Самый антиарабский клуб Израиля чуть не купили инвесторы из ОАЭ. Его история – сага о любви, ненависти, расизме и фанатизме
Ярослав Сусов – об очень шумном «Бейтаре».
В августе 2020-го Израиль и ОАЭ подписали исторический договор о полной нормализации отношений (а нормальными они не были никогда). В Тель-Авиве приземлился первый самолет компании Etihad. Страны подписали инвестиционные соглашения. Следующий шаг – партнерство в спорте.
Шейх Хамад бен Халифа Аль-Нахайян из династии эмиров Абу-Даби и наследственных президентов ОАЭ купил 50% самого антиарабского и жесткого по отношению к мусульманам клуба Израиля.
Но вскоре что-то пошло не так. Всему виной – удивительная история.
Болельщики «Бейтара» – евреи-сефарды и мизрахи, правые националисты. Клуб стал для них синонимом протеста – сначала против власти, потом – против арабов
В 1949-м, когда евреи-мизрахи и евреи-сефарды активно мигрировали из мусульманских и арабских стран в Израиль, журналист Арье Гельблум писал:
«Это иммиграция расы, которую мы еще не знали. Мы имеем дело с примитивными людьми, уровень знаний и таланта которых чуть выше, чем у арабов, чернокожих и берберов в тех же регионах. У этих евреев почти не осталось иудейских корней, они слушают примитивные инстинкты. Они, как и африканцы, играют в карты на деньги, пьют и поддерживают проституцию. Хроническая лень и отвращение к работе. В этих социальных элементах ничего безопасного».
Именно эти еврейские субэтносы стали первой фанатской базой «Бейтара», небольшой иерусалимской команды общества правых сионистов начала 20-го века, названного в честь Иосифа Трумпельдора, российского военного и героя русско-японской войны, репатриировавшего в Палестину в 1911-м и руководившего еврейской самообороной.
«Бейтар» быстро нашел аудиторию благодаря политике. Люди с левыми взглядами поддерживали общество «Хапоэль», центристскими и буржуазными – «Маккаби», а правыми – «Бейтар».
«Практически каждый матч между командами из разных обществ превращался в политическую битву. На футбол тогда ходили очень политически сознательные люди, чаще всего жившие на территории Палестины еще до образования Израиля», – писал Амир Бен-Порат из Университета имени Бен-Гуриона, Беэр-Шева.
Политический истеблишмент в Израиле 50-х состоял из рабочей партии МАПАЙ, поддерживающей «Хапоэль». Фанаты «Бейтара» (большинство – из бедных районов Иерусалима) видели в «Хапоэле» синоним власти, которую обвиняли во всех бедах.
«Словесные – а иногда и физические – нападения на футбольную команду соперника заменяли атаки на неосязаемую власть. Болельщики «Бейтара», часто сефарды и мизрахи, поддерживавшие партию «Херут», чувствовали, что их намеренно вытесняют на обочину жизни. Они превратились в сообщество протеста и устраивали еженедельные акции против власти на стадионе», – пишет Бен–Порат.
«В западном дискурсе европейские сионисты спасли сефардов от арабских захватчиков, вывели из бедности и суеверий в современное западное общество с толерантностью, гуманизмом и демократией. В западной риторике это позволило сократить разрыв между западными и восточными евреями, но низкий уровень образования и отсутствие опыта демократии делают евреев Азии и Африки более консервативными и религиозно фанатичными», – писала Элла Шохат, преподаватель факультета ближневосточных и исламских исследований в университете Нью-Йорка.
Через 20 лет ранее угнетаемые и объединившиеся на матчах «Бейтара» сефарды и мизрахи стали властью. Правопреемник «Херута» выиграл выборы в парламент, клуб получил государственную поддержку и сконцентрировал критику не на власти, а на арабах.
«Победа правых на выборах в 1977-м превратила «Бейтар» в команду, выражающую еврейский национализм. Этот процесс превратил многих выходцев из исламских стран в поклонников клуба. «Бейтар» стал народной командой. Это сформировало антиарабские настроения у некоторых болельщиков клуба», – писал Ги Абутбуль-Сэлинджер, преподаватель Колледжа академических исследований менеджмента в Израиле.
С тех пор «Бейтар» – самый популярный клуб в стране.
«Общее количество болельщиков «Бейтара» в Израиле больше, чем сумма болельщиков всех остальных клубов страны. Это интересный инструмент пропаганды. У него огромное влияние на израильское общество», – рассказывал о клубе бывший владелец Аркадий Гайдамак.
В 2013-м в «Бейтар» приехали два чеченца из «Ахмата» – и попали в ад. Владелец клуба признает, что это была провокация
«Обычно культурные отличия не мешают людям взаимодействовать. Но в священных сферах, которые определяют мировоззрение и отношение друг к другу, взаимодействие между разными сообществами – это всегда встреча между «чистым» и «нечистым». В таком случае общество пытается очистить себя: защищает свои смыслы и границы моральной чистоты», – описывала процесс создания культурных отличий Мэри Дуглас в 1966-м.
Для болельщиков «Бейтара» клуб – ценностный ориентир, что-то священное и чистое, ограждающее их от арабского мира. Каждую субботу фанаты сначала ходили в синагогу на раннюю молитву, а потом – на игру.
«В 12 лет я прогулял школу, чтобы попасть на стадион и увидеть, как тысячи людей прыгают и машут флагами. Аура – будто зашел в храм. Мне даже хотелось кричать: «Это государство евреев!» – рассказывал болельщик «Бейтара» Йорам в фильме From La Familia to the War against Racism.
В «Бейтаре» нормально реагируют на игроков-христиан из Бразилии, Франции или Сербии, даже если они темнокожие. Они – иностранная рабочая сила, а не враги государства.
«Небольшое количество нееврейских и неарабских игроков в чемпионате Израиля сильно повлияло на развитие футбола в стране. Например, бывший игрок сборной Хорватии Джованни Руссо или сербский тренер Слободан Драпич живут в Израиле и стали неофициальными послами нашей страны. Никто не считает их врагами или осквернителями «Бейтара» и футбола в Израиле», – объясняет Ги Абутбуль-Сэлинджер.
Слободан Драпич
Но при этом болельщики жестко против футболистов-мусульман. Самая острая неприязнь – у ультрас из группировки La Familia. Эти парни не показывают лица, носят буквы L и F на груди рядом с лого клуба и приветствуют друг друга фразой «Смерть арабам».
«Я бы предпочел, чтобы команда закрылась [если руководство зовет игрока-араба]. Лучше пусть не будет ни «Бейтара», ни арабских игроков в нем», – говорит болельщик клуба Офир в фильме «Я люблю «Бейтар».
В 2013-м в такую команду привезли двух игроков из «Терека» – Заура Садаева и Джабраила Кадиева. В Чечне аренду рассматривали как возможность улучшить международные отношения.
«Мы сыграли против «Терека» со счетом 0:0. Перед матчем президент (Чеченской Республики Рамзан Кадыров – Sports.ru) меня спросил: «Какой счет ты хочешь: 0:0, 1:1, 2:2?» – рассказывал в фильме Beitar. Forever Pure владелец «Бейтара» Аркадий Гайдамак.
«Рамзан Ахматович ставит самые высокие цели. И мы сделаем все, чтобы о нас было самое лучшее мнение. В том числе и в Израиле. Мы инвесторов приглашали в республику, показываем всему миру, что мы не бандиты. В этом плане через «Терек» и вообще спорт можно многого добиться», – объяснял мотивацию руководства клуба вице-президент «Терека» Хайдар Алханов.
Но фанаты «Бейтара» увидели в трансферах провокацию и предательство со стороны руководства. La Familia угрожала, что не допустит выхода игроков из Чечни на поле. И была готова к самым жестким действиям.
На первой тренировке Садаева и Кадиева освистывали. Фаны бились в железный забор кричали отправляли Зауруа: «Проваливай в мечеть Аль-Акса (известная мечеть на Храмовой горе в Иерусалиме, третья святыня ислама)» в мечеть, а Джабраила просто посылали. Клуб не отреагировал. Через неделю агрессивные фанаты подожгли офис.
«Конечно, все понимают, что не все арабы – террористы. Но не приводите их в мою команду», – говорил в фильме болельщик «Бейтара» Ошри.
В марте 2013-го Садаев впервые вышел на поле и забил. Фанаты «Бейтара» поляризовались. Одни – обнимались и перестали свистеть. Другие – ушли с трибуны сразу после гола в начале второго тайма.
«Не нравится игра, вот и ушли. Не любят нас, наверное, вот и ушли. А я сказал: «Счастливого пути». Скоро все закончится, и всем легче станет. И вам, и нам», – сказал о поступке фанатов Садаев в фильме Beitar. Forever Pure.
От подписания Садаева и Кадиева не выиграл никто. «Бейтар» добился победы в одном матче из 13 и еле спасся от вылета. Садаев забил один гол в семи матчах и ни разу не сыграл полностью, Кадиев один раз вышел на замену в чемпионате Израиля, а потом ни разу не сыграл за основу «Ахмата».
«Конечно, это было сделано специально. [Мы подписали Садаева и Кадиева] не потому, что они умеют играть в футбол. Я не понимаю, умеют они играть в футбол или нет. Я знал, что будет реакция фанатов. [Это было нужно], чтобы показать обществу, какое оно», – с улыбкой на лице говорил Гайдамак.
«Гайдамак был очень разочарован, когда ему не удалось обратить популярность «Бейтара» в политическое влияние. Он купил клуб в 2005-м, а в 2008-м безуспешно баллотировался на пост мэра Иерусалима. Гайдамак знал, что трансфер мусульманских игроков разрушит «Бейтар» изнутри. Он хотел отомстить, фанаты это прекрасно знали», – рассказала в интервью Haaretz София Соломон из Университета имени Бен-Гуриона, Беэр-Шева.
26 марта 2013-го Гайдамак на фоне конфликта с болельщиками отказался от клуба. За восемь лет он вложил около 400 миллионов шекелей (2 миллиарда рублей), а «Бейтар» дважды стал чемпионом Израиля.
За семь лет у «Бейтара» сменилось несколько владельцев. Клуб переименовывали в честь Трампа, а фанаты не дали продать его инвесторам из ОАЭ
Но после ухода Гайдамака ничего не изменилось. «Бейтар» так и остался самым политизированным клубом Израиля (кстати, за него открыто болеет премьер-министр Биньямин Нетаньяху).
В 2018-м руководство объявило о переименовании клуба в честь Дональда Трампа: «Бейтар Трамп Иерусалим» (за то, что президент США признал Иерусалим столицей Израиля).
«Президент Трамп проявил мужество и настоящую любовь к израильскому народу и его столице. Владелец клуба Эли Табиб и исполнительный директор Эли Охана решили добавить к названию имя американского президента», – говорилось на странице «Бейтара» в фейсбуке.
Но название прожило недолго. Через пару месяцев новый владелец отменил решение.
Климат вокруг клуба постепенно начал успокаиваться в 2018-м, когда израильский бизнесмен Моше Хогег, сколотивший состояние на массовом внедрении блокчейна, купил «Бейтар». Он отождествлял себя с болельщиками клуба из-за североафриканского происхождения, но не поддерживал ненависть к мусульманам. И привел в клуб инвесторов из ОАЭ.
«Это событие, как мне представляется, принципиального значения. И не просто в мире футбола. Футбол здесь – лишь предлог и посыл. Израильские клубы очень локальны, иностранные инвесторы за ними в очереди не стоят. Если что покупать в Израиле, то не футбольные клубы. Это как поехать в Тулу, чтобы купить не самовар, не пряник, не ружье, а, например, арбуз. Бессмыслица», – писал в блоге для «Эхо Москвы» президент Российского еврейского конгресса Юрий Каннер.
Это была сделка-политический символ.
В декабре 2020-го 50% акций клуба купил Хамад бен Халифа Аль-Нахайян, член одной из королевских семей ОАЭ. Израильский и арабский совладельцы заявили, что цель партнерства – борьба с расизмом и экстремизмом в фанатской среде.
«Наше послание заключается в том, что все равны, – сказал Хогег. – Хотим показать, что мы можем работать и делать красивые вещи вместе. И это послание даже важнее, чем футбол».
«Теперь двери открыты для всех. Для любого игрока – вне зависимости от религии и национальности, – сказал шейх Хамад Аль-Нахайян. – Мы должны показать людям, что делаем позитивные шаги к миру и согласию».
Но шаги к миру и согласию оборвали прямо на старте:
• Моше Хогегу жестко угрожали фанаты «Бейтара».
• Федерация футбола Израиля проверила деньги шейха Аль-Нахайяна и пришла к выводу, что бизнесмен владеет десятками неактивных фирм, связан с отмыванием денег, а 1,5 миллиарда долларов из 1,6 млрд его состояния – неторгуемые облигации Венесуэлы.
• Затем начались бюрократические помехи. Израильский футбольный союз потребовал дополнительные документы. Для них Хогегу нужно было улететь в Дубай, но владелец «Бейтара» заморозил сделку.
«К сожалению, аэропорт все еще закрыт. Вместо того чтобы просить о продлении процедуры, мы предпочли отозвать запрос на одобрение сделки. Позже отправим новый», – сказал Хогег.
С тех пор прошло уже три месяца. Похоже, никто пока не готов к миру и согласию.
На заседании ООН выступает представитель Израиля.
– Перед тем, как начать, – говорит он, – я хотел бы сделать небольшой экскурс в историю. Давным-давно, как вы знаете, Моисей водил свой народ по пустыне. Стояла ужасная жара, всем хотелось пить. Тогда Моисей ударил посохом о каменистую гору, и та превратилась в озеро. Народ иудейский напился воды, а Моисей, сняв с себя одежду, вошел в озеро и искупался. Когда же он вышел из воды, одежды его на берегу не было. Несомненно ее украли арабы.
– Наглая ложь! – вскочил представитель Палестинской автономии. – Никаких арабов там в то время не было!
– Совершенно верно, – кивнул представитель Израиля. – Именно с этого я и хотел бы начать свою речь.
Но что бы хоть одна страна, хоть одна, вызвалась бы им помочь. Вместо того что бы кричать наиглупеишие лозунги типа "освободите Газу" (а Израиль вышел от туда уже больше 13-и лет назад), лучше бы ратовали за то что бы освободить Газу от Хамаса, и тогда может деньги что Израиль переводит в Газу на восстановление, пошли бы во благо этим детям, а не на восстановление инфраструктуры террора для Хамаса.