Каменное сердце. Как делили Вечный город

  Любители непрерывных, окопных баталий, брутальных, мужских подкатов и контра-атакующих настроений должны быть очень довольны — в Риме отгремело дерби Вечного города, оставившее после себя едва ли не больше вопросов, чем изначально.

 Первый тайм. Неспешный, грузный, отчасти нелюдимый. Порой, фантастическое переплетение борьбы, разного рода ошибок, и немногочисленных набегов на неприятельскую территорию.

 Разведка боем в ещё первые мгновения игры была недолгой — и вперёд, со всей возможной прытью, устремились «волки». Возможно, именно этим и объяснялось то, что творилось в штрафной бело-голубых: неразбериха, помноженная на частые атаки соперника, и не пропадающая дрожь в собственных коленях. С точки зрения силы и дальнейших событий, это, во многом, был идеальный момент для полноценных, не отменённых затем арбитром, взятий ворот. «Рома» атаковала нацелено, выбирая конкретные участки прорыва, концентрируя там определённое количество футболистов. В результате всего этого, полузащита «орлов», порой, попусту опрокидывалась из-за своей тяжести и неповоротливости и, потеряв позиции, была вынуждена в спешном порядке ретироваться назад к собственным воротам с тем, чтобы помочь защите, где было также жарко. Словно лесной пожар, гости были уже там, задавая тон первым минутам матча.

 Однако и «Лацио» не занимал бы на данный момент относительно неплохую 9 строчку в таблице, если бы не умел делать выводы из сложившихся обстоятельств, пробуя их отбросить, обратить в свою сторону. Многое началось со скорости. Действий, когда уже футболисты «Ромы» вынуждены были действовать недальновидно, нарушая правила. В частности, в  постоянном очаге боевых действий и свистков судьи — центре поля, где регулярно ломались копья и падали, как подкошенные, футболисты. Сами «орлы» не особенно отставали. Сначала Алессандро Флоренци, де России, а затем и Майкон — все они падали на земную твердь, скашиваемые вражескими частями тел. Тот же Сенад Лулич довольно часто и продуктивно занимался подрывной деятельностью, концентрируясь скорее именно на разрушении, нежели постройке.

  Прежде всего, перестроилась сама игра. Полузащита «Лацио», наконец, сумела поднять голову и, под удары гостей, сумела отбросить их к центру поля, разрушая всё, что двигалось с той стороны. А совсем скоро, и сами подладили самодельные мостки на половину поля «Ромы», напоминая о наличии Моргана Де Санктиса на поле. Впрочем, особенно и не увлекались. Майкон, этот, порой, гений острого паса, вырезал мячи на партнёров по команде недалеко от ворот хозяев, был активен сзади. Пьянич, чья передача в центр вражеской штрафной, просто обязана была становиться голевой. Наконец, забитый мяч в ворота хозяев от Жервиньо, несправедливо не засчитанный. Всё это ясно и живо рисовало картину больших проблем для «орлов». Рим начинал пылать.

 Второй тайм. Не особенно сложно представить дальнейшие похождения команд. Будто взятое с двух сторон в клещи, поле подвергалось планомерной оккупации атакующих частей, свирепствующих то тут, то там. Но особенное предпочтение, как, впрочем, было видно и в первой части битвы за Рим, было отдано диверсионным частям. Концентрация в средней линии, основательность, значительные запасы ресурсов и сама атака — это было что-то.

    Однако в то же самое время это была всё та же тягомотина. Непрерывные, часто напоминающие уличные, бои с применением тяжёлой артиллерии, из-за чего скорость не всегда возрастала до приставка -ТОП, а значительная часть наиболее перспективно острых атак раскалывалась ещё в самом начале, когда неправильно сделанный пас, заразная небрежность или элементарная невнимательность рушили то, что восстанавливалось и создавалось так долго. Опять же, как уже отмечалось ранее, это была серия непрерывных баталий на земле и в воздухе. Крайне редко это сильно спрессованное давлением пространство разряжалось хорошей, красочной атакой. Во второй тайме — особенно. Один из самых интересных моментов: 53 минута, когда «волки» расчертили-таки на подступах к штрафной «Лацио» крайне аппетитную комбинацию, закончившуюся едва ли не блестящим голом имени Миралема Пьянича.

  Но даже и такое действо представлялось крайне любопытным. Особенно пришлась по вкусу зрителям целая серия подкатов, исполненных игроками той и другой стороны конфликта в середине поля, когда футбольный снаряд переходил из ног в ноги, завоевывался и отвоевывался обратно бесчисленное количество раз. То же происходило и на других участках поля. Кости скрипели, главный арбитр встречи Даниэле Орсато из Скио медленно но верно выходил из себя, отчасти позволяя нечто подобное и своим ответственным. Взаимные тычки, выталкивания за пределы поля  и подсечки стали чем-то вполне обыденным и осязаемым, как лучи заходящего солнца или горящий фаер. На том команды и разошлись. Мир в Риме сохранился. Надолго ли?

 Плюс

 Фортификация (Оборонительная линия, «Лацио»)

  Провела во многом качественный матч без особенно резких провалов и вопиющих случаев безалаберности. Кончено можно было бы пенять на пропущенный мяч от Жервиньо, но, раз уж он так и не был засчитан, оставим его в скобках.

  Во всём остальном, защитники «орлов» показали себя с лучшей стороны, на некоторых порах игры, практически, безостановочно ощущая на себе стенобитные оружия «волков» всех размеров и специальностей. Однако сдюжили.

 Минус

 Не то, что нужно (Жервиньо, «Рома»)

  Одна из основных причин всё же не слишком ругать ивуарийца — это активность. Флегматиком и безответственным в этот вечер его действительно сложно назвать

  Однако на этом и всё. Все его движения, обводки и рывки нивелировались неточными пасами, и не лучшими принятыми решениями. Причём, всё это продолжалось на протяжении всего матча, переходя из одного отрезка времени в  другое, как кожура сопровождает какой-либо фрукт, защищая того от каких-либо опасностей. Но Жервиньо никаким фруктом не был, и делать на поле он должен был совершенно другое. Понятное дело, что и спускать с цепи абсолютно всех собак на него неправильно. Не самым лучшим образом сыграл Император, не достаточную поддержку оказал за 90 минут и Пьянич, но и ивуариец, в сложившихся обстоятельствах, явно мог бы сделать несколько большее.