обещаний, на которых основывалась их политическая победа: земля, мир и хлеб. Декрет о земле, выпущенный на второй день советской власти, отвечал надеждам крестьян. Мир с Германией, подписанный в Брест-Литовске весной, должен был справиться с задачей остановить войну. С хлебом дела обстояли сложнее. И уж гораздо ниже в списке революционных приоритетов новой власти стояла политика в отношении футбола. Среди дореволюционных игроков было всего несколько большевиков, в самой партии футболистов было еще меньше, особенно в ее верхушке. Когда Россия покинула арену мировой войны и сама оказалась занята несколькими противоборствующими армиями, у нее были более неотложные проблемы, нежели игра в футбол.
Если сам процесс захвата власти прошел со сравнительно небольшим количеством жертв, то борьба за ее удержание шла уже совсем иначе. Надежды на децентрализованный, демократический социалистический порядок вскоре были отброшены, большевики быстро перешли к укреплению своей власти. Все возрастающий авторитаризм вел к милитаризации общества и экономики. Некоторые партийцы призывали добровольческую милицию защитить завоевания революции, но Лев Троцкий, новый народный комиссар по военным делам РСФСР, потребовал создания профессиональной армии. Его предложение было принято, и в скором времени возникла Красная Армия.
Как и многие другие стороны жизни, спорт и физкультура были приведены в соответствие потребностям текущего момента. Тяжелейшие условия мировой войны подорвали здоровье крестьян и рабочих, служивших в царской армии. Теперь командиры новых революционных сил столкнулись с той же проблемой. В мае 1918-го было создана система курсов и школ физического воспитания, призванная улучшить физическую форму рекрутов. Система была названа Всеобщим Военным Обучением, коротко — Всевобуч. Фигуры очень важные в будущей спартаковской истории — братья Артемьевы, Константин Квашнин и Михаил Козлов (1895-1964) стали инструкторами в новой организации, которая не уделяла футболу практически никакого внимания.
Работа Всевобуча основывалась на убеждении, что физическая форма является важнейшим фактором успеха на поле битвы. Заслуживает внимания тот факт, что в раннем олимпийском движении генералы и адмиралы исповедовали похожие взгляды на связь спорта и войны. Но для создания более подготовленных солдат не все виды спорта были одинаковы полезны. И Всевобуч, и ранние олимпийцы выделяли для себя такие дисциплины как легкая атлетика, плавание, борьба, фехтование и конный спорт — у каждого из которых было свое прямое военное применение. Все эти виды спорта признавались разумными и респектабельными формами активного отдыха. Футбол, с его непредсказуемостью и насилием, плохо подходил для тренировки и дисциплинирования солдат. Игра скорее была способом выпустить пар после физических упражнений, предполагавших демонстрацию дисциплины и уважения к начальству. Так что, даже несмотря на то, что в конце концов футбол был включен в программу Всевобуча, он играл маргинальную роль среди раннесоветских официальных спортивных практик.
Гражданская война сопровождалась массовым голодом, болезнями, беспорядками и запустением в городах. Игровые удовольствия, такие спонтанные, как игра в футбол, с ее неуправляемыми, жаждущими развлечений болельщиками и, часто, необузданными игроками, плохо вписывались в жизнь нового политического режима. Война была действительно серьезным делом, и веселье могло быть допустимо только в определенных границах. Время и ресурсы были необходимы для решения более важных задач — а именно для поиска пропитания и борьбы с белыми, для игры времени практически не оставалось. В прифронтовых городах, таких как Петроград, мест для игры в футбол стало заметно меньше. Чтобы накормить голодающее население, многие поля были засеяны овощами.
Чуть дальше от поля боя, в Москве, ситуация была поспокойнее, однако и там далека от благополучной. Чтобы избежать голода, большая часть семьи Старостиных (без Николая и Александра) переехала обратно в родную деревню. Необходимость доставать еду заставила их отца продать большую часть своих призовых охотничьих ружей. Вскоре, в 1920-м, Петр Старостин умер от тифа, оставив Николая старшим мужчиной в семье. За год до этого Артемьевы потеряли своего отца в пожаре в Рязанской губернии, куда семья (за исключением Ивана и Петра) вернулась в поисках пропитания. В столь тяжелых условиях, спорт в городе был где-то на задворках. Если молодые ребята с Пресни все еще хотели играть в футбол, им, как и их оппонентам из других московских районов, нужно было делать это самостоятельно.
Существовавшие до того институции, поддерживавшие московский футбол, были заброшены. Как и их инфраструктура, собственность, экипировка. Часть полей использовалась для армейских дел, часть все еще была доступна для игр. Старая московская лига возобновила свою работу. Даже традиционные междугородние матчи Петербург — Москва продолжались и во время Гражданской войны. Азбучный набор из клубов — ЗКС, КФС, РГО, ОЛЛС итд. - оставались на своих местах. Часть звезд дореволюционной эры также были в деле. И все же наибольшие перемены коснулись самих людей. Многие состоятельные господа, игравшие и руководившие имперскими клубами, ушли из игры, хотя, в то же самое время, Роберт Дюперрон остался на своем месте, как и Николай Михеев в РГО и Николай Гюбиев, возглавлявший ЗКС. Зарубежная колония игроков уехала, разрывая узы местного футбола с его родиной, Великобританией. Новые, менее привилегированные социальные группы, исключенные из игры до революции, теперь обнаружили ворота игровых полей открытыми.
Разумеется, не все горожане нового государства могли воспользоваться своими новыми возможностями. Многие из тех, кто поддержали революцию, продолжали служить в Красной Армии. Другие не надевали свои бутсы, опасаясь ареста, казни или встречи с толпой солдат, оккупировавших их игровое поле. В полузаброшенной Москве были перебои с электричеством, означавшие, что по выходным, когда игралось большинство матчей, трамваи не ходили. На городских улицах наблюдались пешие миграции не только футболистов, но и болельщиков. Некоторые путешествия занимали по нескольку часов, в течение которых, по воспоминаниям Андрея Старостина, сочинялись и пелись футбольные частушки, а также рассказывались всевозможные истории, чтобы не скучать в дороге.
Уровень самого футбола также упал. Сотни квалифицированных игроков, судей, организаторов покинули игру. Хотя часть дореволюционных звезд осталось на месте, далеко не все новые игроки вступали в игру прежних условиях. Международная изоляция предполагала, в том числе, отсутствие игровой формы из «Мюир и Мерилиз». Свободного времени также было мало, но, несмотря на все препятствия, московская лига сформировала вполне приличный календарь, включавший в себя даже несколько междугородних матчей. Люди победнее, которые не могли позволить себе билет на футбол до революции, теперь приходили посмотреть на одно из немногих остававшихся в городе развлечений.
Первый из коротких московских сезонов прошёл при преимуществе довоенных фаворитов — ЗКС под управлением Гюбиева. Павел Канунников остался в «Новогиреево», однако вскоре, после распада команды, перешел в Кружок Футболистов Сокольники, далеко от своего пресненского дома. Компанию ему составил старый приятель, Иван Артемьев. ЗКС включала в себя несколько будущих звёзд Красной Пресни, таких как центрхав Константин Блинков (1896-1947) и блестящий молодой центрфорвард Петр Исаков (1900-1957), названный «Профессором» за точность передач и идеальное видение поля. В 1918-м году Петроград оставался в осаде, так что традиционный межгородской матч был перенесен в Москву. Лишенный своих лучших игроков Петроград проиграл с нехарактерным для таких матчей счётом 9:1. В течение трех следующих лет игроки теперь уже бывшей столицы мстили москвичам за это поражение. Революция оказала влияние и на формирование московской команды. В 1918-м за неё выступали только 4 человека из состава 17-го года, наиболее известными из игроков были Исаков и Павел Канунников. В 1920-м к ним присоединился Петр Артемьев.
Московской лиге также необходима была перестройка. В 1918-м году оспаривать первенство были готовы только 19 команд, но их количество значительно увеличилось к 1921-му году, когда Гражданская война пошла на спад. Павел Канунников и Иван Артемьев осели в КФС. Другие, такие как Николай Старостин и Константин Квашнин, продолжили выступать за РГО, но Горючка, с ее забором, пущенным на дрова, была потеряна навсегда. Футболисты из района, переименованного в Красную Пресню, теперь могли играть только далеко от дома. Замоскворецкий регион располагался близко, а вот Сокольники были довольно долгим путешествиям в условиях Гражданской войны. Тренировки на неделе означали долгие поездки на трамвае после работы, а отсутствие транспорта по выходным вынуждало пресненцев ночевать всем вместе накануне игр.
Поздней осенью 1921-го Гражданская война закончилась. Иван Артемьев, главный большевик в спортивной компании из Пресни, взял на себя роль лидера в обустройстве новой спортивной площадки в родном районе. Красная Пресня, напоминал он районному комсомолу, особенно отличилась в 1917-м году. Он считал, что новая организация, со своим полем и инфраструктурой, должна быть создана именно для смелых и любящих спорт рабочих революционной Красной Пресни. Артемьев, конечно, не понимал в то время, что его активность положила начало процессу создания команды, которая будет учреждена через 14 лет, и станет самой популярной во всей советской истории.
в ожидании продолжения
...сочинялись и пелись футбольные частушки
----------------------------
Это прообразы современных "проходов"!