«Ему хотелось быть таким же, как и все». Блинов шёл к статусу легенды отечественного хоккея, но умер из-за алкоголя
Имя защитника Виктора Блинова могло бы звучать в хоккейном мире очень громко и долго: парень отличался креативным мышлением и особой страстью к игре. Однако судьба распорядилась иначе — подкинула хоккеисту вредных привычек, которые и свели его в могилу.
Блинов занялся хоккеем достаточно рано, но первые годы занятий вряд ли можно занести в актив. Настоящие тренировки, которые позволили 17-летнему Виктору отобраться в основу столичного «Спартака», пришли в жизнь Виктора уже в подростковом возрасте. Позвал Блинова выступать за кросно-белых не кто-нибудь, а сам Всеволод Бобров, который по наводке коллеги Владимира Кукушкина решил посмотреть, чем же хорош подрастающий защитник.
А хорош он был во многом: хоккеист отлично чувствовал площадку, уверенно перемещался, не отпускал соперника, проводил мощнейшие силовые приёмы, но главное — сильно бросал.
«Самое неприятное, что я испытывал в хоккее, это тренировки «Спартака», на которых Блинов отрабатывал свой бросок. Я выл от боли — шайба, пущенная им, прошибала щитки», — рассказывал голкипер «Спартака» Виктор Зингер.
Блинов быстро стал незаменим в команде красно-белых, однако не всё шло гладко. В карьеру защитника вдруг вмешалась его страсть к алкоголю:
«У него была невосприимчивость организма к алкоголю. Не знаю, как эта особенность называется в медицине, но практически это выглядело так. Если обычному человеку достаточно выпить, допустим, сто граммов для того, чтобы почувствовать признаки опьянения, то Блинову для этого же требовалось чуть ли не пол-литра. Спиртное в его организме всасывалось не сразу, и в компании он всегда бы оставался трезвым, если бы употреблял напитки наравне со всеми. Но за столом ему хотелось быть таким же, как и все, поэтому спиртное принималось им в слоновьих дозах. Пристрастился Блинов к алкоголю с детства. Отец его работал сапожником возле стадиона „Динамо“. Ежедневно первую же заработанную утреннюю „трешку“ он вручал сыну, посылая того за бутылкой. Отсюда все и пошло», — анализировал впоследствии Леонид Киселев, наставник, работавший с игроком.
Алкоголь был действительно серьёзной проблемой для хоккеиста, который несколько раз оказывался на волоске от смерти именно под градусом. Сначала Блинов свалился со стула и угодил головой прямо на штырь от швейной машинки. Повреждение было настолько серьёзным, что даже после операции череп Виктора был очень мягким, и любой удар мог стать смертельным. Кроме того, однажды Блинов чуть не умер под колёсами автомобиля. Снова был пьяным — не разглядел надвигающуюся машину и угодил в госпиталь.
Третий поединок со смертью, закончился, увы, не в пользу хоккеиста. Летом 1968-го Блинов приехал домой, в Омск, где, конечно же, не мог обойтись без застолья, которое переросло в достаточно продолжительный запой. Избыточное количество алкоголя привело к инфаркту, который Виктор тогда принял за обычную кратковременную сердечную недостаточность.
Сердце, впрочем, беспокоило его правда недолго. Совсем скоро защитник снова пугал всех своими ударами на сборах московской команды. Но в один из дней, 10 июля 1968-го, Блинов вышел на привычную игровую тренировку — хоккеисты практиковались в баскетболе — и упал на ней замертво.
«Мы атаковали кольцо соперников. С мячом был Виктор. И тут он в совершенно безобидной ситуации отдает мяч не партнеру, а сопернику. «…Твою мать», — выругался вполголоса Юрий Борисов, открывавшийся слева… Побежали обратно, к своему кольцу, и тут Блинов прямо около круга, из которого бросают штрафные броски, упал. Упал и не поднялся. Мы с Валерой Кузьминым стали слушать сердце, искать пульс. Сердце не билось, пульса тоже не было. Открыли все окна в зале, кто-то вызвал скорую. Минут через пятнадцать приехала бригада. Сделали укол в область сердца. Виктор дернулся и тут же снова затих. Навсегда…», — вспоминал о роковом дне одноклубник Мартынюк.
Трагедия сильно потрясла команду, однако решением руководства ни одного игрока не должно было быть на похоронах. Проститься с отличным другом и хоккеистом пустили только Бориса Майорова.
