5 мин.

«Вы игру сознательно отдали!». Как обвинение в сговоре погубило одного из самых выдающихся футболистов СССР Аничкина

6

Если вам трудно представить, как должен играть футболист, чтобы попасть в список лучших игроков СССР целых 33 раза, то познакомьтесь с игрой капитана «Динамо» Виктора Аничкина в 1960-х. С Анютой — так его звали в клубе — мало кто может посоревноваться в достижениях. На его счету серебро Евро-1964, несколько Кубков СССР и национальное чемпионство. Его любили и уважали, им восхищались, но его карьеру и жизнь сломал всего один матч, после которого его обвинили в мошенничестве.

Всё случилось во время встречи ЦСКА — «Динамо» в 1970-м, по итогам которой должен был стать известен победитель чемпионата СССР. Армейская команды была сама не своя и в первом временном отрезке пропустила сразу три гола, ответив только одним. Однако второй тайм всё изменил: защита динамовцев вдруг посыпалась и счёт, зафиксированный на табло после финального свистка, теперь радовал фанатов красно-синих.

Главный тренер бело-голубых Бесков решил с ходу объявить виновными лидеров клуба и приписать им участие в сговоре против родного клуба. Один из «подсудимых» Маслов рассказывал, что наставник был убеждён в подлинности своей истории:

«Константин Иванович почему-то усмотрел в этом поражении «тройственный заговор», обвинив меня, Аничкина и нападающего Геннадия Еврюжихина в том, что мы продали эту игру неким мошенникам, поставившим на тотализатор за ЦСКА более миллиона рублей. Ерунда полная»

Сам Бесков рассказывал об этом несколько иначе:

«Прихожу в перерыве в динамовскую раздевалку, и вдруг ко мне обращаются сразу трое — Маслов, Еврюжихин и Аничкин: «Константин Иванович, давайте не будем производить замены. И позвольте мне лично сыграть против Володи Федотова», — просит Маслов. А до этого против Владимира Федотова играл двадцатилетний инициативный и старательный Евгений Жуков, и претензий к нему у меня не было. Но, подумал я, Маслов тоже словно двужильный, к тому же гораздо опытнее Жукова; разрешаю поменяться. Затем обращаюсь к Еврюжихину: «Геннадий, если атака срывается, непременно возвращайся на свой фланг и там постарайся помешать атакующим действиям Истомина. Его надо нейтрализовать, а сделать это сподручнее тебе.

Начинается второй тайм. Вижу, как говорится, невооруженным глазом: Володе Федотову просто-таки открыли «зеленую улицу», а по правому краю атаки армейцев систематически проходит далеко вперед Юрий Истомин, с которым также никто не противоборствует… Что происходит, черт побери? И заменить-то некем!..

Войдя в нашу раздевалку, я громко сказал: «Вы игру сознательно отдали!» И больше ничего говорить не мог. Вышел», — писал он в своей автобиографической книге.

Немногим позже по воле тренера все трое покинули «Динамо», хотя их поддержали в руководстве. Первым клуб покинул Маслов, а в 1972-ч, через год, за ним последовал и Аничкин, который после того матча против армейцев практически не вставал со скамейки запасных. После расставания с московским клубом он начал выступать за одноимённую брянскую команду, но и там не продержался и года — принял решение уйти из большого спорта всего в 31 год. И партнёры, и болельщики считали это полной несправедливостью:

«За 12 лет выступлений в основе «Динамо» он сделал для него столько, что в полной мере может претендовать на место в символическом составе команды минувшего столетия, и потому, наверное, не заслужил того расставания с родным клубом, которое уготовила ему судьба. Впрочем, у нее в данном случае было вполне конкретное имя — Константин Иванович Бесков», — анализировал впоследствии Маслов.

Аничкин, однако, продолжал рассчитывать, что в любимом клубе не захотят расстаться с ним окончательно и ждал приглашения на тренерский пост, но этого не произошло. Футболисту пришлось искать другую работу: как капитан милиции он стал работать в воинской части. Работы, увы, не пришлась ему по душе и он быстро оттуда сбежал.

Супруга Виктора такого развития событий не оценила и подала на развод — она забрала у Аничкина дочку и закрыла дверь. Одинокий игрок переехал в другую квартиру, где предпочёл записать своё бедственное положение спиртным.

Его друг и коллега Маслов вспоминал: «Он был очень впечатлительный, близко к сердцу все принимал. А тут из «Динамо» попросили, жена подала на развод. И пошло… Женат он был на грузинке, которую звали Света. Знакомые устроили ее на работу в магазин антикварной мебели. С директором этого магазина она и сошлась, сын родился. Аничкин страшно переживал. Особенно по дочке скучал».

В 1974-м Виктор вроде как вернулся к нормальной жизни: бросил пить, начал больше улыбаться и даже начал работать детским тренером. Но всё снова рухнуло 5 января 1975-го. Уже навсегда —футболиста убил сердечный приступ.

«Еще третьего мы встречались с Витькой. От выпивки он отказался: «Нет-нет, не сегодня. Иду насчет работы договариваться». Я и представить не мог, что жить ему оставалось два дня. Все случилось прозаично. У отца Аничкина был день рождения. Витька перепил — и сердечко не выдержало. В 33 года», — рассказывал Валерий Маслов.

Однако диагноз сердечный приступ признавали не все:

«Вокруг Витиной смерти ходило много разговоров, но, я уверен, он скончался от сердечного приступа. Мы с Игорем Численко ездили в морг после того, как это случилось: лицо у Виктора было синюшным — верный признак того, что причиной смерти стал обширный инфаркт. В тот момент, кстати, сразу вспомнилось, что еще во времена игр за «Динамо» он частенько говорил, что у него побаливает сердце…» — говорил впоследствии ещё один динамовец Эдуард Мудрик.

Аничкина похоронили где-то рядом с его матерью, но его могилу так и не могут найти.