«После 0:5 тренер сказал: «Зря удалился, могли зацепиться». 10 встреч с людьми, игравшими за «Спартак» и ЦСКА
Герои Дениса Романцова.
Перед дерби посчитал: и за «Спартак», и за ЦСКА поиграло больше 70 футболистов. С десятью из них я знаком. Причем с некоторыми дело не ограничилось интервью.
Один пригласил на 80-летие, второй обеспечил годовым запасом паштета, третий просил помочь с продажей базы для виндсерфинга, четвертый (бизнесмен из Вены) – с поиском в Москве невесты подходящего возраста. Словом, интересные вышли встречи.
«Старостины вышли из тюрьмы и вернули на мое место Сальникова. А меня отдали в ЦСКА»
Осенью 1955-го будущий сценарист Геннадий Шпаликов писал другу-суворовцу о быте Московского пехотного училища и после приветов общим знакомым добавил:
«Да, прости Валюша, еще не кончаю. Нужно написать о финале Кубка [ЦДСА – «Динамо»]. Мы смотрели по телевизору… На 11-й минуте Агапов метров с пяти через Яшина забивает первый гол. Вообще, Агапов все время неотрывно дежурил у ворот.
… [Потом судья] Латышев дал одиннадцатиметровый. Агапов забил. Так спокойно – Яшин в один угол, а мяч – в другой. А через несколько минут того же Агапова ударом в яйца Яшин вывел из игры. Агапов вышел один на один, а Яшин ногами вперед выпрыгнул. Представляешь, как бушевал стадион?»
Через 58 лет, осенью 2013-го, тот самый Владимир Агапов встретил меня у метро «Сухаревская» и повел домой, к щедро накрытому столу.
– Я в этом районе всю жизнь живу. Вот барельеф на доме: с 1954-го по 1969-й здесь жил Марк Бернес. Мой тесть с ним дружил, у нас и гаражи рядом. Все ребята тут болели за «Динамо», а я один за «Спартак». Воевал с ними во дворе. Они играть умели, но я, честно говоря, был посильней.
– Вы и в семье были единственным болельщиком «Спартака»?
– Отца убили подо Ржевом, так что рос без него. А братья футболом не интересовались. Младший еще поигрывал во дворе, а старший служил в охране Сталина. Ездил с ним в Хосту. Рассказывал, что туда шло пять составов, и никто не знал, в каком из них Сталин.
– Поездка в Англию со «Спартаком» чем памятна?
– Фурор: в 20 лет попасть в Лондон! Игру с «Арсеналом» почему-то судил [наш арбитр] Латышев. Англичане обиделись. Латышев с нами прилетел и их, конечно, прихватил. Еще запомнился Антипенок, глава делегации: очень рьяно вышибал деньги из англичан.
В Лондоне мы получили по 60 фунтов. Я шубу купил жене за 15 фунтов, ботинки за два. Из Лондона возвращались через Париж. Переночевали в аэропорту Орли, а наутро увидел, как везут наш багаж – бесконечную вереницу из ста с чем-то чемоданов.
– Как вас увели из «Спартака»?
– У нас с [нападающим Борисом] Татушиным была бронь от армии. Но в «Спартаке» сменился тренер, и новое руководство забыло подать на нас документы в Генштаб. Первым забрали Бориса. Вратарь Команды лейтенантов Никаноров лично его охранял. Потом вдруг директива: «Татушина демобилизовать. Агапова в армию».
Сначала «Спартаку» больше был нужен я, чем Татушин. Дементьев заканчивал, а я должен был его заменить. Но из тюрьмы как раз вышли Старостины и вернули в «Спартак» Серегу Сальникова – именно на мое место. Вот и переиграли. Татушина вернули, а меня отдали. С 4 марта 1955 года я в армии.
– В победном финале Кубка в вас жестко влетел Лев Яшин. Помните?
– Хорошо, что я живой остался и не стал инвалидом. Лева неправ. Выбежал метров на 30 из ворот, а я его перекинул. Мяч к воротам летит, а Лева в меня. Он завелся из-за того, что ранее я пять пенальти забил в правый угол, куда Яшин и прыгнул, а я закрутил в левый.
Яшина удалили, и на второй тайм в ворота «Динамо» встал полузащитник Женька Байков – у него даже перчаток не было. Яшина затем дисквалифицировали – причем на игру сборной против Франции. Но мы потом общались до самой его смерти.
С [вратарем] Разинским забирали Леву из больницы, когда ему ногу ампутировали.
– В Англии вы играли и за ЦСКА.
– 7 ноября 1957-го, в годовщину октябрьской революции, грохнули на «Стэмфорд Бридж» «Челси» 4:1, я четвертый забил. После матча наш посол Малик устраивал прием. Заходим в посольство, а [тренер] Григорий Федотов мне говорит: «У меня тут на кухне знакомый из Глухова». Зашли к нему, уселись на бочках. Налили.
Чуть поддали. А кухню за нами закрыли. Пришлось выбираться через задний вход и заново заходить в посольство. А там на входе Малик. Приветствует других дипломатов, и тут вдруг мы. «О, Федотов! Агапов!» Радостный – для посла ничего лучше не придумаешь: победили в день революции.
– В семидесятые вы стали тренером ЦСКА и взяли из «Спартак» полузащитника Виктора Папаева. Как это было?
– Звонит Старостин: «Володя, Папаева в армию берут». Направляют в Новосибирское военно-политическое училище. Отмазать от армии «Спартак» в тот раз не мог.
Иду к главкому сухопутных войск Павловскому – он курировал спорт. Говорю: «Папаева отправляют в Новосибирское училище. У меня просьба: оставить его в футболе и дать отслужить в ЦСКА». Павловский на моих глазах порвал конверт с документами о перевода Папаева. Так Витька остался в Москве.
– За кого болеете в главном московском дерби?
– По социальному положению я ближе к ЦСКА. Получаю военную пенсию, Гинер нам помогает. Платит даже женам игроков Команды лейтенантов и дочери Аркадьева. Ну елки-палки – надо отдать ему должное. «Спартак» от меня уже далек.
Угостив коньяком, Агапов на прощание попросил завезти распечатку интервью и пригласил на 80-летие, в канун которого мы и встретились. На Владимира Михайловича я смотрел с восхищением – бодрость, никакой ворчливости, ясная память – и не удивился, что отметил он и 90-летие.
Не стало Агапова 21 мая 2024-го.
«ЦСКА меня родил как игрока, а «Спартак» воспитал, душа там отдыхала – не мучился, а играл»
После Агапова я направился к защитнику, который играл у него в ЦСКА. Покинув армейский клуб, Борис Кузнецов дважды выиграл чемпионат со «Спартаком», а затем стал успешным бизнесменом и построил завод в Волоколамске.
Встретив у дверей завода, Кузнецов сообщил: «Мы единственные в России, кто специализируется на паштетах. Медведев на выставке удивлялся: «Неужели у нас такое производят?»
К беседе нам поставили тарелку бутербродов с паштетом и вручили мне напоследок сумку, доверху наполненную продукцией завода. Все это едва поместилось у меня в холодильнике.
Владельцем завода Кузнецов стал в 00-е, бизнесменом – в 90-е, а профессиональным футболистом – в середине 70-х. Анатолий Тарасов, возглавивший футбольный ЦСКА, взял Кузнецова 17-летним.
– Тренировались у Тарасова как спартанцы – кто выжил, тот играет. Представь, у меня на шее человек, а у него в руках 20-килограммовый блин. У меня в ногах мячик. Он блин крутит, а я иду к воротам и должен забить.
Вратарем был Астаповский. Раньше на флоте служил. Тарасов тренировал его так: выстраивал на линии штрафной 25 человек и требовал одновременно бить по воротам. Кувырки нас заставляли делать на асфальте – столько, что потом не разогнешься.
– Как футболисты переносили тарасовские нагрузки?
– Был у нас Витька Королев, здоровый кабан. Было упражнение – резиновый трос крепится на поясе, и убегаешь как можно дальше от борта. Тарасов подбадривает: «Давай, Витя, давай». Тот разбежался, а резинка оторвалась – и прямо Витьке в жопу. Он две недели спать не мог. Только на животе.
А однажды нас в Шереметьево на сбор в Ирак не пускали – столько поясов, тросов и железа везли, что смахивали на террористов. В итоге улетели, разместились на военной базе. Тяжело было бегать с 20 кг на груди, и мы потихоньку вытаскивали железки из карманчиков на поясе. К концу занятия они оставались почти пустыми.
– Как ушли из ЦСКА?
– Пошла чехарда тренеров. Когда Морозова поставили, я был капитаном, но его киевская модель с беготней мне была не близка. Я более творческий человек.
Морозов, соратник Лобановского, был антиподом Бескова. Узнав, что ухожу в «Спартак», препятствовал. Написал в характеристике, что нарушаю режим. Но Старостин сказал: «Не переживай, все прекрасно понимаю. Уладим вопрос».
– Почему раскрылись именно в «Спартаке»?
– Бесков всех раскрывал. Гаврилов в «Динамо» не нужен – а в «Спартаке» ведущий игрок. Меня в «Спартаке» признали лучшим защитником чемпионата. Я не играл, а летал. Бесков повторял: «Можете проиграть, но сделайте спектакль, чтобы люди еще на вас пришли».
… Играли однажды еврокубковый матч во Франции. Бесков обращается к администратору Хаджи: «Организуй баню». Тот приводит нас. Открываем парилку – а там 90% женщин, только один или два мужика. Бесков разозлился: «Ты куда нас привел? Бордель, что ли?» Хаджи объясняет: «Тут нет раздельных, только общие».
– Остались?
– Какой там. Люди-то голодные, сами понимаете – как после этого на игре сосредоточиться. И так потом не спали три ночи, только эта картина в парилке перед глазами стояла.
– После Бескова вы играли в Ростове и Волгограде, а в 1989-м вернулись в «Спартак» – уже к Романцеву.
– Олег Иванович совсем еще неопытный был. Старостин вернул в команду стариков, чтобы Романцеву было полегче. Романцев тогда много общался с игроками – после матчей собирал на шашлычок с детьми и женами у озера в Тарасовке. В итоге снова стали чемпионами.
Говорят: не та мать, что родила, а та, что воспитала. ЦСКА меня родил как футболиста, а «Спартак» воспитал. Пришел туда уже зрелым игроком, и душа отдыхала – не мучился, а играл.
Напоследок мы подошли к висящей на стене фотографии c матча ветеранов «Спартака».
– Вот Николай Абрамов. Он на этой игре умер. Жарко было, вышел играть и упал. А скорой-то нет. Пока приехала, пока довезли до больницы...
Вот Серега Шавло. Рассказал ему, что ферму строю, коровами занимаюсь и пожаловался, что неудобно отвечать «телок развожу», когда спрашивают, что делаю.
А он: «Ты в следующий раз отвечай, что модельным бизнесом занимаешься – они ж стройные у тебя, ухоженные». Встретился с ветеранами ЦСКА. Интересуются: «Ну ты чего там?» – «Да вот, модельным бизнесом занялся».
Они поразились: «Сейчас же не девяностые! Это не актуально». – «Да у меня маленькие телочки!» – «Ты еще и с малолетними?!» С юмором в ЦСКА похуже, чем в «Спартаке.
«Военные схлестнулись с партийными, и капитана «Спартака» отправили на Камчатку»
Весной 2013-го я приехал на юг Москвы к партнеру Кузнецова по ЦСКА, одному из лучших советских защитников семидесятых Сергею Ольшанскому.
В прихожей увидел его портрет, барельеф с мюнхенской Олимпиады и грамоту от министра обороны. В гостиной – подаренную на 60-летие вазу с эмблемами «Спартака» и ЦСКА.
– Когда Старостин сильнее всего удивил?
– Закупался он как-то за границей с помощником, Коршуновым. Набрали вещей, идут расплачиваться, а там обед. Касса закрылась прямо перед Старостиным, а у него полные сумки в руках.
Говорят ему: «Ноу-ноу!» Старостин сплюнул и выдал: «Какой на ### ноу?! Я в Москве все проблемы одним ударом решаю». И бабахнул по прилавку кулаком. Мы ахнули.
– Как вы до 27 лет избегали призыва?
– Учился в институте так, чтобы на каждом курсе задерживаться по два года. Протянул десять лет. Думали, вопрос с армией решен, но вмешались большие силы – министр обороны Гречко и Анатолий Тарасов, работавший с футбольным ЦСКА.
Призвали меня, капитана «Спартака» и олимпийской сборной, и Вадима Никонова, капитана «Торпедо». Но вместо ЦСКА его отправили в Чебаркуль, а меня – на Камчатку.
– Зачем вас посреди сезона выдернули из «Спартака»?
– Показали силу – вот что можем сделать с такими людьми. Старостин рассказывал, было совещание в ЦК: схлестнулись партийные, болевшие за «Спартак», и военные.
25 мая 1975-го я сыграл за олимпийскую сборную против Югославии, а 28-го, в мой день рождения, поступил личный приказ министра обороны Гречко заслать меня в Петропавловск-Камчатский.
Прилетаю туда. Офицеры глазам не верят: «Мы же тебя видели три дня назад – за сборную играл. Ты, наверное, убил кого-то и спрятали, чтоб не сажать».
Дело получилось резонансное. Обычно футболисты-призывники попадали в ЦСКА, смоленскую «Искру», в крайнем случае – СКА Хабаровск. А тут капитана «Спартака» сразу на Камчатку – и никакого футбола.
– Чем занимались?
– Рубил дрова. Два километра до Тихого океана. Сопки вокруг. 40 минут езды от Петропавловск-Камчатского. Должность называлась – помощник гранатометчика.
Через месяц пришла телеграмма: у полугодовалой дочки проблемы с желудком. Нужна операция. Солдатам тогда нельзя было летать. Полагалось плыть на корабле, а затем восемь суток ехать на поезде. Но офицеры поняли, что у меня дело срочное, и собрали денег на самолет.
– Что было в Москве?
– [Второй тренер ЦСКА] Бубукин заметил меня на матче дублей и пригласил к Тарасову. Тот спросил: «Хочешь в Москву? – «У меня дочка болеет. Конечно, хочу». – «Ну, хорошо. Будешь в ЦСКА. Иди отмечайся в военкомат». Божился, что все будет нормально, но обманул.
Отправили меня в Хабаровск. Играл там за СКА. Помню, в Благовещенске лупили меня весь матч и приговаривали: «Это тебе не высшая лига». Судьи – ноль внимания.
– Как перешли-таки в ЦСКА?
– В Хабаровске предлагали квартиру. Говорили: «Создадим все условия, привози жену». Но я уехал в отпуск в Москву. А там сняли Тарасова и пригласили Бескова, который пообещал взять меня в ЦСКА.
Константин Иванович не договорился с военными руководителями и вместо него пришел Мамыкин, но я все равно остался в Москве.
– Какой-то из матчей ЦСКА – «Спартак» уцелел в памяти?
– Нет, для «Спартака» в семидесятые главным соперником было «Динамо». Старостин говорил: «Динамо» обыграйте – и считайте, свое дело сделали». Видимо, у него такое отношение к органам с сороковых, когда его сослали в ГУЛАГ.
Намного тяжелее, чем с ЦСКА, для «Спартака» складывались и игры с «Торпедо» – неудобный был соперник.
– Как работалось с дублем ЦСКА?
– У меня играли Димка Кузнецов и Игорь Корнеев, которые позже стали чемпионами страны. Корнеев переходил из «Спартака» со сложностями, приходилось уговаривать. Кузнецов рвался в «Торпедо», долго вели переговоры с его отцом.
Заняли с дублем второе место, но основная команда вылетела, а клубу первой лиги дубль не полагался. Договорились, что перейду в штаб к Морозову. Возвращаюсь из отпуска, а на моем месте – Бубукин. Оказалось, его пролоббировал Тарасов.
Здесь мест не было, предложили армейскую команду в Гвинее-Бисау: «Там будет тяжело, самая отсталая страна в Африке. Мамыкин пробыл там три месяца и сбежал». Деваться было некуда – поехал на три года в Гвинею.
Интервью Ольшанского полностью
«В СКА играл под чужой фамилией, в ЦСКА пугали Афганистаном, в «Спартаке» вызубрили установки и обходились без тренера»
Ольшанский вернулся в структуру ЦСКА в 1989-м – в год чемпионства «Спартака» и золотого гола Валерия Шмарова киевскому «Динамо». Четырьмя годами ранее Шмаров играл в Первой лиге за ЦСКА, куда попал благодаря кубковой победе над «Спартаком».
– В 1984-м «Спартак» приехал к нам в Воронеж на четвертьфинал Кубка. Ажиотаж был чумовой, поступило 200 тысяч заявок на билеты, – рассказывал мне Шмаров в фойе манежа ЦСКА между матчем ветеранов и игрой 10-летнего Егора Шмарова за «Спартак» (сейчас ему 21, недавно сменил тульский «Арсенал-2» на «Тверь»).
Кубковую игру со «Спартаком» я в запасе начинал. Вышел со стадиона родителям билеты отдать, а обратно не пускают: «Мальчик, иди отсюда». – «Да мне на поле сейчас выходить, переодеваться надо!» – «Иди отсюда, а то милицию позовем». Мобильных не было – что делать, понятия не имел.
– Как выкрутились?
– Хорошо, что администратор команды вышел за мячами в автобус. Он-то меня узнал – распорядился, чтоб пропустили. А уже на 24-й минуте я вышел на замену. «Спартак» со всеми звездами проиграл нам 0:2, и мы вышли в полуфинал Кубка СССР.
Как только обыграли «Спартак», за мной начал охотиться ЦСКА. Я был курсантом летного училища и призвать меня не могли, но в августе мне понаставили двоек на сессии и отчислили.
Дозаявки закончились – ЦСКА взять уже не мог, отправили в Хабаровск на перевоспитание. Чтоб не бегал от армии. Задержался там на пять месяцев.
– Как провели время?
– Бегал за дубль хабаровского СКА. Заявить не успели, но наш нападающий Игорь Протасов сломал ногу, и я играл под его фамилией и номером. Голов 11-12 набил и помог ему стать третьим бомбардиром турнира.
– И никто ничего не заметил?
– Никто на это особого внимания не обращал. Хотя однажды играл за Хабаровск в Волгограде – и на меня мать приехала посмотреть. Рассказывала: объявляют составы «Номер 11 – Игорь Протасов!» А мужики орут: «Чего вы лепите? Это Шмаров с Воронежа!»
Так вышло, что мы потом с Протасовым в ВШТ вместе учились. До сих пор смеемся, когда вспоминаем мои голы в его футболке.
– Сезон в первой лиге за ЦСКА – полезный опыт?
– Забил 29 мячей. 20-летний футболист стал лучшим бомбардиром первой лиги – такое впервые случилось. Другое дело, что осенью, когда засобирался домой и мы неудачно провели несколько матчей, меня начали пугать то Афганистаном, то морфлотом.
Морозов, тренер ЦСКА, заступился: «Он футболист – пусть играет дальше». Отделался тем, что месяц разгребал снег лопатой – как раз здесь, у манежа. Демобилизовался 31 декабря в 6 часов вечера.
– Когда познакомились с Бесковым?
– Просматривал меня на стадионе, а потом приехал на базу в Архангельское и предложил перейти в «Спартак». Порой Бесков не летал с нами на выездные игры по состоянию здоровья, но мы настолько вызубрили его установки, что обходились и без него. В 1987-м шли первыми весь сезон и осенью стали чемпионами.
А через год Бесков решил отчислить восьмерых – в том числе и меня. Старостин возразил: «Как это так? Они год назад выиграли чемпионат, чуть оступились – сразу всех убираешь». В итоге уволил Бескова, а нас оставил.
– Уже настроились на возвращение в Воронеж?
– Собрал дома вещи. Приехал в Тарасовку за трудовой книжкой. Старостин спрашивает: «А ты чего без сумки?» – «Так меня ж отчислили». – «Кто отчислил? Езжай за формой и чтобы завтра был на тренировке». Я обалдел. Отправился домой разбирать чемодан.
– И через год забили чемпионский мяч киевскому «Динамо».
– Я полгода тренировал тот удар – на тренировках забивал восемь из десяти. С правой бил Родионов, а с левой ударить было некому. Первый гол мы им тоже закатили после моего штрафного. Я пробил, а мяч попал в Евгения Кузнецова и отскочил в ворота.
– Говорят, удар на 90-й минуте могли нанести и не вы.
– Гешка Морозов ставит мяч и говорит: «Может, пробью?» Пока он отходил, я почувствовал, что надо бить – время-то заканчивается. Я же Киеву и в первом круге забил, так что был уверен в себе. Разбежался и…
– Как отмечали чемпионство?
– Сели в автобус да уехали, а на «Красносельской» втроем или вчетвером выпили по бутылке шампанского и разошлись по домам – и все торжество.
«Карпин на первую тренировку в ЦСКА вышел в кедах, в «Спартаке» – не мог перебросить мяч через защитника»
В 1985-м в ЦСКА, а в 1990-м в «Спартаке» со Шмаровым играл защитник Андрей Мох. Закончив карьеру игрока в Испании (с юным Это’О в «Леганесе»!), он занялся там бизнесом, а потом по просьбе друзей взял под контроль игорный бизнес в Австрии и Хорватии: компания Моха спонсировала сборную Австрии на сочинской Олимпиаде и «Медвешчак» в КХЛ.
Андрей живет в Вене, но весной 2019-го мы встретились в Москве.
– Чувствую, что моя страна – Россия. Мне здесь лучше. Мой бизнес на таком уровне, что материальная сторона уже не беспокоит и могу позволить себе часто бывать в Москве.
Правда, после двух разводов никак не найду невесту – даже при большом выборе в Москве. Меня много с кем знакомили, но мне бы – лет сорока, а попадаются в основном молодые.
– Молодых в ЦСКА восьмидесятых опекал Валентин Бубукин. Каким он был?
– Поддерживал ребят, которых гасил главный тренер Морозов. Подкалывал вратаря Шишкина: «Юрк, ну как там в пансионате? Пружинка-то была?» Пружинкой он секс называл. Вспоминал: «Поехали играть на какие-то острова. Я как дал одному мячом по голове. Он и умер. А меня прозвали бог Бубука».
– В 1988-м за ЦСКА трижды сыграл Валерий Карпин. Чем поразил?
– На первую тренировку вышел в кедах – не было бутс. За это мы ему напихали, потому что его сразу поставили в нашу команду. Парень с характером, не дровосек, но в 19 лет заиграть в ЦСКА было почти нереально.
В том сезоне нас тренировал Сергей Шапошников – золотой, душевный человек (на таких людях должна держаться Россия), но не военный, а с такими плохими детьми, как мы, нужно быть жестким.
– В конце 1988-го «Гурия» заплатила ЦСКА за поражение, а вы выиграли.
– Кто это сказал?
– Дмитрий Кузнецов.
– Тогда подтвержу. Извиняюсь перед Шапошниковым, что участвовал в разговорах с представителями «Гурии», предлагавшими деньги. Просто в тот момент мы поняли, что сезон провален, и согласились отдать матч. Об этом знали все игроки ЦСКА, кроме трех.
Один из них забил в первом тайме три мяча, легко оббегая грузинских игроков, гулявших перед этим всю ночь. Выиграли 5:2. После матча вернули грузинам все до копейки.
– До игры Шапошников знал о предложении «Гурии»?
– Догадывался. Сказал: «Вам не могли не занести, но предупреждаю о последствиях». Можно сказать, припугнул, зато после победы пробил нам поездку в ГДР, чтобы мы поправили финансовые дела.
Дальше Бышовец позвал меня в «Динамо», но пришел Газзаев и обвинил в поражении от Минска. Я огрызнулся, и со мной разорвали контракт.
– Что потом?
– Собирался в Финляндию, но начальник «Спартака» Жиляев предложил: «Потренируйся недельку с нами. Потом уедешь».
Из Финляндии не позвонили, я подписал контракт со «Спартаком» (им нужен был защитник вместо Базулева) и во второй игре забил московскому «Динамо». Затем побежал к их лавке и показал неприличный жест Газзаеву.
– Почему вылетели из Кубка УЕФА уже в 1/16 финала?
– Могли и дальше пройти, но в домашнем матче с АЕКом удалился Черенков – наверно, самый гениальный футболист, с которым я играл. Пасовал, как Гаврилов. Финтил, как Ромарио. Забивал, как Роналдо.
Я жил с Федей в одном номере. Перед игрой в Ташкенте захожу, а он сидит и в стену смотрит. Ухожу, возвращаюсь: Федя в той же позе. Осенью у него случилось обострение (до этого полтора месяца играл феноменально), и он не помог нам ни в чемпионате, ни в еврокубке.
– В «Спартаке» вы снова встретили Карпина.
– Он уже был основным игроком, но от Романцева ему доставалось больше всех: делая подачу с правого фланга, Валера никак не мог перебросить мяч через первого защитника. На тренировках это прекрасно удавалось, а в играх – нет.
– Чем завершилось пребывание в «Спартаке»?
– Поехали на турнир в Южную Корею. Спонсоры пообещали 20 тысяч долларов, из которых игрокам по контракту причиталась половина. Узнав от администратора, что все деньги заберет клуб, мы взбунтовались: «Тогда не поедем в аэропорт».
Старостин: «Вы чего, ребята? Мне Попову надо квартиру покупать». – «А мы при чем?» Романцев – нам: «Отстаивайте свои права. Я вас за это не накажу». После этого Старостин, скрепя сердце, отдал. По $500 каждому – большие деньги по тем временам.
– Играя в Испании, вы познакомились с Унаи Эмери.
– Он появился в «Толедо» после моего ухода, но у нас общий друг, и после каждой игры мы тусовались в Мадриде. В 2012-м он хотел вернуть меня в футбол – звал помощником в «Спартак». Но клуб сказал: нет.
Не захотели пускать чужого человека. Я их понимаю. Может, и к лучшему. Пробовал тренировать, но мне ближе организаторская работа.
– Почему у Эмери не получилось в «Спартаке»?
– Я прилетал в Москву каждый месяц, мы общались: он говорил, что начались проблемы с бразильцами и русскими. Это нужно было жестко разруливать на базе. Особенно с русскими, которые должны были приструнить иностранцев. Эмери не нашел человека, который решил бы этот вопрос. Помощи от клуба не было.
Со стороны Карпина – ничего личного, чистый бизнес: он ревновал, поэтому при первой возможности убрал Эмери и снова стал тренером. Честно скажу, на его месте я поступил бы так же.
«На первенстве Вооруженных Сил Карпин наяривал, наяривал накаченного боксера, а тот как дал ему – и Валера упал»
При гендиректоре Карпине старшим менеджером «Спартака» работал Михаил Желанов. В 1988-м они вместе приехали в ЦСКА из Таллина.
– Начальник ЦСКА Марьян Плахетко увидел нас с Карпиным и Сергеем Газдановым во Львове, где мы играли за Прибалтийский военный округ, – говорил мне Желанов в кафе у школы «Буревестник», где работает тренером. – И выдернули нас в ЦСКА.
– Обрадовались?
– Сначала – да. Полгода не был в Москве. Меня то один друг пригласил, то второй. Я, естественно, таскал с собой Валеру. Чтоб не скучал. Однажды засиделись, уснули. Просыпаемся на Автозаводской. А нам нужно сначала на другой конец Москвы за формой, а потом на Песчанку.
Хватаем такси и летим. Купили трехлитровую банку кваса. В дороге поправляем здоровье. Больше я – Валера вообще не пил. Ему просто не нравился алкоголь. Как его мама мне рассказывала, он не хотел в этом смысле быть похожим на отца.
– На тренировку успели?
– Еле-еле. Вышли из такси, выбросили банку в кусты, голову поднимаю: е-мое, на тренировке генералы собрались.
Главный тренер Шапошников заявил мне при всех: «В «Торпедо» говорили, что ты пьянчуга. Зачем мне два таких, как ты? Хватит с меня Брошина». – «А можно я обратно в Таллин?» – «Да нет. Мы знаем, как ты там шиковал. Поедешь в Хабаровск».
Иду понурый, и тут тренер ЦСКА-2 Копейкин: «Будешь за меня играть? Денег нет, зато в Москве». – «Давайте». Через две недели туда и Валеру отправили.
– Чем запомнился год в ЦСКА-2?
– В Кинешме нас поселили на лыжной базе. А после игры спать невозможно. Предлагаю Валере: «Пойдем погуляем». – «Попадемся». – «Да нет». Вылезли через окно в туалете. И в город.
Зашли в лучшую гостиницу города. Разговорились с женщиной, а она из Прибалтики. Пошли в номер и всю ночь болтали. Даже не выпивали. Под утро вернулись на базу.
– А там что?
– Путь к нашему номеру лежал через тренерский, а там открыто. Мы сняли майки, будто только проснулись, но Копейкин засек: «А, гулены. Где были?» – «В туалет ходили». – «Какой туалет? Я всю ночь вас караулил. Только попробуйте не выиграть следующий матч».
– Результат?
– 3:1. Я два забил, Валера – один. Кстати, в конце сезона предстоял выезд в Азербайджан, где шли военные действия. Представь, армейская команда из Москвы – и в это пекло.
Я не то чтобы струхнул, но сказал, что плечо болит (правда был привычный вывих), и остался дома. А Валера поехал. Причем с температурой. После этого его перекупил «Факел». А мне не повезло.
– Что случилось?
– Доигрывая в ЦСКА-2, приглянулся селекционеру «Спартака» Покровскому. Он посоветовал меня Бескову. Приезжаю втихаря в Тарасовку, тренируюсь два дня с дублем.
Бесков зовет на разговор: «Вижу: хороший, высокий. Главное – армию заканчиваешь. Согласен в «Спартак»?» – «Конечно!» – «Вижу тебя в серединке. Может, защитничком». Через месяц Бескова сняли, и в «Спартаке» меня не оставили.
– Самая яркая история про армейскую дружбу с Карпиным?
– Первенство Вооруженных сил во Львове, где играли за Прибалтику. Русский вратарь команды Чехословацкой группы войск перед игрой с нами попросил: «Выручите. Вы не должны победить». Дал какую-то сумму.
Мы с Карпиным решили: «Будем играть как играется». Я заработал пенальти, и Валера взял мяч: «Миш, что делать?» – «Забивать». Потом вернули вратарю деньги. А в конце играли с местными – Прикарпатским военным округом. Тогда нас вывезли в лес.
– Зачем?
– А вот так. Всегда играли на центральном поле или запасном. А тут посадили две команды в уазик и повезли в лес. Я понял: даже если вничью сыграем – нас отсюда не выпустят.
Против Карпина на краю играл какой-то накаченный боксер. Валера его наяривал, наяривал. Когда в очередной раз обыграл, тот как дал ему. Валера – бух и упал. Я подхожу – а у него струйка крови изо рта. Спрашиваю: «Ты жив?» Он открыл глаза: «Где я?» Потерял сознание. Поднимаю его, ору на судью, а тот: «Ничего не видел».
– Карпин играл дальше?
– Я уговаривал его замениться. Он: «Нет, буду играть». И доиграл до конца. А я пульнул мячом в судью. Хотел в голову попасть, но промахнулся. И получил желтую.
Потом ударил в грудь Валериному обидчику и уложил его. Красная. Счет был 0:2. В итоге проиграли 0:5. Самое смешное – наш тренер потом сказал: «Миш, зря удалился. У нас были моментики. Могли зацепиться».
– Наигравшись, вы служили администратором ЦСКА и «Уралана». Как воссоединились с Карпиным?
– После «Уралана» четыре года работал на мебельной фабрике в Томилино, а потом Карпин стал генеральным директором «Спартак» и нанял меня старшим менеджером.
Кстати, когда Валерий объявил нам с Асхабадзе, что будет тренером вместо Лаудрупа, у нас был шок. Закончив играть, он говорил испанским журналистам: «Я и тренерство – это просто несовместимо».
А потом посмотрел футбол сверху и отметил: «Тренер не видит того, что я вижу. Чуть игроков переставить, и игра другая будет. А тренер почему-то не видит». – «Ну, попробуй». – «Да нет. Нервы…» Потом решился.
– Что вас поражало в «Спартаке»?
– В шесть раз больше сотрудников, чем в ЦСКА, но это затягивало некоторые процессы. Например, у игрока вечером порвалась футболка, завтра – вылет на матч. Чтобы администратору получить в подсобке новую футболку, требовалось собрать несколько подписей. Боялись, что майки на рынок понесут продавать.
– Как решали вопросы в «Спартаке»?
– Случай с Макгиди. Первая игра сезона, в раздевалке все накалено, и вдруг крик: «А-а-а-а-а!»
У Эйдена истерика. Рукава футболки слишком длинные. Мешают. Администратор Жора Чавдарь аж побледнел. Всех трясет, Асхабадзе возмущается, а я беру ножницы, подхожу к Макгиди и оттягиваю рукав: «Как тебе отрезать?» Он успокоился, показал. Потом на другом рукаве. И все – минутное дело.
«Вратарей в «Спартаке» тренировал Федор Черенков»
За год до Карпина в ЦСКА занесло будущего вратаря «Спартака» Дмитрия Тяпушкина. Летом 2014-го я навестил его в Саранске, где Дмитрий помогал Юрию Семину.
Тренер вратарей «Мордовии» встретил меня в дверях правого корпуса двухэтажной базы. В апреле 2014-го ее центральная часть и почти вся крыша сгорели из-за замыкания в бане, когда футболисты восстанавливались там после игры. По пути в номер Тяпушкин делился слухами:
– Пожар случился, когда тут украинские тренеры работали. Из-за последних событий здесь думают, не специально ли они это сделали. Шутка, конечно.
– В середине восьмидесятых в вашей футбольной карьере пробел. Армия?
– Да, было дело. Военно-морской флот. На последние полтора года меня вызвали в ЦСКА. Понять не мог, почему мяч так быстро летит, как играть на выходах. Помогли Славка Чанов и Валерка Новиков: оба за разные сборные Союза тогда играли.
Сыграл как-то удачно за дубль ЦСКА в Харькове, служба подходила к концу, нужно было погоны надевать, но что-то не срослось – позвонили из «Металлиста», и я поехал.
– Как заиграли в сборной Украины?
– А в Россию меня в начале девяностых не звали. Играл за Тернополь, позвали в сборную, поставили в советский паспорт печать «Украина» – и все.
– А в «Спартак» как попали?
– В Тернополь приехал Тарханов, помогавший Романцеву, посмотрел две игры и решил – подойдет. Сказал: «Мы все с Красноярска – ты, я, Романцев. Будем ждать тебя в Москве».
– Вскоре вы поехали со «Спартаком» в Киев на матч ЛЧ-1994/95.
– На «Олимпийском» 90 тысяч собралось, когда мою фамилию объявили – даже похлопали. В середине первого тайма нам поставили пенальти. Я знал Диму Михайленко по сборной, увидел, как он ставит мяч, и был уверен, что у него понятия нет, куда бить. И пенальти я взял.
Вратарей в «Спартаке» тренировал, как ни странно, Федор Черенков. Не просто бил по воротам и разминал, но и приходил в номер и рассказывал вещи, о которых я раньше и не задумывался: о дуэли вратаря и форварда при выходе один на один, например.
Черенкову казалось, что ничего особенного не сообщает, просто говорит, что видит, но для меня это были золотые слова.
– Уйти из «Спартака» тоже Тарханов предложил?
– Да. В конце 1995-го не было гарантии, что Черчесов уедет, а с ним я оставался вторым вратарем. Пошел к Тарханову в ЦСКА, потому что знал – играть буду точно.
В 1996-м у ЦСКА хорошая победная серия была, могли за медали бороться, но не сконцентрировались на последних играх. Зато очень дружны были – то за одного, то за другого игрока ходили просить к руководству. Петиции составляли, чтоб отстоять партнера.
После интервью я поблагодарил Тяпушкина за то, что принял в выходной (после игры с ЦСКА), и в ответ услышал: «Нема за що».
«Крикнули во время игры: «Кебе! Кебе!» А он: «Кебе ни матери!»
После Тяпушкина я встретился с его дублером в ЦСКА-1996 Дмитрием Гончаровым – чудо-рассказчиком, который через четыре года после попадания в «Спартак» и сборную ушел из футбола и занялся виндсерфингом.
– Один из первых матчей за основу ЦСКА вы провели в Селятино.
– Тяпушкин пропустил от «Черноморца» два мяча, Тарханов заменил его и выпустил меня. Мне забили третий, и болельщики рванули на поле. Думал, сейчас бить будут, а они по-доброму: «Ну, что ж вы так?» Фанатов потом загнали в живой коридор и отхерачили дубинками.
Полузащитник «Черноморца» Альберт Догузов мне рассказал: Новороссийск, боровшийся за выживание, предлагал ничью, но ЦСКА отказался – Тарханов рассчитывал на медали. В итоге мы проиграли без шансов 1:3.
– Как в том ЦСКА отдыхали?
– В середине июля 96-го собрались на берегу реки в Архангельском. Сумасшедший плов приготовил узбекский защитник Андрей Федоров (его купили, а потом узнали, что дисквалифицирован на год за удар таджикского судьи).
Так хорошо погуляли, что забыли на берегу казан, принадлежавший тренеру ЦСКА Юрию Аджему. Утром отправили за ним Володю Лебедя, который после гульбария не мог тренироваться.
А самое смешное, что с нами отдыхали Елышев, Овчинников и Косолапов из «Локомотива», с которым нам предстояло играть через несколько дней. В конце первого тайма Тяпушкин пропустил мяч под мышкой после дальнего удара Смирнова, в раздевалке сорвал с себя перчатки и швырнул в угол.
Те перчатки ему подарил Серега Овчинников. Привез с Евро-1996.
– После проигрыша «Мольде» ЦСКА летел домой в одном самолете с болельщиками. Как это было?
– Болельщики написали петицию, что стюард предлагал нам виски, носили ее по самолету, подписывали. Начали галдеть, вели себя неадекватно, и им объявили: «Сейчас будет посадка в Питере. Сдадим вас милиции».
Они потом с гордостью об этом вспоминали, как и о том, что подрались в Норвегии с полицией, и разбили автобус, на котором ехали из Осло.
– В «Спартак» вы переходили с приключениями.
– Кроме того, что сломал руку сразу после приглашения, у меня – из-за тупых нагрузок на тренировках – был деформирующий артроз голеностопа. Не мог приземляться на ноги, была безумная боль. 2001 год отыграл за Воронеж на уколах.
«Спартак» все равно меня взял. Прооперировав один голеностоп, две недели ходил на костылях. После операции на втором – катался на коляске. Потом мне еще закачивали азот в голеностопы.
– Чем удивили спартаковские африканцы?
– Эссьена Фло научили ругаться матом. Спрашивали: «Фло, как котлетки в столовой?» Он: «########».
Сенегальцу Кебе однажды крикнули во время игры: «Кебе! Кебе!» А он: «Кебе ни матери!»
– Подружились вы и с Василием Барановым.
– Отдыхали как-то на речке. Я катался на вейке, а Вася сидел в катере. Он загулял, отключил телефон, но ему понадобилось кому-то позвонить. Включил, а там звонок от жены. Вася отвечал ей с грустным лицом: «Да... Да... Да... Ну, ладно». И метнул телефон в воду. Любил эффектные жесты.
Прощаясь, Дмитрий произнес слова мечты для любого интервьюера: «Текст перед публикацией не присылай, не надо». И добавил: «Только напиши, что продаю бизнес в Приморско-Ахтарском – базу для занятий виндсерфингом и гостиницу».
«Много забивал за школу ЦСКА, но попросился в «Спартак». Меня спросили: «Ты заболел? Поругался с тренером?»
Вслед за Гончаровым я навестил на севере Москвы его партнера по тархановской команде 1996 года – Андрея Мовсесьяна. В школе ЦСКА он начинал правым защитником, но обожал Дасаева и мечтал играть в воротах. Тренер возражал, а Андрей обиделся и на два года бросил футбол.
Занимался велоспортом и греблей на байдарках. Стал быстрее и сильнее – настолько, что, вернувшись в школу ЦСКА вратарем, признал, что с такой скоростью лучше играть в поле.
– Я много забивал, но мы играли в цээсковский футбол – вертикальные передачи, фланговые подачи. Меня вызвали в сборную Москвы, а там почти все – спартаковцы: стеночки, забегания.
В итоге я позвонил тренеру Анатолию Королеву и попросился в «Спартак». Он спросил: «Ты заболел? Поругался с тренером?» В те времена переход лучшего игрока одной ведущей школы в другую был нонсенсом, но я понимал, что развиваться в ЦСКА не смогу.
– Чему научил тренер дубля «Спартака» Виктор Зернов?
– Играть спиной к воротам. Даже, когда я думал, что сыграл правильно, он требовал улучшений. Тогда разрешались подкаты сзади, и мои голеностопы взлетали выше головы. Получал по ахиллу, нога распухала, ко мне бежал доктор, а Зернов кричал с лавки: «Надо было раньше с мячом расставаться!»
К тому же несколько матчей в дубле провел Федор Черенков, давший несколько советов, которыми делюсь с нападающими школы ЦСКА. Например, как отскакивать в недодачу и убирать мяч под себя, чтобы получить преимущество перед защитником.
Дубль «Спартака» – хорошая школа. Главное – вовремя уйти оттуда. Все-таки дубль считался могилой талантов.
– С тренером «Спартака» Георгием Ярцевым вы познакомились в Китае. Что за поездка?
– Под флагом «Спартака» на серию игр полетели ветераны – Ярцев, Мирзоян, Нетто, а дублерами заткнули дыры. Мы выходили с Ярцевым в одной команде: он в атаке, а я в полузащите. Объездили весь Китай на поездах, автобусах, плавали на паромах.
На той поездке заработал клуб, а дублеры получили только суточные – мне их хватило на пуховик и магнитофон. Во время турне я ел только рис палочками и так привык, что, когда вернулся домой, наелся тремя ложками борща.
– Как покидали «Спартак»?
– Когда Романцев готовил сборную к Евро-1996, я обратился в КДК с просьбой расторгнуть контракт из-за невыполнения условий (не дали обещанную квартиру).
Никто из «Спартака» на заседания КДК не пришел, и Толстых спросил: «Если завтра получишь квартиру, останешься в «Спартаке»?» – «Да дело не в квартире. Я играть хочу, а мне не дают».
Абсолютно не жалею, что ушел в ЦСКА. «Спартак» не много потерял, а я уже во втором матче за ЦСКА, против исландского «Акранеса», сделал дубль. У меня сумасшедшая статистика в еврокубках: один матч, два гола.
– Почему ушли из ЦСКА?
– В атаке конкуренции не выдерживал, и сменивший Тарханова Садырин ставил меня правым защитником. Но у меня ж другая психология. Нападающий, проатаковав, может передохнуть, а защитник обязан вернуться.
Сказал Садырину: «Я анархист, какой из меня защитник». Глупость, конечно, надо было попробовать.
– После завершения карьеры игрока могли вернуться в «Спартак»?
– В селекционный отдел «Спартака» меня не взяли. Спортивный директор Дмитрий Попов послал к главному селекционеру школы Аверьянову, а тот сказал, что уже набрал штат и им доволен.
Тогда я позвонил спортивному директору ЦСКА Антону Евменову, которого знал по «Москве». В числе первых, кого я привел в ЦСКА, – Саша Головин.
К моменту нашей первой встречи 70% времени Мовсесьяна занимал поиск игроков для школы ЦСКА. В конце беседы, а потом и после заверки интервью, Андрей попросил написать: «Опыта и знаний мне хватает, чтобы возглавить селекционный отдел, например, клуба ФНЛ».
Но всего через месяц, летом 2017-го, спортивный директор ЦСКА Олег Яровинский уехал к Слуцкому в «Халл», и его заменил скаут Максим Дюков, а Мовсесьяну сказали: «Заканчивай со школами. Занимайся только главной командой».
В начале 2020-го Дюков покинул клуб после резких комментариев жены – болельщицы ЦСКА – о Викторе Гончаренко, и Мовсесьян стал спортивным директором.
«В первом дерби специально смотрел на ультрас ЦСКА. Если бы хотели – крикнули бы мне что-нибудь»
Второй раз мы встретились с Мовсесьяном в августе 2018-го, когда чемпионат уже стартовал, а ЦСКА еще собирал состав для побед над «Реалом».
После интервью обсуждали Чернова, который наконец-то играл в ЦСКА после многих аренд, и Андрей урезонил мой энтузиазм насчет молодого защитника, указав на позиционную ошибку Никиты в последней игре.
Через полгода, с приходом Дивеева, Чернов перестал играть за ЦСКА и летом 2019-го ушел в «Крылья». А через два с половиной года оказался в «Спартаке».
– Ощутил разницу в давлении между ЦСКА и «Спартаком»? Например, когда идешь от стадиона к машине.
– Ощутил еще до дебюта в стартовом составе. В ЦСКА даже после поражений аккуратно спрашивали: «Можно задать вопрос?» Если говорил: «Ребят, давайте не сегодня» – понимали и отпускали.
А в «Спартаке» ко мне сразу подбежало 20 человек – направили на меня телефоны со вспышками. Я даже растерялся, хотя уже много интервью дал.
– Почему осенью 2018-го не растерялся против «Реала» в ЛЧ?
– Очень хотелось показать себя в «Лужниках». Столько людей пришло, что даже некоторым моим друзьям не досталось билетов. Было такое состояние, что нас и настраивать не надо было.
– Бензема не удивил?
– Ну, он не забил. То ли не его день, то ли мы хорошо сыграли. Надеюсь, второе.
В игре меня удивило спокойное начало. Подумал: что-то не то, слишком спокойно. Мощь «Реала» ощутил уже в конце, когда они изо всех сил отыгрывались, но мы отстояли победу.
После игры родные и друзья поехали ко мне домой. Все радовались, кружились вокруг: «Ты понимаешь, что вы сделали? «Реал» обыграли!» А я без сил сидел на диване и постепенно соображал, что произошло.
– Первая новость об интересе к тебе «Спартака» появилась в 2020-м. Слышал об этом?
– Мне никто ничего не говорил. Да и в 2022-м мне перед трансфером ничего не сообщали. О желании провести 200-300 матчей за «Крылья» я говорил с полной уверенностью, что продолжу играть в Самаре. Но потом «Спартак» вышел с предложением, и я решил, что это шаг вперед, возможность тренироваться с лучшими игроками.
В первом дерби после перехода я был в запасе, бегал у трибуны, где сидели ультрас ЦСКА, и даже специально смотрел на них – ждал какой-то ответной реакции. Если бы хотели – крикнули бы мне что-нибудь. Но вроде все нормально прошло. Я им за это благодарен.
Мой выбор может кому-то не нравиться, но ЦСКА я ничего плохого не сделал и о болельщиках всегда отзывался по-доброму. Футбол должен объединять людей.
Фото: личный архив Владимира Агапова, Бориса Кузнецова, Сергея Ольшанского, Андрея Моха, Михаила Желанова, Дмитрия Тяпушкина, Андрея Мовсесьяна.
Фото: РИА Новости/Рамиль Ситдиков, Владимир Федоренко, Владимир Родионов
