«Вез домой огромный пакет цветных денег». Сборная СНГ на Евро не вышла из группы и заработала больше чемпионов
Страны нет, а команда есть.
Июнь 1990-го. Чокко. База сборной СССР на чемпионате мира. Игорь Шалимов как обычно ест неторопливо и остается в ресторане последним из игроков. Руководство сидит через стенку, но Лобановский так громко кричит на чиновника Спорткомитета Тукманова, что Шалимов все слышит.
«Какое ты имеешь право?! – гремит тренер. – Как ты можешь получать больше даже футболиста, который сыграл два матча? Ты что сделал?»
Вскоре сборная разгромила Камерун Непомнящего 4:0, но не вышла из группы, хотя Лобановский – после серебра Евро-1988 – нацеливался на медали.
Колосков назвал такое выступление провалом, а Тукманов зажал рекламные деньги, обещанные перед турниром. Игроки при поддержке тренера взбунтовались, пригрозили разоблачительной пресс-конференцией и заявили, что не покинут Чокко без денег.
Тукманов все же раздал деньги в автобусе, но о продолжении сотрудничества с Лобановским речи уже не шло. Через месяц собрался исполком федерации футбола, и одной из причин неудачи на ЧМ тренер назвал то, что легионеры не прониклись интересами коллектива и плохо влияли на других игроков.
Легионеров было семеро, но Горлуковича («Дортмунд») и Хидиятуллина («Тулуза») Лобановский отнес к исключениям: остались Дасаев («Севилья»), Алейников, Заваров (оба – «Юве»), Бородюк и Лютый (оба – «Шальке»).
Накануне тренерский совет выбирал преемника Лобановского. Кандидатов было трое: олимпийский чемпион-1988 Анатолий Бышовец из «Динамо», чемпион СССР-1988 Евгений Кучеревский из «Днепра» и чемпион-1984 Павел Садырин, который вернул ЦСКА из Первой лиги и шел на втором месте.
Садырин взял самоотвод (не бросать же ЦСКА на полпути), и голоса распределились так: 11 – за Кучеревского, 9 – за Бышовца.
Жерар Улье назвал подбор молодых игроков в сборной СССР самым интересным в Европе
«Тренерский совет был совещательным органом, настоящие выборы проходили на исполкоме, – рассказал мне журналист Сергей Микулик. – Перед голосованием Кучеревский зачитал программу первым, чем дал Бышовцу преимущество. Анатолий Федорович мог исправить ошибки предыдущего оратора.
Например, у Евгения Мефодьевича поинтересовались: «Кто вам будет помогать?» – «Есть помощники, но до выборов некорректно их называть». Бышовец же еще до того, как его спросили, сказал: «Приступлю к работе с олимпийской бригадой – Сальковым и Гаджиевым».
К тому же подоспела телеграмма от рабочих завода «Южмаш», к которому был приписан «Днепр». Они просили не разрушать замечательные отношения «Днепра» с Кучеревским и не забирать его в сборную. Бышовец же из кармана элегантного пиджака достал бумажку о том, что «Динамо» не против отпустить его в сборную».
Избрание Бышовца случилось на фоне последнего съезда КПСС, где большинство участников высказалось против лечения социализма капитализмом. В знак протеста председатель Верховного Совета РСФСР Борис Ельцин вышел из КПСС, открыто бросив вызов президенту Горбачеву.
Тем же летом запретили цензуру, реабилитировали жертв политических репрессий, вернули гражданство Аксенову, Корчному, Войновичу и запустили радиостанцию «Эхо Москвы». В разгар перемен, 15 августа 1990-го, в 70 км от Риги погиб в автокатастрофе Виктор Цой.
Последний концерт он дал 24 июня в «Лужниках». Через два с половиной месяца на ту же арену вышли сборные Норвегии и СССР – в первом туре отборочного турнира Евро-1992.
Неделей ранее наша молодежка обыграла Югославию в первой серии финала Евро U-21, и Бышовец в интервью выразил недовольство тем, что к официальному дебюту готовился без группы игроков, отлучившихся в Сараево (Шалимов, Колыванов, Добровольский, Канчельскис, Чернышов).
К тому же, жаловался Бышовец, с опозданием прибыли игроки киевского «Динамо»: сослались на то, что не могли достать билеты. Откровенность нового тренера пришлась журналистам по душе. Как и игра.
«Новая сборная показала, что у нее появляется вкус к хорошей, тонкой, созидательной игре взамен потогонной, изнурительной работы», – написал по итогам 2:0 с Норвегией обозреватель «Футбола» Валерий Винокуров.
«В той сборной был стиль киевского «Динамо», а здесь ближе к «Спартаку», более комбинационный», – сказал Игорь Шалимов, застегивая верхние пуговицы полосатой рубашки в лужниковской раздевалке.
Игра команды Бышовца впечатлила и тренера нашего главного (и следующего) соперника по отборочной группе – сборной Италии – Адзельо Вичини. Он тоже был в «Лужниках» и сообщил после матча:
«Я приехал, чтобы увидеть обновленный вариант советской сборной, а увидел улучшенный. Впервые за долгие годы она создана не на основе блока игроков киевского «Динамо». Вполне возможно, молодежь вместе с Михайличенко, Кузнецовым и Протасовым превратит вашу сборную в великолепную команду».
Накануне игры парламент России одобрил программу «500 дней» – переход от плановой экономики к рыночной, с приватизацией и либерализацией цен. Бышовец поначалу возмущался, что в рыночных условиях из страны один за другим уезжают лучшие игроки, но потом, кажется, адаптировался.
Через неделю после 2:0 с Норвегией в «Комсомолке» вышел текст «Как нам обустроить Россию?» Солженицын призвал отпустить республики, стремившиеся к независимости, но сохранить единство России, Украины и Беларуси. И осторожнее заимствовать западный опыт.
В гостевом матче с Италией Бышовец и славянское единство в составе сохранил, и с зарубежным опытом не переборщил: отверг Савичева из «Олимпиакоса» и Заварова из «Нанси». По словам Бышовца, Заваров потом не здоровался с ним при встрече, а Савичев даже 15 лет спустя спрашивал: «Анатолий Федорович, как же так?»
Бышовец считал, что 25-летний Савичев и 29-летний Заваров уже не соответствуют уровню сборной и 3 ноября 1990-го – через неделю после премьеры капитал-шоу «Поле чудес» – выпустил против бронзовых призеров ЧМ лишь трех игроков старше 24 лет. И на поле «Олимпико» сборная СССР творила чудеса.
В атаке вышли Мостовой и Гецко (по 22 года), на флангах – Шалимов и Канчельскис (по 21), в центре – Михайличенко (27), Алейников (29) и Добровольский (23), Баджо и Скилаччи опекали Цвейба и Кульков (по 24), а перед вратарем Уваровым (30) дежурил знакомый ему по «Динамо» либеро Чернышов (22).
Эта компания едва не обыграла звезд «Милана», «Наполи», «Интера» и «Юве». Заменивший Гецко Протасов на последних минутах отобрал мяч у Барези и вышел один на один с Дзенгой, но пробил выше. После 0:0 с СССР Tuttosport вышла с заголовком «Спасибо, Протасов!»
Той осенью Горбачев фиксировал рост преступности, расстройство хозяйственных связей, нарушение транспортных коммуникаций и столкновения по вопросам собственности и суверенитета. Экономический кризис обострился настолько, что Германия направила СССР продовольственную гуманитарную помощь.
В то же время главный редактор Kicker Карл-Хайнц Хайманн отметил: «С такими игроками ваш футбол может смело смотреть в будущее». А тренер сборной Франции Жерар Улье назвал подбор молодых футболистов в сборной СССР самым интересным в Европе.
После провала ГКЧП советских футболистов встречали за рубежом с особым теплом
Апрель 1991-го. Полтора часа до гостевого матча с Венгрией в третьем туре отборочного турнира. Сборная СССР живет прямо на стадионе. После установки Бышовец идет по коридору и видит курящего Цвейбу. Защитник киевского «Динамо» заметно теряется. Бышовец смеется: «Ахрик, если это помогает, кури».
В начале того года Горбачев ввел войска в Литву, а по Кузбассу и Донбассу прокатилась волна шахтерских забастовок. На всесоюзном референдуме 76,4% избирателей проголосовали за сохранение обновленного СССР. Правда, Литва, Латвия, Эстония, Армения, Грузия и Молдавия референдум бойкотировали.
Тем временем воспитанник молдавского футбола Игорь Добровольский прилетел из Испании, где играл «Кастельон», в Глазго – на товарищеский матч сборной СССР с Шотландией. Правда, на четыре часа позже, чем обещал в телеграмме.
Опоздание объяснил так: «У меня в Лондоне отобрали паспорт, поскольку английской визы наш клуб получить не успел. Я прилетел просто так. Уже в Лондоне договорился, что меня пропустят на несколько дней. В залог таможенники оставили у себя мой паспорт, а мне дали квитанцию».
Сборная с капитаном Добровольским обыграла шотландцев 1:0. Потом с тем же счетом победили в Будапеште: из-за травмы на крымском сборе Игорь пропускал матч, но после финального свистка первым выбежал на поле и поздравил партнеров.
А потом сказал журналистам: «Излюбленный прием венгров – создание искусственного офсайда. Практически на каждом занятии в Симферополе мы занимались отработкой тактических действий, чтобы ловить соперников на их любимом приеме».
Вроде похвалил Бышовца, но через полтора месяца не забил пенальти Аргентине на турнире в Англии и больше за СССР не играл. Перед матчем с Кипром в ноябре 1991-го Добровольского вообще выслали из сборной.
«У некоторых игроков возникло непонятное пренебрежение к работе, – вспоминал Бышовец в автобиографии. – Больше всего претензий было к Добровольскому. Я понимал: если мы что-то не предпримем, проблема разрастется.
Несмотря на добрые отношения с Игорем, я отправил его со сбора домой. Команде нужен был конфликт, чтобы встряхнуться. У Добровольского специфический, сложный характер – разговоры с позиции силы, уговоры не проходили. Либо работаешь, либо нет. Не готовишься – уезжай».
Речь о гостевой игре, а дома Кипр разгромили 4:0. Случилось это в конце мая 1991-го. Перед этим союзный премьер Павлов признал валютный кризис неуправляемым, а вскоре – Ельцина избрали президентом РСФСР.
Через пару месяцев, ранним утром 19 августа, сборная вылетела из «Шереметьево-2» на турнир в Испанию.
Тогда же появилось сообщение о неспособности Горбачева работать президентом и переходе всей полноты власти заместителю, Геннадию Янаеву. Тот в час ночи подписал документы о появлении Государственного комитета по чрезвычайному положению.
В аэропорту Мадрида сборную СССР окружили журналисты, и Бышовец назвал создание ГКЧП антиконституционным. Цитата разлетелась, и, позвонив в Москву, тренер нарвался на гнев супруги: «Ты что мелешь? Тут бог знает что творится. Понимаю, в Испании можно говорить что угодно. Но семья-то у тебя здесь».
Послышались короткие гудки, и связь с женой прервалась на три дня. Вечером 20-го августа центр Москвы патрулировали подразделения Таманской дивизии, сторонники Ельцина и противники ГКЧП с тревогой ждали штурма Белого Дома, а сборная СССР на «Месталье» домучивала вничью с «Валенсией» 1:1.
Было так жарко, что некоторые игроки после матча рухнули на пол раздевалки и долго не подымались. Следующим вечером Янаев подписал указ о роспуске ГКЧП, Горбачев поблагодарил Ельцина за отпор путчистам, а Бышовец – после 0:0 с «Сан-Паулу» – назвал положение в сборной СССР чрезвычайным.
Из-за событий в Москве иностранные клубы не отпустили в сборную Юрана, Кулькова, Алейникова, Канчельскиса, Лютого и Горлуковича. Две игры за 24 часа провели одним составом – и это за неделю до отборочного матча с Норвегией, обыгравшей в предыдущем туре Италию.
В интервью еженедельнику «Футбол» Бышовец сказал: «Никогда в такой ситуации команда в своей истории еще не пребывала. Имею в виду трудности в управлении игроками. Ведь большинство из них находится за рубежом. Буквально каждый месяц мы недосчитываемся игроков.
Тренеры утрачивают непосредственную связь с футболистами. А это все болезненно отражается на команде. В такой обстановке надо экстренно искать новые формы управления игроками. И мы их ищем…»
Многоточие добавило словам тренера загадочности. Долго считалось загадкой и то, почему основного вратаря сборной Александра Уварова перестали вызывать после перехода из «Динамо» в «Маккаби» летом 1991-го.
Сам Уваров потом вспоминал, что до трансфера в Израиль Бышовец обещал его «куда-то продать», а потом игнорировал, потому что вратарь «с ним не консультировался насчет отъезда». Из-за этой коллизии в Осло состоялся официальный дебют в сборной Станислава Черчесова.
Он рассказывал, что из-за выпуклости в середине поля стадиона «Уллевол» не видел ног игроков, когда наши атаковали. Команда Бышовца победила 1:0 благодаря голу Мостового с паса Корнеева и стала единственной сборной, ни разу не пропустившей в пяти отборочных матчах.
В репортаже из Осло журналист «Футбола» Олег Кучеренко подчеркнул: «После известных событий в нашей стране советских футболистов встречают за рубежом с особым теплом и очень приветливо. Им постоянно аплодируют, жмут руки.
Когда мы поздним вечером вернулись с матча в гостиницу, то увидели в холле огромный плакат, на котором крупными буквами по-русски написано: «Вы победили нас. Ура! Россия воспряла ото сна».
Но назревавший распад государства радовал не всех. Например, русское и украинское население Приднестровья противилось отделению от СССР, и 25 октября 1991-го в республику вторгся молдавский ОМОН.
В тот же день сборная расползавшейся страны сыграла в Москве вничью с Венгрией 2:2. Сделавший дубль Йожеф Киприх остался единственным игроком, кто забил нашим в отборе Евро-1992. Дальше были новая нулевая ничья с Италией и 3:0 с Кипром.
Последний матч под названием «сборная СССР» команда Бышовца провела в Ларнаке. На стадионе гимнастического общества «Зенон». В присутствии 3379 зрителей. За пять дней до советской премьеры мексиканского сериала «Богатые тоже плачут».
Юрий Сегеневич заключил в «Советском спорте»: «Команда в отличие от страны, которую представляет, продемонстрировала чувство собственного достоинства и уверенность в своих силах.
Игроки и тренеры избежали даже намека на конфронтацию, хотя у них, живущих в разных городах, республиках и странах, наверняка могли появиться поводы для разногласий.
Объединяются люди только в том случае, когда идут к единой высокой цели. Мне кажется, сборная СССР – прекрасный позитивный пример в неустойчивой политической жизни».
8 декабря 1991-го – за 39 дней до жеребьевки финального турнира Евро – главы России, Украины и Беларуси подписали Беловежские соглашения, которые констатировали конец СССР.
«Сложилась парадоксальная ситуация: есть команда, но нет страны, которую она представляла, – вспоминал Вячеслав Колосков в автобиографии. – Чтобы как-то исправить ситуацию, я выдвинул идею создания Федерации футбола СНГ.
В срочном порядке провели учредительную конференцию, приняли устав, образовали федерацию, зарегистрировали ее, направили документы в ФИФА и УЕФА для признания. Против этого выступил генеральный секретарь УЕФА Герхард Айгнер: «СНГ, – утверждал он, – нельзя считать правопреемником СССР».
Сборная СНГ играла на Евро вопреки уставу УЕФА
Футбол помогает восстановить точные даты многих событий жизни. Например, однажды я долго допытывался у папы, в какой стране мы живем – России или СНГ. Было это наутро после игры с Шотландией на Евро. Значит – 19 июня 1992-го.
Другим утром Игорь Ледяхов встретил меня у барселонского вокзала Сантс, и мы полчаса кружили на его серебристом «Мерседесе» в поисках места для парковки. Заодно я изучал местность: «Здесь российское консульство, – говорил Игорь. – А здесь жил Неймар, когда играл за «Барсу».
Помню, что к Ледяхову я нагрянул в день игры «Валенсия» – «Краснодар». Открываю теперь футбольный календарь: ага, 14 марта 2019-го. Тогда я узнал, как Игорь попал в родной для меня Волгоград, а оттуда в сборную Бышовца.
– Получился скандал. Тренер «Днепра» Кучеревский не пускал меня в «Ротор», и я уходил через КДК. У меня был контракт с «Днепром», но клубы договорились – из Волгограда привезли мешок черной икры.
– Почему так рвались в Волгоград?
– Хотел сменить обстановку. В «Днепре» здорово начал, забил Черчесову метров с 30, а потом полгода не играл из-за инфекции в коленях. Два месяца не могли поставить диагноз. Похудел на 10 кг. Три недели не ходил. Ездил на инвалидной коляске. Чуть не закончил с футболом.
– Самая тяжелая стадия болезни?
– Когда врачи не понимали, что со мной. Думали все что угодно. Приехав с «Динамо» в Днепропетровск, Бышовец сказал на установке: «Смотрите, у них один уже СПИДом заболел». Шутка такая. Узнал о ней от друзей-динамовцев. А вскоре был вызван Бышовцем в сборную.
– И забили Сальвадору с 35 метров.
– Да нет – с центра поля. Потом такой же положил «Ювентусу» – в товарищеском матче за сборную. Играли на старом туринском стадионе «Делле Альпи», и из-за тумана мяч было плохо видно.
– На Евро-1992 ехали запасным?
– Перед турниром провел много матчей за сборную, но в Швеции Бышовец сказал: «Игорь, играть не будешь». О причинах умолчу – они не игровые.
Позже Игорь признался: «Мне говорили: «Переходи в шведский клуб – будешь играть за сборную». Я отказался: «Можете меня не вызывать, но я буду играть там, где считаю нужным». И перешел в «Спартак».
Одновременно с Ледяховым – в январе 1992-го – в сборной дебютировал защитник Кахабер Цхададзе, хотя футбольная Грузия раньше всех отделилась от СССР и еще в 1990-м запустила свой чемпионат.
Воспоминания Цхададзе интригующе перекликаются со словами Ледяхова. В 1995-м Кахабер рассказал в интервью «Спорт-Экспрессу»: «Я выступал в первенстве Грузии и мечтал о большом футболе. Поэтому и принял предложение поиграть в шведском «Сундсвале».
Команда оказалась далека от того уровня, о котором я мечтал. Нормальные материальные условия клуб не был в состоянии предложить. Дошло до того, что они, экономя каждую крону, противились приезду моей семьи.
И тут звонит мне в Швецию Анатолий Бышовец: «Если хочешь быть в большом футболе, в сборной, выбирай более сильную команду. И неплохо, если бы ты в Москве поиграл». Ну, я и позвонил Романцеву. В конце 1991 года был уже в «Спартаке».
Вратарь Уваров добавил, что перед Евро-1992 неожиданно получил вызов в сборную, и при встрече Бышовец стал «плакаться, какая у него зарплата». Уваров отнесся к этому равнодушно и не поехал на Евро.
Для того, чтобы туда поехала наша сборная, вице-президент ФИФА Вячеслав Колосков задействовал весь бюрократический авторитет.
«Мы играли в Швеции вопреки уставу УЕФА – страны под названием СНГ в природе не существовало, – признал Колосков в книге «Наша футбольная Russia». – Было понятно: сборная в том виде играет в последний раз.
И поэтому мы пошли на то, чтобы отдать футболистам 50% поступлений от УЕФА, вне зависимости от результата. Это, между прочим, была наша инициатива, а не требование игроков. Мы решили отблагодарить ребят в целом за то, что они сделали для советского футбола. Они же это восприняли как правило».
В январе 1992-го, когда цены в России выросли на 245,3%, в жеребьевке Евро-1992 приняла участие сборная Содружества Независимых Государств. И попала в группу к шотландцам, чемпионам мира немцам и чемпионам Европы голландцам.
За 12 дней до старта турнира Совбез ООН – из-за боснийской войны – ввел санкции против Югославии, и ее место на Евро заняла Дания, вторая команда четвертой отборочной группы. До сих пор тиражируется миф, что будущие чемпионы приехали на турнир с пляжей, но я не устану повторять: это неправда по двум причинам.
1) 13 из 20 игроков сборной играли в чемпионате Дании. Его последний тур состоялся за три дня до первого матча Евро.
2) Датским игрокам из других чемпионатов тоже было не до отпуска: сборная готовилась к давно намеченному товарищескому матчу со сборной СНГ, который состоялся за неделю до Евро.
Еще три спарринга – в Ирландии и Португалии – у наших сорвались, и игра с Данией стала единственной международной проверкой команды Бышовца перед Евро. После 1:1 в Брондбю сборная вернулась в Новогорск, обыграла 3:1 ЦСКА и вылетела в Швецию.
По словам Бышовца, директор базы в Новогорске, не попав в состав делегации на Евро, саботировал обслуживание сборной, и поля были в жутком состоянии. Занятия на жестком грунте привели к травмам. Турнир, скажем, пропустил Мостовой, зато после долгой паузы вернулся Добровольский.
Игорь и забил наш единственный мяч на Евро: на 64-й минуте открыл счет в игре с Германией – с пенальти, который сам же заработал.
«Он имитировал прием мяча грудью перед собой, а в последний момент сделал уступающее движение, отклонился и принял уже за спиной защитника, – хвалил Добровольского Бышовец в автобиографии. – Тому ничего не оставалось, кроме фола в штрафной. Великолепно выполненный прием!
Все было хорошо, но... Для меня Витя Онопко стал роковым игроком. Я кричал ему на последней минуте, чтобы просто вынес, но он пошел в обводку, потерял мяч, после чего и назначили тот самый штрафной, с которого Хесслер сравнял счет».
В неполные семь лет я еще не вполне вольно распоряжался своим временем, и матч с Германией в прямом эфире не смотрел. Только наутро услышал от папы, что наш вратарь Дмитрий Харин после удара Хесслера упал в угол, как мешок с картошкой.
Стало так обидно! Харин – после гибели предыдущего вратаря ЦСКА Михаила Еремина – был моим любимым футболистом. Тогда я мечтал стать вратарем, а не журналистом, так что упорно бил в стену дома на даче и ловил отлетавший мяч в падении, как бы исправляя ошибку кумира.
И как же я радовался, когда следующий матч – с Голландией – Харин отыграл на ноль. Перед последним туром у Голландии с Германией было по три очка, у СНГ два, а у Шотландии ноль.
«Ни у кого не возникло сомнений, что мы попадем в полуфинал, – вспоминал Бышовец в автобиографии. – И тут произошли удивительные вещи… Достаточно было фразы, брошенной Колосковым в раздевалке после 0:0 с Голландией: «Ребята, думаю, Шотландии ничего не надо, все будет в порядке».
Настрой, позволивший нам совладать с немцами и голландцами, улетучился.
На самом деле Колосков ничего случайно не делал. Уже после первых матчей мы понимали, что обязательства, которые взяла на себя до турнира федерация, Вячеславом Ивановичем не выполнялись.
Для успокоения игроков устраивались собрания, что отвлекало от дела. В ответ все это вызывало у Колоскова раздражение. И та фраза о шотландцах начисто дезориентировала футболистов. Намек на то, что с шотландцами можно договориться, нес в себе разрушительную силу.
Многие из игроков действительно поверили, что Шотландии ничего не надо. Я же встревожился и не успокоился до самой игры. Колосков потом спрашивал меня – надо ли говорить с шотландцами? «Не надо, – отвечаю, – ни с кем говорить. Будем готовиться к матчу как обычно».
Колосков пояснил, что обещанная игрокам часть поступлений от УЕФА – это два миллиона франков. Обычно они приходят на счет федерации через три месяца после турнира, но игроки требовали денег уже в Швеции. И снова грозили забастовкой.
Колосков воспользовался статусом вице-президента ФИФА и перед третьим туром оперативно достал миллион франков, половину обещанного. Оставалось разобраться с шотландцами.
«Я не слышал, чтобы Колосков предлагал договориться на своем уровне, – сказал мне Сергей Микулик, свидетель всех матчей сборной СНГ на Евро-1992. – Эйфорических настроений («выйдем и порвем») перед Шотландией тоже не ощущалось – в предыдущем году мы с огромным трудом обыграли их в Глазго.
Обсуждался только вариант, что Михайличенко с [Олегом] Кузнецовым, игравшие в «Рейнджерс», зайдут в гости к шотландским ребятам. Видел, что они общались перед матчем: было заметно, что обрадовались друг другу. Сложно сказать, о чем они говорили, но к 17-й минуте мы горели 0:2.
Ложа прессы как раз была ближе к нашим воротам. Я сидел напротив штанги, от которой мяч попал в плечо Харину и залетел в сетку. Второй удар по-своему уникален: мяч попал в руку Кахе Цхададзе и сломал ему палец. Шотландцы-то, может, и вышли с похмелья, но по воротам бить умели.
Любимый счет Бышовца – 0:0. Ничьи вырывать умел, а с победами было туго. Так что 0:2 к середине первого тайма – врагу не пожелаешь. Моментов-то мы потом насоздавали, но в итоге лишь пропустили третий мяч с пенальти.
Причем Цхададзе со сломанным пальцем доиграл до конца. Я думал, после матча мы с ним присядем – раз уж все закончилось. Была предварительная договоренность. Но ему не разрешили употреблять – увезли в больницу...
Во время игры шел бешеный дождь, просто ливень. В конце охранник сжалился надо мной и пустил к раздевалкам. После матча навстречу шел очень грустный Анатолий Бышовец.
Он положил мне руку на плечо со словами: «Ну, все. Видимо, у меня больше нет команды». Был в полной прострации. В шоковом состоянии наговорил много личного – ему всегда мерещились заговоры против него. Такой уж человек.
Если его сейчас спросить про матч с Шотландией, он, скорее всего, загадочно ответит: «Время сказать правду еще не пришло». Но боюсь, что очень сильной тайны там нет».
В интервью украинскому «Футболу» Олег Кузнецов признал, что перед игрой вместе с Михайличенко общался с партнерами по «Рейнджерс»: «Шотландцы утверждали – мол, нам ничего не надо, вы нас обыграете на одной ноге! Говорили, что полночи в ночном клубе гудели, поспали с утра немного.
Появились слухи, что мы с ними договаривались насчет исхода матча. Но шотландцы – гордая нация, ни под кого не лягут. Мы всего-то пошутили: «Help us»! Они посмеялись. Ответили: «Ой да ладно, вы нас и так дернете».
Одноклубник Кузнецова – нападающий Алли Маккойст – добавил, что перед игрой с СНГ шотландские футболисты навестили болельщиков: «Мы были потные, от нас разило перегаром. Фанаты выглядели еще хуже, но в то же время были великолепны.
Провожая нас, они подбадривали каждого игрока и просили только одного. Чтобы мы наконец-то забили [после 0:1 с Голландией и 0:2 с Германией]. Мы чувствовали, что в долгу перед болельщиками. Отчаянно хотелось подарить им не только гол, но и победу.
Перед возвращением домой мы должны были доказать себе, фанатам, прессе и насмешливым англичанам, что умеем выигрывать. Ребята из сборной СНГ не могли поверить в нашу целеустремленность».
После 0:3 от Шотландии ребята из сборной СНГ потребовали у Колоскова второй миллион франков, а в ответ на его возражения заявили об отказе покидать Швецию.
Через 30 лет после Евро-1992 Канчельскис вдруг заговорил о деньгах за место в сборной: «Я давал агенту, а агент – Анатолию Федоровичу»
24 августа 2014-го. Наутро после победы «Рубина» над ЦСКА в номере на третьем этаже базы в Соцгороде меня встречает Дмитрий Кузнецов – тренер казанского клуба и полузащитник сборной СНГ-1992.
Он отложил учебник испанского, который совершенствовал для работы с легионерами, приглушил телевизор, и на второй час беседы мы перешли к Евро в Швеции.
– Работа с Бышовцем в сборной запомнилась? Индивидуальными беседами, например.
– Беседы он вел в основном с теми, кого хотел переманить в «Динамо». А я армейский, у меня звезды – как я перейду?
– Это заслуга Бышовца, что наша сборная, не выйдя из группы на Евро, получила больше денег, чем чемпион, Дания?
– Анатолий Федорович умел пробивать премиальные. Но это были деньги за выход на чемпионат Европы, а не за игры там. Мы же, когда вышли, ничего не получили. То, что перечислила УЕФА, дали только в Швеции, на Евро.
Помню, вез домой огромный пакет цветных денег. Дали половину, а вторую часть обещали через три месяца – Колосков гарантийное письмо писал. А без этого мы отказывались уезжать.
Через пять лет после встречи с Кузнецовым я вернулся к теме шведского Евро в разговоре с Сергеем Микуликом.
– Как игроки в 1992-м воспринимали выступление без флага и гимна (его заменяла «Ода к радости» Бетховена)?
– Я почти со всеми игроками той сборной был в приятельских отношениях и ни от кого не слышал даже намека, что им не хватает родного красного флага и гимна – это как-то не бралось в расчет.
После Шотландии говорил с Юраном. Он сказал: «Нашу сборную надо обязательно сохранить. Нам по 23 года. Мы же команда будущего». Но политическая ситуация была абсолютно непонятной – судьба футболистов, родившихся не в РСФСР, выглядела неясной.
Усилиями Колоскова Россия стала правопреемницей СССР и сразу запустилась в отбор на ЧМ-1994 – другие же союзные республики его пропускали, ожидая вступления в ФИФА.
Украинцы Онопко, Канчельскис и Юран стали играть за Россию. В следующем году все трое подписали письмо четырнадцати: так Канчельскис упустил единственную возможность сыграть на чемпионате мира.
PS. Именно Канчельскис – один из самых верных Бышовцу футболистов 90-х – почти через 30 лет после Евро-1992 открыто сказал о том, о чем шептались не одно десятилетие.
В интервью Геннадию Орлову Андрей комментировал возможность попадания в сборную за деньги и неожиданно заявил: «Бышовец занимался этим делом».
Канчельскису позвонили из ТАСС – уточнить, не оговорился ли. А Андрей только добавил подробностей: «Я знаю, что давал деньги агенту, а агент – Анатолию Федоровичу».
Агентом Канчельскиса был вице-президент «Спартака» 90-х Григорий Есауленко, которого Алекс Фергюсон прославил историей про коробку с 40 тысячами фунтов.
Вскоре Канчельскису набрал Виталий Айрапетов из «СЭ» и вместо опровержений получил новые нюансы: «Не жалею о своих словах. Жалею о другом. Лучше бы я те деньги отдал детскому дому, а не ему.
Была определенная такса. Если другие сборники захотят, то тоже вам это подтвердят. Один футболист в итоге отказался платить и не поехал на чемпионат Европы. Официальная причина – мозоль».
Канчельскис наговорил все это в конце октября 2021-го, но близился матч Хорватия – Россия, и откровения смыло потоком других новостей.
Кажется, в этой долгой истории до конца верным себе остался только Анатолий Бышовец:
«Мир так устроен, есть добро и зло. Сожалею, что Андрей так говорит. Я приглашал его в сборную, дал дорогу в большой футбол. Когда он был без работы, рекомендовал его в «Уфу». Вспоминается моя фраза: «Есть предел человеческой доброте, предела человеческой мерзости нет».
«С Терзичем пили шампанское на русской дискотеке». Приключения воспитанника «Зенита» в Германии
«Он близок к правящей партии Сербии. Его ждали во главе сборной». Неизвестный Деян Станкович
Фото: РИА Новости/Владимир Родионов, Игорь Уткин, Маевский, Федосеев, Игорь Зенин, Дмитрий Донской, Максим Богодвид; Gettyimages.ru/Shaun Botterill /Allsport, Henning Bangen/Bongarts, Simon Bruty/Allsport
В целом по сути все правильно, но замечание в части терминологии уместное🤝🏻