«Зарабатывая в обществе, ты должен ему что-то возвращать». Фонд Артема Реброва меняет жизни детей с нарушениями зрения
Любовь Курчавова поговорила с ним о добрых делах.
Мы знаем разного Артема Реброва: вратарь «Спартака» превратился в менеджера и автора увлекательного блога на Sports.ru. Но есть еще одна сторона его жизни, которая часто незаслуженно остается в тени. В 2018-м Ребров основал благотворительный фонд «Своими глазами», который помогает людям с нарушениями зрения.
Главная задача фонда – обеспечить диагностику и лечение детям из малообеспеченных семей, но это не все. Например, благодаря фонду у «Спартака» появилось собственное оборудование для тифлокомментария. Выглядит это так:
Фонд «Своими глазами» помог уже 29 детям на общую сумму более 12 миллионов рублей. Некоторые игроки «Спартака» и другие благотворители просили фонд найти им подопечных, которым можно помогать напрямую.
Основной источник финансирования – благотворительные вечера. Выручку от продажи футболок (есть и другие лоты) направляют на нужды подопечных. Например, на майском благотворительном вечере Квинси Промес за 2,5 миллиона рублей купил футболку Андреса Иньесты.
Мы поговорили с Артемом Ребровым и узнали все о фонде «Своими глазами».
Ребров занялся благотворительностью спонтанно – из-за розыгрышей, которые проводил в инстаграме
– Все получилось спонтанно. Шел 2014 год, инстаграм тогда как раз набирал силу, и я в своем аккаунте проводил конкурсы – например, на лучший рисунок. Победителям вручал билеты. Из-за этого я постоянно контактировал с болельщиками. Потом познакомился с одним парнем, нашим фанатом, он делал атрибутику «Спартака». Стали вместе проводить конкурсы: кто-то получал призы от него, кто-то – от меня. Однажды кому-то надо было собрать деньги, и мы решили выставить одну из футболок на аукцион. Пару раз это сделали и поняли, что за счет активности в соцсетях и популярности «Спартака» – все-таки миллионная армия болельщиков – можно помогать людям еще больше.
Я тогда как раз стал чаще играть (в сезоне-2014/15 провел 28 матчей за «Спартак» в чемпионате – Sports.ru), подписал новый контракт и понял, что у меня уже действительно есть возможность помогать. Я считал и считаю, что если ты что-то получаешь, то должен отдавать взамен. И этот товарищ, с которым мы стали ближе общаться, предложил создать благотворительный фонд.
Тогда встал вопрос: а кому помогать? Нужно же направление. Сначала думали про больных раком, но поняли, что наш бюджет на тот момент позволит только, может, одному человеку за год помочь. А если выбрать направление, в котором операции более дешевые, можно помочь большему числу людей. Тогда и появилась идея помогать детям, у которых проблемы с глазами. И не просто детям, а детям из малоимущих семей без возможности оплачивать лечение. Мой товарищ взял всю административную часть на себя, ему это интересно. Я выступаю больше как публичное лицо, которому доверяют.
В 2018-м официально открыли фонд. Мы занимаемся этим для удовольствия. Нас всего четверо, у каждого есть работа: я с футболом связан, кто-то – с торговлей, кто-то занимается экипировкой. Но нужно понимать, что у нас много друзей. Например, мы можем использовать стадион для каких-то активностей. Это очень мощная площадка. Нам много помогают. Если возможно, бесплатно. Если нет, мы платим.
«Помогли «Спартаку» обратить внимание на незрячих болельщиков, которых намного больше, чем я думал». Как на стадионе появился тифлокомментарий
– Мы общались с болельщиками «Спартака» из Всероссийского общества слепых. Они и рассказали, что такое тифлокомментарий. До этого я не знал, что такое существует. Тифлокомментарий отличается от того, что мы слышим по телевизору. Его ведут специально обученные люди и объясняют немножко в другом формате. Обычный комментатор может этому обучиться и параллельно работать как тифлокомментатор.
Узнав об этом, я спросил: «А у нас-то на стадионе есть такое?» Начали узнавать – нет. Оборудование для тифлокомментария стоило не так дорого – в районе 200-300 тысяч рублей. Это такой чемоданчик, в нем что-то вроде телефона с наушником. Болельщик приходит, ему выдают это оборудование, он вставляет наушник в ухо, идет на стадион и слушает. К счастью, в «Спартаке» был обученный комментатор. С того момента у нас на стадионе есть тифлокомментарий.
Оборудование принадлежит стадиону. Мы не гордимся этим, но хорошо, что благодаря фонду мы узнали о такой теме, помогли клубу обзавестись оборудованием и обратить внимание на незрячих болельщиков.
Их оказалось много – намного больше, чем я думал.
Поездки в детские дома с фондом: там Ребров узнал, что на написание страницы шрифтом Брайля нужен час
– До ковида мы старались посещать детские дома – ездили в Подмосковье, под Оршу, где живут ребята с проблемами со зрением. Тогда все было намного проще: нужно было просто обменяться контактами или позвонить в администрацию, сказать, что фонд Артема Реброва хочет помочь, и спросить, нужно ли что-то конкретное. Помню, привозили бумагу для печати шрифтом Брайля, спортивные вещи. Мы приезжали, знакомились с детьми, нам показывали, как они живут.
В одном из детских домов я впервые увидел, как слепой ребенок учится читать и писать. Мы с таким не контактируем, а оказалось, что на одну страницу нужно около часа. То есть сначала ребенок читает пальцами, а потом выдавливает такие же пупырышки.
С началом пандемии столкнулись с бюрократическими моментами: попасть в такие учреждения стало тяжело. Из-за этого помогали дистанционно – отправляли вещи, костюмы. Игроки «Спартака» покупали новогодние подарки из списка, который составили ребята из детского дома. Наш фонд был посредником и передавал их.
Детским домам мы помогаем, получая конкретный запрос. И это должно быть учреждение, которое работает с незрячими или слабовидящими ребятами.
Как фонд работает с заявками на лечение: проверяют, действительно ли семья малоимущая, оценивают, поможет ли операция
– На старте мы сотрудничали с несколькими клиниками. Договорились, что они будут отправлять к нам пациентов-детей, если понятно, что у семей нет возможности оплатить лечение. В основном так и находили подопечных. Бывало, нам писали в инстаграме и просили о помощи.
Мы проверяли, действительно ли это малоимущая семья, запрашивали документы, справки с работы, потому что были случаи, когда к нам приходили семьи, у которых все стабильно. Мы понимали, что они могут сами оплатить лечение, и думали, что лучше все-таки помочь тем, у кого такой возможности нет.
Бывало, люди приходили и говорили: «Мы не то чтобы вам не доверяем, но хотели бы сами помогать конкретному ребенку». В таких случаях мы помогали найти детей, которым нужна помощь. И люди закрывали счета, даже не называя свои имена. Фонд выступал как связующее звено. Кто-то просто переводил деньги на счет, понимая, что они точно дойдут до адресата, а мы уже решали, куда их направить.
Мы сотрудничаем с несколькими клиниками и консультируемся с их врачами. Они делают выводы о том, будет ли эффективно лечение. Если один говорит, что помочь можно, а второй – что нельзя, то, естественно, мы узнаем третье мнение. Случалось, что, получив документы, мы понимали, что любые операции бесполезны – либо время упущено, либо совсем тяжелая ситуация, в которой ничего нельзя сделать.
Сейчас стало тяжелее, потому что инстаграм работает не так активно. Это одна из причин, почему дети реже к нам попадают.
Все побочные расходы фонда покрывают из личных средств – чтобы люди точно знали, что их пожертвования идут только на лечение
– У нашего фонда есть баланс, который пополняю я. Также мы пополняем его после разных активностей (например, после благотворительных вечеров, рассказ о которых – ниже – Sports.ru).
20% бюджета фонд может использовать на свои нужды – платить зарплату, снимать офис и так далее. Офис нам предоставляет стадион, а по поводу зарплат – мы все работаем по желанию. Поэтому решили не трогать эти 20%. Нужно тратиться на билеты, проживание, иногда – на питание. Все-таки чаще всего к нам иногородние люди приезжают. Деньги на это мы не берем с баланса фонда, тратим личные, потому что хочется, чтобы люди, жертвуя на лечение, точно знали, что деньги идут на него.
Когда я играл, времени не было, сейчас его еще меньше, поэтому я очень благодарен своим товарищам, которые занимаются отчетами. Я получаю сообщения обо всех перемещениях средств. Я не могу взять деньги со счета фонда, пойти в ресторан с друзьями и сказать: «Ладно, сейчас ими заплачу, а завтра докину свои». Нет, за любую операцию нужно отчитываться. То ли раз в полгода, то ли раз в год мы должны предоставлять отчет, как и все [благотворительные организации]. У нас есть сторонний бухгалтер, которому мы платим за их подготовку. Пару раз я получал штрафы за задержку с отчетом, платил тысячу рублей. Бывает.
Как проходят благотворительные вечера: от хаоса и шокированного Назарова до мероприятий в театре, галерее и на стадионе «Спартака»
– Первый вечер мы сделали на коленке. Замыленное выражение, оно мне не очень нравится, но именно так и было. Мы с футболистами спонтанно подготовили коллекцию футболок – я на тот момент еще играл. Были майки Реброва, Глушакова, Комбарова и Промеса. Покупая одну из них, человек знал, что деньги идут в фонд. Ты не просто деньги кинул, а получил что-то взамен.
Первый вечер провели в небольшом помещении в Сокольниках. Как по мне, в плане организации он был ужасен. Холодно, снаружи толпились люди, кто-то заходил внутрь. И зашли Назаров с супругой – такие нарядные, как на бал пришли. А у нас там фанатье, куча-мала. Я смотрю в его глаза и вижу в них шок. Но надо отдать должное: он это никак не показал, включился в процесс. На том вечере мы собрали что-то в районе 600-700 тысяч рублей. От суммы сами в шоке были: как это так?
Поняли, что надо двигаться дальше. Где-то через год мы сделали полноценный, красивый благотворительный вечер на стадионе. Уже более организованный: такого кошмара, как в первый раз, не было. Пришли известные гости: спартаковские ветераны, актеры. Мы хорошо общаемся с Сашей Петровым. Он не смог приехать, но записал видео, мы показали его людям. Было прикольно. Там уже собрали больше – наверное, где-то полтора миллиона.
Директор фонда предлагал мне написать МакSим. Я ответил: «Да ты чего, она не ответит». Но все-таки написал. Она ответила, но уже после вечера. Написала, что прийти будет тяжело, но пообещала записать видео с приглашением для предстоящих мероприятий. Еще писал Федуку, он ответил через пять минут. Я удивился: все-таки у человека миллион подписчиков, а он так быстро отвечает. Написал, что с радостью бы пришел, но не может из-за гастролей. Также мы просили сотрудников положить рекламки в ложах, чтобы люди знали о таком мероприятии. Кого-то просили пообщаться с селебрити, спросить: «У Реброва будет благотворительный вечер, сможете прийти?»
К аукциону готовились просто: собирали важные лоты, готовили картинки с автографами. Иностранцы тоже привозили футболки – например, Месси или Неймара. Тогда мы еще активно продавали все это и в инстаграме. Часто бывало, что через него мы продавали на большую сумму, чем получали на благотворительном вечере. Иногда думали: а чего париться, собирать людей, если мы можем через инстаграм нормально собрать? Но все-таки на благотворительных вечерах люди могут пообщаться с футболистами, получить обратную связь – это важно.
Мероприятия мы устраивали не только на стадионе. Например, был вечер в Театре у Никитских ворот, его художественный руководитель Марк Розовский – болельщик «Спартака». Они с нами связались и рассказали, что у них есть спектакль «Сотворившая чудо» – про глухонемую девочку. Предложили провести совместное мероприятие. Мы устроили небольшой аукцион в театре, а потом – показ спектакля. Если честно, переживали, ведь было понятно, что в основном туда придут футбольные болельщики. Какую реакцию ждать? Зайдет, не зайдет? В итоге после спектакля люди там просто ревели.
Еще проводили аукцион в галерее. Моя супруга – дизайнер интерьера, у ее подруги галерея на Таганке. Они предложили провести мероприятие там, и мы рискнули. Жена кинула клич среди своих, были люди, которые просто приносили картину и говорили: «Это на благотворительность». Футбольные лоты тоже были – мячики, футболки и так далее.
В 2019-м и 2020-м провести благотворительные вечера [на стадионе] не получилось – ковид. В 2022-м собирались, но тоже вмешались обстоятельства. И вот в середине мая мы наконец-то смогли организовать наш третий вечер на стадионе. И организовали его лучше, чем все предыдущие. Самое тяжелое – подобрать дату. Нужно же от футболистов отталкиваться, задача – чтобы они пришли. А у нас часто бывает так, что календарь где-то за месяц появляется. Сначала нужно понять, когда игра, потом – когда тренировки. Нельзя еще и забывать о результате: если команда хорошо сыграла, это одно настроение и для футболистов, и для людей. Если команда не очень хорошо играет, то и людей будет меньше, и настроение хуже у всех.
В этот раз получилось так: прошла игра, следующим утром была тренировка, а после обеда мы организовали благотворительный вечер. Получилось идеально. Подготовку мы начали за три недели. С афишами помог Winline, поэтому мы должны были просто собрать людей.
Получается, пять больших вечеров за шесть лет.
Где Ребров берет лоты: футболка Месси с автографом от однокурсницы с ветеринарного, майки звезд «ПСЖ» от бывшего физиотерапевта «Спартака»
– С футболкой Иньесты, которую купил Промес, получилось интересно. Товарищ моего товарища проводит турниры легенд и постоянно контактирует с иностранцами. Там ему подарили эту футболку, а он подарил ее моему товарищу. Узнав, что у меня благотворительный вечер, он сказал: «Лучше тебе отдам, все-таки это для детей».
У меня есть футболка Месси, но она пока дома висит. С ней вообще смешно. Моя однокурсница (Ребров учился на ветеринара – Sports.ru) лет десять назад спрашивает: «Тебе нужна футболка Месси?» Я говорю: «Ты чего, прикалываешься? Откуда у тебя?» Она отвечает: «А чего смеешься? Месси держит собак, а мой друг раз в полгода ездит к нему и консультирует по поводу них. И Месси ему постоянно футболки дарит». И она привезла мне майку Месси с автографом. Я пока ее держу на будущее.
Еще у нас работал физиотерапевт Диего Мантовани, который потом уехал в «ПСЖ». Мы остались в хороших отношениях, я ему написал, сказал, что куплю футболки, и попросил просто их подписать и скинуть фото, что это реально футболисты делают. Он сделал штук десять – Доннарумма, Неймар, Мбаппе, Месси и другие. Одну из них мы продали в инстаграме больше чем за миллион.
И еще такой случай – знакомая была среди организаторов приезда сборной Бразилии в Сочи во время ЧМ-2018. Неймар подарил ей Забиваку с автографом, и она мне его передала.
Спартаковские футболки, понятно, тоже есть. Какие-то с Лиги чемпионов и Лиги Европы я расписал у всей команды и специально отложил. Подумал: «Пускай набирают легендарность».
Так лоты и набираются.
«Хотим, чтобы молодые игроки понимали: адресная помощь – это круто». Как футболисты «Спартака» помогают фонду?
– Когда «Спартак» выиграл турнир «Кубок Матч Премьер», Георгий Джикия разделил премиальные между работниками клуба, фондом «Спартак» – детям» и нашим фондом. Спасибо ему. Это был большой подарок со стороны команды.
Одна из наших задач – сделать так, чтобы молодые игроки понимали, что адресная помощь – это круто. Когда за «Спартак» играл Бакаев, мы помогали ребенку из Ингушетии. Я позвонил, говорю: «Бака, нужна конкретная помощь. Было бы хорошо, если бы именно ты этим занялся. Все-таки ты оттуда, заодно и пообщались бы». И Зелимхан с удовольствием помог ему.
Таких случаев было несколько – помню, еще Саша Ломовицкий помогал. Джикия, Промес – наши старые друзья. Они контактируют с теми, кому помогают.
Когда кто-то из игроков дает нам футболку, это тоже помощь. Они, может, не контактируют с нашими подопечными напрямую, но помогают фонду.
«В любом другом клубе было бы сложно такое сделать». Ребров считает, что популярность «Спартака» очень помогает фонду
– Пожертвования от простых людей тоже есть. Помню, была девушка, которая то ли каждый день, то ли каждую неделю скидывала по 49 рублей. Мы даже гадали, почему именно такая сумма.
Все больше людей со стороны нам помогают, не только спортсмены. Мы даже их не знаем. Просто видим, что один и тот же человек или одна и та же компания регулярно кидают деньги.
Мы рады любой копеечке. В соцсетях часто подчеркиваем: если вы хотите помочь, но нет возможности, то мы открыты. Не обязательно же только с большими деньгами приходить. Даже репост в соцсетях – это помощь. Не в обиду остальным, но я думаю, что в любом другом клубе было бы сложно такое сделать. Все-таки это «Спартак».
Конечно, февральские события повлияли на количество пожертвований. Уменьшились суммы, за которые люди готовы что-то покупать. Пожертвования снизились, потому что многим не до того, и мы это понимаем. Но нельзя сказать, что мы испытывали проблемы: все-таки у нас нет сотрудников, которым нужно платить зарплату.
Таковы реалии сегодняшнего дня. Хорошо, что хоть кто-то вообще жертвует. Спасибо этим людям.
«Помогать окружающим не так-то сложно. И даже неважно, есть ли у тебя деньги». Ребров рассказывает, что дает ему фонд
– Сейчас я понимаю, что фонд очень мне помог. Ведь нужно найти людей, которым ты можешь доверить свои деньги, выстроить с ними отношения.
Мне очень повезло. Все-таки меня многие знают и понимают, что я занимаюсь фондом для души. Хочется показать, что помогать окружающим не так-то сложно. И даже неважно, есть ли у тебя деньги.
Знаю, многие боятся давать деньги непонятно куда. Чтобы от этого избавляться, нужно узнавать. Главное – поверить и найти то, что нужно именно тебе.
Если ты зарабатываешь в этом обществе, то должен ему что-то возвращать. У меня эта мысль всегда сидела внутри, но озвучил ее Сергей Галицкий. Я заработал благодаря работе, отношению, людям, которые мне помогали. Родители меня таким воспитали, социум меня таким сделал. Значит, я должен ему что-то вернуть. «Должен» – неправильное слово, наверное. Хочу.
Наверное, через фонд я реализую свой внутренний мир.
Узнать, как помочь фонду Артема Реброва, можно здесь
Телеграм-канал Любы Курчавовой
Фото: Stupnikov Alexander/spartak.com/Global Look Press; instagram.com/bfsvoimiglazami; instagram.com/rebrov32; bfsvoimiglazami.ru; vk.com/bfsvoimiglazami
Все правильно - нельзя же только потреблять. Но нужно и отдавать , особенно , если есть возможность для этого.
В гробу или на костре карманов нет.
P.S. Предвкушая комментарии сравнивающие его со стереотипными зажравшимися лимитчики, напомню: тот же Коко, каким бы он ни был идиотом относительно собственной жизни, очень много помогал и помогает больным детям, оплачивал не раз дорогостоящие операции, которые родители потянуть не в состоянии
Это не про "смотрите, какой я хороший и правильный", это про просвещение и пояснение работы фонда, возможности помочь (в том числе и не финансово), если есть желание.