Трагедия на Эйзеле. История победы Ювентуса, написанная кровью
Каждую годовщину победы 1985 года на стадионе Ювентуса зарезервированы 39 кресел. На них наклеены таблички с именами. И каждый год эти кресла будут оставаться пустыми.
Ни для кого не секрет, что спорт всегда олицетворяет здоровый дух соперничества и состязания. Дружба и любовь могут отходить на второй план, когда дело касается результата. Победа может опьянить, поражение - закалить. И все же зачастую спорт, и в частности футбол, на первое место всегда ставят такие принципы, как уважение, честность, справедливость, и никогда - насилие. Однако в истории этого замечательного вида соревнований есть своя черная страница, поделившая для многих людей жизнь на "до" и "после". События, произошедшие на брюссельском стадионе Эйзель провели черту между такими понятиями как фанат и фанатик, став своего рода мерилом для последующих поколений в области границ, которые может пересечь человек, поддерживая свою любимую команду.
29 мая 1985 года Брюссель принимал у себя финал европейского турнира Кубок Европейских чемпионов. Две сильнейшие в мире команды того года должны были выяснить между собой, кто является лучшим здесь и сейчас. До этого года стадион Эйзель уже трижды принимал финалы турнира: 1958 год - Реал и Милан, 1966 год - Реал и Партизан, 1974 год - Бавария и Атлетико. Уже сейчас можно сделать вывод о в его состоянии на момент игры Ювентуса и Ливерпуля, исходя из его возраста. Но все таки это довольно стандартная практика, особенно, если такие стадионы подвергаются своевременному и тщательному обслуживанию, обновлению и подготовке перед турнирами. Эйзелю в тот год стукнуло 58 лет, и он находился в крайне плачевном состоянии. Ступени разваливались под ногами, штукатурка обсыпалась даже от ветра, а бетон крошился повсюду. Перед финалом подобного соревнования не учесть столь сильную ветхость стадиона казалось большой ошибкой. Ошибка оказалась роковой.
Во времена восьмидесятых годов такое явление, как околофутбол не был чем-то новым, особенно в Великобритании. Формирование фанатских группировок с целью творить беспредел именем футбола нашло свое распространение еще с шестидесятых, правда далеко не в нынешних масштабах. Участники могли подраться, поругаться, что-то сломать и разойтись, деля друг друга лишь по условному предпочтению определенной команды. Но с футболом на самом деле подобное не имело ничего общего. Но не будем углубляться в это явление, вернемся к событиям в Бельгии. Зная, что неизбежно на финалах такого рода бывают потасовки, УЕФА приняло решение продать билеты фанатам команд на противоположных трибунах, а центр заполнить нейтральными зрителями. Это стало еще одной роковой ошибкой. В Брюсселе проживала обширная итальянская диаспора, которая в большинстве своем и выкупила значительную часть этих билетов. Следовательно центр стадиона оказался также забит итальянскими поклонниками Ювентуса, которых от бешеных британских фанатов отделяла лишь хлипкая сетка.
Администрация Брюсселя решила, что двух тысяч сотрудников полиции хватит, чтобы держать под контролем ситуацию на улицах. Это неудивительно, поскольку до того дня еще не было громких прецедентов подобного масштаба, чтобы осознать - футбол может превратить людей в бесконтрольную толпу, если дать им для этого условия. А условий им дали хоть отбавляй. Помимо прочего полицейские не проверяли у многих билеты на входе, выпивка текла рекой даже в окрестностях стадиона, а повсюду валялись камни, отколовшиеся от старых ветхих трибун.
К чести стоит сразу вспомнить о том, что представители Ливерпуля ходатайствовали в пользу переноса игры, лишь бы не проводить ее на этом древнем памятнике архитектуры. Чтобы понять масштаб проблем с Эйзелем, достаточно знать, что многие фанаты попадали на стадион через дыры в стенах, лишь бы не стоять в очередях. В итоге на заполненных трибунах сидели фанаты, у которых с собой могли быть и были камни, ножи, цепи, что затем подтвердилось при просмотре с камер. Но никто не обращал внимания, городу нужно было поскорее провести этот матч и попрощаться с болельщиками.
Также, как выяснилось позже, в офис полиции Брюсселя пришел факс из Лондона. В нем был список фанатов, которые в Англии входят в зону риску и подвержены к хулиганству. В письме было сказано, что в прошлом году, когда Ливерпуль также играл в финале с Ромой и победил, удалось предотвратить большую часть столкновений и стычек именно благодаря рекомендациям своих британских коллег. Брюссель проигнорировал это письмо, посчитав его несущественным. Еще одна роковая ошибка.
Итак, день игры. В городе было довольно спокойно, хотя какие-то предпосылки к грубости со стороны англичан уже были видны. Збигнев Бонек вспоминает утро рокового дня в своей книге с болью, в том числе и зубной:
"День для меня начался ужасно: я проснулся с сильнейшей зубной болью. Не стану объяснять, что это такое да еще в такой важный день. Пошел на поиски дантиста. Оказалось, что он принимает в кабинете рядом с отелем. Полчаса - и я чувствовал себя родившимся на свет заново. После завтрака мы поехали автобусом на прогулку по центру Брюсселя. И первые же увиденные английские болельщики вызвали у меня беспокойство. Большинство из них были пьяны, причем все пили в основном пиво. Это трудно объяснить рационально, но я что-то предчувствовал. В центре на каждом шагу нам встречались сидящие и стоящие фаны с острова и пустые бутылки рядом с ними. Я не собираюсь защищать итальянцев, знаю их хорошо и не раз наблюдал акты вандализма на итальянских стадионах, но они отличаются от англичан хотя бы тем, что не напиваются вусмерть. Я не враг алкоголя, сам могу выпить бокал-другой, но ведь пьяный не думает. А именно так и выглядели англичане уже в полдень среды. На их хамское и провоцирующее поведение власти не реагировали. Пресса и официальные лица предупреждали, что слишком мало полицейских следит за порядком. Хозяева отвечали, что у них наготове достаточное количество сил. К сожалению, они отнеслись к ситуации легкомысленно, а когда спохватились, оказалось уже поздно - катастрофа состоялась. Из утренних впечатлений самым сильным было такое: группа англичан в масках с физиономией Гитлера приветствовала всех прохожих фашистским жестом. По возвращении в гостиницу я позвонил отцу в Быдгощ поговорить о предстоящей игре. Уже тогда я ему сказал - не дошло бы до трагедии, это чувствуется со всех сторон. Отец беспокоился за меня. Это и понятно - ведь за 24 часа можно проиграть все, годы труда могут быть перечеркнуты. Думаю, он был прав. Если бы мы проиграли оба матча..."
Было известно о нескольких случаях вмешательства полицейских в барах Брюсселя, например пара разбитых витрин дали о себе знать, но не более того. Разумеется грубое поведение было не только со стороны англичан - итальянцы тоже далеко не святые в вопросе околофутбола. Но пока все было относительно спокойно. На стадионе же, куда прибывало все больше болельщиков, ситуация начинала накаляться. Итальянцы успели закидать британские сектора бутылками и спеть несколько ругательных песен. На трибуне со стороны фанатов Юве был вывешен оскорбительный баннер. Их соперники не преминули ответить тем же, развесив рядом в флагами и вымпелами Ливерпуля большое количество своих баннеров. И тут полицейские, администрация и все, кто был на стадионе увидели наконец страшное - обычных болельщиков Ювентуса, которые пришли на стадион в большинстве своем с семьями, с детьми, отделяло от бешеных выпивших и крайне агрессивно настроенных британцев всего лишь две железные разделительные сетки.
Первыми полетели камни. Кроме них в сторону итальянцев обрушился град из выломанных прутьев, деревянных ножек от стульев, и даже залпов из сигнальных ракетниц. Болельщики Ювентуса в страхе и неимоверном шоке стали толпиться у стены трибуны Z, так как им некуда было бежать, выходы с трибуны проходили как раз между их сектором и сектором англичан. Те успели в ярости выломать наконец заграждения и ринуться прямо в гущу своих соперников, в ход шло все - ножи, палки, цепи, кулаки. Полиция, в ужасе и страхе от такого масштабного акта насилия, стояло в стороне, боясь привлечь к себе внимание, ведь их было гораздо меньше, чем британцев. Некоторые напуганные люди стали прыгать с высоты стадиона вниз, чтобы хоть как-то избежать побоев. Но на секторе все равно скопилось слишком много людей, и стена, не выдержав веса толпы испуганных итальянцев, рухнула прямо на них. Это усилило панику, и множество людей в этой толпе просто оказалось раздавленными, растоптанными, задавленными... Но никто еще не осознавал масштабов случившегося по-настоящему.
Один из очевидцев со стороны болельщиков Ливерпуля посвятил небольшой репортаж по итогу своей поездки в Брюссель, где постарался передать тот ужас, который испытали и некоторые англичане:
"Где-то в половине четвёртого мы по полуразрушенным ступеням попали на нашу ветхую трибуну - как раз за одними из ворот. Жара стояла неимоверная, а до начала матча было ещё три часа. Особых занятий у меня не было, кроме как глазеть на всё, что происходит вокруг. Я сразу заметил, что на нашей трибуне много болельщиков "Юве", но помню, как поймал себя на мысли - ничего страшного, ведь самые отъявленные тифози-хулиганы из группировки Ultra Force развесили свои полотнища за противоположными воротами. Мы самозабвенно пели наши гимны, когда атмосфера неожиданно изменилась. В нас полетели ракеты. Рядом со мной стояла типичная ливерпульская бабуся: в вязаной шапочке с кисточкой, с хозяйственной сумкой, в которой лежала фляга с чаем, с лентой из цветов команды на груди. Когда началась паника, плохонькие барьеры стали рушиться, и народ кубарем покатился вниз. Я хотел защитить бабульку, но не смог - её сбили с ног. А тифози ещё и затянули что-то издевательское в наш адрес. Потом полетели бутылки и камни. Наши болельщики, подогретые пивом, виски и наглым поведением итальянцев, легко преодолели смешное заграждение и пошли врукопашную. Полиция бездействовала. Недалеко от меня стоял мой знакомый - переодетый "бобби" из Ливерпуля. Я окликнул его, и он грязно выругался в адрес своих бельгийских коллег: "Да что же они делают? Шесть мерсисайдских полицейских сдержали бы эту толпу со связанными руками!" Вместо этого стражи порядка, находившиеся ближе других к эпицентру драки, предпочли удрать! В полном обмундировании - с щитами, шлемами, дубинками... Да что это за полиция такая? Никто не хотел убивать итальянцев. Тогда почему, Господи, это случилось? События разворачивались, будто в ужастиках Стивена Кинга. Будто какой-то невидимый киномеханик прокручивал трагедию в замедленных кадрах. Только кровь и боль, в отличие от фильма, были реальны. В Ливерпуле моя супруга смотрела трансляцию, но по традиции слушала звук моей радиостанции. Мои друзья, радиокомментаторы, сообщили, что на трибуне находится их коллега, то есть я, но с ним нет никакой связи. Моё оборудование вышло из строя в толчее, а сам я в тот момент не думал о журналистском долге. Вместе с другими фанами "Ливерпуля" я пытался спасти раздавленных людей. Мы руками разгребали кирпичные завалы, вместе с медбратьями вытаскивали оттуда людей. Я действовал, словно робот, не зная усталости и не обращая внимания на ужасы. Помню, как пытался удержать и привести в чувство бившуюся в истерике итальянку, рядом с которой лежал задавленный возлюбленный. Я пришёл в себя только за пределами стадиона. Мы брели по дороге, на которой играли в футбол и плясали вместе с болельщиками "Ювентуса" всего лишь несколько часов назад. Внезапно на нас налетела полиция и принялась метелить, не спрашивая, без разбору, больно, со злобой и остервенением. У меня до сих пор шрамы на ногах. Я повалился на дорогу и получил несколько ударов ногами.Затем появились те самые хулиганы из Ultra Force. В масках. С велосипедными цепями. Мы пустились наутёк. Добежали до железнодорожной станции. По-моему, она называлась Йетта. Впрыгнули в электричку, как оказалось, до Остенде. Все молчали. Я не помню, как я добрался в Ливерпуль. Я только помню бар в Остенде и чьи-то слова о том, что "Ювентус" выиграл 1:0. Мне было наплевать... "
Эйзель в этот момент представлял из себя настоящий кошмар. Кругом лежали окровавленные люди, толпа из нескольких тысяч человек бесновалась, крики, паника, драки. Полиция наконец начала вмешиваться, но было слишком поздно. И тут ужас сменился яростью. Фанаты Ювентуса, отойдя от страха, развернулись и подгоняемые жаждой мести за погибших понеслись на англичан. Полиция наконец пришла в себя и смогла предпринять хоть какие-то меры, которые предотвратили неминуемую кровавую баню, добеги итальянцы до англичан. Пик конфликта был пройден, пришло время для осознания и принятия последствий. Всех англичан под конвоем вывезли в аэропорт сразу же, их автобусы доезжали сразу до самолета в сопровождении правоохранительных органов. Итальянцы и бельгийцы помогали вытаскивать тела и разбирать обломки, но ситуация легко могла накалиться вновь, ведь нельзя было сразу вывезти всех британских ультрас. И тут организаторы приняли свое самое противоречивое решение - они заявили, что игра все равно состоится прямо сейчас. Это было вызвано желание предотвратить отмщение и отвлечь фанатов обеих сторон, пока полиция будет заниматься телами и обломками. Игроки Ювентуса вышли к трибунам и долго говорили с людьми. Те кричали своим любимцам о трагедии, о том, что игру надо отменить и что англичане никуда сегодня не уедут живыми.
Из воспоминаний Мишеля Платини - игрока Ювентуса:
"Пораженный масштабами кровавой драки, отряд бельгийских полицейских, всего из двадцати человек, которому было поручено покончить с насилием, допустил серьезную ошибку в оценке происходящего. Силы наведения порядка, считая, что они имеют дело с недисциплинированными болельщиками, стремящимися завладеть футбольным полем, поспешили блокировать все входы и выходы, вместо того чтобы открыть их как можно шире и не препятствовать эвакуации болельщиков с трибун. И вот толпа болельщиков оказывается зажатой между небольшой бетонной стеной и решеткой, которые отделяют трибуну от поля. Первые ряды падают, и их затаптывают напирающие сверху. Вдруг все приходит в движение. Стена разваливается под давлением этого гигантского людского слепого тарана. В тот же момент ломаются решетки и начинают разрывать тела прижатых к ним людей. Трагедия достигает апогея, но никому на стадионе не приходит в голову, что эта стычка между болельщиками на самом деле уже превратилась в кровавую, не поддающуюся контролю бойню. Полицейские направлены для регулирования прохода болельщиков на стадион. Ловушка захлопывается! Обезумевшие люди, стремясь вырваться из района драки, топчут упавших, тела которых нагромождаются друг на друга. Их десятки. У некоторых оторваны руки или ноги. Остальные толпой нахлынули на решетки, которые несут смерть. В этом скопище людей, охваченных ужасом и безумием, каждый ведет борьбу за выживание, рассыпая удары кулаками и ногами, чтобы выбраться из этого бушующего на трибуне вулкана. За несколько секунд тридцать восемь человек лишились жизни. Футбольный праздник превратился в ужасную бойню. Здесь свирепствует пьяный террор, терpop слепой, неорганизованный, который уничтожает все на своем пути."
Джеральд Маккинли, поклонник «Ливерпуля», присутствовавший на «Эйзеле», но не принимавший участия в беспорядках, говорил:
"Трагедию на «Эйзеле» просто невозможно было предотвратить, потому что не было той силы, которая могла остановить насилие. Беспорядки на матчах были повсюду - и в Англии, и в Европе, и не обязательно с участием наших клубов. Это напоминало ситуацию, когда пытаются остановить поезд, в котором нет машиниста. Когда-нибудь это должно было прекратиться. И после «Эйзеля» таких происшествий стало гораздо меньше, но какой ценой!"
Одному из итальянских болельщиков, Алессио Де Гранди, на тот момент было всего 14 лет.
"...Как только мы пришли на стадион мы поняли, что он не соответствовал никаким стандартам. Вход в наш сектор был малюсеньким. Сетка, которая отделяла нас от англичан, была крайне хрупкая и уже полная дырок, хрупкие ступеньки: удар ногой и они рассыпались... Первые хаотические камни посыпались на нас практически сразу. Кое-где завязались драки, потому что они пытались украсть у нас один плакат. Иногда бельгийские полицейские уводили кого-нибудь из англичан, но абсурдным образом они моментально оказывались опять на секторе, да еще и с пивом для себя и товарищей: они все были пьяные, но настоящая ответственность за произошедшее лежит на силах правопорядка, и на тех, кто выбрал этот проклятый стадион. Ад разверзнулся внезапно. Пошел дикий град камней и народ стал убегать. Хулиганы начали наступать. Мой кузен почуял опасность и кричал всем, чтобы те не убегали, но удержать эту волну было невозможно. Я потерял ботинок, наклонился чтобы поднять его, упал и не смог больше двигаться. Помню людей, которые бежали по мне, ступеньки, которые раскалывали мне спину. И помню... руку кого-то, кто упал рядом со мной и к кому я прицепился изо всех сил. Помню голос мужчины, который говорил мне чтобы я держался. Потом пришли хулиганы, я был уже практически без сознания, они стали бить и пинать меня ногами, потом сняли с меня часы и украли кошелек. Потом темнота... Я открыл глаза через несколько часов позже в госпитале «Бруггмана»: я видел только тени, нога была вся порезанная, и я не мог ходить. Медсестра рассказала мне о пенальти Платини, я спросил есть ли здесь телевизор, хотел посмотреть последние минуты. Я был один, без денег и без документов. Кузен нашел меня только на следующий день..."
Теперь перенесемся в подтрибунное помещение и взглянем на происходящее глазами футболистов Ювентуса, которые готовились к игре. За час до матча обе команды по очереди успели выйти на поле и опробовать траву и грунт. Состояние было не самое лучшее, но все же приемлемое. Трибуны шумят, кричат и свистят, но это довольно обычное дело. Игроки ушли в свои раздевалки. Оттуда не слышно ничего извне, атмосфера накалена исключительно в разрезе предстоящей игры. Тренер дает последние указания. И тут в комнату забегает Франческо Морини в ужасе, говоря о драках на трибуне и нарастающей панике. Игроки в замешательстве, нервная обстановка перерастает в тревожную. Затем входит врач Ювентуса в слезах. Именно он сообщает о рухнувшей стене, погибших, раненных. В коридоре слышно оживление, туда сюда бегают врачи и санитары с носилками.
В восемь вечера, когда должен был начаться этот кровавый финал, в раздевалку входит представитель УЕФА Ротенбюллер. Он сообщает об экстренном совещании футбольного союза для вынесения решения о возможности проведения матча. Затем, уже в дверях, обернувшись говорит: «Если вы откажетесь играть, то будет уже не тридцать, а сто мертвецов». Ювентийцы подавлены, играть не собирается никто. Выходить из раздевалки им запретили, пока не удастся остановить происходящее, но игроки не выдерживают и выходят на стадион.
Из воспоминаний Мишеля Платини:
"Вместе с Бонини, Ширеа и несколькими другими игроками мы бежим к трибуне, ставшей ареной смерти для стольких мучеников. «Эйзель» напоминает извергающийся вулкан. Звуки праздника и предсмертные вопли слились там в один невообразимый адский гул. Наконец мы в середине толпы болельщиков, которым удалось спастись с трибуны «Z». Вокруг раненые, люди, еще не вышедшие из шокового состояния. «Отмщение! „Красные“ убили женщин, детей! Отмщение!» Болельщики окружают нас, они кричат нам о своей боли. У меня в глазах стоят слезы. И я понимаю, что утешительные слова о спокойствии, выдержке, братстве звучат смешно, когда я вижу, какие страдания испытывают эти люди. Они хотят прорвать хилый полицейский кордон, который отделяет их от «красных», и отомстить за все. Опасаясь, как бы они не последовали примеру английских хулиганов, я пытаюсь спокойно объяснить им, что их действия нам помешают, так как мы должны играть этот матч. Это – единственный способ избежать еще больших жертв. Мы отомстим за всех на поле, так как из-за нас, футболистов, наши болельщики приняли смерть. Единственный вопрос, стоящий перед нами: как же играть такой матч? «Эйзель» все еще остается чудовищной пороховой бочкой, где полыхают ненависть и желание отомстить. Я говорю себе: только игра может охладить эти накаленные страсти. Но я слышу отчаянные крики тех, кто заглянул смерти в лицо: «Ради бога, умоляем вас, не играйте! Какой стыд! Ведь погибли люди! Не играйте!»."
Капитан Ювентуса Гаэтано Ширеа уходит в комментаторскую будку и через микрофон начинает призывать людей к спокойствию и благоразумию. Джанни Аньелли в гневе долго кричал на присутствовавших сотрудников УЕФА на стадионе, после чего покинул его и улетел сразу в Турин. Необходимо было принять решение по итогу кровавого вечера и погибших людях. Игроки же остались в раздевалке в тишине, убитые горечью трагедии. Тренер Траппатони старается расшевелить их, призывая сыграть эту игру хотя бы для успокоения безумцев и предотвращению новой катастрофы. И вот по громкоговорителю объявили, что матч несмотря ни на что начнется.
Збигнев Бонек в биографии вспоминал момент выхода играть как один из сложнейших в своей жизни:
"Наша задача состояла в успокаивании нескольких тысяч болельщиков, сидящих на противоположной трибуне. Выход из раздевалки требовал определенной смелости. При этом я не имею в виду обычный человеческий страх перед пьяной толпой. Нет. Мы отдавали себе отчет в том, что столкнемся сейчас лицом к лицу с трагедией. Мы уже знали, что погибших очень много, не менее тридцати, что более ста человек отправлены в больницы. Я сразу оказался в очень горькой ситуации. По выходе из раздевалки ко мне подбежала девочка лет 12. Плача, она рассказала, что на той трибуне был ее отец. Она была в шоке, спрашивала, что делать. Мы подошли ближе к итальянской трибуне. Увидели группы строящихся людей, готовящихся к вендетте. Все это превосходило воображение даже опытного человека. Но какое отношение к спорту имеет все это? Я впервые тогда задумался о сути дела, которым я занимаюсь. Вернувшись в раздевалку, мы единодушно решили: матч не играем. Дело было очевидным. Однако все хорошо помнят, что игра состоялась. Позже было много дискуссий на эту тему. По-моему, все споры сейчас беспредметны. Мы сыграли, потому что организаторы просили об этом, аргументируя необходимостью выиграть время для прибытия больших сил полиции. Сказали просто - если сейчас объявить об отмене матча, то это может вызвать беспорядки еще большие, остановить которые будет уже невозможно. Кто в этой ситуации взял бы на себя ответственность за отмену игры и, тем самым, за реальную угрозу жизни тысяч людей? Несмотря на это, мы долго не могли заставить себя выйти на поле. Англичане и судьи уже были там, когда мы пришли к выводу, что надо играть. Мы сделали это только ради болельщиков "Ювентуса". В такой ситуации матч, которого все так долго ждали, потерял спортивный смысл. Конечно, как профессионалы мы быстро приспособились к условиям, но ни о каком выдающемся зрелище речь уже не шла. Каждый играл так, как позволяло ему психологическое состояние. Одни лучше, другие хуже. Ни у кого к другим претензий не было. Позднее я слышал мнения, что мы забыли о том, что случилось двумя часами ранее. Это неправда. Достаточно было взглянуть на игрока, которому надо было вводить мяч из-за боковой или выполнять угловой, особенно если мяч далеко улетел. Вокруг множество собак, коней, полицейских. И эта страшная, разрушенная трибуна. После матча ни в раздевалке, ни во время награждения никто не радовался. Этот Кубок, о котором столько лет мечтали, померк в тени трагедии. Естественно, не было и речи о шампанском и вообще о каком-то праздновании. "
Матч состоялся. Игра была очень серой и лишенной всякого смысла. На 58 минуте Мишель Платини забил единственный гол с пенальти, который был откровенно выдуман судьей Андре Дайна. Мишель сильно толкнули в спину, повалив на землю, но произошло это минимум в полутора метрах от штрафной. Но и арбитра можно понять в такой ситуации, который видел происходящее и вряд ли смог в полной мере абстрагироваться от увиденного. Победителя в этой игре все равно не было. Были только проигравшие. На пресс-конференции журналисты были в смятении, вопросов фактически не было, только стандартные фразы. Все старались как можно скорее уехать домой. Кубок и медали были вручены в раздевалке в торжественной обстановке. Разумеется, никто и не думал праздновать. После победы игроки Ювентуса преклонили колени перед обрушившейся трибуной. Кубок был посвящен им. Первый Кубок Европейских чемпионов, завоеванный Ювентусом, был завоеван на стадионе, рядом с которым лежали еще не остывшие тела... 39 человек навсегда остались на Эйзеле.
События прошедшего финала никогда не уйдут из памяти поклонников футбола. Многие вопросы так и остались без ответа: кто начал первым? Была ли провокация или заранее заготовленный план? И все же это мало волнует тех, кого трагедия затронула напрямую. В результате произошедшего УЕФА приняло решение отстранить от всех своих турниров все английские команды на 5 лет, а Ливерпуль - на 6. По итогу расследования 14 фанатов Ливерпуля были признаны виновными в непредумышленном убийстве. В истории УЕФА доселе не было более страшного прецедента. Непонятно, почему никакого наказания при этом не понесла принимающая сторона в лице Брюсселя и никто из полицейских, допустивших произвол. В 1995 году Эйзель был снесен, а на его месте построили новый, названный Стадионом Короля Бодуэна. Никаких памятных табличек на нем установлено не было. При этом множество болельщиков Ливерпуля 29 мая ежегодно приносят цветы к мемориалу жертвам Эйзеля, а некоторые берут с собой на игру в этот день черно-белый флаг. В Турине же ежегодно в этот день игроки Ювентуса и Торино собираются вместе и воздают почести памяти погибшим.
В качестве заключения я бы хотел опубликовать список всех погибших в тот день. Всегда следует понимать, что футбол - это всего лишь игра, а все фанаты - часть одной большой футбольной семьи. И события на Эйзеле говорят нам о том, что подобное никогда больше не должно произойти.
Рокко Ачерра - 29 лет
Бруно Балли - 50 лет
Альфонс Бос - 35 лет
Джанкарло Брускера - 21 год
Андреа Казула - 11 лет
Джованни Казула - 44 года
Нино Черулло - 24 года
Вилли Кьеленс - 41 год
Джузеппина Конти - 17 лет
Дирк Денеки - 38 лет
Дионизио Фаббро - 51 год
Жак Франсуа - 45 лет
Эудженио Гальяно - 35 лет
Франческо Галли - 24 года
Джанкарло Гоннелли - 20 лет
Альберто Гуарини - 21 год
Джоваккино Ландини - 50 лет
Роберто Лорентини - 31 год
Барбара Луши - 58 лет
Франко Мартелли - 22 года
Лорис Мессоре - 28 лет
Джанни Мастрояко - 20 лет
Серджио Бастино Маццино - 38 лет
Лучано Рокко Папалука - 38 лет
Луиджи Пидоне - 31 год
Бенито Пистолато - 50 лет
Патрик Рэдклифф - 38 лет
Антонио Раньянезе - 49 лет
Клод Робер - неизвестно
Марио Ронки - 43 года
Доменико Руссо - 28 лет
Тарчизио Сальви - 49 лет
Джанфранко Сарто - 47 лет
Амедео Джузеппе Сполаоре - 55 лет
Марио Спану - 41 год
Тарчизио Вентурин - 23 года
Жан-Мишель Валла - 32 года
Клаудио Дзаварони - 28 лет
Мне лично кажется, что трагедия такого масштаба просто должна была произойти. Везде были стычки и конфликты, не только с участием британских команд, в Италии тиффози тоже вандалили стадионы, но...
Я в своё время изучал историю морских катастроф, потом ради интереса начал перекладывать всё это на катастрофы с воздушными судами, потом и с футболом и стадионами(кстати, тут на спортсе один автор выкладывал расследование пожара на английском стадионе в послевоенное время - поищу сейчас) - так вот, большая катастрофа - это всегда совокупность факторов, которые по одному не привели бы ни к чему серьезному, когда совпали 2-3 - это очень большие неприятности, совпали все - и случилось такое...
Будь нормальный стадион с нормальными подходами к безопасности, будь англичане трезвее, не тролль итальянцы англичан речевками, будь смелее бельгийские полицейские - всего этого не было бы.
Кстати, честно говоря задолбался писать про катастрофу Титаника, но это пример, который всем известен - там тоже было много "если бы", но они все не сошлись, что и привело к такой трагедии. Но примечательно не это, а то, что когда на расследовании катастрофы Титаника спросили капитана "Мавритании"(самого быстрого на тот момент трансатлантического лайнера), мол, а Вы бы снизили скорость, зная, что впереди зона с айсбергами? Он ответил: "Нет. Я бы дополнительно матросов поставил на бак, чтобы тоже глазели вперёд, но снизить скорость - никогда.". Все гоняли на полной скорости, несмотря на риск и надеялись на авось, потому что для капитанов скороходных судов было самым страшным - опоздать! Это досвидос с вольчьим билетом от компании. А то, что рискуешь жизнями тысяч людей - ерунда, в этот раз проскочили.
П. С.
Раньше мне казалось, что биографические воспоминания типа того, что сказал Бонек - обработанная выдумка, ну я про больной зуб, предчувствие. А потом сам столкнулся в реале... Вот день, в который мне позвонили из больницы и сказали, что батя скончался, помню буквально поминутно. Какое-то свойство памяти, пока она не заархивировалась и не ужалась после сна. Произошло событие и даже мелкие вещи, что делал в этот день(типа сколько раз курил и где, сколько на горшке утром просидел, сколько готовил завтрак и ел, сколько на работу и ехал и что там делал), пометились "Избранное". И тоже была иррациональная тревога утром, только не знал с чем её связать.
До финала там прошёл матч Арсенал - Валенсия, после которого оба клуба оставили коллективные жалобы на непригодность стадиона.
Эта беда коснулась всех, но власти Бельгии не понесли никакого наказания! абсурд, но такова реальность.
Пьянки и фанатские стыки были, есть и будут, но от работы полиции и организаторов зависит всё.
Никита Ковальчук работал во Франции на Евро 2016 и с ним все журналисты отметили ужасную организацию. Бардак в финале ЛЧ 2022 он принял как само собой, потому что во Франции полиция ужасно работает. В обычных турах беспорядки бывают. Франция и Бельгия - одна культура и тотальный пофигизм в менталитете.
Спасибо за прекрасный труд! ( поклонник Ливерпуля)
Про послевоенные пожары спустал с другой трагедией, случай, о котором говорил, случился аж в 1986.
https://www.sports.ru/tribuna/blogs/interestingstory/3041461.html
Просто зацените первое фото, просто невероятно, какая-то аналогия с адским пламенем (
Меня больше поражает гибель Ла Бургонь(в то же время) и тот капец, который случился при эвакуации. В ход шло всё: огнестрел, холодное оружие, подручные предметы. В такой ситуации не очень удивительно, что все женщины и дети оказались в числе погибших.