Голландцы, реформы, Аршавин. Как работает Академия «Зенита»
Первое, что вы увидите при входе в Академию «Зенита» - это кубки. Трофеи разных лет, завоеванные юношескими командами «Зенита», выставлены в холле главного здания. Уже с порога ты понимаешь, что тут настроены воспитывать победителей. Тем понятнее становится результат молодежных и юношеских команд «Зенита» - в этом годы петербуржцы бодрым, как весенний ветер на берегу Финского залива, катком пронеслись по всевозможным юниорским лигам: команды U-16 и U-14 выиграли Первенство России, U-17 и U-18 стали чемпионами ЮФЛ-2 и ЮФЛ-1 соответственно. Молодёжная команда «Зенита» заняла третье место в лиге, а «Зенит»-2 – второе место в своей зоне ПФЛ.
Чтобы узнать, в чем же секрет успеха «Газпром-Академии», мы пообщались с Василием Костровским, координатором юношеской академии, заслуженным тренером России, который работает с молодыми футболистами уже 34 года, и воспитал многих знаковых для петербуржского футбола игроков, в том числе Быстрова и Денисова.
Голландцы, реформы, филиалы
- Начнем издалека. В клубе появляется«Газпром», в главной команде голландский тренер, приходят первые победы. Спустя некоторое время проводится реформа Академии, которая всегда была гордостью Петербурга. Что именно изменилось при «Газпроме» и сработали ли эти реформы?
- Ранее это была школа «Смена» городского подчинения. Все программы обучения шли непосредственно от комитета по образованию. У меня, в качестве директора школы «Смена», была встреча с президентом клуба Дюковым и гендиректором Митрофановым по проблемам, работе, развитию и так далее. По итогу, «Смена» перешла из городского подчинения под полное управление ФК «Зенит», так же было принято решение, что придут иностранные специалисты из Голландии. Они предложили: чтобы не перестраивать старый состав тренеров, среди которых было много возрастных людей, необходимо дать им несколько другую работу, более направленную на селекционную деятельность. А на место тренеров пригласить молодое поколение ребят из тех, кто поиграл за «Зенит», кто закончил школу «Смены», чтобы «дух» школы оставался. Еще была предложена новая программа обучения, где в числе прочих был очень большой плюс — открытие филиалов по городу.
- То есть та школа, которую «Зенит» имеет сейчас – это голландская модель футбольной академии?
- Не совсем. Мы немножко видоизменили под себя ту систему, которая была голландской, некоторые принципы ее работы. С реформы прошло почти 12 лет и уже можно подводить какой-то определенный итог своей работы. А итог – помимо воспитанников в основной команде, это, наверное, в том числе те победы и трофеи, которые мы сейчас имеем.
- Что конкретно изменилось при голландцах, помимо того, что на улице Верности появилась шикарная инфраструктура?
- Знаете, несмотря на все условия, ведь тот же Аршавин у нас вырос на «кочкодромах», как мы их называем. Конечно, иметь шикарную инфраструктуру – это очень важно. Но все же не самое главное. И, кстати, не голландцы все это построили. Они, единственное что, были одними из тех, кто постоянно нажимал на эту «педаль» в руководстве клуба, мол для работы академии нужна современная инфраструктура.
Три кита, на которых базируется работа любой школы и любой академии, это: инфраструктура, качественные тренеры и методика. И самый главный вопрос: с кем ты работаешь, селекция. Поэтому у нас в городе и в Ленобласти были созданы филиалы «Газпром»-академии «Зенита». Считаю, что это одна из главных причин успешной работы нашей академии.
- В чем главный плюс филиалов?
- Я прекрасно помню времена, когда работал в государственной школе, и к нам приходило порядка 100-150 человек в день на просмотр. Мы выставляли 30 скамеек, чтобы все по очереди прошли нормативы и так далее. Конечно, мы очень радовались тому, что приходят столько ребят. Но не всегда были такие «тучные» года. «Зенит» или сборная играли не очень хорошо – это влияло напрямую, и на просмотре было не 100-150 человек, а приходило по 30-40 ребят в день. В итоге, мы могли просмотреть максимум человек 300-400 за этот период.
Сейчас только в городе у нас появилось 15 филиалов. К ним приходят, предположим, 100 человек. Это уже полторы тысячи человек, совсем другая цифра. Плюс, филиалы работают в нашей системе, не оторваны от нас. Мы всегда с ними встречаемся, общаемся о том, каких мальчишек мы бы хотели видеть у себя, какие методы должны использоваться, чтобы работа филиала была приближенная к работе в Академии. И что для нас очень важно — это тренерский потенциал. Очень много тренеров пришло в Академию «Зенита» именно из филиалов. Это тоже сказывается на работе с игроками.
- Тренер начинает в филиале и если он себя проявляет, вы его приглашаете?
- Мы следим за всеми тренерами, у нас есть координатор филиалов, который держит руку на пульсе, присутствуем на играх, когда филиальные команды играют либо с нашими, либо в турнире. До пандемии мы проводили 3-4 турнира непосредственно в манеже, там было очень много интересных моментов. Конечно, смотрим за ребятами, за тренерами и по мере необходимости приглашаем. Ведь это наш большой кадровый резерв, причем не только игроков, мы их и набираем изначально из филиалов, а еще и тренерский.
- Как изменилась работа с тренерскими кадрами после реформы?
- Как было раньше: один тренер брал возраст и вел до конца. А сейчас мы разделены на определенные возраста подготовки. У нас юношеско-профессиональные академии, при этом есть подготовительные команды, есть команды учебно-тренировочные и команды спортивного совершенствования, три блока. В каждом из них мы смотрим, как работает тренер. И если нам нравится, как он работает, есть результат – то он остается в этом блоке. Если у него не получается - мы меняем его специализацию, потому что кто-то способен больше работать со старшими, кто-то с младшими. Со старшим тренером, с директором академии Анатолием Викторовичем Давыдовым мы все это отсматриваем, а затем принимаем решение.
Появилась и постоянная подготовка наших коллег. До пандемии мы очень часто выезжали на стажировки в различные академии, смотрели за их работой. Привозили оттуда много чего интересного, которое потом вкрапляли непосредственно у себя. Плюс, наши тренеры постоянно повышают свой уровень получая лицензию все выше и выше. Я как заслуженный тренер имею возможность учить ребят-теренеров, но по прошествию уже 10-12 лет, некоторые из них имеют лицензию выше, чем у меня. И иногда приходится уже мне смотреть как они работают и что-то у них брать и чему-то учиться.
- Все тренеры в академии достаточно молодые и местные? Или есть те, кого специально приглашаете на работу из академий других клубов?
- Приглашаем тех ребят, которые прошли непосредственно школу наших филиалов. Еще отсматриваем тренеров, которые работают в городе. Желательно, чтобы это были молодые, интересные специалисты со своей изюминкой.
- А как определяете, что тренер достоин работать в академии?
- Если говорить про самый младший возраст, то в первую очередь смотрим на то, как тренер доносит материал, как он общается с детьми, потому что для нас это очень важно. Какой стиль и насколько грамотно он может объяснить установки. Имеет ли он возможность показа футбольных элементов, потому что для детей этого возраста это очень нужно. И важно, как он работает в селекции. Ведь кто-то может сидеть и ждать, что к нему под марку «Зенита» прибегут, а кто-то ходит по детсадам, по школам, смотрит. К восьмилетнему возрасту мы уже формируем основные группы и смотрим, сколько игроков и где мы взяли. Так можно оценить работу тренера: если у кого-то достаточно интересная плеяда игроков, воспитанная им или пройденная селекционно, то мы берем человека на заметку и смотрим на его работу в дальнейшем.
- Практика, которая была в советское время, когда тренеры ходили по дворам искать ребят, которые играют в футбол — никуда не делась?
- Да, только у нас, к сожалению, дворов становится больше, а ребят играющих там — меньше.
- Тогда как в нынешних условиях, когда есть компьютер, нетфликс и еще миллион отвлекающих вещей, можно заинтересовать ребенка футболом?
- Понимаете, если тренировки будут неинтересными, если тренер не будет иметь возможности нормально общаться с детьми, задевать их за живое, делать интересные занятия, то, конечно, ребенок не будет увлечен. Наши тренеры стараются сделать так, чтобы дети сюда приходили с удовольствием и уходили с таким же удовольствием. Ведь, чего греха таить, раньше мы видели слезы и прочее после тренировок. Сейчас же эти слезы могут быть скорее из-за огорчения каким-то результатом после игры. Мы стараемся работать с детьми таким образом, чтобы интерес к самому футболу, занятиям спортом у них не пропадал даже если у них что-либо не получается. В этой ситуации мы больше не тренеры, а педагоги.
- Получается, «Зенит» ушел от такой советской модели спорта, когда все, скажем так, строго в сторону более «европейского» подхода , где на поражения 0-15 тренеры говорят футболистам «Вы все молодцы, а вратарь вообще сыграл шикарно»?
- Что-то вы сказали для нас какой-то счет странный совсем (смеется).
- Ну, их команда проиграла. «Зенит» то, естественно, выиграл. Так вот, клуб ушел от такой «строгой» системы к более лояльной?
- Раньше тренерами были те люди, которые прошли жесткую школу советского футбола, и методика у них была советского образца. Я сам себя считаю таким. И еще раз повторюсь, что у своих молодых коллег я учусь. Так вот, мы тогда, в общем-то, больше напирали на морально-волевые качества, на дисциплину строгую и так далее. Сейчас это тоже все присутствует, но уже согласно возрастным особенностям у каждой из команд, с которой ты работаешь. Если в малышах мы стараемся в основном гладить их по голове, то старшим где-то уже мотивационные моменты идут и они должны уметь выигрывать. А малышей мы должны научить получать радость от футбола. Потому что когда они сами хорошо играют, то они очень здорово это чувствуют и получают большое удовлетворение. Потом им хочется еще и еще играть, показывать такой футбол.
- На какие иностранные клубы равняется «Зенит»?
- Из последних посещений, больше всего впечатлений от академии «РБ Лейпцига». Насколько у них там все выстроено. И «Аякс», там тоже для себя очень многое увидел. С «Барселоной» хорошо общаемся, дружим. Они к нам приезжали и играли. Сейчас изучаем их методы подготовки, там есть достаточно сложные моменты, которые мы обсуждаем. Но, мы все-таки хотим найти свое, посмотрев что, где и как работает. Взять лучшее оттуда, но при этом не забывать, что мы все из России, а большинство еще из Советского Союза. Должен быть выработан какой-то свой определенный стиль. Сейчас, играя на первенство России — наш стиль виден. К нам приезжают на стажировку тренеры из разных городов, школ и говорят: «Вот мы смотрим тренировку малышей, средних, старших и видим, что даже темы занятий у всех одинаковые, но разница в сложности для каждого возраста». Это проходит красной линией через все наши тренировочные процессы. Поэтому не могу сказать, что мы на кого-то равняемся. Больше, наверное, учимся.
- Раз мы заговорили про стиль. Некоторые топовые европейские клубы известны тем, что у них есть четкое понимание, как будет играть главная команда, и вся структура юношеских команд играет в том же стиле, схеме, под это подбираются тренеры, проводится селекция, упражнения. Одна из самых больших претензий болельщиков «Зенита» к клубу в том, что нет никакой стратегии. То есть, приходит один тренер — играем так, другой тренер — иначе. Спаллетти, Манчини, Боаш, Луческу, Семак – все видят футбол по-разному. Как в таких условиях растить ребят?
- Вопрос правильный. Он очень давно обсуждается. Изначально мы тоже так думали, что будем играть как главная команда. И в принципе, с приходом Дика Адвоката команда играла в «голландские» 4-3-3. Но, действительно, схема игры и тренеры главной команды меняются. И мы решили, что общей философии, которая спущена с первой команды - ее не будет. Потому что для главной команды важен, в первую очередь, не игрок схемы, а игрок-личность, который может подстроиться под любую схему. У нас ведь и в Академии тоже нет догмы, что мы все играем условные 4-3-3. Например, 2005 год играет 3-4-3. Это зависит от того уровня исполнителей, которые есть в команде. Если у нас есть там 3-4 хороших защитника, зачем нам тогда играть в 5 защитников в линию? Мы будем играть так, чтобы развивать этих игроков, чтобы у них была возможность прогрессировать. С другой стороны, иногда тренеры меняют схему непосредственно в игре. Причем в зависимости не от соперника, а от тех задач, которые стоят перед командой. Нет задачи выиграть игру любой ценой. Мы работаем, у нас есть недельный цикл, тренировочный процесс. Если в ходе этой работы нам нужно поменять схему, то мы ее меняем и играем по ней.
- Вы сказали про «выиграть любой ценой». Детский футбол, в силу особенностей, иногда про антропометрию, потому что в некоторых командах тренерам платят за медали, и они просто ставят всех физических более развитых ребят, которые банально затопчут соперника. Является ли физическое развитие ключевым критерием при приеме в Академию «Зенита»?
- У нас главный посыл следующий, я об этом всегда говорю коллегам. Почему футбол — спорт номер один?
- Потому что он для всех.
- Совершенно верно. Там могут быть и большие и маленькие, худые, толстые и даже один игрок, у которого была одна нога короче другой, стал чемпионом мира.
- А еще один даже стал трехкратным чемпионом России с «Зенитом» и лицом одной известной ютюб-передачи. Так вот, не связаны ли все победы этого года именно с тем, что ребята в Академии просто физически сильнее соперника?
- Такого подхода нет. Смотрите, мы вот играем первенство города зачетными возрастами, которые играют на очки. И играем на год младше. Хотели бы все выиграть, тогда бы играли год в год. А мы выходим и играем, потому что прекрасно понимаем: для развития наших детей, нужно определенное сопротивление. В малышах нет, им как раз даем больше возможностей обращаться с мячом, чтобы движения превратились в умения, из умений в навыки и так далее. И чтобы эти навыки они могли оттачивать на более сильных, играя против них.
Селекция, коррупция, Арсен Захарян
- Как происходит отбор в Академию через филиалы?
- Отбор в филиалы начинается в 5-6 лет. В Академии, начиная с семилетнего возраста, назначается тренер на этот возраст. В течение года он общается с тренерами филиалов, приходит на их тренировки, игры. Потом при помощи тренеров он создает сборные филиалов. Сколько нужно, здесь у него ограничений нет. Если надо две сборные, будут две. Три — три, четыре — четыре, мы время найдем. Раз в неделю он их приглашает, они играют. Здесь важный вопрос селекции: он должен посмотреть, оценить. И так в течение года. В конце года, когда будут формироваться эти группы, он на последние две недели соберет всех своих коллег из юношеской академии, это порядка десяти тренеров. И мы все будем сидеть и отсматривать весь тренировочный процесс этих ребят, чтобы каждый высказал мнение по игрокам, которые есть в этих сборных. После того, как мы это мнение выслушали, я и тренер этого возраста садимся и начинаем решать, кого из ребят мы на данный момент возьмем, а кого пока рано и они останутся тренироваться в филиалах. Стараемся по принципу «Семь раз отмерь — один раз отрежь».
- Получается такое большое-большое сито, через которое в Академию могут попасть только лучшие?
- Совершенно верно. К сожалению, у нас в городе есть очень много мнений, слухов, что кто-то тут один решает и через него можно дать взятку, зайти сюда, только за деньги и так далее.
- А это не так?
- Давайте я вам один пример приведу. У меня пятеро внуков. Двое из них играют в футбол, но ни один из них не играет в академии. Вот и все. Они играют в городских командах.
- Вернемся к селекции.
- У нас действительно работает сито отбора, причем оно не заканчивается, отбор идет потом на протяжении длительного периода, до самого выпуска. Селекция построена так: сначала непосредственно свои филиальные, потом город, потом мы берем и город, область и ближайшие регионы и потом уже российская селекция. Чем старше возраст, тем селекция все шире и шире.
- С какого возраста Академия начинает приглашать игроков из других регионов страны?
- С 13-14 лет, у нас под эти возраста работает интернат. Приглашаем, просматриваем, если игрок подходит – приглашаем.
- Почему Арсен Захарян не оказался в «Зените»?
- Давайте все же подождем чуть дольше. Но все охватить невозможно, где-то и будут проколы, проблемы. Для меня самое главное — что парень играет. Намного хуже было бы, если талантливый игрок, приехав сюда в «Зенит», не попал бы и сказал: «Пропади все пропадом» и ушел, закончил. Ну... приехал в «Динамо», играет там и слава Богу. Пускай играет.
- По каким критериям вы отбираете игроков в команды на данном этапе?
- Мы стараемся брать только тех игроков, которые в первую очередь в перспективе будут лучше местных. Если их уровень примерно одинаков, то нам нет смысла брать, будем опираться на тех, кто здесь. Зачем создавать еще трудностей ребятам: переезжать в другой город, отрывать от семьи. Если игрок сильнее, чем местные — тогда да. Это основной критерий.
- Получается некий протекционизм местных.
Это правильно, так и должно быть, потому что у местных и ментальность… Это же не пустые слова «за Ростральные колонны, за стрелку на груди». Мы принимаем во внимание и прекрасно понимаем, что если надо будет биться — то уж биться за стрелку на груди, скорее всего, будут более способные ребята местные, чем приглашенные. Хотя никаких против них не имею претензий, но я все-таки думаю, что где ты родился – там и пригодился.
- Когда можно понять, что в молодежной команде растет топ-футболист?
- Со 100% уверенностью тогда, когда он будет играть либо в «Зените», либо в «Барселоне» (смеется). Более-менее уверенность на проценты, может быть 60-70, после периода полового созревания — 14-15 лет. Всех, кто у нас занимается, мы стараемся развивать равномерно. Потому что один может показать себя в более раннем возрасте, другой в среднем, а кто-то вообще на выпуске. Примеров тут много. Поэтому говорить на 100%, что вот именно этот будет играть, когда мы их только набираем в 8 лет, а этот играть не будет — не может никто. Мы отбираем за определенные качества, которые есть. И стараемся их дальше развивать. Ещё очень многое зависит непосредственно от желания. Это главный фактор. Ведь у нас не получится зажечь звездочку, если игрок сам этого не захочет. Мы можем только помочь. В своё время, один более старший мой товарищ сказал, когда я получил заслуженного тренера: «Вася, это не ты воспитал — ты просто не успел испортить».
- Допустим, вы понимаете, что в каком-то возрасте растет новый Аршавин. Задача Академии - готовить игроков для главной команды. Будет ли в таком случае этому игроку уделяться какой-то приоритет, в том числе в игре? Например, тренер скажет остальным, чтобы вся команда играла только на него. Или все же интересы команды и остальных ребят будут перевешивать?
- Такой немного дилетантский вопрос. Как вы себе представляете, что тренер говорит так: «Сегодня играем все на Месси и он все эти вопросы решит».
- Ну в «Барселоне» же так и играют.
- Это они сами ребятами решают. Вот если вы играете во дворе. И с вами ребята, которых вы знаете, а также Месси. Будете ли вы на него чаще играть?
- Определенно.
Ну вот. Поэтому ни один тренер никогда этого говорить не будет. Наша задача в этой ситуации — если видим у парня потенциал, то будем давать ему играть за более старший возраст. За ту команду, где у него будет возникать уровень сопротивления. Вот когда ты развиваешься? Не когда находишься в комфортной зоне и накручиваешь десятерых, при этом в полшага. А когда нужно прикладывать усилия, для того чтобы ты смог сделать то, что решил сделать. Поэтому есть такие моменты, что у нас из более младших возрастов ребята играют за старших. Создание более сложных условий для их развития и преодоления позволяет говорить о том, что мы рассчитываем на этих молодых людей. И если они там будут себя проявлять, становиться лидерами — значит мы на правильном пути.
Плюс, у нас в юношеской академии есть определенный закон для тренеров — каждый игрок, находящийся в команде, должен получать не менее 50% игрового времени. Не менее. То есть все у нас играют примерно равное время.
- Развитие через игры?
- Да. Причем развитие всех. Потому что, если футболист находится в Академии - значит мы рассчитываем на него и даем возможность ему развиваться и получать игровую практику. Они в первую очередь для чего сюда приходят?
- Играть в футбол.
- Совершенно верно.
Воспитание, разница поколений, шахматист Денисов
- Одна из задач Академии – формирование игрока, как личности. Что для этого делается?
- Для ребят создаются все условия, всегда им говорим: если вы хотите — мы поможем. Если у вас есть желание учиться футболу — мы поможем. Если у вас есть желание получить образование — мы поможем. Если есть желание в культурной столице приобщиться к этой культуре — мы всегда вам поможем. Но никого не будем заставлять. И в принципе, уже в 13-14 лет ребята должны это понимать. Плюс общение. Оно не должно ограничиваться общением на поле или в раздевалке, мои коллеги общаются с ребятами в другой обстановке. В Академии мы стараемся привить ребятам определенный стиль и культуру поведения, свойственную Санкт-Петербург. В штате есть и психолог, интернат-воспитатели, школа, PR-департамент, который помогает ребятам ходить в музеи, театры, приобщать их к культуре. Но это не принудительно. Да это и неправильно. Все должно быть от взаимного желания. Будет оно – будет встречное движение.
- То есть, если условно в школьном дневнике двойки – от тренировок не отстранят?
- По большому счету да. Потому что бывает, что для таких людей футбол — это единственное, чем можно отвлечь. Раньше у нас были же из детских домов, были из малообеспеченных семей. И как раз основатель нашей школы — Дмитрий Николаевич Бесов, когда я стал директором «Смены», говорил: «Василий Александрович, только не отрезай вот этих детей, которые из малообеспеченных семей, из детских домов. Потому что для них мы являемся той соломинкой, за которую они могут ухватиться и вытащить себя из этой жизни». Поэтому мы стараемся обращаться так. Если ты неспособный, ведь бывают такие, кто не имеет способностей к образованию, но ты стараешься - мы будем помогать. Но если ты при этом не хочешь, хамишь, отталкиваешь любую помощь, не умеешь общаться с людьми…Тут уж вплоть до расставания. Такие ситуации возможны.
- Какую помощь клуб предоставляет ребятам из малообеспеченных семей? Финансовую, в первую очередь.
- Финансово мы берем их на полное обеспечение к себе в интернат. Но с возраста 13 лет, не раньше. Я считаю, что ребенку полезнее развиваться дома. Даже если это неполная семья, например. Потому что отрывать полностью от родителей — неправильно. Плюс, у нас ведь все бесплатно, ни за что родители не платят.
- Вообще ни за что? Выезды, форма, турниры?
- Вообще. Ни за выезды, ни за турниры. Они ведь дали взятку уже за попадание в Академию кому-то, как все говорят (смеется). Это тоже существенная помощь. Сейчас у нас малыши находятся в детских оздоровительных лагерях на полном обеспечении. Мы выдаем форму и те, кто выпускаются, наверное, уже всю семью свою одели. Организовано питание, все вкусно, в отличие от тех времен, когда мы были городской школой и питались в общей школьной столовой. При этом, подчеркну, что нам абсолютно нет разницы, из какой ребенок семьи: обеспеченной или нет. Мы смотрим на футбольные и человеческие качества.
- Где ребята учатся?
- Школа через дорогу от Академии. Здесь у нас, начиная с 7 класса специализированный класс. То есть 5 минут ходьбы туда, 5 обратно. Со школой мы уже сотрудничаем очень давно.
- В школе учатся те, кто приехал из других регионов России?
- Нет, это и те ребята, которым очень сложно подстроиться под график. Утром ведь тренировки, это накладывается на расписание уроков. Поэтому, если ты хочешь продолжать свое футбольное обучение, то обычно ты переходишь в специальный класс. Бывает, что родители говорят, что хотят остаться в лицеях, гимназиях сильных, чтобы ребенок получил серьезное образование. Мы готовы со школой договориться, чтобы она его отпускала. И если такая возможность есть — мы только приветствуем. Без проблем.
- Вы тренировали одно из самых интересных поколений: Денисова, Быстрова, Власова. Чем то поколение отличается от нынешних ребят?
- Оно было менее избалованным, более трудолюбивым и менее информированным, чем нынешнее. Сейчас ребята знают все знают больше меня. Раньше, на команду у родителей была одна-две машины. Например, у меня был вратарь, который потом был в «Анжи». Он еще, наверное, лет с 8-9 ездил с Васильевского острова один на тренировки. При этом, как вы думаете, что ребенок делал в метро пока ехал?
- Читал книгу?
- Читал. Но не книгу, а спортивную газету. И потом рассказывал все новости футбола, я мог не брать газету. И не было такого, что родители, бабушки, мамы, няни… все сами. Не было телефонов и интернета, сейчас ребята более информированные, больше знают, но менее развиты физически. Потому что раньше как: зимой — хоккей, летом — футбол и постоянно эти прыгалки, бегалки по гаражам, по садам, разные казаки-разбойники . Сейчас мы больше боремся, чтобы ребенка на улицу выпихнуть, а не как раньше меня мама из окна кричала: «Домоооой!».
- В чем нюансы работы с новым поколением?
- Стараемся приучить их к работе. Для того, чтобы они понимали, что работа — это непосредственная часть удовольствия, которое они хотят получить. А чтобы получить удовольствие, надо прикладывать определенные усилия. Наверное, сейчас более изнеженное поколение. Больше доводов надо для того, чтобы объяснить то или иное действие, которое мы должны делать с ними. Те же самые правила. Был сейчас в лагере: все полки, все шкафы пустые — все в чемоданах. Раньше это было недопустимо, на дискотеку из-за Маркова не ходили, потому что он постель не убрал нормально, дай Бог ему в «Краснодаре» практику получать. А тогда практику на дискотеке не получали, потому что он не заправил постель нормально. Но сейчас это сплошь и рядом, к сожалению. Поэтому и подход у нас тренерский немножко другой. В прошлом, тренер был и тренером, и отцом и воспитателем и мамой. Всем был. Сейчас у нас есть возможность заниматься тренерской работой, потому что в Академии работают и воспитатели, и педагоги и психологи, те, кто накормит и так далее. Но я не хочу сказать, что раньше было лучше, чем сейчас, а то это будет уже старческое брюзжание. Просто каждому времени – свое поколение.
- Сейчас ребята - это больше яркие, неординарные личности? Возможно, нам это поможет воспитать более креативных и индивидуально сильных игроков, которых не хватает в России?
- Ну, например, Игорь Денисов играл в ничью с чемпионом мира по шахматам. Тоже достаточно неординарное действие… (смеется).
- Возможно, чемпион мира по шахматам просто испугался побеждать.
- И что интересно, он предлагал ему ничью раньше. Но Игорь говорил нет, давай дальше, продолжать. Хочу выиграть.
Перспективы, Аршавин, родители
- Не будем спрашивать фамилий, чтобы никого не выделять. Но ждать ли Петербургу новых Аршавиных и Кержаковых из нынешних юношеских команд, которые побеждают всех конкурентов?
- Знаете, ведь у нас всегда, в большей или меньшей степени, были интересные мальчишки. Просто, тот же Андрей Сергеевич как-то в одном из своих интервью сказал, что был бы он в тот период выпуска, который был несколько лет назад, то он тоже бы не попал в «Зенит». Но тогда экономическая ситуация сложилась так, что в клубе могли рассчитывать только на своих. Поэтому, еще должны быть определенные условия.
Наверное, мальчишек уровня Радимова или Аршавина у нас пока не было. Но те, кто мог играть на хорошем уровне — были. К сожалению, сложилось так, что им не удалось зацепиться за большой футбол и играть на хорошем уровне. Хотя, вы знаете, что есть парни которые сейчас в «Зените» играют, которые не прошли до конца зенитовскую школу. Но они поиграли в других клубах и возвратились в альма-матер, играют сейчас и неплохо. Так что, надеюсь пополнение будет.
- Главная проблема— в переходе во взрослый футбол?
- Да, эта проблема есть всегда и наверное она одна из основных. Проблема на юношеском уровне, где-то 17-20 лет, где мы многое теряем и даже если кто-то выстрелил и сыграл, это не благодаря, а вопреки. К сожалению.
- На кого же стоит обратить внимание сейчас?
- Сейчас очень хорошее поколение 2004, 2005 года мальчишек растет. Очень ждем, что именно оттуда кто-то из ребят стрельнет и дай Бог мы опять будем приходить на стадион и болеть за нашу «питерскую банду», как это было раньше. Чуть может быть послабее у нас группа 2006 года, но за ними 2007, 2008 года неплохие ребята есть.
- Сильно ли фигуры Аршавина, Зырянова, Радимова помогают в развитии игроков Академии? И чем?
- По большому счету, уже наличие Андрея Сергеевича здесь… вы бы видели, как мы провели сейчас Кубок Дружбы для команд-партнеров. И дети: «Аршаааавин-Аршаааавин!» И все! Они уже забыли, для чего они сюда приехали. Увидели Андрея Сергеевича и быстрей к нему сфотографироваться или просто руку пожать. Наличие игроков «Зенита» в клубной структуре при подготовке очень важно. Мне в этом плане очень нравится «Аякс». Там управление ведут 4-5 человек, очень известных игроков. И все спортивные вопросы лежат на них. Или «Бавария», там тоже бывшие футболисты в управлении. Это не самые плохие клубы, надо брать с них примеры и привлекать людей, которые проявили себя в футболе. Потому что и Аршавин, и Радимов прошли школу «Смена» с нуля и достигли вершин. Они все знают, все прочувствовали на своей шкуре и смогут объяснить игровые нюансы, особенно для старших ребят. Потому что эти нюансы ты можешь узнать только тогда, когда сам находишься на поле, играешь на топ-уровне, в лучших командах.
- Помимо детей, есть ведь еще их родители. Какая-то работа с ними ведется? Потому что понятно «мой ребенок самый лучший, а все остальные — нет».
- Ведется. И если вы как-нибудь придете посмотреть на игры Первенства города, то увидите, что наши родители - адекватные. Конечно, для каждого родителя свой ребенок самый лучший. Но, для нас самое главное — поддерживайте свою команду, не болейте против соперника, без всякого подсказа и выкриков, а также не обсуждайте судейство. Акцент только на положительную поддержку своих ребят.
- Смотрим за своими, радуемся, поддерживаем и на чужих не обращаем внимания?
- Да-да-да, никаких фраз и прочее по поводу игр других мальчишек. Ведь они точно такие же, как и ваши, не более того. Никаких моментов по судейству, судья тоже человек, может ошибаться. На то, чтобы ваш ребенок научился правильно оценивать ситуацию, принимать решение, правильно выполнять, уметь принять мяч и ударить судья не влияет. Поэтому его мы не трогаем, это наш подход. Если вы считаете, что вы знаете, как надо тренировать и что надо делать парню, то нет проблем — это ваш ребенок. Берете и тренируете. Так что здесь есть определенные правила, которые наши родители знают. И я думаю, что в этом плане мы правильную ведем работу.
Лимит, подготовка кадров, цели Академии
- Вы в детско-юношеском футболе огромное количество лет. В России 140 миллионов человек, у нас большой город, все условия создаются, во дворах появляются площадки. И при всем этом – мы не можем вырастить футболистов топ-класса. Почему?
- Иногда я со своими детьми разговариваю на эти темы. Вот вроде бы жизнь более-менее удается, появились условия. И если раньше нам просто надо было накормить детей, то сейчас, о кормежке уже не думается, думается о каких-то других благах. И это понятно и правильно, мы ведь как раз и живем, чтобы наши дети жили лучше. Но, к сожалению, это нас и губит. Потому что мы живем в столице, в северной, но столице. Москва — вот тоже столица. А вы возьмите и съездите за 100 км за столицу. И что вы там увидите? Калтан? Питер и Москва — это не вся Россия. И поездив городам и весям, хочу сказать, что в советские времена условия в райцентрах, городишках были гораздо лучше. Там были люди, которые занимались с детьми. Эти дети потом приходили в луганский интернат или, например, волгоградский интернат. Тогда развитие спорта было государственной программой, было целью. И везде, в мало-мальском городишке всегда было футбольное поле. Иногда, может быть, через него коровы проходили, но оно было! И там занимались парни и играли. Я не думаю, что сейчас условия стали лучше и это одна из самых основных проблем. Нам надо развивать не столько футбол в Петербурге и Москве, нам надо поднимать массовость и развивать футбол в других регионах по всей стране.
- То есть нужна децентрализация футбола?
- Конечно, потому что откуда мы берем того же Головина? Оттуда и берем. По большому счету, регионы являются донорами. И хорошо, пусть это будет. Но нужно, чтобы их было много, им надо помогать развиваться. Ведь даже у нас в городе проблемы. Полей меньше стало футбольных, чем было в Ленинграде. Потому что многие заводы отказались от полей, там построили либо дома, либо отдали еще под что-то. В Финляндии, в пятимиллионной Финляндии — 20 футбольных манежей. Двадцать. У нас на весь город два.
- При том погода та же самая.
- Да. И мы говорим о том, мол, где у нас люди. Мы ведь питаемся от тех, кто растет, в этих калтанах. Вот там надо поднимать, там надо развивать, строить, специалистов туда завозить. Давать людям зарплаты, чтобы они оставались там. Тогда мы будем поднимать. А не надеяться, что Питер, Москва, Краснодар и еще пару городов закроют все эти дыры.
- Как вы относитесь к лимиту на легионеров?
- Чем меньше будет ограничений – тем лучше, причем во всем. Сейчас мы много играем на город, общаемся. И тренеры жалуются — очень много условностей, которые надо соблюдать, чтобы тебе дали возможность открыть футбольное поле. Там надо безопасность, медицину. А это ведь все средства, а где их искать, когда они не выделяются? Чем меньше у нас будет преград, особенно на нижнем уровне, тем легче будет тренироваться, развиваться и играть детям. Также и про лимит — чем меньше ограничений, тем лучше. Единственное, хотелось бы, чтобы у президентов клубов в отношении легионеров был такой же подход, как у нас в академии — мы берем тех, кто на полголовы выше, чем местные.
- Когда мы говорим про наших футболистов, про лимит — всегда сразу возникает рядом вопрос про деньги. Потому что у нас все ребята с паспортом, кто умеет попадать по мячу, завалены каким-то огромным количеством денежных средств и это им мешает дальше развиваться. Потому что зачем что-то делать, если у тебя зарплата 2 миллиона евро? Как дело обстоит в Академии? Есть ли стипендии у ребят, большие ли контракты у молодежки?
- Нет, стипендии у них на данный момент нет. Контракты заключаются, вы в принципе, наверное, видели в клубной ленте новостей, что приезжает Александр Иванович Медведев, заключает контракты с ребятами. Но они все ординарные и, поверьте мне, с минимальной, базовой ставкой.
- Со скольки лет заключаются контракты?
- После 16 лет.
- Где-то в этот период на горизонте появляются футбольные агенты. Сильно мешают?
- Да, появляются. Конечно, хотелось бы без них, но я думаю что вряд ли мы как-то их ограничим. Самое главное, чтобы не забивали особо голову ребятам. Мы всегда говорим, что, если вы считаете, что вам нужен агент — это ваше право. Но самый лучший агент — это вы сами и ваши родители.
- В чем главная цель работы академии «Зенита»?
- Она давно озвучена — это подготовка игроков в главную команду. Но я бы взял шире, это вообще подготовка игроков, не только в главную команду. Они могут играть и не в главной команде, и в других командах. Может быть и более низкого уровня, а может и более высокого. В зависимости от того, как они будут себя проявлять. И лично для меня очень важно, чтобы отсюда выходили люди, с которыми через какое-то время встретишься, и чтобы они не перешли на другую сторону дороги, не отвели глаза, а подбежали. Иногда подходят лысые, с бородами мужики: «Василий Саныч, здравствуйте, как у вас дела?» — «Да, здравствуй, все в порядке, спасибо». А потом думаю: «кто такой?» (смеется).. Приятно, что люди подходят и здороваются. Это очень важно, очень.
- Сколько воспитанников Академии в главной команде «Зенита» будет успехом? Не на последний матч сезона, а железных игроков обоймы.
- Если каждый год по одному игроку будет выходить, то я буду считать, что время прожито не зря.
- Реально ли, чтобы команда «Зенит» состояла из одиннадцати собственных воспитанников, и была конкурентной на высоком уровне?
- Если раньше это было, то почему сейчас нельзя? Будем говорить так: это наша цель. Не мечта, потому что мы это проходили, а цель. Чтобы все-таки была, ну в хорошем смысле, «питерская банда» непосредственно в самой команде. И мы над этим работаем.
------------------------
Кафешка в социальных сетях: Telegram | Twitter
Фото: ФК «Зенит»
Если есть факты - надо мочить тех, кто ломает систему футбола.
Спасибо!