Интервью еженедельнику «Советский спорт. Футбол»
Андрей Пашков: «80 тысяч рублей за «Крылья», – серьезная сумма»
«ССФ» съездил в Самару и познакомился там с человеком, который на собственном примере пытается доказать: менять российский футбол в провинции можно, даже если ты не Сергей Галицкий.
В 2012 году его имя вдруг появилось в футбольных новостях – неизвестный самарский юрист за 80 тысяч рублей купил 100 процентов акций самарских «Крыльев Советов» путем приобретения кипрской компании «Феканата Холдинг Ко. Лимитед», в состав которой «Крылья» вошли в 2006 году. Сделка была оформлена в июне 2012‑го, но общественность узнала о ней только в феврале 2013‑го, когда Пашков дал интервью, в котором объявил себя новым собственником клуба.Офис «Крыльев» предсказуемо резко отреагировал на интервью Пашкова, назвав его самозванцем. Однако летом «самозванец» официально вошел в совет директоров клуба, где работает до сих пор.
«ЗА МНОЙ НИКТО НЕ СТОИТ»
– Я коренной самарец. Преподаю юриспруденцию в Самарском университете образования, также у меня адвокатская практика. За «Крылья» активно болею с 1984 года, когда поступил на юрфак и появилась компания для походов на стадион. В 1980‑е годы район, где находится «Металлург», был не тем местом, куда стоило ездить одному, – рассказывает Пашков, выйдя из черного внедорожника (на самарских дорогах это не роскошь, а необходимость. – Прим. авт.). Мы заходим в скромный бизнес-центр и поднимаемся на лифте на седьмой этаж, где адвокатский кабинет Пашкова занимает несколько комнат.
– Почему прежние хозяева решили продать «Крылья» именно вам?
– С «Крыльями» я начал фрагментарно сотрудничать еще в 2005–2006 годах при Германе Ткаченко. У него тогда была мысль сделать клуб открытым акционерным обществом, и ко мне обращались за юридической консультацией. С тех пор я оставался на связи, и, видимо, меня посчитали достаточно компетентным человеком, чтобы передать этот актив.
– У вас голову не снесло от перспективы стать единственным владельцем любимого клуба?
– Ничего такого не было. Наоборот, я взял какое-то время на раздумье. С экономической точки зрения «Крылья» совсем не выглядели лакомым куском. Эта компания на протяжении многих лет была неизменным должником. И даже 80 тысяч рублей, которые я в итоге заплатил, – довольно серьезная сумма за такой актив. Если не ошибаюсь, хоккейный ЦСКА вообще за десять тысяч рублей продали.
– Некоторые самарские СМИ высказывали предположение, что на самом деле клуб до сих контролируют Владимир Артяков и его брат Юрий, а вы представляете их интересы.
– За мной никто не стоит. Единственный человек, с кем я могу обсудить дела клуба, – жена.– Почему вы приобрели «Крылья» в июне 2012‑го, а публично заявили об этом только в феврале следующего года?
– Я действительно долго молчал. Надо было подготовить ситуацию, мне было опасно сразу раскрываться. Я не исключал, что мои акции могут просто увести.– Как вы общались с действующими руководителями клуба?
– Сначала было полное недопонимание. Все ждали, что я начну выкручивать руки и просить кучу денег за свои акции. Но я сразу объяснил: никакого коммерческого интереса у меня нет. Единственное, чего хочу, – структура клуба должна полноценно заработать и стать по-настоящему эффективной. Эта позиция поначалу поставила людей в тупик. Никто не мог поверить, что мне действительно не нужны деньги.
«ТЕЛОХРАНИТЕЛЯ НЕ НАНИМАЛ»
– Самая удивительная бумага, которую вы обнаружили при ревизии клуба?
– Трансфер Евгения Баляйкина. Клуб заплатил за него 40 млн рублей, при этом комиссионные агенту игрока Михаилу Череповскому составили 44 млн.
– Не поверю, что за все это время вы ни разу не испытали тревоги за здоровье.
– Надо отдать должное, развитие ситуации было абсолютно цивилизованным. Эмоциональные оппоненты несколько раз допускали лишние слова, но реально за ними ничего не стояло. Телохранителя не нанимал, если вы об этом.
– Зачем тогда летом вы продали 74 процента акций клуба и оставили себе всего 26?
– Это было компромиссное для всех решение, которое было необходимо, чтобы продолжать вместе двигаться дальше. И 26 процентов – это не «всего». У меня есть возможность продвигать свои идеи и участвовать в работе совета директоров. С моим появлением в «Крыльях» появилась внутрикорпоративная клубная дискуссия. Я довожу до общественности свою позицию и то, что происходит в «Крыльях». При этом в случае необходимостимогу применять средства, предоставленные мне законом, – в частности обращение в суд с исками. В совокупности все это держит в тонусе весь управленческий состав клуба и делает итоговые решения более взвешенными. Мне кажется, такая ситуация на данный момент устраивает все заинтересованные стороны.
– Что дальше?
– Понимаю, рано или поздно мне придется принимать решение и по оставшейся части акций. Я не Абрамович и не могу содержать клуб. Но надо понимать, что для Самарской области содержание клуба – тоже только временная задача. В идеале нужен самостоятельный частный инвестор, который станет развивать клуб не в добровольно-принудительном порядке, а потому что будет по-настоящему влюблен в футбол и, главное, в «Крылья». Пока же нам всем нужно превратить клуб в привлекательный инвестиционный объект, у которого будут реальные перспективы развития. После «ткаченковского» периода «Крылья» постоянно попадали в ситуации риска распада и банкротства. Не хочу, чтобы это снова повторялось.
– Вы считаете Ткаченко главным виновником финансовых проблем «Крыльев» последних лет?
– Это был бы слишком примитивный подход. Но нельзя отрицать, что именно с Ткаченко эти проблемы стали стабильными. Я не знаком с ним и могу оценивать его работу только по внешним факторам. Как пиарщик Ткаченко очень хорош. Про Ткаченко-финансиста я такого сказать не могу. Отличный финансист – это для меня в первую очередь добросовестность. В Ткаченко я этого не увидел. Он поднял «Крылья» наверх и бросил, когда перестал в нас нуждаться. Мы помним, как уходили те же Каряка и Анюков: в середине сезона, клуб не получил за них ни копейки.
– Но именно при Ткаченко «Крылья» впервые выиграли «бронзу» чемпионата.
– То третье место было с душком потерянного кубка. Я был на том финале с «Тереком», и мне показалось, что команда могла приложить больше усилий для победы. И как болельщик не могу этого забыть. Третье место – это результат, место в таблице, но не трофей.
«КЛУБ НАХОДИТСЯ В ПОЛОЖЕНИИ БЕДНОГО РОДСТВЕННИКА»
– С самого первого дня работы в «Крыльях» вы жестко критикуете генерального директора клуба Дениса Маслова. Объясните, чем он вас не устраивает.
– На мой взгляд, Маслову просто повезло оказаться в нужное время в нужном месте, когда решался вопрос о назначении генерального директора. Маслов работает в «Крыльях» уже больше двух лет, но в клубе до сих пор отсутствует системность работы во многих направлениях. Самые слабые места – селекционная и коммерческая службы. Складывается впечатление, что та же коммерческая служба вроде как вообще не нужна «Крыльям». Получается, нынешний менеджмент устраивает модель, при которой клуб находится в положении бедного родственника, который постоянно просит средства из бюджета.
– А какие претензии к селекционной службе?
– Удачных трансферов у нас больше, чем провалов, но нет системной селекционной работы. Пока наша селекция строится по принципу «заткнуть дыру, а там как повезет». На последнем совете директоров перед спортивным директором Синьковым была поставлена задача разработать стратегию работы селекционного направления, и в ближайшее время мы вернемся к этому вопросу. Также мы стремимся жестко контролировать все выплаты агентам, и меня радует, что в последнее время мы стали платить гораздо меньше. Один из агентов, например, изначально просил 450 тысяч евро, но в итоге эту цифру удалось сбить до 50 тысяч.
– Уже при вас случилось бегство из «Крыльев» в «Анжи» Гаджи Гаджиева. Как эта ситуация выглядела изнутри?
– Все были ошарашены уходом Гаджиева, ведь специально под него заявлялась программа развития клуба. А ушел человек – и нет программы. Для современного футбольного менеджмента как-то странновато. С другой стороны, раскрылся Цыганков. Мне сначала казалось, что ему будет не хватать самостоятельности. Готов признать – ошибался. Цыганков оказался абсолютно самодостаточным человеком, он может постоять за себя, настоять на своем мнении. И на данный момент его назначение выглядит абсолютно правильным решением.
– Вместе с Гаджиевым в Махачкалу переехали трое игроков: Гия Григалава, Бенуа Ангбва и Илья Максимов. Говорят, когда стало известно о предложении «Анжи», Максимов и Григалава пришли в кабинет Маслова и сказали буквально следующее: «Если не отпустишь, сольем следующий матч».
– Я непосредственно не участвовал в тех переговорах, но тоже слышал, что Максимов и Григалава в тот момент вели себя не очень этично. При этом с экономической точки зрения это была удачная сделка: на их продаже клуб заработал 6,5 млн евро. Хотя если бы Гаджиев не ушел в «Анжи», вряд ли бы мы получили за этих игроков такую сумму. Именно поэтому, когда на очередном совете директоров встал вопрос о премировании Маслова за эти трансферы, я голосовал против. Потому что эта выплата выглядела не как бонус за успешный итог длительной работы, а по сути как премия за случайный уход Гаджиева. Но кроме меня только еще один человек воздержался, а остальные проголосовали за.
Источник: http://www.sovsport.ru/gazeta/article-item/675138
