Деннис Люкссен, «Refused» и «AC4»
Деннис Люкссен
Рев восторженной толпы, встретившей воссоединившихся хардкорщиков Refused, шокировал фронтмена группы Денниса Люкссена.
Свои последние перед разрывом группы концерты шведы отыграли в 1998 году в американских подвалах и кафе, после чего в ярости и смятении прервали свой тур. И вот, четырнадцать лет спустя, в 2012-м Refused с успехом выступили на фестивале Coachella и при полном солд-ауте отыграли ряд концертов.
«Полный психодел! - делится Люксенн своими ощущениями от реюниона с RS. - Совсем не этого мы ожидали, когда расставались в ругани после последнего концерта в 1998 году». Сейчас в деятельности Refused опять небольшой перерыв, правда, на этот раз не вызванный непримиримой враждой членов группы. Но сам Люкссен брать паузу не намерен.
В прошлом месяце у его проекта AC4 вышел альбом «Burn The World», а сейчас Люкссен заканчивает запись пластинки cо шведскими панками INVSN. Среди треков будущего альбома - потрясающий дуэт Люкссена и Сары Алмгрен - песня «Down In The Shadows». Как и Refused, остальные проекты Люкссена — из шведского города Умео, а всех своих товарищей по группам он знает еще с тех времен, когда был панкующим подростком.
Пока AC4 турят по Германии, RS удалось поговорить с Люкссеном по телефону обо всех его проектах, а также прошлом и пока туманном будущем Refused.
Музыка, которую играет AC4 — точно такой же хардкор, с которого вы когда-то начинали, не так ли?
Абсолютно. Я всегда был влюблен в панк и хардкор, это мое призвание. Мы с Дэвидом [Сандстремом, барабанщиком Refused — прим. RS] основали AC4 как раз для этого — играть хардкор.
В своем твиттере вы недавно вывесили фото группы Black Flag, которое сделали с бэкстейджа.
Они крутые ребята. Самой первой песней, которую я когда-то разучил и сыграл, была именно их «Wasted». Увидеть их — это предел мечтаний, а тем более, играть нечто похожее на их музыку.
В новых записях AC4 слышится политический контекст.
Ну, политика нам не чужда. В основе всего моего творчества лежат панк-идеи. И мне есть о чем сказать людям. Когда я рос, люди пели песни про Рейгана и Тэтчер, это традиция. А вообще — если собираешься петь, пой о каком-нибудь важном дерьме, о том, что хоть что-нибудь, да значит.
Какие идеи в вашей голове зародились первыми: политические или музыкальные?
Сначала появилась музыка. Я рос в рабочей среде, на севере Швеции, и был таким типичным ребенком из семейки реднеков. Сначала я стал слушать металл, но для меня он был сложноват, и я переключился на панк-рок - открыл для себя Dead Kennedys и им подобным. И уже эта музыка привела меня к политике.
Многие проходят такой путь.
В общем, да. Сейчас, конечно, я уже не столь уверен в том, что музыка способна изменить мир, но она, по меньшей мере, изменила меня. Мы бы сейчас не разговаривали, если бы Dead Kennedys не записали свои альбомы, а я бы их не купил, будучи подростком.
А что с INVSN? Они, безусловно, отличаются от Refused и AC4.
Много лет назад они начались как сайд-проект The (International) Noise Conspiracy. Ударник, гитарист и я играли вместе с 2003 года. Потом мы ушли в панк, что-то типа Ramones. В итоге все раскрутилось, мы выпустили две записи в Швеции, поем мы тоже на шведском, и в итоге получается такой пост-панк.
Вас можно назвать поклонником пост-панка?
В юности я не особо от него фанател, мне больше по душе были Minor Threat и Black Flag. Но я как книжный червь, только в музыкальном отношении: люблю зарываться в нее как можно глубже. Так что все эти эксперименты и новые текстуры британского пост-панка мне известны. Но создавать специально группу в таком направлении мы не планировали. Оно получилось само собой.
Не собираетесь ли с INVSN в Штаты?
Планирую. Я в восторге от этой группы, и как только мы начнем турить, она перестанет быть просто проектом и превратится в нечто полноценное. Думаю, в конце лета мы выпустим запись и примемся за работу. Трудиться я не боюсь — я отыграл более 2000 концертов с разными группами по всему миру. В этом весь я.
Нравится чувствовать себя при деле?
Я неспокойная душа. Так что да — я постоянно принимаю вызовы от жизни. Такова моя натура.
Год назад произошел ваш незабываемый реюнион с Refused на Coachella.
Отличный был год. Здорово было играть вместе на одной сцене.
Толпа просто сходила с ума от счастья.
Нас очень ждали, и этот восторг - он как бы был предопределен. Я, конечно, не привык к такому.
Не странно ли это было — ощущать такой успех после четырнадцати лет перерыва?
В 90х мы вовсе не были крутой группой, мы были середнячками. Когда мы турили в 1998 году, на каждый концерт приходило от силы человек по 40. Мы играли в кафе, магазинах, подвалах. Последний наш концерт состоялся в подвале Харрисонбурга, на нем было 45 человек. Ну а после него уже была Coachella.
Есть мысли о причинах недавнего успеха?
Мы распались в том момент, когда люди нас только распробовали. Большинство из них никогда не видело нас живьем и уже не надеялось на это. Мы превратились в миф. Так что люди пришли в восторг, узнав, что увидят нас. Все эти мелочи невозможно просчитать.
Есть ли будущее у Refused?
Вот этого я не знаю. Тем летом мы решили, что это наш последний концерт. Парни заняты, у меня тоже есть INVSN и AC4. Но «никогда не говори никогда». Когда мы расстались в 1998, я написал гневное заявление под заглавием «Refused Are Fucking Dead», и мы годами не разговаривали друг с другом. Но сейчас мы общаемся, созваниваемся каждую неделю. Будущее покажет, но пока совместных планов у нас нет.
Однако, когда вы расстались в 1998-м, то сказали - «больше никогда».
Да мы написали это «никогда» заглавными буквами друг другу на мордах! Но сейчас все по-другому. Мы сказали друг другу: «Это наше последнее шоу, и увидимся позже, чуваки». (rollingstone.ru)
