#Купибари vs #Крымнаш. Как народ Бари сражается за жизнь своей футбольной команды
Продолжаем погружение в пучины информационного дауншифтинга. Опять серия В. От дебелого Содиньи к рахитичному «Бари» – команде, где не то что зарплату не платят, но даже некому наврать, что она непременно будет завтра.
Мы тут хихикали над тем, как по-русски «Бари» пошел по миру. А теперь под этим хихиканьем нужно решительно провести черту, как это делалось в старых романах. То, что начиналось, как пелевинский фарс, стало эпосом.
***
В феврале месяце «Бари» остался без хозяина. После 35 лет правления знаменитая семья Маттарезе была отстранена от «Бари». Да и не очень-то им, Маттарезе надо было. Перед отстранением клуб обанкротили с 37 миллионами долга. В последние годы Маттарезе вообще своих не тратили – просто брали кредиты.
В России сейчас принято обличать революционный пафос (ну то есть мы такая мудрая, зрелая нация, качающая своей прекрасной, седой гривой при виде шалостей прыщавых подростков), но, право, как должно быть прекрасно выбежать всем скопом на солнечный бульвар или вспомнить дорогу на старый ржавый стадион. В общем, почти мертвый футбольный город Бари принял уход Маттарезе, как падение старой династии тиранов.
Жуткое зрелище представляла из себя громада стадиона Сан-Николо на западном отшибе города. Во время матчей он был похож на памятник космической одиссее – орбитальную станцию, аварийно приземлившуюся на Землю. В ее ржавой утробе, муравьями копошилась горстка людишек, словно в надежде найти здесь что-то годное для своей жалкой земной жизни и стащить это домой.
Но картина смерти вдруг стала картиной жизни после падения семьи Маттарезе. На первую же игру свободной эры «Бари» пришло 15 тысяч вместо обычных одной-двух. Потом – 20, потом – 32528. Это немыслимая цифра для серии В. Столько в этом турнире могли собирать только «Фиорентина» и «Наполи». Цены на билеты назначили симовлические: «пятерка» – за ворота, «десятка» - в центр. Но люди сразу поняли цену этого символа. Так, пока команда не принадлежит никому, она стала принадлежать городу.
Все содержимое кассы уходило на выплату какой-то части зарплат игрокам. Ну а что – с миру по пятачку, и вот уже на том матче с 32 тысячами зрителей выручили больше 200 тысяч евро (на пропитание «Бари» нужно примерно 500-600 тысяч евро в месяц). Хотите немножко русской футбольной экономики? Мне тут работник одного московского футбольного клуба недавно сознался, что если они продают билетов на миллион рублей, такой день считается хорошим. То есть 20 тысяч евро – это у нас хорошо.
А вот чем ответила народу команда.
Стала ползать перед ним на карачках.
Забивать вот такие голы.
Ну и выигрывать. Тихо помиравший на дне турнирной таблицы, «Бари» вдруг задрыгался, забарахтался, с выпученными глазами вынырнул на свет белый и теперь гребет в зоне плэй-офф серии B. То есть может так случиться, что в серию А выйдет команда без владельца.
Все это многотысячное воодушевление вокруг «Бари» не заставило трепетать ни один кошелек. Команду выставили на открытые торги. На первый апрельский аукцион из заявленного списка чуть ли не семи потенциальных инвесторов пришел только один – знаменитый в прошлом судья Джанлука Папареста, представляющий интересы ни то русских, ни то индусов, ни то масонов. Но банковская гарантия на 3 миллиона евро, которую он с собой принес, чуть ли не на коленке была подписана. «Да какая ерунда! Сделаем, как надо», – воскликнул раздосадованный Папареста и на следующие торги не явился. Никого на этих торгах не было. Кроме 300 человек с красно-белыми шарфами и знаменами. Они готовились качать-обнимать спасителя «Бари»
Послезавтра третий раунд торгов. Стартовая цена снижена до 2 миллионов. Хотя, что за детский сад – дело же решительно не в этом одном миллионе снижения, а в 37. Тех 37 миллионах долга семьи Маттарезе.
В общем, сколь черствы, равнодушны те, у кого есть эти 37 миллионов, столь отзывчивы те, у кого этих 37 миллионов нет. И изобретательны. Призывавшие через социальные сети приходить на футбол игроки «Бари», после второго, пустопорожнего аукциона сфотографировались с картонными коробками, изображая бомжей. На картонных коробках было написано «Купите «Бари». То, что еще пару месяцев назад не вызвало бы ничего, кроме презрительной иронии, вдруг заработало, как банан Дани Алвеса – из иронии родился эпос. И вот уже знаменитый комик и артист из Бари Чекко Дзалоне снимает свою лысую и грустную голову рядом с просительной. А у Миланского собора знаменитые уроженцы Бари устраивают флэш-моб с хэштэгом #compratelabari (#купибари). Он живет отдельной страницей facebook с подлинными и фэйковыми сэлфи. Рокко Сиффреди там, конечно, подлинный. Тоже болит душа у человека.
Завтра «Бари» принимает на Сан-Николо команду «Читтаделла». Говорят, соберется не меньше 35 тысяч зрителей. То есть десятая часть населения города.
Это случай пробуждения общества вокруг футбольной команды занятен сам по себе, откуда на него не посмотри, хоть из Франции, хоть из Турции. Но смотреть на него из России всего лишь с любопытством никак не получается. «Бари» глаз режет, глаз слезится.
Дело совсем не в том, что ничего подобного за 25-летнюю историю профессионального спорта в России не случалось и не случится. Что ветераны хокеейного «Спартака» могут, сколько угодно говорить о «катастрофе», но цена этой метафоры очень конкретна – три тысячи человек из 12-миллионного города на трибунах в последнем матче сезона. Вот и все – никому это больше не нужно.
Шайбы, мячики – все это, положим, для русского человека, не знающего о ресурсе sports.ru, сущая ерунда. И мысль о том, что футбольная команда твоего города – это часть тебя, слишком как-то абстрактна. Но вот, что важно – для русского человека и садик рядом с домом тоже абстрактен, и старый особняк на площади – тоже, в общем, не понятно что. И поэтому тот, кто выходит этот садик или эту рухлядь защищать, как-то подозрителен. Не русские это люди это вовсе, а грантоеды. И если и могли бы быть какие-то сомнения по поводу важности совместных действий для улучшения жизни, то все эти сомнения русского человека сразу же развеят важные люди в важных телевизионных студиях: ну так и есть – не старину эти горлопаны защищают, а деньги ЦРУ отрабатывают. Мамонтов сказал.
Самым прихотливым образом зрение русского человека устроено. Все, что рядом он хорошо, ясно видит. Вот дети, вот жена, вот телевизор, вот стол, на столе – бутылка, закуска – это все хорошо, ясно видно, конкретно. То, что за входной дверью, за забором – смутно, мутно, размыто – нечего туда соваться. Но самое интересное за этой ближней далью начинается. Совершеннейшие абстракции, призрачные химеры в ясном свете русскому человеку являются. Крым, раскопки советской Атлантиды, закат гейропы – все это предельно конкретно для него, как стол или жена. Вот за это можно попереживать и даже с дивана подняться – к холодильнику, за новой холодной.
В этой любви к дальним химерам, конечно, ничего специально русского нет. Всем, всем, всем народам голову срывает от маленьких победоносных войн. Уникально – русское небрежение к тому, что поблизости, по ту сторону твоего забора происходит. Отсюда изумительная неприбранность нашей земли, ни в каком соответствии с показателями ВВП на душу населения не состоящая.
«Призываю вас не к любви к ближнему, а к любви к дальнему», – срывал голос Заратустра.
Ницшеанцы, блин.
