9 мин.

Андрей Гордеев: «Хорошо, что ребята правильно все восприняли, поддержали»

72

- Андрей Львович, у журналистов вы в последнее время нарасхват, а тут еще и «Спартак» обыграли. Не устали от интервью?

– Нет, это ведь часть работы. Другое дело, что сама работа непростая.

- То есть тренировать сложнее, чем играть?

– Просто это две разные профессии. Обе связаны с футболом и с одной стороны близкие друг другу, но по сути они как два берега реки.

- В чем именно разные?

– Да абсолютно разные. Когда ты играл, ты тренировался, отдавал все силы, чтобы чего-то добиться. Но ты имел какое-то свободное время, которое мог использовать на свое усмотрение. В работе тренера ты постоянно думаешь, анализируешь, практически не выключаешься. Помимо чисто футбольных вещей всплывает еще управление коллективом. Это тоже не очень просто. Плюс ответственность по отношению к болельщикам, руководству клуба. Ну и к ребятам. Главное, найти, понять, чем ты можешь им помочь. Главная заповедь – не навреди.

- В таком случае, что кроется за фразой: тренеру нужно убить в себе игрока?

– Это фраза расхожая, но я не совсем с ней согласен. Просто тренер по-другому смотрит на происходящее на футбольном поле. Когда ты просто смотришь футбол и переживаешь за результат, ты смотришь туда, где находится мяч, и следишь за действиями, связанными с мячом. Когда ты становишься тренером, то зачастую наблюдаешь за полем в целом, за действиями соперника, за перемещениями игроков, отслеживаешь другую информацию. Важно не просто следить, а иметь какое-то понимание игры. И когда говорят, убить игрока – прежде всего, видимо, говорят об этом. Но я думаю, что никого убивать не надо. Надо перестраиваться.

- Лично вам тяжело было перестроиться?

– Определенные сложности, конечно, были. За любое сложное дело браться тяжело. Когда ты приходишь и понимаешь, что за этой работой скрывается значительно больше, чем ты представлял, когда играл в футбол. Поэтому надо учиться.

- Из чего ваши тренерские знания складывались? Кто-то вел конспекты, еще когда был игроком. Вы в свою игроцкую бытность мечтали, что будете тренером?

– Да как-то не задумывался, что непременно буду тренером. Я ведь думал, вот закончу играть – буду больше времени семье уделять. Гаджи Муслимович Гаджиев позвонил, предложил мне работу с молодежным составом. И после этого начал работать. Причем сразу с места в карьер. Это было очень интересно. До этого, когда еще играл в футбол, подмечал, что должно быть в футбольной команде, чего быть не должно. Что здорово, а что неприемлемо. Но все равно, будучи игроком, ты не понимаешь всю глубину этой работы. Когда начинаешь работать, то тоже учишься, причем на разных моментах. Ты вникаешь, пытаешься разобраться. Учусь у соперников, у коллег по тренерскому цеху. Потом, параллельно работая с молодежной командой, поступил на курсы ВШТ, получил лицензию B. Постоянно учишься, в разговоре ли, или когда читаешь книги: это приемлемо, это твое, а вот так быть не должно. Какие отношения должны быть между людьми, которые трудятся в одном коллективе. Бывает сложно какое-то решение принять, особенно если ты находишься в окружении опытных футболистов. Но ты понимаешь, что если это для дела, если надо, то это не так тяжело. Не будет дисциплины, не будет организации, не будет стопроцентного до какого-то самопожертвования отношения к делу, не будет ничего – результата не будет. Вот и все.

- Гаджи Гаджиев многому научил?

– Многому. И учусь у него до сих пор. Мы созваниваемся постоянно, спрашиваю у него совета, рассказываю что-то. Когда уважаешь человека, понимаешь, что в желании человека лежит не популяризация своего имени, не желание заработать денег, не желание прославиться чем-то, а реальное понимание дела и глубокие знания и желание поделиться этими знаниями, это вызывает уважение. К тому же при всей строгости внешней у человека внутренняя доброта.

- Вам с «Сатурном» повезло насчет коллектива? В том, что несколько опытных игроков…

– Да, повезло. Собрались опытные ребята. Адекватные. У нас нормальные рабочие отношения. Да мне вообще повезло, что руководство доверило, не побоялось.

- А вы не побоялись? Это ведь, правда, серьезная ответственность.

– Серьезная. Я представляю сомнения руководства – как доверить руководство молодому парню, который совсем недавно играл в футбол. Хорошо, что ребята правильно все восприняли, поддержали. Без их поддержки и без их понимания всего происходящего было бы сложно.

- Но ведь в России довольно мало историй успеха, когда молодой тренер, возглавивший клуб сразу же превосходил своего предшественника...

– Я бы не называл это успехом. Надо понимать, что профессия настолько сложна: никто не знает, что будет завтра. Да, сейчас есть какой-то результат. Приятно получать дивиденды от проделанной работы, но ты понимаешь, что столько граней профессии, столько обстоятельств влияет на результат…

- Коллеги не завидуют?

– Я думаю, что нет. Все ведь понимают, что это сложная работа. Может, у кого-то есть внутреннее согласие: достоин – не достоин, должен – не должен быть на этом месте. Но кто-то думает: вот бы ему помочь.

- Но так или иначе известность Андрея Гордеева в футбольных кругах в последнее время серьезно пошла вверх.

– Да, со стороны иногда слышишь, мол, пиар-кампания какая-то. Конечно, ничего такого нет. Но на улицах меня не узнают. Москва – такой город, тут много известных людей.

- Про игроков иногда говорят: зазвездился. Тренеры подвержены этому заболеванию?

– В случае успеха здесь нельзя расслабляться, вот это важно. Тренер вряд ли может зазвездиться, он ведь понимает, насколько сложно все это. А вот элемент расслабления может быть. Ты понимаешь, что и в случае положительного результата, и в случае отрицательного надо просто работать. Надо продолжать делать то, что ты считаешь правильным. Останавливаться нельзя. Например, что-то получается, есть какие-то удачи, но ты должен понимать, что твою игру разбирают и к тебе готовятся точно так же.

- Насчет внимания журналистов: у вас те же игроки, что и у предшественника, а результат кардинально лучше. Может, вас считают фокусником, и пока секрет фокуса не разгадают – не отстанут.

– Фокус? Я бы не назвал это фокусом. Работать специалисту, который не говорит на языке команды очень сложно. Это должен быть специалист очень-очень высокого уровня. В противном случае его ждут большие трудности. И потом, у нас команда, которая состоит из личностей, когда сами ребята озабочены своим турнирным положением – вот тут и встает вопрос, чтобы помогать.

- Вообще Юргена Ребера в Раменском часто вспоминают?

– Нет, мы договорились с ребятами, чтобы эту тему не вспоминать. Что было, то было. Он отдавал силы, причем, наверное, немалые. Потому что это работа такая. Он что-то хотел поменять, но не вышло. Так бывает в жизни. Мы перевернули эту страницу – не будем обсуждать его действия. Договорились ни в интервью, ни где-то еще к этому не возвращаться.

- Ожидали, что все у «Сатурна» в турнирной таблице получится именно так?

– Ожидал. Когда ты находишься в команде, многое видишь, очень хочется посмотреть, как будет, если вот этот момент изменить. Мы собрались с игроками обговорили, во что и как мы будем играть, подобрали определенные тренировочные упражнения под это. Но я говорил, говорю и буду говорить, что это заслуга всего коллектива. И руководства, принявшего такое решение, и игроков, и тренерского штаба: я ведь не один работаю – у меня замечательные помощники: Николай Ковардаев, Александр Фадеев, Юрий Шишкин.

- Замахнуться на еврокубки реально?

– Много команд претендуют на это. Все хотят, все декларируют, все стремятся, все лезут туда изо всех сил. Мы же от игры к игре мы делаем поправки, вносим коррективы и идем вперед. В той сложной ситуации, в которой мы находились, мы попытались что-то изменить. Получилось. Хорошо, идем дальше. И если этот процесс не нарушится, то почему бы и нет. Никто в команде против не будет. Но важно не потерять суть, то важное, что мы делаем. Потому что не будет этого, даже если команда добьется чего-то в плане результата, полного удовлетворения не получит никто, ни игроки, ни тренеры, ни руководство. Есть разные пути к вершине, но хочется идти именно таким. Футбольным.

- Получается, игра для удовольствия.

– Так все футболисты получают удовольствие от игры. Без исключения. Это любимая работа, но очень тяжелая. Очень сложная. Но мы счастливые люди, что можем заниматься любимым делом.

- Возвращаясь к еврокубкам – вам ведь довелось в них сыграть самому – за «Анжи».

– Да, единственный матч мы в Варшаве на нейтральном поле с «Рейнджерс» сыграли.

- Какие воспоминания сейчас, спустя почти 10 лет.

– Нормальные воспоминания. Хоть от меня там и мяч залетел. Был напряженный матч, естественно, чувствовалось, что мы уступаем в классе «Рейнджерс», но в данной конкретной игре мы им все же не уступали. Для меня это был первый матч после долгой паузы, связанной с травмой. Обстановка была отличной. Немножко неприятно, что не смогли добиться положительного результата. Но на общее настроение это не повлияло.

- Говорили, что сложно тренерам общаться не на родном языке. В «Сатурне» легионеров немного, но они есть. Иностранные языки учите?

– Пока нет. Не хватает времени, пользуюсь услугами переводчика. Понятно, что не все передать можно, что-то пропадает.

- Легионеры «Сатурна» – они другие? Отличаются от наших игроков?

– Российский футболист тебе более понятен. Но в целом какой-то пропасти нет. Русский, бразилец или африканец.

- «Сатурн» легче тренировать, чем московскую команду?

– Вряд ли. Давление оно везде есть – это же премьер-лига. Давление прессы, давление общественности. Руководства. Свое личное давление – претензии ведь не только к другим предъявляешь, но и к себе тоже.

- Неужели игроки и тренеры уделяют такое внимание прессе?

– Конечно, сколько тренеров и игроков столкнулись с трудностями, неправильно давая те или иные интервью, вынося что-то на суд общественности. Это очень важный вопрос.

- Так журналисты же в футболе не разбираются!

– Я так не считаю. Ну по-хорошему в футболе разбирается группа специалистов. Но играем мы для болельщиков, которые по-своему разбираются в футболе, точно так же, как и журналисты. Общаясь с болельщиками, с теми же журналистами, понимаешь, что уровень интереса, проявляемого к футболу, очень высок. А любой человек, который проявляет к чему-то интерес, со временем начинает понимать некоторые вещи и закономерности, которые происходят в игре. И, отвечая на какие-то вопросы, тренер учится тоже.

- Футбола много смотрите?

– Очень много футбола связано с подготовкой к игре. Надо проанализировать матч, на это уходит прилично времени, надо подготовиться к следующему матчу – на это уходит еще больше времени. Помимо этого смотришь, конечно, футбол, но не так много, как хотелось бы.

- Ну тогда, может быть, есть какая-то команда, что называется, образец. Например, вы хотели бы такую же игру построить?

– Мне кажется, это неверно. У тебя есть видение того, что ты хочешь достичь, безусловно есть, но, приходя в ту или иную команду, ты понимаешь, на что реально способна эта команда, понимаешь ее сильные и слабые стороны. Условно, если тренировать «Динамо» (Киев), конечно, киевляне не начали бы играть, как «Сатурн», игра бы строилась по-другому. И то же самое в любой другой команде. Используешь сильные стороны игроков.

- Цель у вас есть – может, хотите Лигу чемпионов выиграть, может, сборную России тренировать?

– Знаете, пока просто хочется, чтобы на «Сатурн» приходило много болельщиков. Чтобы был полный стадион. На последней игре со «Спартаком» было что-то похожее, но ведь спартаковцев было больше, чем наших, а хотелось бы наоборот.