«На последнюю тренировку Пашу еле довели: он даже не мог говорить». 20 лет смерти легенды «Зенита» и ЦСКА Садырина
История великого тренера.
Павел Федорович Садырин — легенда сразу двух топ-клубов России. Задолго до прихода влиятельного Газпрома он дважды выводил «Зенит» на новый уровень: во времена, когда у Ленинграда не было ни одного чемпионства, и в нищие 90-е. А еще — Садырин собрал одну из лучших команд в истории ЦСКА, которая оформила золотой дубль в последний год существования Советского союза.
Садырина любили футболисты, но они же два раза и предавали его. Объединивший болельщиков из Москвы и Петербурга тренер вошел в историю благодаря своему характеру и чувству юмора. «Садырин и как тренер, и как человек был прямым: что видел, то и говорил. Поэтому футболисты на него не обижались. Если ругал, все было по делу», — вспоминал про него бывший игрок ЦСКА Олег Малюков. Увы, в карьере Садырина хватало и трагедий — ему пришлось дважды переживать гибель своих молодых футболистов.
Сегодня со дня смерти Садырина исполняется 20 лет.
Садырин привел «Зенит» к единственному чемпионству в советской истории. Его обожали игроки, но они же и сняли тренера — из-за невыплаченных бонусов
Садырин стал легендой Петербурга еще футболистом: он приехал в «Зенит» из родной Перми в 1965-м и продержался в команде 10 лет. Последние пять сезонов Садырин был капитаном и уже тогда проявлял свой уникальный характер: нокаутировал выбежавшего на поле фаната «Черноморца», спас телефонистку из затопленного подвала в Баку (в городе прошел сильный дождь) и ушел из клуба из-за конфликта — не нашел общего языка с тренером Германом Зониным.
«Он был «мозг» середины поля. Мог сыграть на любой позиции — даже последнего защитника», — воспоминания ведущего хавбека в «Зените» того времени Алексея Стрепетова. Другие игроки той эпохи добавляют: Садырин отстаивал интересы игроков на переговорах с руководством и «всегда принимал огонь на себя — как и атаки на поле».
За сборную Садырин так и не сыграл: тот «Зенит» был середняком и мог вообще вылететь из высшей лиги, если бы не расширение чемпионата до 20 команд по поводу 50-летия Октябрьской революции в 1967-м. После конфликта с Зониным Садырин завершил карьеру, окончил курсы Высшей школы тренеров и спустя три года снова оказался в клубе — в качестве помощника еще одной легенды Юрия Морозова. В 1983-м того позвали в киевское «Динамо», и «Зенит» назначил Садырина старшим.
Уже на второй год его самостоятельной работы клуб выдал свой лучший сезон в советской истории. Сначала «Зенит», в составе которой было всего 3 футболиста не из Ленинграда, едва не вырвал Кубок у московского «Динамо» — в финале Газзаев и Бородюк расписали два мяча уже в дополнительное время.
После поражения в Кубке «Зенит» проиграл «Спартаку» и откатился на пятое место. А потом внезапно сделал мощный рывок: выдал серию побед (в том числе над конкурентами «Спартаком», московским и тбилисским «Динамо») и оказался на первом месте в чемпионате. Его Ленинград не отпускал уже до финиша.
«Зенит» впервые в своей истории покорял советский футбол, а молодой тренер Садырин — своих футболистов.
«Садырин всегда был человеком слова. Это одна из самых заметных черт его характера. Помню, как-то на тренировке он поспорил с Лешей Степановым, что тот не забьет штрафной. Говорит: «Если ты сейчас попадешь в ворота, то я тебя через все поле на себе протащу». Степанов взял и забил! И вот главный тренер «Зенита» под общий хохот тащил на себе игрока через все поле», — вспоминал Владимир Долгополов.
Еще одна — куда более невероятная — история от Михаила Бирюкова. На выезде 11 игроков того «Зенита» нарушали режим. Внезапно Садырин вошел в комнату: «Кого здесь нет — накажу. Если вы решили собраться и поговорить, то и вправду лучше делать это всем вместе».
Похожее отношение Садырин будет практиковать и спустя несколько лет, уже в московском ЦСКА. И это снова будет работать:
«Поехали на сборы на Украину. Тренировались в лесах, где была база биатлонистов, бегали по горам. Естественно, были дни отдыха, но нечасто. Мы организовывали шашлыки — смеялись, шутили. Было разрешено вино пить. Никто, конечно, не перебарщивал, потому что понимали, что идет подготовка к чемпионату, все профессионально относились. Садырин иногда разрешал выпивать, нарушать режим. Он на это шел, потому что понимал, что работает с профессионалами. Осознавал, что если он нам доверяет, то и мы будем доверять ему», — рассказывает Sport24 полузащитник ЦСКА второй половины 80-90-х Дмитрий Кузнецов.
Но в Москву тренер переедет лишь после того, как потеряет легендарный «Зенит». Самобытная ленинградская команда, игравшая в атаку и к тому же своими воспитанниками, уже в следующем сезоне станет шестой — при том, что после первого круга «Зенит» шел лишь 16-м. По словам игрока Дмитрия Баранника, Садырин отдалится от команды и станет «больше менеджером, чем тренером». «Зенит» еще пошумит в трех полуфиналах Кубка СССР и нелепо вылетит от финского «Куусюси» в Кубке чемпионов после исторического сезона-84.
«Садырин был демократичным, любил посмеяться с нами, и мы играли не только для себя, но и для него», — так говорил про тренера другой футболист «Зенита» Анатолий Давыдов. Но спустя три года после чемпионства Садырина вытеснят из клуба свои же игроки: под давлением чиновников, с которыми конфликтовал тренер, они подпишут письмо с требованием уволить его. Во многом ситуацию определят невыполненные общения по бонусам за чемпионский 1984-й — футболисты так и не дождались обещанных квартир и автомобилей.
До Садырина нищий ЦСКА прозябал в первой лиге. Садырин объединил разбегавшихся игроков и сделал клуб чемпионом впервые за 21 год
После «Зенита» Садырин заскочил в херсонский «Кристалл» из второй лиги, но уже через год оказался в бедовом ЦСКА. Под конец 80-х команда прохлаждалась в первой лиге и не могла вернуться в элиту. Садырину сходу пришлось разгребать кадровый завал и уговаривать футболистов остаться: многие из них хотели отслужить и как можно скорее сбежать из нищего клуба. Как и в «Зените», поднялся вопрос с бонусами за прошлый сезон: Садырин и другие тренеры сами рассчитались с футболистами, получив деньги от клуба только впоследствии.
«Футболисты любили Садырина за его профессионализм, знание футбола и работу с людьми. Прийти в клуб, который прыгал из первой лиги в высшую — стабильности не было, играли молодые пацаны, — и за один сезон поставить качественную игру, наладить отношения — дорогого стоит. Нужно уметь работать, чтобы в течение трех лет быть на вершине советского футбола» — вспоминает Дмитрий Кузнецов.
ЦСКА Садырина катком прошелся по первой лиге, побив рекорд сразу по забитым (113) и пропущенным голам (28) за сезон. В 1990-м его команда выстрелила уже в Вышке, но из-за проваленной концовки ЦСКА стал только вторым, уступив киевскому «Динамо».
Но тогда армейцы только набирали обороты:
«В команде практически не было конфликтов: ни между игроками, ни между тренерами. Благодаря Садырину сложился очень дружный коллектив. Даже если и возникали полуконфликтные ситуации, он сглаживал их какой-нибудь шуткой. Мог запросто подойти и дать пинка, сказав: «Ну что, козлы, организовали какую-то херню. Давайте, все забыли, начинаем работать». Мы посмеялись и вперед, работать. Такое было сплошь и рядом. Садырин был с нами наравне. Естественно, соблюдали субординацию. Манера поведения была доверительно-дружеская, но мы никогда не переходили грань. Понимали, что человек знающий и заслуженный, поэтому полностью ему доверяли», — рассказывает Кузнецов.
Если вам кажется, что называть футболистов «козлами» это перебор — пояснение от Дмитрия: «Он нас часто «козлами» звал. Любимое было: «Ну что, козлы, когда играть будете?». Мы не обижались. Понимали, что это по-доброму. Он любил нас как детей».
Еще одна история со сборов Садырина — от защитника Олега Малюкова:
«Павел Федорович всегда что-нибудь придумывал. Когда в межсезонье поехали на сборы в Закарпатье, он снимал, как мы бегали. Там были леса, дорожки… Садырин снимал Мишку Еремина, и прямо перед ним, метрах в двух-трех, выскочил олень. Потом спросили у Мишки: «Ты видел, что перед тобой олень пробежал?» Он ничего не заметил. Показали ему видео, посмеялись. Вот такая была нагрузка — бежали, превозмогая себя», — рассказал бывший футболист Sport24.
1991-й стал для ЦСКА и Садырина уникальным. Команда взяла Кубок СССР, обыграв в финале «Торпедо».
А через четыре месяца, за тур до финиша чемпионата, стала чемпионом — впервые за 21 год.
Промежуток между двумя выигранными трофеями (с июня по октябрь) стал для того ЦСКА самым жестоким испытанием. Ночью после финала, в пять часов, в автомобильную катастрофу попал основной вратарь Михаил Еремин: из-за лопнувшей покрышки машина, в которой он был пассажиром, вылетела на встречную полосу и попала под автобус. Через шесть дней, 30 июня, он скончался.
«Все понимали, что случилась трагедия. Просили перенести матч с донецким «Шахтером», который был на третий день после победы в Кубке и гибели Мишки — невозможно было восстановиться. Мало того, что много сил отдали в финале Кубка, так еще и наш товарищ лежит при смерти. Но матч не перенесли», — вспоминает Дмитрий Кузнецов. — Естественно, все переживали — Садырин у себя в номере, мы уходили за территорию базы, там сидели и общались. Выпивали, сопли были — сами понимаете, неожиданно случилась такая трагедия. На этом фоне и победа в Кубке воспринималась не очень радостно».
После такого ЦСКА не мог выиграть четыре матча подряд и уступил поджимавшему «Спартаку». Садырин пытался вновь объединить футболистов. «Он говорил: «Надо выходить и играть, сражаться за Мишку!» — вспоминает Малюков и признается, что воспринимать это было сложно. У тренера получилось — после поражения в дерби ЦСКА выдал победную серию в 10 матчей и забрал титул.
В эти несколько месяцев уместился и скандальный выезд ЦСКА в Ереван. Тогда команда Садырина выиграла, но попала под жесткий прием от местных: видеть русских в Армении в год развала Советского союза никто не хотел.
Садырину тогда досталось персонально.
«После окончания матча болельщики побежали на поле, нам до раздевалки было метров 60. Когда увидели, что они агрессивно настроены, все побежали. Один из болельщиков побежал за Федорычем и ударил его сзади. Таких ситуаций много было. Даже доходило до того, что после 10 минут второго тайма в Кутаиси мы зашли в раздевалку, сняли форму и сказали: «Играть не будем». Не хотели доигрывать, но нас уговорили», — вспоминает Кузнецов.
Малюков рассказывает подробнее про Ереван:
«Забежали в раздевалку, стали отламывать душевые полудуги, уже думали отбиваться. Я точно не помню, били ли Павла Федоровича, но такое может быть. Попытки были, потому что Садырин заходил в раздевалку один из последних. У автобуса, на котором мы ехали, были разбиты все стекла, пришлось закладывать сумками.
Как вел в это время себя Садырин? Был собран, четко отдавал команды. Говорил: «Ребята, нас ждут, быстро собрались!» Все понимали, что долго нельзя здесь оставаться».
И в том, отчасти трагическом для ЦСКА сезоне, в команде Садырина хватало забавных историй. Вспоминает Дмитрий Кузнецов:
«В «Лужниках» раздевалки были старые. Тесная душевая. А за дверью — здоровенная запущенная комната. В перерыве «агент» — чей-нибудь знакомый — втихаря заносил туда сумку: шампанское, пиво, сигареты, шоколадки, зажигалочки… Мы приходили — и туда, обсуждать игру. Садырин — доктор потом рассказывал — как-то заинтересовался: а где все? Раздевалка пустая. Аркадьич, Копейкин, отвечает: «В душ пошли, мыться». Федорыч в недоумении: «15 человек в душ пошли? Там же четыре соска всего». Заглянул — пусто. Потайную дверь заметил, распахивает — а там разлив идет! Вы че, говорит, козлы, одурели, что ли?! Мы ему в ответ: «Федорыч, садись. Все равно выиграли…». Присел. Но лавочку эту прикрыл».
После сезона-1991 карьера Садырина вышла на новый уровень — он стал первым тренером только появившейся сборной России. Он собирался возвращаться в ЦСКА в любом случае: но получилось сделать это лишь спустя 10 лет.
В сборной Садырина вновь подставили свои футболисты. Его звали в Испанию, но тренер поехал поднимать «Зенит» из первой лиги
С назначения в сборную России начался мрачный отрезок в карьере Павла Садырина. Семейную обстановку — ту, которая была в его лучших командах, — создать в сборной он так и не сумел: многие футболисты, особенно поигравшие в Европе, его не ценили. Хотя проблем с результатом первое время при нем не было: сборная спокойно отобралась на чемпионат мира-94, уступив в группе только Греции.
Побеждая в матчах квалификации, Садырин сохранял связь и с ЦСКА. Он собирался вернуться в клуб, когда закончится контракт со сборной, но в 1994-м году на месте главного там был уже Александр Тарханов.
«Апрель 1993-го, играем с «Рейнджерс» в Лиге чемпионов. Пал Федорыч хоть и ушел в сборную, но при этом оставался куратором клуба. Установку на игру дает Костылев. «Через пас выходим из оборонки, катаем мячик, свой футбол. Мы же для болельщиков играем. Здесь туда, тут — сюда», — минут 30 разжевывает. А Садырин опоздал на установку. Входит под самый конец: «Геннадий Иваныч, можно добавить пару слов?». Костылев: «Конечно, Пал Федорыч! Что за вопрос?» Наверное, думал, что Садырин что-то про настрой скажет, напутствие какое. А тот выдает: «Если будете этой своей ###### заниматься, в пасик играть — порвут! С «Рейнджерс» этот номер не пройдет. Выбили мяч — вышли, поджали». Мы, молодые, как начали ржать! 0:0 сыграли», — воспоминания о тех временах игравшего за ЦСКА Александра Гришина.
В последнем туре квалификации к ЧМ-94 сборная России проиграла Греции и отдала ей первое место в группе: во многом благодаря судье, который зря отменил гол Добровольского и удалил Онопко. После того матча появилось легендарное письмо 14-ти: игроки хотели смены Садырина на Бышовца (он тренировал сборную СНГ на Евро-92) и увеличения бонусов за выход на чемпионат мира.
«Я подписал письмо потому, что хотел смены тренера. У меня лично были претензии к Садырину. Я был не согласен с некоторыми моментами, вот и все. C какими? Неважно», — за замену Садырина выступил и нынешний главный тренер сборной России Валерий Карпин. Своего мнения с годами он не изменил.
Кого-то не устраивали методики Садырина. Кого-то — его молчание в раздевалке после Греции, когда глава РФС Колосков разносил футболистов за безволие и невыполнение контракта с техническим спонсором Reebok. Садырин остался в сборной, но провалился на чемпионате мира с раздраенной командой и был уволен. В ЦСКА он вернутся не мог — там рулили другие люди, а от его команды уже ничего не осталось.
Тогда Садырина вспомнили в Петербурге. На тот момент «Зенит» уже три года проходил через мытарства первого дивизиона и был вообще не близок к возвращению в элиту — в сезоне-1994 команда стала только 13-й. Денег у клуба, рулил которым будущий министр спорта Виталий Мутко, не было. По слухам, у Садырина были предложения из Испании — то ли от «Атлетико», то ли от «Эспаньола». Но приглашение Анатолия Собчака Садырин принял: по рассказам комментатора Геннадия Орлова, именно он намекнул мэру Петербурга, кого стоит назначить главным.
«По большому счету тогда команда никому не была нужна — ни болельщикам, ни руководству города. Тысячи полторы приходили. В одной и той же скудной экипировке ездили в метро. Никакой реакции от людей», — воспоминания защитника Максима Бокова о той команде.
Тренер несколько месяцев работал без зарплаты, но из бедственного положения «Зенит» постепенно выходил — под приезд Садырина для клуба нашли спонсора в лице «Лентрансгаза». Команда получила усиление, и Садырин вернул команду в высшую лигу с первой попытки: правда, благодаря расширению Вышки до 18-ти участников. «Зенит» стал в первой лиге только третьим, причем повышение себе гарантировал только в последнем туре.
Но уже следующий сезон стал для Садырина последним в «Зените». Тренер активно критиковал руководство, говорил о проблемах и пытался корректировать дальнейшее развитие клуба. В сезоне-1996 «Зенит» стал вместе с Садыриным 10-м. Возвращаясь в клуб, Садырин заявил, что его задача — вернуть «Зенит» в Высшую лигу и обыграть там «Спартак». Так и произошло в московском матче. А вот дома «Зенит» проиграл — и благодаря этому «Спартак» стал чемпионом, победив еще и в золотом матче «Аланию». После двух ошибок от своего вратаря в той встрече Садырин обвинил Березовского в сдаче игры, но впоследствии от своих подозрений был вынужден публично отказаться.
Еще одна сочная история Садырина из этого периода — спасение ребенка, тонувшего в пруду, прямо во время интервью. После двух неудачных попыток тренер все-таки вытащил пацана и вернулся закончить разговор с журналистом. Впоследствии Садырин был награжден медалью «За спасение утопающих».
Последним местом работы Садырина стал ЦСКА. Он тренировал до самого конца
В последние годы жизни Садырин возвращался в ЦСКА дважды. Первый раз — в 1997-м. Тогда команду разрывали на части Тарханов и полковник Барановский: спорили, как поступить с Музеем спортивной славы. Тарханов ушел, прихватив с собой шестерых игроков, а главным тренером стал Садырин. Тогда не получилось — финиш на 12-й строчке и провальное начало сезона-1998 привело к увольнению Садырина. Хотя и в тот раз не обошлось без фирменных историй от тренера:
«После какого-то матча был разбор, а мы проиграли тогда. И Федорыч берет фишку с доски и начинает кому-то выговаривать: «Ты зачем вот сюда мяч отдал? Я же тебе говорил — ты возьми этот мяч и вот туда его». И на этих словах выкинул половину фишек в окно», — рассказывал Максим Боков.
Еще раз Садырин попал в московский клуб спустя пару лет — в 2000-м он заменил Олега Долматова. В следующем сезоне новым владельцем ЦСКА стал Евгений Гинер. ЦСКА начинал меняться, руководство завозило новых футболистов, а Садырин держал команду в середине таблицы.
На тот момент Садырин уже сильно болел — у него был обнаружен рак. Гинер принял решение дать Садырину работать столько времени, сколько он сможет, несмотря на нестабильные результаты: ЦСКА проиграл в первых четырех матчах при новом владельце и не мог подняться с последнего места первые пять туров. По воспоминаниям вдовы Садырина, Гинер оберегал болеющего тренера: «В течение того года Паша проводил все тренировки. Гинер ругался, говорил: сиди на стульчике, подзывай помощников, чтобы они все делали. А он посидит-посидит, потом не выдержит, встанет».
Дополнительно Садырина подкосила смерть еще одного вратаря в его карьере — Сергея Перхуна, который столкнулся с нападающим Будуновым в матче против «Анжи» и скончался из-за внутримозгового кровоизлияния. В команде о страшном диагнозе своего тренера узнали под конец 2000-го, когда Садырин упал на базе и сломал шейку бедра: с тех пор он передвигался с тростью.
«Как держался Садырин? Всегда с улыбкой. Никогда не показывал, как ему больно и тяжело. Мог скривиться, покричать наедине с родными, но при нас не давал повода, чтобы его жалели. Об этом все его знакомые говорили и на похоронах, и позже при встречах», — вспоминал защитник того ЦСКА Евгений Варламов.
Уже тогда было понятно, что ЦСКА скоро возглавит Валерий Газзаев: он даже появлялся на тренировках команды. Но Садырин еще выдал огненную серию — расписал 19 матчей подряд без поражений, в которых команда одержала девять побед. Успешный отрезок длился до сентября, когда ЦСКА уступил в перестрелке с «Локомотивом».
30 числа Садырин руководил командой в своем последнем матче — против не менее родного для него «Зенита», который тренировал Юрий Морозов: человек, в штабе которого Садырин начинал ассистентом в начале 80-х. Уже накануне Садырин чувствовал себя плохо: из-за подскочившей температуры он не мог заснуть всю ночь. ЦСКА проиграл 1:6, а тренер несколько дней не мог вернуться домой.
«Мне сказали, что на предыгровую установку Пашу еле довели, и на ней он даже не мог говорить. И это, думаю, ребят убило, они не могли думать об игре. Хотя и забили, если мне память не изменяет, первый гол. А когда игра закончилась, его с трудом довели до раздевалки, где он долго-долго сидел и не мог встать. Два дня после этого мы не могли из Питера уехать, потому что просто не знали, как его везти», — вспоминала жена Садырина Татьяна Яковлевна.
Последняя встреча игроков ЦСКА и Садырина произошла за несколько дней до его смерти. Футболисты пришли к нему в больницу.
«Нас приехало туда человек восемь — я, Гриня, Варлам, Олег Сергеев, Володька Кулик, Димка Хомуха… Понимали, что по сути прощаемся», — рассказывает бывший вратарь Андрей Новосадов. — Говорить он уже почти не мог. Мы сзади стояли. Он что-то шептал, а Татьяна Яковлевна озвучивала нам. А мы отворачивались и смахивали слезы. Потом он каждого из нас обнял и поцеловал. Прощался. Он тогда уже весь высох. Было видно, как ему больно. Яковлевна сказала, что ему предлагали наркотики, обезболивающие. Но он отказался. Представляете, какой сильный был мужик!»
1 декабря 2001 года Павла Федоровича Садырина не стало.
