«Хидиятуллин и Глушаков ехали в «Торпедо», а приехали - в «Спартак»
Сегодня я хотел бы завершить свои, конечно же, далеко неполные воспоминания о становлении нового "Спартака", сумевшего вернуться из первой лиги в высшую.
1-я часть. "Бесков спросил: хочу ли я играть в "Спартаке"? И что я мог ответить?"
2-я часть. "Буба, ты давай со всеми или бегай один"
3-я часть. "Вы Гаврилова выпускайте только по ветру. Его так быстрее несет"
Итак... Наши первые матчи получились очень сложными. Победили в Ивано-Франковске, потерпели поражение в Кишиневе… Непросто все шло вначале. Молодежь пока еще только искала себя в новом коллективе. Забивали более опытные игроки: Ярцев, Павленко, Булгаков. Мне, например, очень важно было ощутить доверие тренера. Я понимал: раз Константин Иванович ставит меня в основу, значит, делает на меня ставку. И я старался отплатить ему хорошей игрой. Делал все, что умел, много двигался, создавал опасные моменты, отдавал передачи, старался вовсю. Забил я в тот год мало – всего три мяча, но отдал голевых передач значительно больше. Штук восемь, наверное.
Против нас играли серьезные команды – мужики. Но, повторяю, и у нас уже были опытные ребята, которые прошли высшую лигу – это и Саша Прохоров, и Женя Ловчев, и Гладилин, и Булгаков, Павленко Вадик, Юра Гаврилов… Костяк команды был уже очевиден, все позиции заняты. Женя Ловчев играл то слева – со мной на одном фланге, то переходил в середину, чтобы в роли опорного хава действовать и в обороне, и в атаке. Бесков именно так его и видел на поле. Ко второму кругу уже всё практически сформировалось. Павленко был на острие атаки, Юра Гаврилов – под ним. Тут же и Ярцев. Появился в составе Вагиз Хидиятуллин. Пришел совсем мальчишкой – в 17 лет. Но уже играл в юношеских сборных, потом стал чемпионом мира в составе юниорской команды СССР среди 19-ти летних. Характер у него был серьезный, спуску он никому не давал уже в то время. На поле был боец, который не жалел ни себя, ни других.
История его появления в «Спартаке» весьма любопытна. Он вместе с Валерой Глушаковым, в принципе, уже договорился играть за «Торпедо». Приехали из Ростова в Москву, где их должны были встретить представители автозаводской команды. Но, что – то там не срослось. То ли раньше приехали, то ли еще что… Главное, что на вокзале их никто не встретил. Тогда стали звонить в «Спартак». Дело в том, что спартаковцы также претендовали на этих игроков, но Хидиятуллин и Глушаков тогда предпочли условия «Торпедо». В итоге их встретили спартаковцы, поехали в Тарасовку. Так оба стали игроками «Спартака». Более того, Вагиз быстро стал одним из основных игроков команды, национальной сборной страны, а в 1979 году, вместе с остальными выиграл звание чемпионов СССР.
Тогда же в 1978-м определяющим для нас оказался выезд в Ташкент и Душанбе, где мы одержали две победы. После этого поверили и в себя, и в то, что мы действительно являемся одними из претендентов в высшую лигу. Пришла игра, которую ставил и хотел видеть Бесков. Мы много атаковали, забивали по три-четыре мяча. Бесков и сам все чаще стал говорить: вот сегодня мы показали уже ту игру, к которой стремимся: результативная, умная, с хорошим движением, на высоком техническом исполнении. И постоянно повторял: в футболе мелочей нет. Каждое движение, каждая передача… Тут все важно. Потеряли, например, мяч, должны сразу идти в отбор, вернуть его. И еще очень хорошо помню его наставление: мы должны играть за счет техники, за счет тактики и за счет ума. Если начнем соревноваться с этими командами за счет физики, то завязнем в этой лиге надолго. Мы никого не перебегаем, не перемелем, это не наш путь. И все это постоянно повторялось при разборе прошедших игр.
Бесков не уставал повторять и показывать, как должен играть, к примеру, защитник. Как он должен оценивать ситуацию. Поэтому, когда я подчас смотрю и вижу те ошибки, которые совершают современные игроки обороны, я вспоминаю уроки Бескова. И понимаю, что их актуальность никуда не ушла. Бесков всегда говорил: ты должен быть ближним к своим воротам по отношению к нападающим соперника, обязан видеть своего противника. Видеть, откуда идет мяч. Ты смотришь – оторвался мяч от того, кто делает передачу, определяешь точку возможного соприкосновения с ним и дальше решаешь: бросаешь своего визави, идешь в ту точку и отбиваешь мяч или перехватываешь его. Ты должен был все это прочитать в доли секунды. Он это и Ринату Дасаеву подсказывал, когда тот пришел в «Спартак», поскольку тогда еще не было тренеров вратарей. Смотри, отрывается мяч, и ты сразу определяй ту высшую точку, где ты можешь этот мяч перехватить. Почему? Потому что ты играешь руками, и ты должен быть выше всех на мяче. В крайнем случае – выбить мяч кулаком.
Авторитет Константина Ивановича был непререкаем. В первой лиге вообще все слушали только его, поскольку пришло много новых игроков. А вот когда команда уже вернулась в высшую лигу, тогда и футболисты стали активнее принимать участие в разборах игр, вставлять свои слова. Бесков в принципе не был каким-то деспотом: сказал так – и все. По-иному и не будет. Нет, могли с ним и посоветоваться, и поспорить, предложить свои варианты игры. Другое дело, что он никогда не позволял игрокам делать какую-то излишнюю вольность. Так и говорил: это, что за отсебятина?! Вам сказали играть так, вот так и играйте. Но, когда он видел, что футболист в непростой ситуации принял оригинальное решение, которое позволило ему выйти с честью из сложного положения, он всегда хвалил такого игрока: вот, видите, как можно сыграть?
Всегда сидел на разборах и Николай Петрович Старостин. Мы его ласково «дедушкой» называли. Все время, словно своих питомцев, он держал нас в поле зрения. Никого не забывал. Никогда не забуду его коронные листочки бумаги. Брал тетрадь, разрезал ее и делал блокнот. А там аккуратно одноразовой и страшно дефицитной шариковой ручкой, биковской, как мы ее тогда называли, красиво выводил свои записи. Писал, что, чего и кому надо. Квартиру, машину, ребенка в детский сад или школу устроить. Целый список… К Старостину можно было обратиться в любое время и всегда ты мог получить ответ. Я никогда не слышал, чтобы он как-то огрызнулся, кому-то нагрубил, сказал, что у него нет времени. А истории, которые он рассказывал – это вообще отдельная книга. Мы все слушали его с открытым ртом. Сколько он всего знал, какую насыщенную жизнь прошел!.. Как бросало его то в одну, то в другую сторону.
Николай Петрович очень переживал, что «Спартак» вылетел в первую лигу и был готов сделать все от него зависящее, чтобы спартаковцы в кратчайшие сроки вернулись в элиту нашего футбола. По характеру они были разные, но, похоже, им тогда это только помогало в совместной работе. И Бесков, и Старостин являлись профессионалами своего дела, оба искренне хотели, чтобы команда двигалась вперед в правильном направлении. В этом дуэте никто не давал понять другому, что он, мол, выше и потому все распоряжения идут только от него. Нет, каждый из них был готов на уступки во имя общего дела. Они поддерживали, помогали друг другу, если в этом была необходимость. Никто не высказывал за спиной другого каких-то нелицеприятных вещей. Эта их совместная профессиональная работа, конечно, и способствовала тому, что «Спартак» так быстро опять стал одним из лидеров отечественного футбола.
Спасибо Сергею Шавло и спасибо Dimidoff-SM!
А вот о Хиде неточно написано. Я абсолютно точно помню, что он появился в Спартаке в 1976 году, осенью, в 17 лет. Еще в высшей лиге, до вылета в первую. А в заявке он был уже с начала сезона - мне помнится, что это был рекорд - в 16 лет футболист попал в заявку команды, и я ждал его выхода на поле.