Томаш Выходил: «Однажды в «Химках» нам поставили задачу – вылететь во вторую лигу»
Фото: Fotobank/Getty Images/Epsilon/Nikita Uspenskiy
– Давайте по порядку. Где вы начинали играть?
– Я воспитывался в «Сигме». В ту пору там еще были Марек Хайнц и Томаш Уйфалуши. Когда ушел из «Сигмы», поехал на просмотр в Германию в команду третьей лиги. Они были мною довольны, предлагали остаться. Но в это же время мне предложили перейти в «Каучук», который тогда выступал в первой лиге Чехии. Я решил, что первая лига все-таки лучше третьей – и уехал на родину. Все шло хорошо, постоянно играл, меня даже приезжал просматривать тренер молодежной сборной, но что-то не сложилось. Наверное, потому, что у меня никогда агента не было. Вообще сейчас я, наверное, поступил бы по-другому и остался в Германии.
– Как вы оказались в России?
– В 2002 году у меня закончился контракт с «Каучуком». В это время в Чехии находился российский тренер Александр Бокий, он мне и предложил съездить в Россию на просмотр в одну из команд. Прилетел в Москву, меня встретил какой-то агент, и мы поехали в Смоленск. Я не думал о том, что команда не из высшей лиги, я просто хотел играть. Потренировался, и «Кристалл» мне предложил контракт. Условия были лучше, чем в Чехии, но поначалу пришлось тяжело. Я не мог говорить по-русски, хотя все понимал. В Чехии уже тогда были супермаркеты, а здесь одни ларьки. Я тыкал пальцем в витрину, чтоб объяснить продавцу, что я хочу купить. Поселили в какой-то советской обшарпанной гостинице, там на кровать даже в одежде было неприятно садиться. Город сам мне казался каким-то хмурым, люди странные вокруг. На сборы нас на ЗИЛах вывезли в горы, а там давление. И мы начали кроссы бегать. В гостинице потом падал плашмя, думал – сердце выскочит. Тогда я, конечно, и представить не мог, что задержусь в России надолго.
– В вашей биографии значатся полгода в «Химках».
– Меня туда пригласил Дмитрий Галямин. Но о «Химках» я не хочу говорить. Скажу лишь, что перед началом сезона один из руководителей поставил команде задачу – плавный вылет во второй дивизион. Вскоре Галямин оказался в Томске, куда и меня позвал.
– В «Томи» у вас не вполне сложилось.
– Команда вышла в премьер-лигу, а я за полгода сыграл всего один матч. Меня это не устраивало, и я ушел в аренду в «Сибирь». В Новосибирске мне все понравилось, в клубе мной были довольны, потому и остался здесь. Единственный минус – это перелеты. Все команды к нам прилетают раз в сезон и жалуются, а мы постоянно летаем по 4-5 часов. Практически живем в самолете. Когда играли в премьер-лиге, было хорошо, был свой чартер. А сейчас летаем регулярными рейсами, приходится ждать стыковок в аэропортах по 2-3 часа или из Москвы куда-нибудь дальше на автобусе.
– Кто из игроков «Сибири» может заиграть в премьер-лиге?
– Я думаю, что большинство. Серьезно. У ребят просто и шанса-то не было. Если бы кого-нибудь из наших пригласили в команду премьер-лиги и дали бы пару месяцев на адаптацию, то практически любой из состава заиграл бы.
– Кто из нападающих доставил больше всего проблем?
– Многие отмечают Вагнера Лава, но он бразилец – играет, когда есть настроение. В премьер-лиге мне довелось сыграть против Вагнера, но чем-то особенным он не запомнился. А так Кержаков очень сильный. Недавно тяжело пришлось против Антона Хазова – он постоянно лез в борьбу, толкался.
– Самый необычный тренер?
– Сергей Оборин.
– Почему?
– На него с какой стороны не посмотри, он во всем необычный.
– Где в России вы бы не хотели жить?
– В южных городах не смог бы. Там совсем все по-другому. Люди другие, быт другой. Еще отметил бы Новокузнецк. Я там полгода играл в аренде. Воздух ужасный, город серый. В центре река есть, я на нее смотрю – она вся черная, маслянистая. Как будто нефть течет.
– Вам известна судьба Властимила Петржелы и Ярослава Гжебика?
– Про Петржелу вообще ничего не знаю. А Гжебик, насколько помню, недавно тренировал в Чехии женскую команду по гандболу.
– Самый дорогой подарок, который вы получали за игру в футбол?
– Когда мы шли в лидерах в первом дивизионе, за выход в премьер-лигу нам пообещали BMW 3 – каждому. Мы задачу выполнили и где-то через полгода получили ключи. Было приятно, конечно.
– Как в Чехии освещают чемпионат России?
– Особо и не освещают. В газетах напишут результаты и кто из чехов играл. Там все внимание местному чемпионату и европейским. Даже про местную первую лигу ничего не пишут. Она интересна только самим игрокам, их родственникам и друзьям.
– Как там с инфраструктурой?
– Лучше, чем в России. Там стадионы предназначены только для футбола, нет беговых дорожек. Атмосфера чувствуется. Кстати, было бы интересно, если б объединились чемпионаты Чехии и Словакии. В каждой стране всего по четыре хороших команды, расстояния маленькие, ну и мы все-таки близки как нации.
– В России вот думают об объединении с Украиной.
– Это утопия. Я не представляю, как это все организовать. А если Хабаровск или Владивосток будут играть в высшей лиге? Как им летать на Украину по 10 часов? Не верю я в это.
– Почему чехи всегда на виду в Европе, в отличие от россиян?
– Мне кажется, все зависит от менталитета. Чехи понимают, что это их шанс, цепляются. Я когда приехал в Россию, был удивлен наплевательским отношением российских игроков к тренерам. В Чехии всей командой, включая тренеров, часто ходят в ресторан, могут спокойно выпить пива. А в России тренеры переживают, что игроки запьют, поэтому закрывают их на базе. К тому же в Чехии даже в самой маленькой деревне есть своя футбольная команда. По стране много футбольных полей, все дети занимаются. Нам есть из чего выбирать. А в России только в крупных городах начинают во дворах делать футбольные поля. Посмотрите, как сейчас поднимается футбол в Швейцарии! Если лететь над страной, то видно, сколько там футбольных стадионов.
– Как вы отходите от поражений?
– Смотря какое поражение. Если знаешь, что сделал все что мог, не ошибался, тогда легче. Мне отец в детстве сказал: «Играй всегда так, чтоб за свою фамилию не было стыдно». А вот последняя ничья с «Ангуштом» была хуже любого поражения. Не спал всю ночь. В Чехии после поражений я просто всю ночь ездил один на машине по городу. Здесь же жена не пускает.
– Говорят, нет чеха, который не играл в хоккей.
– У нас хоккей наравне с футболом. Когда футбольные поля замерзают, все дети выходят с коньками и клюшками. У меня возле дома был только футбольный стадион, я все время проводил там. Однажды, с другом собрались на велосипеде в соседний город на тренировку по хоккею, ехали больше часа. По приезду выяснилось, что тренировки не будет. Вернулись домой, я положил клюшку – и больше к ней не подходил.
– За КХЛ следите?
– Хоккей чаще смотрю, чем футбол. Его не поздно по телевизору показывают, в отличии от Лиги чемпионов. На хоккейную «Сибирь» ходил несколько раз, но там дворец очень старый, поэтому лучше по телевизору следить. Рад, что «Лев» теперь в КХЛ. Не знаю, как скажется это на развитии хоккея в Чехии, но зрители точно довольны. Я вообще считаю, что КХЛ сильнее НХЛ.
– Когда Россия и Чехия играют между собой, за кого болеете?
– Если меня спрашивают об этом в России, я говорю – за наших, имея в виду Россию. Если звонит папа, ему тоже говорю – за наших, но уже подразумеваю Чехию.
– Что вас до сих пор удивляет в России?
– Плохие дороги и космические цены на автомобили и недвижимость. Как может столько стоить квартира? Я купил квартиру в Новосибирске – за эти деньги в Чехии, наверное, можно было небоскреб построить.
Еще мне, как чеху, не нравится российское пиво. Я согласен с Ломбертсом, что местным пивом нужно чистить моторы автомобилей. Я в супермаркетах по штрих-коду ищу пиво чешского розлива – оно дороже, конечно, но от него хоть утром голова не болит. Россия же поставляет в Европу газ и нефть? Надо построить третью трубу, чтобы из Европы сюда текло нормальное пиво.
– У вас русская жена.
– И уже российский паспорт. Мы познакомились в Новосибирске. У нас четверо детей. Побить рекорд Сергея Семака? Поздравляю Сергея, но мне четверых хватит.
– Последняя уступка, на которую вы пошли ради детей.
– Младший попросил купить ему ружье. А он всегда просыпается плохо, когда я его утром бужу в садик, плачет. Я уезжал на выезд и сказал ему, что если будет нормально просыпаться, пока меня нет, то я куплю. Приехал, жена сказала, что ничего не поменялось, но я все равно его повел в магазин за ружьем.
– Кем сейчас хотят стать ваши дети?
– Дочке нравится волейбол. А младший сын ходит на детскую секцию по футболу в «Сибирь». Тренировки начинаются в 8 утра, а он сам меня будит: «Папа, не проспи, поехали на футбол». А ему говорю, что лучше б банкиром стал.
– Сотрудники ГИБДД вас узнают?
– Когда мы играли в премьер-лиге, меня остановил гаишник за тонировку. Заставил снимать и выписал штраф. Потом отдает документы и говорит: «Будете и дальше так играть, в следующий раз оштрафую вдвойне!»
– Не за горами конец карьеры. Какие планы?
– В клубе сказали, что предложат мне должность. Жена не сильно хочет в Чехию ехать. А я б вернулся. Можно в России сдавать квартиры, а в Чехии на эти деньги очень хорошо жить и ничего не делать.
– Как вам удалось настолько хорошо выучить язык?
– Я когда приехал, у меня не было переводчкиа. Смотрел телевизор, пытался разговаривать с партнерами – так и выучил. Хотя в школе мы изучали русский, но мне он не давался. Когда выставляли оценки, у меня было между двойкой и тройкой, учитель мне говорит: «Я поставлю тебе тройку, если ты мне пообещаешь, что никогда не будешь говорить на русском, чтоб меня не позорить». Я ей ответил – клянусь!
Автор благодарит пресс-службу ФК «Сибирь» за помощь в организации интервью.
_______________________
Спроси у тех, кто на трубе сидит. Только не пивной.
Квинтэссенция жизни в России.
Спасибо!
– Меня туда пригласил Дмитрий Галямин. Но о «Химках» я не хочу говорить. Скажу лишь, что перед началом сезона один из руководителей поставил команде задачу – плавный вылет во второй дивизион. Вскоре Галямин оказался в Томске, куда и меня позвал.