«Побегала по полю — и успокойся, тебе замуж пора»: как в Дагестане была создана первая женская футбольная команда
Интервью Эльмиры Ибрагимовой.
С 2008 года Эльмира Ибрагимова пыталась создать в Дагестане женскую футбольную команду, но ничего не получалось — общество их осуждало, родители не отпускали девушек на поле. Но она не сдавалась — и за последние 4 года ей удалось не только собрать футболисток и найти поддержку местных спортивных организаций, но и открыть школу для маленьких девочек. В интервью Forbes Woman Эльмира рассказала, через что ей пришлось пройти ради своей мечты.
* * *
В 2016 году Эльмира Ибрагимова, 24-летний инструктор по скалолазанию, создала любительскую футбольную команду — первую в Дагестане. Поначалу девушки за свои деньги арендовали поле у «Анжи Арены». Над ними все смеялись и никто не верил, что здесь женщины могут играть в футбол. «Не порти девочек», «какой футбол, тебе замуж пора» — самые нейтральные комментарии, которые получали игроки. Многих на поле не выпускали родители. У команды не было не то что спонсоров или поддержки, а даже раздевалки — для женщин они не подразумеваются. Но футболистки не сдавались и в итоге на них обратили внимание в Училище Олимпийского Резерва по футболу в дагестанском городе Каспийск. Теперь команда не просто тренируется там в профессиональных условиях. Эльмире удалось открыть школу для девочек, где уже учатся забивать голы около 30 человек в возрасте от 7 до 12 лет. На первую тренировку 4 года назад пришло 8 человек — сегодня их около 70. Про команду Ибрагимовой неоднократно писали местные СМИ и снимали репортаж для Euronews.
О том, как женщины играют в футбол вопреки стереотипам консервативного общества, почему любовь к спорту никак не мешает замужеству и рождению детей, как в целом меняется положение женщин в Дагестане и почему футбол формирует характер у девочек, Эльмира рассказала в интервью Forbes Woman.
* * *
— Как вы сами начали заниматься футболом?
— Если честно, до 2008 года я вообще не интересовалась футболом. Потом однажды переключала каналы и наткнулась на финал Лиги Чемпионов, где играли «Манчестер» и «Челси». Просто начала смотреть, там ничего вроде особо интересного не было — первый тайм, второй — и вдруг что-то щелкнуло, я увлеклась, и уже к концу матча была по уши влюблена в «Манчестер Юнайтед» и в футбол. Весь следующий день я обсуждала с одноклассниками и с отцом правила игры. Искала команду для девочек у себя в городе — бесполезно. Начала ездить в соседние города, даже в Махачкалу, но и там ничего не нашла. Но желание играть меня не оставляло, очень хотелось попробовать себя на поле, и в итоге пришлось самой собрать команду.
Я всегда занималась спортом — легкая атлетика, баскетбол, бегала в школе, поэтому подруги у меня тоже были спортивные. Мы решили собраться вместе, найти тренера и начать играть. И один из тренеров отозвался. На соседних полях все парни смеялись над нами и нашим тренером: «Что ты делаешь, ты же в Дагестане, что за глупости, как вообще тебе в голову такое пришло?». А потом они увидели, что мы не уходим, несмотря на их шутки, и вообще хотим играть, и начали к нам присматриваться, даже какую-то помощь предлагали: «А давайте мы на воротах там постоим». Но, к сожалению, тогда сделать команду не получилось.
— Что помешало?
— Это Дагестан. Было тяжело — мы еще учились в школе, девочки хотели играть, но дома их не отпускали. У кого-то мама или папа были против, у других — жених запрещал. Команда распадалась на глазах — бывало, что я приходила на тренировку одна, а если повезет — нас было пятеро или шестеро. И в один момент я просто устала всех собирать. Затем пошла учиться в институт. Но желание играть осталось. И вот 4 года назад мне звонит знакомая — тоже фанатка футбола, с которой мы вместе ходили на матчи «Анжи» — и говорит: «А что ты думаешь, если нам попробовать сыграть?». Я говорю: «Давай попробуем». И мы собрали своих знакомых, арендовали поле на «Анжи Арене» — маленькое, 5 на 5. Собралось нас 8 девочек — никто играть толком не умел, но все были болельщицами и фанатками футбола. Но нам понравилось, захотелось снова собраться. Но собирать их каждый раз было очень сложно, при том, что приходилось платить за аренду поля. На этот раз я твердо решила, что сдаваться не буду, уже нужно идти до конца.
— Собирать было сложно по тем же причинам?
— При том, что мы все были уже взрослые — от 20 до 30 лет, многим родители говорили: «Тебе под тридцатник, ты что, издеваешься? Какой футбол? Сиди дома, а если хочешь спорт — ходи в тренажерный зал». Ходить в зал для девушки – у нас это нормально, потому что зал закрыт, тебя там никто не видит. А в футбол играют на улице, в открытом месте, поэтому если девушку там кто-то видит, это стыдно, зазорно и так далее. Мы постоянно сталкивались с такими проблемами, и за счет этого было очень тяжело собрать команду.
— Вы говорите, что у ваших подруг по-разному реагировали семьи на их желание играть в футбол. А как в этом смысле воспитывали вас?
— У меня довольно либеральная семья. У нас не было таких запретов: «Ты — девочка, тебе ничего нельзя». Мой отец занимался футболом, он меня даже поддерживал. Но так было до поры — до времени. Пока я просто бегала вечерами на тренировки, все было нормально. А через годик-два мне тоже начали дома говорить: «А может быть, хватит? Побегала по полю — и успокойся уже, тебе замуж пора. Лучше останься дома, приготовь ужин и сделай уборку». Так что я тоже с этим столкнулась, но не так жестко, как в семьях у других девочек. Я просто все быстренько по дому делала — и бежала играть в футбол. Потому что как? Главная задача женщины в Дагестане — чтобы дома все было хорошо.
— Но ведь футбол — это не ваша основная деятельность? Где вы работаете?
— Я часто меняла работу, но футбол всегда был параллельно. Я окончила технический вуз, потом училась в магистратуре. Я работала администратором в спортивном зале, а сейчас я — инструктор по скалолазанию.
— То есть работа инструктора по скалолазанию более приемлема в дагестанском обществе, чем девушка, играющая в футбол?
— Я же работаю в закрытом зале, где у нас есть мужские и женские дни. И меня никто из мужчин не видит. А на поле все происходит на улице.
Главная проблема в том, что у нас люди боятся общественного мнения. Я думаю, что многие родители отпустили бы своих дочерей, но они боятся, что к ним подойдет какой-то дядя или друг отца, и скажет: «Как это ты свою дочку отпустил? Ты дагестанец, горец, это же позор». Причем маленьких девочек на футбол и вообще на спорт родители приводят спокойно, главные проблемы начинаются в подростковом возрасте. После 14-15 лет у девочки в Дагестане появляется очень много ограничений, потому что ее начинают готовить к браку.
— Я так понимаю, вы снимали поле у «Анжи»? Как реагировал такой брутальный футбольный клуб? Не пытались вам помешать или, наоборот, помочь?
— Со стороны футбольного клуба, честно сказать, они нас только поддержали. Например, руководитель отдела маркетинга и коммерции стадиона Анжи Арена Бахтияр Гюльмагомедов, видя, что мы постоянно приходим, что мы не сдаемся и нам нравится — при том, что многие нашу игру не одобряют — стал нам помогать. Он организовывал турниры по мини-футболу, а потом нашел и нам спонсора — Зарему Махмудову, директора по развитию компании «De Zar». Она поддержала турнир, мы собрали команды и сделали все очень красиво. Приехала команда из Махачкалы — так мы узнали, что в Махачкале есть команда. Вернее, не команда, а группа девочек, которые тоже живут футболом.
На этот турнир пришел и сам генеральный директор ФК «Анжи» Саид Абдулаев, увидел, что мы играть особо и не умеем, а только учимся, бьем друг друга по ногам постоянно. Так вот он сам пошел в магазин, находящийся на территории стадиона, и купил нам щитки, чтобы «девочки себя не травмировали». С тех пор со стороны клуба была только поддержка и хорошее отношение.
— Что происходило дальше? Какая у вас была экономика команды — кто платил за поле, форму и так далее?
— Мы оплачивали все сами. Тренировались на «Анжи Арене», снимали поле. С одной стороны, все девочки уже были взрослые, работающие, поэтому скинуться по 100-200 рублей — не было проблемой. Но мне хотелось, чтобы футбол был бесплатным, чтобы каждая девочка в Каспийске и вообще в Дагестане — особенно если она ребенок или подросток — получила возможность играть в футбол, чтобы она не платила за него, а она пришла и просто играла. Чтобы у девочек в Дагестане не было в будущем таких проблем, как были у меня, когда я мечтала заниматься футболом, но не было ни одной команды.
Я начала искать для нас «крышу» — место, где нас примут. Начала ходить в спортивные школы Каспийска — для меня было принципиальной целью, чтобы мой родной город стал родиной женского футбола в Дагестане. К сожалению, мне все отказывали. Говорили: «У нас и мужской футбол в Дагестане не развит, а вы к нам с женским лезете». Везде мне говорили, что девочки в Дагестане не соберутся на поле. Когда я звонила каким-то спонсорам, мне говорили то же самое: «Футбол? Простите, женский? Вы не оговорились? Это же глупость просто». То есть они прямо смеялись над нами, и мне стало так обидно, что я перестала искать спонсоров, решила, что все-таки найти какую-то спортивную футбольную школу.
И тогда я достучалась до училища Олимпийского резерва по футболу. Мне перезвонил главный тренер Юрий Загирбекович Магдиев — прекрасный человек, который сейчас во всем нас поддерживает. Его первые слова были: «Я считаю, что женский футбол — это несерьезно, но если девочкам нравится, пусть занимаются». Дальше мы познакомились с директором Гаджимурадом Магомедовым – и вскоре нас приняли в училище. Впервые в жизни у нас появилась раздевалка — на «Анжи Арене» у нас ее не было, потому что она там была предусмотрена только для мужчин, а девочки, извините, как-нибудь сами. Мы раньше переодевались, где придется — в машине, в туалетах, дома надевали форму, а сверху — длинные платья. А тут у нас впервые появилась раздевалка, и можно в теплой комнате оставить свои вещи. Все стало по-человечески.
— А с точки зрения игры и отношения к вам что-то изменилось?
— Мы начали тренироваться, и старший тренер приходил посмотреть, что мы делаем. И он, я считаю, поменял мнение о женском футболе, видя игру и желание наших девочек. Ламунат Мустафаева, я уверена, заиграет на таком уровне, что ее и в сборную позовут, и все у нее получится. Видя, как мы упорно играем, он даже начал интересоваться и искать какие-то команды для просмотра наших девочек. На сегодняшний день мы входим в состав училища Олимпийского резерва по футболу. Они взяли нас под свое крыло, дают нам все, о чем мы мечтали. И даже то, о чем я мечтать не смела.
— Как вы думаете, почему они пошли вам навстречу?
— В УОРе работают люди, которым не безразлична судьба дагестанского футбола, женского в том числе. Они идут в ногу со временем, и видят, что женский футбол сейчас активно развивается во всем мире и в России. Что FIFA поддерживает женский футбол, проводится много турниров по России для девочек и девушек. Наверное, впервые в нас просто поверили. За что мы очень благодарны.
— О вас пишет местная пресса? Есть ли в связи с вашим проектом общественный резонанс?
— Да, местная пресса о нас пишет, даже национальное телевидение нас снимало. Нас снимали для Euronews в связи с чемпионатом мира по футболу 2018 года. Мы даже не ожидали, что это так быстро разбежится по всему Дагестану. Комментарии были разные, больше плохих: «Зачем они играют, только позорят нас». Недавно к нам приезжали с "Россия-24" и тоже снимали ролик про Дагестан, про женщин и, в частности, про нас.
— Как вы оцениваете игру ваших девочек сегодня? Вы говорили, что ездили на турниры — там у вас была возможность сравнить ваших игроков с более опытными. Как вы оцениваете свой уровень?
— Да, мы ездили на турниры, играли с девушками из Москвы, Питера, там были очень сильные команды. Мы проиграли 10-1 команде из Петербурга. Они устроили нам такой разгром, что мы даже духом упали на минутку. Но потом собрались и вышли на поле. То есть у девушек из столиц уровень очень крутой, но на турнирах были и команды, которые похожи на нашу и даже играют хуже. К сожалению, у нас пока меньше командной игры и тактики, чем хотелось бы. У нас есть сильные девочки, и мы делаем на нее упор. Знаете, как сборная Португалии любит говорить: «Не знаешь, что делать с мячом? Отдай пас Криштиану, он разберется». Чем больше мы будем играть с другими девушками, тем лучше будет наш уровень. В ноябре к нам, например, приедет из Москвы команда GirlPower.
— А вы ощущаете то, что вы делаете, чем-то большим, чем футбол? В Америке, например, бурное развитие женского футбола неотрывно связано с феминизмом и борьбой за права женщин.
— Да. Я, конечно, постоянно толкаю тему футбола, но я считаю, что самое главное — чтобы у девочек была возможность заниматься тем, чем они хотят. Если не футболом, то баскетболом, волейболом — да чем угодно. Просто, к сожалению, очень много девочек в Дагестане — талантливых девочек, которые могли бы уйти хоть в спорт, хоть в науку и многого добиться — упускают свои возможности, потому что их не отпускают в семье. Я хочу, чтобы их родители поняли, что это нормально. Что девушка может и создать семью, родить детей, но в то же время заниматься параллельно тем, что ей важно в жизни. Так что именно это является моей целью — освобождение девочек.
— Расскажите про самих девочек. Как футбол меняет их жизнь, характер?
— Главное изменение характера заключается в том, что он у них появился. Были девочки, которые не верили в свои силы, были скованными, зажатыми. Придя на поле, они сильно изменились, раскрылись. Девочки у нас разные. Даже есть три сестры: сначала в футбол пришла старшая, ей понравилось, она начала брать с собой младших. Все трое втянулись в футбол, начали ходить. Брат и отец сначала негодовали, но потом сами стали приходить на тренировки, смотрели, что у нас все хорошо, прилично. Мы стараемся всегда играть в максимально скромной одежде.
— Чем отличается игра женщин в Дагестане от игры, например, в Москве?
— Есть обязательные ограничения: я прошу девочек, которые приходят на тренировки, одеваться очень скромно. Просто в шортах играть нельзя — они надевают вниз лосины. Шорты и футболка должны быть свободными. Потому что большая часть возмущений со стороны общества направлена именно на одежду. Но если бы мы откровенно нарушали порядки нашего общества, нам было бы сложнее пробиться. У нас есть девочки в платочках, в хиджабах, покрытые, то есть они не нарушают нормы шариата. Когда приходят их отцы, они видят, что все скромно, что мы ничего себе не позволяем, и даже если нам что-то говорят неприятно, мы не реагируем. Мы пришли играть — мы играем, мы хотим, чтобы смотрели не на нас, а на нашу игру. И когда родители девочек это видят, они как-то легче отпускают своих детей к нам в команду.
— Но для девушек футбол — скорее хобби? У них параллельно есть другая работа?
— У команды, где девушки старше 22 лет — да. У них семья, дети, работа, поэтому они просто приходят вечером поиграть и отвлечься от рутины. А от младших мы требуем большего — чтобы они занимались, развивались и представляли нас за пределами Дагестана.
У нас есть девушка Баху Магомедова, которая приходит на тренировки с ребенком или оставляет его у отца, а сама быстренько прибегает к нам. И даже когда ребенок был маленьким, она все равно посещала соревнования. Будучи беременной, она поехала с нами на турнир в Москву. Потому что для нее, как для меня и еще некоторых девочек, футбол — это больше, чем просто спорт или хобби. Но, конечно, не для всех. Многие считают: сейчас я побегаю по полю, а завтра выйду замуж и уйду вся в семью.
— Были ли случаи за эти годы, когда действительно после замужества девушка уходила из футбола?
— Да, было такое. Бывало, что годик-полтора мы ее не видели, ребенок чуть вырастал, и она возвращалась, но, конечно, уже реже и сложнее. Совмещать футбол с семьей очень сложно. У нас у женщин очень много обязанностей — она может работать, но в то же время на ней вся семья, уборка, глажка, готовка, ребенок. Если мужчина работает, значит, он устал, пришел домой и должен отдохнуть, а женщина, придя с работы, еще должна за детьми смотреть, и по дому все делать, и там на футбол остается времени очень мало. Но все равно наши девочки умудряются.
— У вас ведь теперь есть и детская команда?
— Да, с сентября мы набрали команду маленьких девочек — с 7 до 12 лет. К сожалению, они все в одной группе. Это кошмарно неудобно, но если разделить их, в каждой группе будет, грубо говоря, 5 человек. И никакого футбола не получится.
— Насколько им вообще футбол важен как игра, или они приходят просто для получения удовольствия? Есть ли там те, кто хочет стать футболистками?
— Я с детьми работаю уже много лет — не только в футболе, но и в скалолазании. Так вот, ребенок не знает, чего он хочет. Даже в 17 лет школьник, который заканчивает школу, не знает, кем он хочет стать. Он поступает куда-то, куда ему говорят родители. То же самое с маленькими детьми. Они приходят — они пришли, побегали и им понравилось. Если ребенку понравился футбол, он мечтает стать футболистом. Если ребенок приходит на скалолазание, ему нравится скалолазание и у него получается, он берет высоту, его прет. Есть девочки, которые играли со своими папами или с братьями, они приходят и говорят: «Да, мне нравится футбол. Я хочу стать футболисткой». А есть девочки, которые с футболом не знакомы, я их с этим знакомлю через игру, веселые упражнения, чтобы им понравилось.
— А на их уровне, они сталкиваются с другой реакцией общества и родителей? Условно, вашим маленьким девочкам-футболисткам сейчас проще, чем было вам?
— Гораздо легче. Вообще, знаете, Дагестан очень изменился за последние 5-10 лет. Если раньше был такой железный занавес, то сейчас его подняли. У всех есть инстаграм, девушки видят, что творится в Америке, в Европе. И многие родители видят, что это нормально, и разрешают девочкам многое. Но, конечно, остались и жесткие консерваторы. Даже есть мамы, которые очень хотят привести девочку и говорят мне: «Да, хорошо. Я дочку отдам. Поговорю с мужем». А там вечером уже все: «Извините, муж сказал – нет, ты что, дура, какой футбол, дочку — никогда».
— Я хорошо представляю себе этот диалог: «Будешь спортсменкой — тебя никто не возьмет замуж»
— Да-да. «Ты будешь перекаченная, страшная, тебе детей рожать, какой футбол». Главная цель — быть хорошей женой. Поэтому на гимнастику девочку отдают с удовольствием — у нас секции художественной гимнастики просто переполнены. Потому что это красота, грация. А в футбол и борьбу только сумасшедший отдаст своего ребенка.
— В Дагестане есть какие-то другие проекты, направленные на самоопределение женщин? Условно, феминистические.
— У нас есть пару девушек активисток, которые активно этим занимаются. То есть, организацией это не назовешь. Есть инстаграм «Дневники горянки» Марьям Алиевой, она активно помогает девушкам из Дагестана, которые попадают в разные сложные ситуации. Есть журналистка Светлана Анохина, но ей пришлось уехать из Дагестана из-за угроз.
— А вы вообще хотите ассоциироваться с такими вещами? Или для вас это будет скорее проблемой?
— Честно говоря, да. Могут с этим возникнуть сложности. Но если будет нужно, я все-таки займусь этой темой. Это важнее.
— Я имею в виду, если вы будете в общественном сознании ассоциироваться, мало того, что с женским футболом, так еще с освобождением женщин Дагестана, это может помешать тем же родителям маленьких девочек приводить их к вам?
— Да, вот этого я боюсь. И особенно в этом направлении не активничаю. Но опять же, если в этом будет острая необходимость, эта тема даже важнее спорта. Но пока я боюсь, что это повлияет на футбол. Хотя у нас очень много проблем — много угнетенных женщин, насилия дома. И, конечно, нужно всем помогать.
— Вы сказали, что за последние 5 лет положение женщин в Дагестане в целом сильно изменилось. А если мы говорим не про футбол, а в целом в смысле профессиональной карьеры для женщин? Дагестанские женщины могут свободно работать, строить карьеру, зарабатывать деньги?
— Да, много женщин ушли в бизнес. Девушка сейчас может спокойно что-то открыть, сделать проект — и работать. Стало легче получить образование и устроится на какую-то работу. Если раньше женщина не могла стать директором компании, то сейчас у нее есть шансы. Не такие, как у мужчины, конечно, но стало проще.
— Это поколенческое? Или что-то на политическом, общественном уровне изменилось?
— Стало больше возможностей куда-то выезжать и смотреть, как живут другие люди. Опять же, социальные сети: инстаграм поменял все. Женщины увидели, как живут женщины в других странах и начали бороться за свои права. Мы просто узнали, что, оказывается, и не живем вовсе. Сидим у себя в Дагестане и сидим. Никуда не выезжаем, ничего не видим. А тут раз и увидели, что, оказывается, может быть лучше. И просто поверили в это — и все получилось.
— Вы уже несколько лет находитесь в ситуации, когда вам регулярно говорят, что ваш проект никому не нужен и вообще противоречит традициям. Что вам на протяжении всего этого времени помогло не сдаваться? И не приходила ли вам мысль, что вы можете делать карьеру футболистки где-то еще? Почему вы остались в Дагестане?
— Так мне, наоборот, все эти комментарии только помогали. Мне даже дома мама говорила: «Не порть девочек. Хватит, успокойся. Не нужно этим заниматься». Были люди, которых я уважала и которые говорили мне: «Ничего не получится». А мне прямо хотелось им доказать, что получится. Сейчас я хочу им пойти и сказать: «Ну, смотрите, вот и получилось. Я жду этого дня, чтобы пойти и показать.
Были дни, когда я была в отчаянии. Прихожу на тренировку, а там пара человек. И в этот момент обязательно появлялся какой-то человек, который говорил: «Вау, женский футбол. Ты это все сделала? Какая молодец. Это круто». Были девочки, которые приходили на тренировку и говорили: «Я благодаря футболу добилась всего. Я раскрылась, раскрепостилась, у меня появился характер. Спасибо тебе за то, что я обрела мечту». Я знаю, что для некоторых девочек в жизни футбол — чуть ли не самая большая отрада.
Почему я не уехала? Были мысли уехать и спокойно ходить на тренировки, без всей этой головной боли. Но пока я думала об этом, годы взяли свое, профессиональной футболисткой я уже не стану. У меня не получилось, так хоть у нового поколения девочек получится. Ради них, можно сказать, я все это и делаю. А я буду их тренером. Надо чем-то жертвовать, чтобы изменить систему, а для меня важно, чтобы женский футбол именно был в Дагестане. Чтобы он был в Каспийске, моем родном городе.
— Как вы видите развитие своего проекта? О чем вы мечтаете?
— Я мечтаю, чтобы в Дагестане в каждом городе, в каждом горном ауле, в каждом маленьком селе у каждой девочки была возможность играть. Это, конечно, сейчас невозможно, но в будущем, я уверена, что так и будет. Я до конца не верила, что мы сделаем команду и нам позволят играть, а теперь вы берете у меня интервью, а до этого нас на Euronews показывали. Раз уж все так далеко зашло, конечно, я уже имею право дальше мечтать. И я хочу, чтобы везде по Дагестану, если мальчик хочет пойти на борьбу — он идет на борьбу, если девочка хочет пойти на футбол — чтобы она имела такую возможность, чтобы в каждой школе Дагестана была секция по футболу.
Я вам скажу, что даже мамы, приводя своих девочек на футбол в младшую группу, у меня спрашивают как бы вполголоса: а нет возможности и нам поиграть? То есть они хотят, но даже не могут вслух об этом сказать. Я бы хотела, чтобы раз в неделю группа таких девушек от 30 до 50 лет могла приходить и играть. Чтобы женщина могла сказать мужу: «Ты посмотри за ребенком, я пойду в футбол погоняю». Пока такое невозможно представить, и я думаю, что было бы здорово сделать детскую комнату, чтобы женщина могла прийти, там оставить ребеночка и пойти от души поиграть в футбол. В общем, чтобы все женщины в Дагестане, маленькие и большие, могли играть в футбол, если они хотят.
Источник: Forbes Woman.
PS: Подписывайтесь на наш блог, а также группу «ВКонтакте», канал в Телеграме (web/mobile) и Instagram-аккаунт. Тогда новости из мира женского футбола точно не обойдут Вас стороной!
