Иан Грэм. «Как выиграть Премьер-лигу». Дорога на «Энфилд»: 2. «Тоттенхэм Хотспур»
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: ДОРОГА НА «ЭНФИЛД»
ЧАСТЬ ВТОРАЯ: КАК РАБОТАЕТ ФУТБОЛ
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ: БОЛЬШЕ ЧЕМ ИГРА
2. «Тоттенхэм Хотспур»
Теоретизировать, не имея данных — большая ошибка. Невольно начинаешь извращать факты в угоду теории, а не теории в угоду фактам.
Шерлок Холмс (Артур Конан Дойл)
Sensible soccer, наука и статистика
Выросший в сельской местности Южного Уэльса, я не был связан ни с каким клубом. Ближайшая команда — «Суонси Сити» — выступала в Третьем дивизионе, когда я заинтересовался футболом, но даже она находилась в часе езды, и никто в моей семье не интересовался футболом. Большинство моих одноклассников болели за «Ливерпуль» — они были самой успешной командой в 1980-х, а дети всегда любят следить за успешной командой. По случайному совпадению я носил имя одного из величайших нападающих — Иана Раша, который тоже был валлийцем. Я не мог не стать болельщиком «Ливерпуля».
Я всегда был очень чудаковатым фанатом. В 1980-х годах по телевизору показывали мало футбола, поэтому вместо этого я читал о нем — серию детских книг об истории «Ливерпуля», «Манчестер Юнайтед», «Селтика», «Рейнджерс», «Эвертона» и «Арсенала». Книга Ladybird «Чемпионат мира по футболу 86» произвела на меня огромное впечатление. Я часами перелистывал старую книгу футбольной статистики, в которой содержались все турнирные таблицы за всю историю — я не мог поверить, сколько раз в 1960-х годах «Брэдфорд (Парк Авеню) АФК» занимал последнее место в Третьем Северном дивизионе и успешно «подавал заявку на переизбрание» (в те времена вылет из Третьего дивизиона был невозможен), учитывая, насколько плохи были их дела.
Я также был одержим Subbuteo [Разновидность настольного футбола, примеч.пер.], игрой, в которой можно было «отбивать» миниатюрных игроков по миниатюрному полю. Мой отец прикрепил тканевое поле к деревянной доске, чтобы было удобнее играть. Иногда я уговаривал своего брата и пару друзей из деревни сыграть в турнире, но чаще всего мне приходилось играть против самого себя. Каждое лето был полный календарь лиг и кубков: «Ливерпуль», «Селтик», Бразилия, «Уотфорд», Западная Германия и Италия выступали в первом дивизионе, а «Ливерпуль» (выездной комплект), Голландия, «Ковентри Сити» и Шотландия — во втором. После каждого тура я обновлял результаты и турнирные таблицы с помощью компьютера Amstrad, который моя мама одолжила в местном колледже, где она преподавала обработку текстов. По счастливой случайности «Ливерпуль» сделал дубль, и «Ливерпуль» (выездной комплект) вышел в первый дивизион, заменив выбывшую из него сборную Западной Германии.
В 1990-х годах я пристрастился к Sensible World of Soccer — компьютерной игре, в которой нужно управлять действиями на поле, а также можно было подписывать и продавать игроков. Я рыскал по всему миру в поисках выгодных предложений, предвещая свою будущую карьеру. Я всегда подписывал скоростных вингеров брестского «Динамо» — они помогли многим моим командам добиться славы в Лиге чемпионов.
Другим видом спорта, который я любил в 1980-е годы, был американский футбол. Каждым воскресным вечером в Великобритании показывали главные события NFL, а экзотический гламур сделал эту передачу очень популярной. Мне нравилось обилие статистических данных — пасовые ярды для квотербеков, сэки для защитников — и мне нравилось, что они что-то значат. Пасы на 300 ярдов в игре обычно означает очень хорошую игру. В футболе, насколько мне было известно, ничего подобного не было.
Футбол всегда был для меня лишь хобби — я всегда предполагал, что сделаю карьеру в науке или инженерии. В университете я изучал физику, а к 2005 году защитил докторскую диссертацию по биологической физике, используя идеи статистической физики, чтобы попытаться понять химическую сенсорную сеть бактерий E. coli. Несмотря на то, что я едва сдал кандидатскую диссертацию, я подал заявку на постдокторантуру, работая над сложной темой физики полимеров. Мне нравилось работать, но было тяжело. Люди гораздо умнее меня продвинули теорию физики полимеров, и те части, которые оставались необъясненными, по определению было очень трудно объяснить. После девяти месяцев работы я не был близок к публикации статьи, что смертельно опасно для будущего трудоустройства молодого ученого.
Хотя работа мне нравилась, деньги были плохими (£14 тыс. в год), как и гарантии (двухлетний срочный контракт). Я чувствовал, что конец моей научной карьеры близок, учитывая, что мне не удалось провести ни одного нового исследования. В то время мой партнер работал в Местном экзаменационном синдикате Кембриджского университета. Главный статистик увидел объявление на сайте объявлений о вакансиях для академических работников, в котором содержался вопрос: «Хотели бы вы зарабатывать на жизнь анализом футбольной статистики?» Я ухватился за эту возможность. Я всегда любил футбол, но не представлял, что можно сделать карьеру, анализируя информацию, которую он производит.
Компания, в которой я работал, Decision Technology — это консалтинговая фирма, специализирующаяся на поведенческой экономике. Основной бизнес компании — проведение экспериментов и аналитических исследований, которые помогают супермаркетам выбирать специальные предложения, а банкам — оптимизировать процентные ставки по кредитным картам. Соучредитель компании Генри Стотт использовал футбол в качестве рекламного инструмента. Его идея заключалась в том, что футбол является ярким примером того, как анализ данных помогает понять суть происходящего. Потенциальным клиентам рассылались прогнозы на Премьер-лигу и чемпионат мира по футболу. Это пробудило бы их интерес к технологии принятия решений, а прогнозы продемонстрировали бы аналитические способности компании.
На первых порах нашим главным футбольным клиентом был Дэнни Финкельштейн из The Times. Каждую неделю мы анализировали какую-нибудь футбольную тему — красные карточки, домашнее преимущество, замены — и отправляли отчет Дэнни. Он писал анализ для своей колонки «Fink Tank», которая выходила в газете каждую субботу.
Поиск сигнала
Футбольные команды казались очевидными клиентами для наших услуг, но никто не был заинтересован. Отчасти проблема заключалась в том, что не существовало подробных данных об игроках. Но главная проблема заключалась в том, что никто из сотрудников футбольного клуба не знал об анализе данных и не интересовался им. Вскоре все изменится. Дамьен Комолли, работавший скаутом в «Арсенале» при Арсене Венгере и спортивным директором в «Сент-Этьене», в 2005 году был приглашен на должность спортивного директора в «Тоттенхэм Хотспур». Шпоры были необычными — в то время очень немногие команды в Англии имели спортивного директора.
Перед Дамьеном в Шпорах была поставлена задача: финишировать в четверке сильнейших, чего в эпоху Премьер-лиги Шпоры еще не добивались и что принесло бы Лигу чемпионов и гораздо больший доход. Проблема заключалась в том, что Шпоры хотели добиться этого, потратив гораздо меньше денег, чем команды «большой четверки», которые обычно возглавляли турнирную таблицу — «Манчестер Юнайтед», «Арсенал», «Челси» и «Ливерпуль». Дамиен прочитал книгу «Moneyball» и почувствовал, что анализ данных можно применить в футболе. Он нанял французскую компанию Amisco, чтобы та предоставила Шпорам технические отчеты, но они были непредсказуемыми. «Они рассказывали мне, какая погода была вчера, а я пытался понять, какая погода будет на следующей неделе», — сказал он мне.
Дамиен начал миссию по изучению спортивных данных. Он посетил бейсбольную команду «Окленд Эйс» и познакомился с ее генеральным менеджером Билли Бином, который показал ему, что можно сделать с помощью бейсбольной статистики. Выступления игроков можно не только измерить, но и спрогнозировать, а также оценить влияние игрока на количество побед команды. Дамиен сказал Бину, что хочет создать нечто подобное для футбола, но не знает, с чего начать. Бин сказал ему: «Тебе нужно поговорить с Финкельштейном» — он читал нашу колонку в The Times. Сводничество Билли Бина дало нам первую возможность поработать с клубом.
Проблема с данными также была решена. Медиакомпания Opta начала готовить подробные «данные о событиях». Для каждого «события» в игре, такого как пас, подкат или дриблинг, Opta записывает личность игрока, контекст события (был ли это удар головой, передача мяча или пас по земле?), а также место на поле, где произошло событие. Наконец-то данные стали достаточно подробными, чтобы я смог разработать модель «Ценность владения».
Модели «Ценности владения»
Система, которую мы использовали для анализа игроков Шпор, была ранним примером модели «Ценность владения», первоначально представленной Поллардом и Рипом в 1997 году и недавно популяризированной специалистом по анализу данных «Арсенала» Каруном Сингхом под названием «Ожидаемая угроза». Мы уже видели, как «Ожидаемые голы» делает шаг назад от голов, чтобы проанализировать качество ударов, которые могут привести к голам. Сделав еще один шаг назад, мы можем проанализировать передачи, которые приводят к ударам. И, вернувшись на шаг назад, мы можем подумать о пасах, которые приводят к передачам, которые приводят к ударам. И мы можем продолжать отступать назад, чтобы рассмотреть влияние любого действия на поле с точки зрения того, как оно может увеличить шансы нашей команды на победу. Это позволяет нам кое-что сказать о вкладе полузащитников и защитников.
Я придумал название для такой модели — «Добавленная вероятность гола». Это не самое запоминающееся название, но оно вполне описательное. Идея заключается в том, чтобы оценить вероятность забивания гола в данной игровой ситуации. Один из способов сделать это — посмотреть на владения. Представьте, что игрок владеет мячом в полузащите, в открытой игре, на своей половине поля. Какова вероятность того, что его команда забьет гол до того, как потеряет владение мячом? Самый простой способ оценить это — подсчитать все случаи, когда команда владела мячом в аналогичной ситуации, и определить количество случаев, когда гол был забит до потери владения. По приблизительным подсчетам, на 1000 случаев, когда команда владеет мячом на своей половине поля, приходится четыре забитых мяча — вероятность гола составляет 0,4%. Тот же вопрос можно задать для любой игровой ситуации. Например, владение мячом на краю поля соперника может привести к 17 голам на каждые 1000 владений — вероятность гола составляет 1,7%.
Мы рассмотрели ряд различных игровых ситуаций — открытая игра, стандартные положения, владение мячом в обороне и контролируемое владение мячом — и определили вероятность гола на каждом участке поля для каждой ситуации. Результаты интуитивно понятны — даже очевидны — любому болельщику: владение мячом в среднем тем ценнее, чем ближе вы находитесь к воротам соперника. Контролируемое владение более ценно, чем оборонительное. Владение мячом при стандартах более ценно, чем владение мячом с игры вдали от штрафной, потому что вы можете сохранить владение мячом после коротко разыгранного штрафного удара или занести мяч в штрафную с углового или штрафного удара с фланга. Но вблизи и внутри штрафной площади соперника владение мячом в открытой игре более ценно, чем владение мячом при стандартах, потому что в этом случае соперник, как правило, набивается в штрафную площадь, чтобы защищаться.
Когда все эти ситуации обозначены, и к каждой из них прикреплена вероятность гола, мы можем начать анализировать влияние игроков. В нашем примере, если игрок, владеющий мячом на своей половине поля (вероятность гола при таком владении мячом 0,4%), делает успешную передачу на край поля (вероятность гола 1,7%), он помогает увеличить вероятность гола своей команды на 1,3%. Если он потеряет мяч, то уменьшит шансы своей команды на гол на 0,4%. Эти изменения в вероятности гола являются фундаментом, на котором строятся рейтинги игроков.
К 2007 году компания Opta собрала данные о событиях в пяти крупнейших европейских лигах — английской Премьер-лиге, французской Лиге 1, немецкой Бундеслиге, итальянской Серии А и испанской Ла Лиге. Они также собрали данные по двум европейским турнирам — Лиге чемпионов и Кубке Уефа. Я провел лето, разрабатывая свою модель «Ценности владения», и к осени 2007 года она была готова к показу в Шпорах.
Их старая тренировочная база, Сперс Лодж, находилась в лиственном пригороде Чигвелл, на северо-восточной окраине Большого Лондона, недалеко от трассы M25. После типично напряженной поездки по Северной кольцевой дороге Лондона я нервно сидел в офисе Дамиена и объяснял ему, как работает созданная мной модель. Затем наступил решающий момент — выяснение того, какие игроки получили самые высокие оценки в модели. Спустя годы я спросил Дамиена, что убедило его в ценности нашего подхода. Его ответ был прост: «Все лучшие игроки мира были на вершине рейтинга твоей модели». Работа Дамиена заключалась в выявлении талантов, и если модель определила тот же набор игроков как элиту, значит, она что-то делает правильно.
Я был в восторге от того, что буду работать в большом клубе Премьер-лиги. В течение нескольких лет Шпоры находились в упадке, почти всегда занимая место в середине таблицы Премьер-лиги. В 2005/06 (помните «Лазанья-гейт»?) и 2006/07 они заняли пятое место, но к 2007/08 вернулись к привычной для себя позиции в середине таблицы. Шпоры — большой клуб, один из всего семи, всегда игравших в Премьер-лиге клубов в то время. Было очень интересно увидеть игроков в Сперс Лодж. Помню, как исключительно вежливый Лука Модрич пожал мне руку и пожелал доброго утра, а также поздоровался с Гаретом Бэйлом, который, будучи травмированным, сидел один в столовой и стоически ел завтрак из бобов на тосте.
Удары стихии
Наше первое трансферное окно, когда мы работали в Шпорах, пришлось на лето 2008 года. Той весной Шпоры выиграли Кубок Лиги, и будущее выглядело достаточно радужно, но трансферное окно должно было принести большие потрясения.
Один из успешных приобретений Дамьена, харизматичный болгарский нападающий Димитар Бербатов, провел великолепный сезон. «Манчестер Юнайтед» отчаянно пытался его подписать. Шпоры вели игру на грани войны, вытягивая из «Юнайтед» максимальную сумму денег, выжидая до самого конца окна, прежде чем дать согласие на трансфер. Положительным моментом стало то, что удалось получить больше денег — сумма трансфера в £30,75 млн. стала второй по величине в истории между клубами Премьер-лиги. Недостатком же стало то, что времени на замену было мало, а многие из доступных игроков, которых мы наметили, уже были куплены. В итоге Шпоры подписали Романа Павлюченко из московского «Спартака». Павлюченко хорошо сыграл на Евро-2008, но у нас не было данных по российскому чемпионату, поэтому мы не могли высказать мнение о его ценности для Шпор.
Дабы усугубить проблемы Шпор в атаке, «Ливерпуль» неожиданно сделал ставку на другого их нападающего, Робби Кина. Дамиен, зная, что Бербатов уйдет, потребовал высокую сумму в £19 млн. и был удивлен, когда «Ливерпуль» согласился ее заплатить. Шпоры заработали много денег, но вступали в сезон, заменив Бербатова и Кина на Павлюченко и Фрэйзера Кэмпбелла, молодого игрока, взятого в аренду у «Манчестер Юнайтед».
Вратарь — еще одна позиция, по которой мы давали советы. Наш рейтинг вратарей, основанный на показателе «Ожидаемые голы после удара» (см. раздел «Ожидаемые голы»), показал, что Пол Робинсон был одним из худших шот-стоперов Премьер-лиги с сезона 2006/07. Выдающимся кандидатом на его замену был Уго Льорис. Льорис, в то время 20-летний игрок французской «Ниццы», провел один из лучших вратарских сезонов в Европе, согласно нашей модели. Дамиен сказал мне, что Льорис хочет перейти в Шпоры, и я был очень рад первому подписанию, которое будет сделано с помощью данных. Но вскоре мои мечты были разбиты: Льорис получил странный совет, что если он подпишет контракт со Шпорами, то не будет рассматриваться в качестве кандидата в сборную Франции. Вместо этого он подписал контракт с «Лионом». Льорис продолжал оправдывать невероятно высокие ожидания, возложенные на него в первый сезон, и в итоге в 2012 году перешел в Шпоры.
Ожидаемые голы после удара
Ожидаемые голы (см. раздел «Ожидаемые голы» в Главе 1) определяют шансы на преобразование удара с учетом расстояния до ворот, угла, фазы игры и т. д. Но когда дело доходит до оценки вратарей, «Ожидаемые голы» — не тот инструмент, который нужно использовать.
На первый взгляд кажется, что отбитие ударов — это зеркальное отражение конверсии голов, и все, что делают «Ожидаемые голы» — это измерение шансов конверсии. Кипер, который спасает от ударов с высокой вероятностью конверсии, вероятно, работает хорошо. Однако есть одна проблема. Каждый удар имеет положительный шанс конверсии в соответствии с Ожидаемыми голами. Но вратарям не обязательно спасать удары, которые идут не в створ ворот. И трудно отбить удары, пробитые в верхний угол, и легко спасти удары, пробитые прямо во вратаря.
«Ожидаемые голы после удара» добавляет информацию о траектории удара, чтобы создать пересмотренный шанс конверсии. Ожидаемый шанс на гол, равный 30%, превращается в 0%, если удар приходится не в ворота, может быть 10%, если удар проходит близко к вратарю, и может быть 90%, если удар попадает в верхний угол ворот.
«Ожидаемые голы» спрашивают: «Какова вероятность гола при ударе?». «Ожидаемые голы после удара» меняет вопрос на «Какова вероятность гола при ударе, траектория которого нам известна?». Это позволяет нам рассчитать процент спасения вратарей с поправкой на сложность. Например, от вратаря, который противостоит только ударам с пенальти, не ожидается высокого процента спасения, в то время как от вратаря, который противостоит только направленным в него ударам, ожидается очень высокий процент спасения.
В качестве запасного вратаря был выбран Эурелио Гомес. В том сезоне Шпоры уступили в Кубке Уефа «ПСВ Эйндховену», и Гомес стал звездой той серии пенальти. У нас нет данных по голландскому чемпионату, но есть данные по матчам Гомеса в Лиге чемпионов и Кубке Уефа. В этих играх он отлично справлялся с ударами, но это всего лишь 20 игр за два сезона. Мы не были уверены в его качествах. Но скауты Шпор также очень положительно отзывались о Гомеcе, поэтому Дамьену вполне комфортно подписал его. Подписанию контракта, безусловно, способствовало то, что Гомес спас серию пенальти против Шпор и очень хорошо сыграл в двух матчах, пропустив всего один гол, когда можно было ожидать два.
Гомес стал отличным шот-стоппером Шпор — в первые два сезона он был одним из лучших в лиге. Но он был склонен к эффектным ошибкам. Шпоры часто спрашивали нас, правильно ли мы проанализировали Гомеса. Это был случай того, что психолог Дэниел Канеман называет «предубеждением доступности». Драматические события, личный опыт и яркие примеры приводят к предубеждению при оценке работы. Некоторые ошибки Гомеса стоили Шпорам очков, и поэтому он иногда выглядел очень плохо в программе «Матч дня». В нашей работе мы предположили, что Шпоры должны смириться с его периодическими ошибками, потому что он был очень хорош в остановке ударов. Спасение обычно не является таким эмоциональным или ярким событием, как гол. А если вратарь обладает такими навыками, как быстрая реакция или упреждающее позиционирование, то сейвы, которые могут выглядеть эффектно у менее опытного игрока, могут выглядеть обыденно у более опытного. По иронии судьбы, превосходство Гомеса заставило его выглядеть менее впечатляющим игроком, чем он был на самом деле.
Еще одним игроком, от которого я был в восторге, был подписанный из «Барселоны» Джовани дос Сантос. В нашей модели он также получил очень высокий рейтинг, но только за 1400 минут, что эквивалентно примерно 15 полным матчам. Обсуждая Дос Сантоса с Дамиеном, я не сделал достаточного акцента на его малом количестве минут: легче выглядеть отлично в 15 матчах, чем в 30. Помогло и то, что менеджеру Шпор Хуанде Рамосу очень понравился игрок. Отчеты скаутов также были положительными, поэтому Дамиен решил подписать с ним контракт. Но в Шпорах Дос Сантос не преуспел, и его шансам не способствовало то, что Рамос был уволен через восемь матчей после начала сезона. Шпоры очень неудачно начали кампанию, сыграв вничью два и проиграв шесть из первых восьми матчей сезона 2008/09. Дамиен ушел из Шпор вместе с Рамосом, и я беспокоился, что контракт Decision Technology будет расторгнут. Эти опасения не уменьшились, когда менеджером был назначен Харри Реднапп, а должность спортивного директора, которую занимал Дамиен, стала ненужной.
Игра Харри
В 2007 году Дамиен подписал Гарета Бэйла из «Саутгемптона», когда ему было 17 лет. Но его старт в Шпорах был неудачным. Большую часть своего первого сезона он был травмирован, и теперь, в сезоне 2008/09, при новом менеджере Харри Реднаппе он не был постоянным игроком основного состава.
Клуб рассматривал возможность использования Бэйла в качестве разменной монеты в сделке с «Мидлсбро» по приобретению Стюарта Даунинга. К моему большому удивлению, в прессе использовались данные, подтверждающие, что Бэйл — не очень хороший игрок. Проблема Бэйла заключалась в том, что Шпоры не выиграли ни одного из первых 22 матчей Премьер-лиги, в которых он принимал участие. Этот факт привел к ошибочному выводу, что он должен быть плохим игроком. Мой анализ Бэйла показал совсем другое. В 22 матчах, которые начал Бэйл, он был впечатляющим, несмотря на то, что команда постоянно терпела поражения. Часто играя на позиции левого защитника, он выполнял столько же атакующих действий, сколько и типичный вингер. Из-за этого страдала оборона Шпор, но личный вклад Бэйла был на высоте — еще будучи подростком, он считался средним крайним защитником Премьер-лиги, хотя и с крайне нестабильным профилем, включающим в себя хорошую атаку и плохую защиту.
К нашему анализу отнеслись скептически, поэтому я проанализировал остальных игроков с точки зрения количества очков, выигранных командой, когда они выходили в старте, по сравнению с тем, когда они не выходили. Этот тип анализа, известный как «плюс минус», был популярен и в некоторой степени полезен в баскетболе, но я не верил, что такой подход уместен в футболе. Бэйл был явно худшим игроком по количеству набранных очков в стартовом составе, но два других худших игрока по этому показателю — Джонатан Вудгейт и Ледли Кинг, оба из которых играли за сборную Англии. У Вудгейта и Кинга были проблемы с травмами, и их игровое время регулировалось. Как правило, они играли против более сильных соперников, поэтому у них было оправдание меньшему количеству набранных очков. Но вывод о том, что они были среди одних из худших игроков Шпор, был достаточно нелепым, чтобы убедить Шпоры в том, что им не стоит обращать слишком много внимания на то, что они не смогли победить, когда в составе появился Бэйл. Вскоре Бэйл переместился выше по полю, играя на левом фланге, и сразу же преуспел. В 2013 году за его услуги «Реал Мадрид» заплатил £85,3 млн.
После того как Дамиен покинул Шпоры, мои встречи проходили с главой отдела видеоанализа Райаном Грумом. Райан был вдумчивым сторонником анализа данных, но его время было занято множеством дел. У помощника Реднаппа по тренерской работе Джо Джордана был ненасытный аппетит к видеоанализу, и большинство наших встреч прерывалось тем, что Джо спрашивал Райана, когда будет готова следующая порция видео. В конце концов мы перестали встречаться в Сперс Лодж и переместились в местный паб, чтобы избежать постоянных прерываний. На тех встречах в пабе мы обсуждали некоторых бразильских игроков. Леандро Дамиан играл за сборную Бразилии и забивал очень много, но при ближайшем рассмотрении многие из его голов были забиты в чемпионатах штатов против небольших клубов. Чемпионат штата был эквивалентом игры «Арсенала», Шпор и «Челси» в лиге против «Барнета», «Лейтон Ориент» и «Дагенхэма и Редбриджа». Его голевые подвиги на этом уровне нужно воспринимать с очень большой щепоткой соли.
Шпоры постепенно начали делать успехи. В январе 2009 года на место Бербатова и Робби Кина пришли Джермейн Дефо, бывший игрок Шпор, игравший у Реднаппа в «Портсмуте», и Робби Кин, который почти не играл в «Ливерпуле». Прекрасная иллюстрация безумия трансферного рынка: он был переподписан Шпорами за £12 млн., что на £7 млн. меньше, чем заплатил за него «Ливерпуль» шесть месяцев назад.
Шпоры закончили сезон 2008/09 на восьмом месте и начали трансферное окно лета 2009 года с планом продать нападающего Даррена Бента. В 2007 году Шпоры приобрели Бента у «Чарльтона» за рекордные для клуба £16,5 млн., но Харри Редкнапп не был его поклонником. После того как Бент не смог реализовать, казалось бы, простой шанс, он сказал своей жене: «Сандра могла бы забить такой». Мы были высокого мнения о Бенте и советовали не продавать его, но он был продан в «Сандерленд» за £10 млн., которые в перспективе могли вырасти до £16,5 млн. в зависимости от выступлений.
Заменой Бента в Шпорах стал Питер Крауч, который, как и Дефо, играл под началом Реднаппа в «Портсмуте». К Краучу присоединился Нико Кранчар, который также играл у Реднаппа в «Портсмуте». Для меня это был ранний урок, который будет повторяться на протяжении всей моей карьеры: менеджерам обычно нравятся игроки, которые уже играли за них раньше. В этом есть большой смысл — менеджер знает характер игрока, его сильные и слабые стороны: с трансфера снимается большая часть риска. Крауч провел два сезона в Шпорах и играл хорошо. За два сезона он забил всего 12 голов, но создал множество моментов и голов для своих товарищей по команде. Летом 2011 года он был продан в «Сток Сити» с небольшой прибылью — не такой уж большой подвиг для игрока, которому не исполнилось и 30 лет. Трансфер Крауча был успешным, но даже в этом случае Шпоры понесли убытки, продав Бента. За 18 месяцев, проведенных в «Сандерленде», он забил 24 гола, и его стоимость резко возросла. В январе 2011 года Бент подписал контракт с «Астон Виллой» за £18 млн., потенциальная сумма сделки могла вырасти до £24 млн. Его первые 18 месяцев в «Вилле» были успешными: он забил 16 голов, не считая пенальти.
Это все чушь, не так ли?
Харри Реднапп был не прочь пригласить в Шпоры своего бывшего видеоаналитика из «Портсмута». Майкл Эдвардс работал в «Портсмуте» с 2003 года, а в ноябре 2009 года стал руководителем отдела видеоанализа Шпор. Он также будет отвечать за отношения клуба с Decision Technology. Я не был в восторге от такой перспективы. Странно, но совет директоров Шпор решил, что Харри не нужно знать об анализе данных и технологии принятия решений, и я предположил, что Майкл — приверженец Реднаппа. Наша первая встреча подтвердила мои худшие опасения.
Пространство в Сперс Лодж было выше всяких похвал. Моя первая встреча с Майклом состоялась в холодный серый ноябрьский день в проветриваемом учебном помещении, используемом академией. «Приятно познакомиться, Майкл», — сказал я. Он ответил: «Друзья зовут меня Эдди». Стандартная формула для прозвища на тренировочной площадке — первый слог фамилии плюс буква «И». Эдди был одет в обычную форму видеоаналитика тренировочной формы Шпор. Он был невысоким и худым, в очках еще толще, чем у меня. Странный образ дополняла стрижка торчком. Позже Эдди рассказывал, что когда менеджер «Сандерленда» Мик Маккарти заметил его на «Фраттон Парк», он воскликнул: «Черт возьми, это же Джедвард».
Мы подождали, пока некоторые игроки академии уйдут, и сели за стол, чтобы поговорить. Пока я открывал свой ноутбук, Эдди сделал свой первый ход: «Весь этот анализ данных в футболе — полная чушь, не так ли?» Вскоре я обнаружил, что такое поведение вполне типично. Эдди агрессивен и боевит, и ему доставляет особое удовольствие противостоять глупостям, где бы он их ни увидел. Он был футболистом юношеской академии «Питерборо», но его отпустили, посчитав, что он слишком мал, чтобы добиться успеха в профессиональном футболе. После того как он получил диплом по информатике и попробовал себя в роли преподавателя информационных технологий (роль, для которой он определенно не подходил), друг предложил ему работу в Prozone, первой в футболе компании, занимающейся сбором реальных данных.
Компания Prozone установила видеокамеры на футбольных стадионах и записывала каждую игру на видео-кассеты. После каждой игры пленки отвозили в офис компании в Лидсе, где их кропотливо переписывали в первую версию программы «Tracking Data», где фиксировались все позиции игроков на поле. В «Портсмуте» в обязанности Эдди входило представлять тренерскому штабу статистический отчет по каждой игре. Проблема заключалась в том, что он считал статистику мусорной. И в тот момент он был прав. Во-первых, тренерам было наплевать на статистику, а во-вторых, статистика не отражала того, что он считал важным в игре. Я пришел к такому же выводу, когда разрабатывал свою модель «Ценность владения». Процент выполнения пасов был бессмысленным — легко выполнить 100% пасов, если все они направлены назад на вратаря. Пасы, которые делают разницу, прорывая защитную линию, рискованны по определению, и у игроков, делающих такие пасы, процент точности гораздо ниже.
В основном Prozone использовалась для получения физических данных — какую дистанцию преодолел игрок, сколько ускорений он сделал и так далее. Это было полезно для планирования тренировок, но физические данные не сильно коррелировали с успехами команды. Вместо этого они использовались как инструмент мотивации — менеджер мог критиковать игроков за лень, если их общая дистанция была низкой. Игроки сразу же начали играться с этой системой. Когда мяч выводился из игры, один из игроков «Портсмута» начал ускоряться к бровке, чтобы сделать вбрасывание.
Учитывая его опыт работы с данными, неудивительно, что Эдди был настроен скептически. Я начал объяснять ему модель «Ценность владения». Перейдете от защиты к контролируемому владению, получите награду. Переместите мяч вверх по полю, получите награду. Награды становятся тем выше, чем ближе к воротам вы продвигаетесь. Потеря владения — штраф. Я думал, что у меня что-то получается, но «это все чушь, не так ли? Невозможно определить, какое давление испытывает игрок. Пас назад может быть его лучшим вариантом». Единственный способ заставить кого-то доверять математической модели — это честно объяснить ее, включая как недостатки, так и достоинства, поэтому я признал, что мы не можем напрямую увидеть в данных, какое давление испытывает игрок. Полученные данные, безусловно, были неполным представлением об игре и не отражали некоторых моментов, которые, как знал Эдди, были важны. Но они последовательно, хотя и несовершенно, фиксировали каждое действие каждого игрока в каждой игре.
Дин Оливер, автор книги «Баскетбол на бумаге» и один из моих героев в области спортивных данных, красноречиво высказался на эту тему. «Хороший скаут, хороший аналитик идут и смотрят игру, — сказал он. — Глаза видят игру гораздо лучше, чем цифры. Но цифры видят все игры. И это очень важно! Они видят все детали и действительно передают вам большую часть истории. Просмотр видео и посещение игр — все это добавляет различные компоненты к тому, что дают вам цифры». Именно к этой точке зрения постепенно пришел Эдди, хотя и не понял этого во время первой встречи. А она была жестокой: три часа мне громко и красочно рассказывали о многочисленных недостатках моей работы. После этого я, несколько ошарашенный, сидел на парковке Сперс Лодж и пытался собраться с мыслями. Я помню, как позвонил своему боссу Генри и сказал: «Не думаю, что мы еще долго будем сотрудничать со Шпорами. Их новый видеоаналитик не верит в данные». К счастью, я ошибся.
Шпоры продолжали улучшать игру на поле, и, мотивированный бесконечными придирками Эдди, я усовершенствовал наши показатели «Ценности владения». Мой коллега Марк Лэтэм разработал модель, позволяющую понять позиционную роль игрока в команде, так что у нас был способ выявить игроков, играющих в стиле, который интересовал Шпоры, а также оценить, какое влияние они окажут на результаты.
В лице Эдди мы получили защитника, который верил в наши модели и понимал их, а также осознавал их сильные и слабые стороны. Его юношеская футбольная карьера дала ему сильное мнение о том, что было хорошо передано нашим анализом, а что нет. Одним из игроков, вызвавших разногласия, стал Лука Модрич. По нашей системе он был отличным молодым атакующим полузащитником, что не соответствовало мнению Эдди, считавшего его лучшим игроком в команде. Когда из Европы стали поступать все более крупные предложения о покупке Модрича, мы решили, что Шпорам стоит подумать о продаже, если найдется достойная замена. Эдди не был согласен с этим советом. Оглядываясь назад и понимая теперь, чего не хватало тем ранним моделям, можно сказать, что Эдди был прав, а мы ошибались. Дриблинг и пас Модрича выглядели хорошо, но не на уровне мировых стандартов. Эдди, просматривая каждую игру на видео, видел, что Модрич пасует, принимает решения и идет в дриблинг в очень узком пространстве и часто снимает давление со своей команды. Это были аспекты, которые трудно было извлечь из данных: в то время они не собирались напрямую. Этот опыт с Модричем стал нашим шаблоном для понимания игроков. Анализ данных определял отправную точку для нашей оценки игрока, а суждения Эдди уточняли эту отправную точку. В большинстве случаев модель и мнение Эдди хорошо совпадали, но в особых случаях, как, например, с Модричем, Эдди считал игрока лучше или хуже, чем предполагала модель.
Трансферное окно лета 2010 года стало проверкой нашего усовершенствованного метода работы. Захватывающий стиль игры Харри Реднаппа требовал нападающих, и в списке было четыре игрока. Райан Бабел из «Ливерпуля», Шарль Н’Зогбиа из «Уигана», Стивен Пиенаар из «Эвертона» и голландец, выступающий за мадридский «Реал». Рафаэль ван дер Варт — выдающийся атакующий полузащитник, который до переезда в Испанию в 2008 году был главным игроком «Гамбурга». В «Мадриде» он был игроком второго плана: за два сезона он провел всего 31 матч в лиге, а в тех играх, которые начинал, обычно уходил на замену. Остальные игроки в списке имели большой опыт игры в Премьер-лиге, что нравится менеджерам Премьер-лиги и что соответствующим образом оценивается рынком, привлекая большую наценку на трансферные расходы.
Ван дер Варт был великолепен в Испании, хотя и не был постоянным игроком основного состава. Он также отлично проявил себя в Бундеслиге. Все остальные варианты были хорошими игроками Премьер-лиги, но Ван дер Варт был явно лучшим выбором, согласно нашей модели, и Эдди был с этим согласен. Игрок был подписан в день дедлайна. Я был в восторге. Он блестяще начал карьеру в Шпорах — за два сезона на «Уайт Харт Лейн» он превзошел все мои ожидания и играл даже лучше, чем в «Мадриде». Но Харри не был его поклонником. Ван дер Варт не был его выбором, и это, казалось, перевешивало доказательства перед глазами. Если бы Ван дер Варт не был таким талантливым игроком, думаю, Харри бы его не выпускал. Несмотря на то, что Ван дер Варт был очень ранним примером того, как данные помогли подписать игрока, он сам не является поклонником статистики. Недавно он сказал: ««Людям с данными» нужно как можно скорее убраться из футбольного мира. Иначе через три года я перестану смотреть футбол. Я говорю серьезно».
Были и другие яркие моменты, например, рекомендация подписать Эммануэля Адебайора и сохранить Кайла Уокера. Были и разочарования: например, упустили Месута Озила, который тогда играл за «Вердер Бремен». Странно подумать, что 15 лет назад данные по игрокам были недоступны, а знания клубов Премьер-лиги о зарубежных рынках были гораздо более разрозненными, чем сегодня. Примерный список лучших игроков, который и был получен с помощью нашей модели, дал Шпорам преимущество в определении потенциальных трансферов. Несмотря на это, многие иностранные игроки Шпор того времени — Модрич, Павлюченко, Гомес, Сандро — были подписаны из лиг, где еще не существовало подробных данных. Фактически, Ван дер Варт стал единственным подписанием, сделанным на основе данных не из британского клуба.
Оглядываясь на свой опыт работы со Шпорами, можно сказать, что мы изменили ситуацию к лучшему. Советы Decision Technology сыграли важную роль в том, чтобы помочь Шпорам превратиться из «большой четверки» в «большую шестерку», вместе с «Манчестер Сити». В 2009/10 и 2011/12 годах клуб занял четвертое место, достигнув наивысших на тот момент позиций и набрав свое максимальное количество очков в Премьер-лиге. Они впервые квалифицировались в Лигу чемпионов.
С 1992 по 2008 год Шпоры занимали место в середине таблицы Премьер-лиги, набирая в среднем 51 очко за сезон. За время сотрудничества с Decision Technology они стали командой уровня Лиги чемпионов, набирая в среднем 69 очков за сезон в период с 2008 по 2019 год. Мой собственный период работы со Шпорами, до 2012 года, был не совсем статистически значимым — в период с 2008 по 2012 год они набирали по 63 очка за сезон. Но это улучшение было достигнуто при низких чистых трансферных расходах. В течение этих сезонов Шпоры покупали мало, а продавали много, и их расходы за пять сезонов были лишь седьмыми по величине в лиге, ниже, чем у «Сток Сити» и «Астон Виллы», и лишь немного выше, чем у «Сандерленда». Зарплатная ведомость Шпор также оставалась гораздо ниже, чем у их соперников по Лиге чемпионов.
В успехе Шпор сыграли роль многие факторы: Харри Реднапп руководит командой, Дэниел Леви проявляет финансовую хватку и управляет клубом, а Эдди проводит экспертный видеоанализ и переводит наши советы. Свою роль сыграла и наша работа в Decision Technology. Мы помогли изменить ситуацию в пользу Шпор, порекомендовав хорошие приобретения, предложив клубу сохранить своих лучших игроков и уберечь их от сомнительных приобретений. Работа в Шпорах была полезной, но как третье лицо я зачастую был далек от принятия реальных решений в клубе. Шпоры, я думаю, остались довольны проделанной нами работой. Но я чувствовал себя очень расстроенным. Как бы ни было интересно консультировать большую команду Премьер-лиги, я мало что понимал в том, как и почему принимаются решения. Иногда наши рекомендации выполнялись, а иногда нет, и причины этого обычно не сообщались. Я верил, что мы можем внести гораздо больше в процесс принятия решений, но Шпоры держали Decision Technology на расстоянии вытянутой руки. Вскоре к моему разочарованию добавился еще один ингредиент: ушел Эдди.
Эдди тесно сотрудничал с Харри и его тренерами на протяжении многих лет в «Портсмуте», но их отношения немного испортились после подписания Ван дер Варта. В 2010 году Харри поссорился с Эдди по этому поводу: «Ван дер Варт. Ван дер, мать его, Варт. Это твой игрок, Эдди, а не мой». Тренеры Харри поддержали его: «Весь этот анализ данных — полная чушь. Вы же знаете, что это полная чушь, почему же вы используете его для подписания игроков?» Жалобы тренеров были несправедливы. Совет директоров попросил Эдди перевести наш анализ данных и помочь им в принятии решений. Он рекомендовал Ван дер Варта, но не подписывал его. Эдди вскоре покинул Шпоры, и большая часть удовольствия от работы в Шпорах ушла вместе с ним. Может, и мне пора задуматься о переменах?
Приглашаю вас в свой телеграм-канал, где переводы книг о футболе, спорте и не только...
