55 мин.

«Воркута, Колосков и Трабукки, Пахтакор-79 и Кубок мира 2022». Интервью с Алишером Никимбаевым

145

Евдоким Раимов поговорил с одним из самых авторитетных футбольных экспертов Узбекистана

Более или менее, разбирающийся в узбекском футболе человек, знаком с персоной Алишера Никимбаева. За его плечами богатый опыт работы в зарубежных странах, в частности в Азиатской Футбольной Конфедерации. Для «Узбекской кухни», в первую очередь, этот человек, сделавший немало усилий для футбола Узбекистана. Никимбаев поднял спортивную журналистику в стране на новый уровень еще с 90-х. Парадокс, но Алишер Никимбаев более востребован зарубежом, нежели, в родной стране. Евдоким Раимов поговорил с ним на эти и другие темы 

 

Для начала - о главной теме последних месяцев. Насколько на Вас конкретно влияет коронавирус? На меня лично это влияет с точки зрения работы. В мартовские дни ФИФА мы должны были проводить международный турнир, с участием национальных сборных Бельгии, Португалии, Швейцарии, Хорватии. Очень серьёзная шла подготовка к нему, практически все для проведения турнира было готово, но вот из-за коронавируса все отменилось. Должны были открывать новый стадион, пришлось все это откладывать (Речь идет о стадионе Educationcity – прим Е.Р.). Стадион в итоге открыли, но без зрителей, устроив оригинальное шоу онлайн, изменив сценарий и включив в программу часть, посвященную врачам, которые в эти месяцы вынесли не себе всю тяжесть борьбы с вирусом. Хотя, конечно, важно было не только открытие, а тестирование стадиона и персонала.

Лично меня данная ситуация лишила возможности поработать на таком турнире. Плюс ко всему, мы больше трех месяцев работали из дома, потому что, все соревнования остановлены. Соревнования 23-летних и моложе, вплоть до 14-летних, и вовсе не будут возобновлены, оставшись на той стадии, какой они есть. Новый сезон команды начнут с нуля, а нынешний останется недоигранным. Высшая лига, Кубка Эмира, второй дивизион – планируется доиграть, потому что, это связано с Лигой чемпионов, вылетом команд из QatarStarsLeague во второй дивизион, и наоборот выходом из второго дивизиона в QSL. Поэтому, мы обязаны его доиграть. Вопрос: когда это произойдет? QSL возобновится 24 июля, второй дивизион – 4 августа. Ну и остаётся на стадии полуфинала Кубок Эмира. Это тот турнир, который даёт выход в Лигу Чемпионов. Его мы доиграем только осенью, в октябре или ноябре.

Как в целом, к этой болезни относятся и борются в Катаре? Как в быту, так и в футбольном плане?

Да, в Катаре, также, как и везде, был жесткий карантин. Практически никто не выходил из дома. Даже когда разрешили выходить на работу или в торговые центры, нужно обязательно иметь при себе телефон с включенным приложением, подтверждающим твой статус – здоров, болен, под подозрением. Входить в общественные места можно только, если ты здоров и телефон это показывает. Также имелись ограничения по количеству людей в машинах. Поэтому, по возможности люди сидели дома. В лучшем случае, выходили вокруг дома прогуляться подышать свежим воздухом. Вообще Катар – лидер по количеству заболевших на миллион населения. Почти 4 процента населения переболели вирусом. Может, это и хорошо. Быстрее выработается коллективный иммунитет. Ведь и смертность от коронавируса в Катаре одна из самых низких в мире.

К Катару мы еще вернемся. Расскажите пожалуйста, с чего вообще началась ваша работа в футболе и журналистике?

В журналистике официально я начал работать, когда вернулся из армии. Это был ноябрь 1990 года, меня взяли на работу в газету «Физкультурник Узбекистана», который потом стал называться газетой «Спорт», даже не знаю, существует ли она сейчас. Хотя до этого, я также работал в этой газете, будучи курьером. Естественно, это нельзя было считать работой в журналистике. А вот где-то с 1990 года, да. Можно сказать, что я тогда работал журналистом. О футболе я начал писать в 1991 году. Для газеты я писал отчёты о последних матчах «Пахтакора» в чемпионате СССР. Даже помню, что один из отчётов тогда попал в «Советский спорт».

До 1997 года я работал только в журналистике. В марте месяце меня пригласили на работу пресс-атташе Федерации футбола, тогда это должность только создавалась. На полную ставку я не перешёл, потому что, предпочитал работать самостоятельно в газете, тогда еще «Молодёжь Узбекистана», а вскоре появилась газета «Гол» в моей карьере. Поэтому с 1997 года я работал на полставки в Федерации футбола, а уже в декабре 2000-го, перешел на полную ставку уже начальником отдела проведения соревнований.

Это правда, что вы уже в 9 классе числились в газете спортивным журналистом?

Нет, в 9 классе я не был в газете спортивным журналистом, потому что по советскому законодательству было запрещено это. Да, я писал статьи и печатался в «Физкультурнике Узбекистана», начиная с девятого класса, но числиться в газете я не мог.

Сможете вспомнить вашу самую первую статью, которая была опубликована?

(Задумавшись) Самое первое сложно вспомнить, о чем писал я. «Физкультурник Узбекистана» - по своему названию подразумевал, что писалось не только о спорте, но и о различных массовых соревнованиях, о чем, наверное, сегодня никто не пишет. Какая-то определенная часть публикаций была как раз о таких соревнованиях. И я помню, как мне дали какое-то задание в редакции, и я писал про настольный теннис. Что-то вроде чемпионата Ташкента среди ветеранов. Я приходил в редакцию и мне говорили писать об этом. Я шёл – писал. Но, это были какие-то незначительные соревнования, что сейчас их даже не вспомню. Как правило, какие-то турниры городского уровня.

Когда я уже стал журналистом, то помню ситуацию, сейчас это конечно обыденное явление, а по тем временам это был нонсенс (улыбается). Значит «Пахтакор» играл матч в Душанбе, а мы тогда заказывали материалы тем, кто находился в этом городе. Это было жёсткое правило: либо должен был ехать корреспондент, либо мы должны были заказывать материал тому журналисту, который находится на событии. Как правило, мы пользовались корреспондентской сетью «Советского Спорта», потому что у «Советского спорта» были свои корреспонденты в каждом крупном городе страны. И когда «Пахтакор» играл в Душанбе, мы естественно обратились к Всеволоду Юрескулу, собкору «Советского спорта» по Таджикистану, но по каким-то причинам, он, то ли отказался, то ли не мог писать. В итоге мне пришлось писать этот отчёт с телевизора. То есть я смотрел прямую трансляцию матча и потом писал. Сегодня это нормальное явление. У нас сейчас 99% в журналистике так работают, по тем временам, это был обратный случай.

А первый отчёт с матча «Пахтакора», который я писал, это с домашнего матча с «Араратом» и вышел он в «Физкультурнике». А первое интервью я сделал на годовщину гибели Хамида Рахматуллаева с его вдовой Людмилой Махмудовной в 1991 году.

Ранее вы говорили в одном из интервью, что первым вашим матчем, который вы посмотрели вживую, была игра Кубка СССР: «Пахтакор» - «Нефтчи» (Баку). Если ничего не путаю, это было в переходный период после авиакатастрофы в 1979-м. Помните ли вы, что происходило в Ташкенте, когда все узнали, что команда погибла?

Это был 1982-й год, март месяц, если мне память не изменяет. Матч Кубка СССР, 1/8 финала в Ташкенте, «Пахтакор» выиграл по пенальти. Когда команда погибла, сложно сейчас что-либо вспоминать, т.к. мне еще девяти лет не было. Но, как сейчас, помню кадры программы «Ахборот» (узбекский аналог программы «Время» - Е.Р.), где показывали, как везут гробы в машинах.

Почему в советское время об аварии не могли сообщить вовремя? Ведь если говорить о пропаганде, то авиакатастрофа не является же чем-то сверхсекретным?

По моим воспоминаниям, я не могу сказать, что о катастрофе не сообщали. По крайней мере, по телевидению церемонию похорон показывали. Говорят, что мы не обо всех катастрофах, случившихся в советские времена, знали. Тогда вообще политика государства была такая, чтоб люди меньше знали о трагедиях и тогда жизнь бы, наверное, стала лучше, как думалось советскому правительству.

Но еще раз повторю, по моим воспоминаниям, я не помню, чтобы умалчивалось о трагедии «Пахтакор-79». Плюс ко всему, в нашем доме погибла семейная пара. Девушка была ташкентская, а молодой человек из Минска. Они только поженились и полетели знакомиться с родственниками. И они тоже погибли в этом самолете. Естественно, мы тоже знали об этом, потом что они жили буквально в соседнем подъезде. Не уверен, что должен согласиться с этой версией, о том, что умалчивали о катастрофе. В целом, в Советском Союзе, может быть. По каким-то всесоюзным новостям, возможно и не говорили, за это не отвечаю. То, что в Узбекистане об этом знали, да, это правда.

Как вы относитесь к мнениям людей, которые говорят, что команда могла бороться за чемпионство?

Если честно, я сомневаюсь в том, что команда могла бы бороться за чемпионство в том составе. Да, она была молодая и перспективная, были свои звезды уровня Фёдорова. Но до чемпионства все-таки не дотянуть. Это было время очередного расцвета советского футбола, где были и «Динамо» Тбилиси, чемпион 1978 года, которые позже еврокубок выиграли, и «Спартак» Москва, чемпионы 1979 года, «Динамо» Киев, то есть были очень серьезные команды, которые вряд ли дали бы шанс побороться за чемпионство. Но команда могла бороться за еврокубки, если бы не случилась эта трагедия. С учетом того, что подрастала своя молодежь, которая, в конце концов, и влилась в команду чуть позже. Это Денисов, Кабаев, Шквырин. Тогда да, тогда может быть что-то и было бы. И в начале 80-х вместо того, чтобы бороться за выживание, команда могла бороться за еврокубки и другие позиции в высшей лиге. Сложно всегда рассуждать на такие темы. Как говорится, «История не терпит сослагательного наклонения». Что было бы, если бы? Может и не было бы ничего. Самое страшное, что трагедия больно ударила по узбекскому футболу еще тем, что в итоге мы не досчитались тренеров в начале 90-х. То есть, не будь той трагедии, они рано или поздно закончили свою карьеру, и некоторые из них стали бы тренерами. Это скажем так, отложенный удар. Первый удар – семьи потеряли своих родных, «Пахтакор» потерял своих футболистов, а в дальнейшем узбекский футбол не досчитался нескольких тренеров, функционеров, авторитетных людей в футболе. Что-то могло бы идти иначе, если они были бы живы.

Кто из той команды был настоящей суперзвездой?

Это конечно Фёдоров. Есть такой исторический случай, когда в 1975 году сборная СССР проводила свой матч, по-моему, со сборной Италии, десять человек состава были киевляне, которые в тот год выиграли европейский Суперкубок и Кубок Кубков. Одиннадцатым – был Фёдоров. Вот такая характеристика того, какой звездой был Фёдоров. Футболист, который сыграл 18 матчей за сборную СССР. Конечно, рядом с ним можно поставить и Михаила Ана, но для меня Фёдоров был большей звездой. Ну это опять-таки, на вкус и цвет – товарища нет. Это две суперзвезды, но Фёдоров побольше, чем Ан.

 

Владимир Фёдоров в составе сборной СССР

Олег Базилевич (главный тренер “Пахтакора” на момент катастрофы, отсутствовал на том борту – прим. Е.Р.) – не верил в официальную версию. А вы верите?

Верить в официальную версию всего того, что происходило в Советском Союзе, может только слепой, который верил в любое слово, произнесенное в те времена. Есть версия того, что ту катастрофу не могли замолчать потому, что, это был «Пахтакор». Если бы в этом самолете, не летел «Пахтакор», то об этой трагедии не говорил бы никто. Очень многое в Советском Союзе мы узнавали через двадцать-тридцать лет после происшедшего. Потому, что все скрывалось. Верить в официальную версию слепо я не могу. Но у меня нет своей версии. Я не знаю, какая правдивая, а какая нет. Сейчас существуют много разных версий по поводу случившегося. И поэтому я не могу верить на 100% процентов в ту версию, зная, как то государство нам врало. И почему в этой ситуации я должен верить?

 

Монумент памяти о "Пахтакоре-79" в Ташкенте

За всю свою жизнь вы были во многих странах. Преимущественно, теплых. С этим всем очень контрастно смотрится информация о том, что свою службу в армии вы проходили в Воркуте. Какую минимальную температуру вы там застали?

В Воркуту я попал в июне 1989 года. Пятого июня это было. И уже седьмого июня я увидел снег. Это был, как обычно бывает, последний, запоздалый снег зимы. Вот это был в Воркуте последний запоздалый снег. Седьмого июня.

Первый снег новой зимы пошел десятого сентября. То есть три остальных времени года, уложились в период с седьмого июня по десятое сентября. Минимальное, что я помню, это что-то в районе -50 градусов. Это – то, что я помню. Но в Воркуте не всегда страшны морозы. В Воркуте куда страшнее сочетание мороза и сильного ветра. На Севере есть такое понятие, как «актированный день», то есть, когда разрешается не выходить на работу из-за погодных условий. Такие актированные дни наступают, если температура -45, и нет ветра. Но за каждый дополнительный метр в секунду скорости ветра, там добавляются определенные градусы температуры. Я сейчас не помню, какие границы, но вплоть до того, что можно было уйти на актировку при -35 при определенной силе ветра.

Даже если погуглишь для интереса, увидишь: в Воркуте был сильный буран в 1990 году. Я его застал там. Он пришел на исход зимы, это если брать по средним местным понятиям, в марте месяце. Он был очень сильным, погибли люди. Это как раз тот случай, когда было, не так холодно, но очень сильный ветер. И буран тот случился в тот самый момент, когда в Воркуту приехал тогдашний премьер-министр СССР Рыжков. Он ехал по дороге в тундре, когда его машину занесло снегом. Тогда по тревоге подняли ближайшую воинскую часть, чтобы откопать машину с премьером. Не нашу часть, другую. Рыжкова спасли, и он, улетая, сказал что-то вроде: теперь я понимаю, что теплые вещи — это предмет необходимости на Крайнем Севере, и цены на дубленки повышаться не будут. Через полгода дубленки резко подорожали.

Как приходилось греться?

А как грелись? Тепло одевались! Вот кстати, в этот буран мы не то, чтобы одевались теплей. Например, что-то еще под бушлат или вместо сапог валенки. Чтобы из казармы пойти в столовую на обед, а пройти нужно было примерно 100 метров, мы в казарме строились полностью одетые. В бушлате, все по полной программе – форма одежды номер пять, как говорили в армии. И надо было бежать, в буквальном смысле. Кто шел пешком, его просто этот ветер сдувал. И мы бежали в столовую, причем делали это против ветра. И приходилось иногда бежать правее от столовой, чтоб в конце тебя ветром немного унесло к самой столовой. Иначе можно было промахнуться. У нас один солдат ночью в наряде чистил картошку, закончил, вышел из столовой и пошел в казарму, его ветром сбило с ног, и он катился, пока не уперся в ворота. Потом, держась за стенку, дошел обратно до столовой.

То есть, речи о разогреве алкоголем не было?

Нет, конечно (улыбается). Алкоголь принимали, причем самый разный. Именно там в Воркуте, я узнал, что такое самогон, потому что в Узбекистане, по большому счету, такого не было. Были и всякие напитки, которые я в своей жизни никогда не встречал ни до, ни после. Портвейн Агдам, например. Все это было, все это мы видели конечно. Принимали по мере необходимости.

Дмитрий Нагиев в интервью Дудю говорил об ужасном питании в советской армии. Согласны с ним?

Не хочу говорить о том, что оно было идеальным. Сложно ожидать, что тебя в Советской армии будут кормить хорошо. Может быть, качество было не очень, но голодать не приходилось. Разве что, в первые дни с непривычки. Но потом мы приноровились, грибы собирали в тундре, жарили с картошкой. Картошку в Воркуту привозили замороженную, вкус у нее был незабываемый (смеется). Кстати, в Воркуте я попробовал морошку, такую северную ягоду.

Что в целом вы получили от службы в армии?

Больше самостоятельности. Достаточно расширился кругозор, всё-таки увидел другую жизнь. Скажем так, просто стал взрослым, до 18-тилетия только была школа, успел чуть-чуть поработать, а после этого – два года в армии. Это как будто открыл дверь, и резко оказался в другом мире. Открыл дверь –и стал взрослым.

В Воркуте я застал начало знаменитых шахтерских забастовок. 1 июля 1989 года это было. Мы пришли на дежурство в вагончик на краю взлетной полосы, а мы строили военный аэродром, и из этого вагончика было хорошо видно трубы шахты, из которых перестал идти дым. Это и было началом забастовки.

В армии я стал антисталинистом. В Воркуте очень много мест, связанных с репрессиями. Собственно, сам город и шахты построены на костях каторжан. К тому же в 1989 году стали разрешать публикации запрещенной раньше литературы – Аксенова, Довлатова, например. Мое мировоззрение стало другим.

Ну и еще в Воркуте я увидел северное сияние. Где бы я еще его увидел?! И не забывай про полярный день и полярную ночь. Зимой мы шли на обед в столовую при свете солнца, а выходили уже в темноте. А летом мы ночью время определяли по положению солнца на небе: если над началом взлетной полосы – полночь, если правее – то часа три утра.

Будучи журналистом спортивной газеты, как в 90-х вам приходилось добывать информацию или статистику той или иной команды, когда не было интернета?

Начнем с того, что в то время не то, что интернета, тогда и факса не было. Вся статистика велась вручную. В 1982 году, будучи школьником, у меня была общая тетрадь, куда я записывал результаты матчей чемпионата СССР с авторами голов, то есть я следил за матчами сам. Был подписан на газету «Советский спорт», которую приносили не утром, а в обед. Я тогда бежал со школы, чтоб успеть прийти домой, вытащить её из почтового ящика, открыть газету и внести какую-то информацию. По большому счету, «Советский спорт» был источником результатов, когда «Пахтакор» вылетел в первую лигу.

Тогда еще были радиопереклички в прямом эфире. Вечером, чтобы не мешать родным, я уходил на балкон, и включал радио, где слушал трансляции матчей чемпионата в разных городах страны.

За европейскими чемпионатами вообще не следили. Только в “Футбольном обозрении” нам иногда показывали фрагменты матчей еврокубков. До сих пор помню матч “АЗ-67” – “Раднички”. Названия казались смешными. Что говорить, если матчи сборной СССР и советских клубов в еврокубках не всегда показывали по ТВ?

 

 

Когда-нибудь завидовали нынешнему поколению журналистов, у которых сейчас есть все условия?

А стоит ли завидовать? В каждом времени есть свои особенности, где-то в чём-то лучше, где-то хуже, так что сравнивать нет смысла. Могу сказать, что в наши времена невозможно было подписать свою статью полным своим именем. То есть стоял инициал и фамилия. Почему? Потому что, считалось, что на полное имя (подпись в конце статьи – Е.Р.) ты заслуживаешь только тогда, когда ты напишешь очень серьезную и большую статью. А сегодня время такое, что любого маломальского журналиста, который ни одной статьи толком не написал, уже все знают. По фамилии, по имени, в лицо. Это не хорошо и не плохо. Это просто другое время.

В наше время было много ограничений, которые сегодня не поймут. Например, ты мог заполнить весь номер газеты своими материалами, но подпись ты мог поставить только однажды. Две подписи в одном выпуске – это было запрещено.

Еще штатные сотрудники не имели права получать больше 50 процентов гонорара с одного выпуска газеты. Половину следовало размечать на внештатников. Хорошо, что у нас главным поставщиком фотографий был Дмитрий Михайлов, который официально не работал в редакции, но был фанатом футбола и не пропускал ни одного матча. А вот один из наших коллег часть своего гонорара записывал на тестя. И деньги в семье сохранял, и помогал редакции выполнять правило 50 процентов.

Ты вот спрашивал, как добывали информацию, если интернета не было. Мы тогда все материалы сдавали в рукописном виде или печатали на машинке. Если статью получали из другого города, то кто-то из редакции звонил корреспонденту и записывал его материал под диктовку. Был случай, когда наш корреспондент в Киеве на Спартакиаде народов СССР не вышел утром на связь. Может, ужин слишком веселый был, может, проспал. А у нас верстка уже идет. Место на первой полосе пропадает. Что делать? У всех паника. Хорошо, что нашли его в конце концов, и сдали номер вовремя.

Так как не было интернета, у печатных изданий была большая значимость. Например, для Федерации футбола очень важно было то, что о ней пишут нефутбольные издания. Тогда важно было, как все преподносится на самом верху, а значит имело значение, что пишут в общественно-политических газетах. Руководство Федерации вполне могло тогда проигнорировать собственных пресс-атташе и в поездку на какой-либо выездной матч взять даже не футбольных журналистов, не представителей спортивных изданий, а именно журналистов общественно-политических газет. А такие поездки были расписаны заранее, люди стремились на них попасть. Я, например, не пользовался таким положением. Единственный раз был тогда, когда воспользовался, это поездка в Алма-Ату на отборочный матч чемпионата мира. То есть, туда вот никто не хотел лететь, и я поехал. Я даже не рвался ни в Джакарту, ни в Сеул, когда была возможность. Я все к тому, что поменялся главный принцип работы. Все совсем по-другому.

Благодарен судьбе, что застал «ламповую» ТВ-передачу «Соккер-Клуб». Слышал, что вы принимали участие в её создании...

«Соккер-клуб» начинался как рубрика в газете «Молодёжь Узбекистана» на шестой странице. И мы первые, кто начал публиковать результаты матчей «Большой пятерки» (имеется ввиду, топ-5 европейских футбольных чемпионатов – Е.Р.) с таблицей. У нас не хватало места на полную таблицу. Представь, пять чемпионатов, около ста команд, публикуя полные таблицы, это бы занимало полстраницы, поэтому мы давали таблицу с лидирующими командами. Тем более, что «Молодежь Узбекистана» и не обязана была давать спортивные результаты. Настал момент, что мы давали футбольную информацию на одной странице общественно-политической газеты, и это мы давали больше информации, чем специализированные футбольные газеты. Была уникальная рубрика «Слухи». И многие читали газету, только из-за слухов, где половина была слухами, половина - правдой. Ну а потом, да, если память не изменяет в 1995-м «Соккер-клуб» стал передачей. В «Молодежке» был кризис, а это лето 1995-го. Было такое время, что мы три месяца не выпускали газету. И это было время, когда мы могли сосредоточиться на телевидении.

Правда ли, что вам приходилось арендовать технику за свои деньги?

Камеру мы не брали в аренду, нам купили ее спонсоры. То, что, камера не принадлежала телевидению, позволяло нам ездить и снимать все, что мы хотим, вне зависимости от технических возможностей телевидения. Мы выезжали с этой камерой и в Фергану, и в Андижан, куда только мы не ездили. Помню, как садились в автобус с болельщиками «Трактора» и ехали в Андижан на их игру, оттуда приезжали в Фергану, возвращаясь военным самолетом ЦСКА. Так мы работали два года. Пока я не ушел сам из проекта. Второй автор, Вячеслав Иванов, остался, но вроде ненадолго. На телевидении, как ни странно, не ценили этот проект. Однажды был случай, когда мы пришли на монтаж, а наше время отдали другой передаче. К спортивным передачам тогда было остаточное отношение.

Вы являетесь первым пресс-атташе Узбекской Федерации Футбола за всю историю. Как это произошло?

Справедливости ради, я был не один. Я работал на полставки, а на вторые полставки работал Камиль Джумаев, тот, который сегодня работает в футбольном клубе «Металлург». То есть, мы были вдвоем. А кто из нас первый, я даже не знаю. Стоит считать, что мы вдвоем были первыми. Тогдашний генеральный секретарь Закир Курбанов направил двух своих ближайших помощников в редакцию «Молодежки» с заданием любыми путями уговорить меня согласиться на работу. Мне предлагали полную ставку, я отказался. Согласился только на полставки. Потому что, мне важно было сохранить свою работу в «Молодежке», делать «Соккер-клуб», поэтому на тот момент, я отказался.

 

Слева направо: Равшан Ирматов, Фархад Магометов, Сервер Джепаров, Алишер Никимбаев, Абдулхамидулло Расулов

Со стороны кажется, что тогда у клубов и УФФ поздно возникло понятие о необходимости пресс-службы...

Начнём с того, что в конце 90-х задачи пресс-службы в сравнении с задачами сегодняшними – это разные вещи. Тогда еще не было не соцсетей, не было даже сайтов в интернете. Сегодня задачи поменялись. Говоря о необходимости, они и тогда не понимали, и сегодня, и я не думаю, что все наши клубы реально понимают, для чего нужна пресс-служба. Во многих клубах пресс-атташе, если и ведут какие-то соцсети, телеграм-каналы какие-то ведут, но я так понимаю, что большинство заняты тем, что отвечают за документацию и переписку клуба, вплоть до того, что какие-то пресс-атташе занимаются подготовкой документов на лицензирование. За редким исключением, не буду называть, чтобы никого не обидеть и не выделять, наши клубы,если и используют пресс-атташе по полной программе, но в большинстве случаев это не так. Просто посмотри, сколько пресс-атташе ездит с командами на выездные матчи, сколько ездило на зарубежные сборы.

Здесь, в Катаре, я вижу, как работают пресс-службы европейских клубов, “Баварии”, “Аякса”, российских клубов. Это небо и земля с тем, как работают наши клубы.У нас недопонимают зачем нужна пресс-служба, какие у нее задачи, цели. Просто для сравнения: когда в 1997-м я пришел в ФФУ, мы практически на каждый матч сборной выпускали программки. Сегодня не то, что сборные, клубы не выпускают никаких программок. Печатная продукция ушла в прошлое. Хотя сейчас программка это не только печатное издание, сколько сувенирная продукция. На неё есть спрос, думаю, что можно было бы это делать. Но, для клубов – это расходы, которые не всегда покрываются.

Перед Кубком Азии в 2000 году вы критиковали сборную за плохую подготовку и настрой. Турнир показал – что ваша критика была верна и обоснована. Но разве вы не знали, что ваши статьи могут не понравиться руководству УФФ, тем более, от действующего пресс-атташе?

В 1999 году была большая статья в газете «Гол», где я написал буквально следующее: если мы не изменим отношение к сборной, то в Ливане нас ждет провал. Если честно, я сам не предполагал, что провал будет настолько глубоким. Да, я знал, что не понравится. И это был не первый случай в моей жизни, когда я шел на конфликт с руководством Федерации. И в 1993 году у меня был конфликт, был год, когда мне просто запрещали заходить в здание Федерации. Да, это наверно, не совсем этично, будучи действующим пресс-атташе. И поэтому я не соглашался на полную ставку, когда шел туда работать, чтобы иметь возможность какие-то свои мысли говорить, писать. Мне не о чем жалеть. Я сделал то, что посчитал нужным.

Сколько всего раз вас могли уволить из УФФ?

Сколько раз могли уволить? Не знаю. В 1999 году, после того как эта статья вышла, я целый год не входил в двери Федерации. Если честно, я был уверен, что уволен. Мне разрешили обратно приходить в офис, тогда, когда сменилась в Федерации власть. И когда меня в 2000 году должны были назначать на должность начальника отдела, вдруг выяснилось, что я еще числился год. Интересно, кто получал мою зарплату все время. Я-то считал, что был уволен.

В 2004 я практически решил уходить, был готов к переезду, т.к. было предложение от газеты «Известия» в Москве, начал искать там квартиру. И мне предложили должность с переводом из отдела соревнований в отдел сборных. Тогда я остался. Но в этом же году, но позднее, у меня появилось предложение из АФК, я почти согласился, но в итоге меня уговорили остаться. Да и вообще, работа такая, что ты всегда ходишь по ниточке. Любое поражение сборной могло окончиться увольнением. Так и получилось. Когда сборная проиграла Эмиратам на своем поле в марте 2010 года, несмотря на то что сборная досрочно вышла на Кубок Азии, Миржалол Касымов (тогдашний главный тренер сборной Узбекистана – Е.Р.) написал заявление сам, а в связи со сменой руководства сборной, почему-то решили сменить и весь отдел сборных. Тогда решили, что новому тренеру нужен новый отдел. И тогда было принято решение, что я не должен работать в Центре сборных. Мне была предложена должность помощника президента Федерации футбола. И с апреля 2010 по февраль 2011 года я работал помощником Мираброра Усманова.

 

Чем обычно занимается «Помощник Президента Федерации футбола»? Правая рука?

Должность открывает другие перспективы. Она позволила мне сконцентрироваться на более глобальных задачах. В тот период мы провели два чемпионата Азии. Один по футзалу, второй – среди 16-тилетних. Были и другие проекты, в частности мы готовили документы на приём чемпионатов мира - U-17, U-20, женского чемпионата мира. В то время мы претендовали и на проведение конгресса FIFA. Я сам отвёз эти документы в феврале 2011 года. Зная, что ухожу на работу в АФК, я продолжал этим проектом заниматься. Как в советские времена говорилось: «Дембельский аккорд». То есть какое-то задание, которое нужно выполнить перед увольнением. На самом деле, я горжусь своей работой, потому что свою задачу я выполнил. Мы подготовили документы, за которые мне было абсолютно не стыдно перед FIFA. Но, разумеется, это не моя заслуга, это заслуга всей команды, которая тогда работала, - международного отдела, дизайнера, отдела маркетинга. Когда мы получили заявочные книги из типографии, я сам всех собрал, и признался, что не ожидал, когда мы начинали этот проект, что будет проделана такая безупречная работа. Конечный результат превзошел мои ожидания. По-моему, если человек любит футбол, он всегда найдет себе применение.

Недавно в Узбекистане произошел случай, когда двух известных спортивных журналиста, Бобура Акмалова и Жамоллидина Бобожонова, уволили из телеканала «Спорт», в связи с критикой государственного канала за искажение фактов…

Начнём с начала, не совсем за искажение фактов их уволили. Скорее, были обвинения в нарушении этики. По мнению тех, кто выступил против них, – нельзя критиковать коллег. Даже в твиттере была полемика, стоит ли это считать за нарушение этики. У узбеков есть поговорка: «Нужно быть благодарным, за хлеб-соль, что тебе дают». Меня тоже обвиняли в том, что я критикую Федерацию футбола, даже после своего ухода.

Данный пример с журналистами, говорит о том, что это абсурд. Журналист может критиковать, тем более что они работали на телеканале «Спорт», тем более что они критиковали другой канал, на котором они не работают. И вообще, если не говорить вслух о недостатках, то как вообще можно развиваться?

Расскажите какой-либо забавный или наоборот трагичный случай из жизни сборной Узбекистана, который не знают болельщики?

Вряд ли есть такие случаи, которые неизвестны. Так или иначе, все они рассказаны. Я поэтому и завёл свой телеграм-канал, чтобы там рассказывать о таких вещах, если что-то вспоминаю. Можно вспомнить о том, что в 1992 году самый первый матч в Таджикистане, он, правда, не попал в рейтинг FIFA и не был засчитан нашей сборной. В это время в Таджикистан уже не летали самолеты прямые. Команда добиралась через Сариасию (посёлок городского типа в Сурхандарьинской области Узбекистана – Е.Р.).Летели туда самолетом, а уже из Сариасии в Душанбе ехали автобусом. Тогда была эйфория Независимости, еще не совсем понимали, как все это произошло (распад СССР – Е.Р.), что будет дальше, и мы собрались в своем сильнейшем составе, и мы, и Таджикистан. Учитывая, что у них были сильные легионеры: Мухаммадиев тогда еще играл, Рашид Рахимов, Мананников. И у нас приехали все легионеры, вплоть до того, что даже Андрей Пятницкий, на которого уже перестали рассчитывать, взял и приехал буквально в день игры. Появился в Душанбе в гостинице. Вот такой был случай. К сожалению, эту сборную сохранить не удалось, из-за того, что Пятницкий принял решение играть за сборную России, а за ним и Валерий Кечинов.

Я слышал, что в 90-ые и начале нулевых футболисты и тренерский штаб хорошо выпивали в самолете по пути домой. Вы как пресс-атташе можете это подтвердить?

Да, были случаи. Но не буду называть имён. Был однажды случай в нулевых, когда тренер умудрился напиться по дороге на матч, неважно что за команда, но случай был. А было и другое, когда на обратном пути с одного матча, руководство с тренерским штабом хорошенько отметили победу и это чуть ли, не закончилось рукопашной дракой на борту самолета. Могу это подтвердить, но в обоих случаях, я уже не был пресс-атташе. А как пресс-атташе, как я уже говорил, я летел лишь единственный раз со сборной, в 1997 году в Алма-Ату. Там, кстати, проводились Центральноазиатские Игры, а когда возвращались с командой обратно, чартер был абсолютно полон, потому что летела вся спортивная делегация страны, из тех, кто на тот момент оставался в Алма-Ате. Тогда летели со спортивным руководством страны, с тогдашним министром спорта. Естественно, по случаю окончания Игр, там тоже был банкет прямо на борту самолета.

«Дело Бахрейна». Что на самом деле происходило тогда?

Если честно, на эту тему я очень часто говорил в различных интервью, что сейчас, не особо горю желанием рассказывать еще раз. Всех интересует, что тогда случилось. Разные люди задают один и тот же вопрос. Рано или поздно, я просто перестану на этот вопрос отвечать. Прошло 15 лет, а все спрашивают только у меня. Никто не спросит об этом тогдашнего генсека, который жив и здоров. Никто не спросит менеджера той сборной, он тоже, слава Богу, жив и здоров. Как начальник отдела сборных, я оказался лицом всей ситуации.

Произошло все очень просто. Судья не дал перебить пенальти, который мы забили, а он не засчитал (матч обслуживал японец Тосимицу Ёсида – Е.Р.). Кто-то из наших игроков зашел в штрафную раньше, чем наш игрок пробил пенальти. Арбитр дал указание перебить, но бахрейнские футболисты его переубедили, столпились возле него, стали что-то доказывать. И он отменил своё решение и назначил свободный удар. По всей видимости, он поменял свое решение, потому что в тот год были изменения в правилах, и он, наверно, забыл, что изменения не касались забитого пенальти. Вот в такой стрессовой ситуации он ошибся.

К тому времени счёт был 1:0, стал бы 2:0, наверное, мы бы решили исход матча в свою пользу, выйдя впервые на чемпионат мира.

Недавно узнал факт, которому был удивлен. Это правда, что во всей этой истории замешан Марко Трабукки (итальянский футбольный агент казахского происхождения – прим. Е.Р.).?

После матча в федерации все собрались, нас было немного. Кто-то занимался своим делом. Была бухгалтерия, подсчитывающая доходы от продажи билетов. Были мы, отдел сборных. Оформляли кое-какие документы после матча. Международный отдел, который решал свои вопросы. Было руководство. Появились люди. Это менеджер сборной, а также агенты главного тренера и Ильяса Зейтуллаева (экс-игрок «Ювентуса», единственный футболист из Узбекистана, выступавший за клуб топ-5 европейских чемпионатов – Е.Р.).Это были Марко Трабукки и Саймон Томпсон – агент Боба Хоугтона.

Один из тех, кто был в кабинете у руководства…Не буду называть его имени. Надеюсь, что когда-нибудь у него проснётся совесть и он сам расскажет, как это было. Так вот он предложил, давайте напишем письмо в FIFA. Трабукки сказал, что знаком с бывшим генсоком FIFA Мишелем Зен-Руффиненом и предложил позвонить ему за консультацией. Зен-Руффинен буквально продиктовал ему, как нужно писать.

Боб Хоугтон и Алишер Никимбаев

Не пытались ли Вы отговорить руководство федерации от подачи протеста?

Я пытался переубедить, считая, что не нужно подавать протест. Я позвонил своим коллегам в РФС, попросил узнать мнение Колоскова. В это время у них был свой матч, сейчас не помню, но соперником был Лихтенштейн или Люксембург(сборная России в этот день играла против Лихтенштейна, победив со счетом 2:0, благодаря «дублю» Кержакова – Е.Р.), с кем-то из них они играли отборочный матч в день FIFA. Они мне ответили, чтобы я им перезвонил, т.к. у них только начался второй тайм. Я перезвонил через час, мне ответили: «Колосков сказал: никаких протестов не надо писать». На тот момент он еще входил в исполком FIFA. Узнав мнение Колоскова, я сказал: «Если вы не ходите слушать моё мнение, я предоставляю мнение другого человека». Мнение Колоскова против их мнения оказалось менее авторитетным, и его не приняли. Думаю, что люди хотели обезопасить себя от любых возможных последствий. Как один из аргументов звучало то, что судьи будут из Китая. На тот момент китайские судьи считались самыми коррумпированными. В середине нулевых китайский чемпионат считался одним из самых коррумпированных, были открыты уголовные дела против арбитров, руководства федерации. Считалось, что китайские судьи могут повлиять на результат в ответном матче, и преимущество 1:0 в этом недостаточно. Боб Хоугтон, главный тренер, об это не знал. На следующее утро у нас был чартер в Бахрейн. Он узнал об этом только в самолёте. Мы прилетели, разместились в гостинице, поехали тренироваться. На следующий день, нам позвонили из FIFA и сказали: «Ребята, возвращайтесь обратно. Игры не будет». Чрезвычайный комитет FIFA объявил, что матч аннулирован и назначена переигровка. Мы сказали, мол, мы сейчас в Бахрейне, давайте первый матч сыграем там, а ответный в октябре в Ташкенте. Нам отказали.

Добавлю, что несколько раз встречался с таким мнением, будто бы я лично на компьютере печатал это письмо. Я к этому письму даже не прикасался. Моя совесть чиста, как минимум, на 300%. Я был против этого протеста. Я привел аргументы более авторитетного чиновника, но не был услышан. И даже к письму я не прикасался. Люди могут думать и говорить все, что угодно, но я 15 лет только и слышу это. Три года назад я напомнил этому человеку, что он был инициатором, он естественно прикинулся идиотом, сказал, что он не владеет английским и не мог быть причастным к этому письму. У человека просто нет смелости брать ответственность за свои поступки. Видимо, судьба такая, чтобы мне жить с этой бахрейнской историей.

Сами футболисты как отнеслись к переигровке матча?

Футболисты об этом узнали, только когда все свершилось. Они были возмущены этим решением, я их могу понять. Максим Шацких говорил, что, если бы дали возможность, они бы в Бахрейне «разорвали» бы соперника. Потому что через месяц эмоции были другие, составы другие. К тому же у Бахрейна восстановились после травмы несколько игроков. У нас травмированным был Николай Ширшов. Он итак не мог принять участие в первом матче из-за карточек, а тут он вообще сломался, получив травму. То есть за месяц все полностью поменялось.

Одно время ходили слухи о вступлении Узбекистана в УЕФА. Насколько все было близко к истине? Да и вообще, будь это правдой, для Узбекистана это было бы плюсом?

Были такие слухи, и даже было такое желание у руководства федерации, но до того, как Усманов был президентом федерации. На самом деле, к слухам нужно относиться скептически. У нас нет никакого резона для вступления в УЕФА. Если у Казахстана есть территориальная причина, 14% их территорий входят в Европу. Мы же никак не можем претендовать на вступление в УЕФА. Свой шанс мы упустили в 1992 году. Нам надо смириться и работать в тех условиях, которые есть. Очень многие говорят, что, перейдя в УЕФА, мы получим толчок для развития футбола. Давай посмотрим на Корею и Японию? Им не нужно вступление в УЕФА, чтобы развить свой футбол. Я специально не беру в пример арабские страны, потому что там финансовые условия другие. Наоборот, их структура футбола как раз подходит нашей. Если в Японии и Кореи коммерческая составляющая важна, то в арабских странах, как и у нас, она не является основной. Тем не менее, Япония и Корея – самый яркий пример того, чего можно добиться и без Европы. Их результаты и достижения более стабильны.

Еще один случай в узбекском футболе. Когда-то Узбекистан мог принять женский чемпионат мира. Но его отменили. Помню, как Мираброр Усманов 31 декабря в эфире телеканала Спорт говорил об этом решении. Но вопрос заключается в другом. Это награда «FairPlay» FIFA, которую в том же году получила УФФ. Бытует мнение, что эту награду Блаттер дал в качестве заглаживания вины от того, что чемпионат забрали у Узбекистана. Насколько это может быть правдой?

Да, мы должны были принимать этот чемпионат. Я готовил заявочные документы, сам отвозил их в Швейцарию. Насколько я понимаю, в определенный момент пропал интерес (у Федерации – Е.Р.). Может быть, не рассчитывали, что потребуется серьёзное вливание денежных средств. Честно, не могу знать точно. Но, насколько я знаю из своих источников, FIFA была очень недовольной тем, что в Узбекистане резко снизился интерес. Было требование создать оргкомитет самостоятельный, а его никак не могли создать в свое время. Уже в октябре 2011 года FIFA дало указание АФК найти замену Узбекистану. Я когда об этом узнал, сразу сообщил тогдашнему руководству федерации: «Решение назревают, вот-вот отнимут турнир», а в ответ было: «Нет, все нормально». И в начале декабря было принято решение передать чемпионат Японии.

Что касаемо «FairPlay» в качестве компенсации за этот чемпионат, я точно не знаю. Вполне возможно, что это могла быть правда. На этот вопрос должен отвечать Блаттер или люди, принявшие решение о награде «FairPlay». Как помнится, Узбекистан был среди 3 номинантов на эту награду. А номинирован он был, потому что получил награду «FairPlay» от АФК. В том же году. То есть, если подозревать какую-то связь, нужно подозревать изначально АФК. А в АФК победителя данной номинации высчитывают по четким критериям, по сумме баллов. И в этом отношении АФК просто так не обманешь. В дополнение к этой истории: почему у многих появилось мнение, что FIFA, вручая эту награду, пыталась компенсировать то, что забрали чемпионат у нас. Именно в этом же году, в 2012-м, в котором Узбекистан получил награду, сама FIFA наказала Федерацию футбола на 30 с лишним тысяч франков, за историю с 5-ю желтыми карточками (имеется ввиду, матч с Таджикистаном в отборе ЧМ-2014, в котором игроки сборной Узбекистана, умышленно получили желтые карточки, чтобы пропустить ничего не значащий следующий матч – Е.Р.) когда игроки были вынуждены пропускать лишний матч. Сам матч относился к 2011 году, но история развивалась в 2012-м. Тут противоречие. FIFA сама же нас наказала за это, а потом награждает «FairPlay». Есть явная нестыковка, но правду сказать могут только те, кто принимал решение.

Зепп Блаттер и Мираброр Усманов в 2011 году. Во время вручения награды ФИФА "Фэйр-Плэй"

Вы одним из первых узбекских специалистов удостоились чести работать в Азиатской Футбольной Конфедерации. В чем тогда заключалась ваша работа?

Работа заключалась в том, что мы проверяли федерации и клубы на предмет соответствия требованиям Лиги Чемпионов. Это был отдел профессионального футбола. В течении года мы ездили по разным странам. Проверяли состояние клубов. И на основании нашего отчета специальный комитет принимал решение, какие квоты должна иметь каждая страна. Помимо этого, появилась необходимость в создании системы клубного лицензирования АФК. До моего прихода этой системы не было. Был утвержден регламент, но как таковой, системы не было. Была она только в Японии, но они создавали ее сами, без участия АФК. Задача была таковой, что мы должны были создать весь процесс клубного лицензирования во всех странах, чьи клубы играют в Лиге Чемпионов. И мы этого добились.

Насколько высок уровень организации и развития футбола в АФК по сравнению с УЕФА?

Сложно сравнивать. Это даже смотря, о чем мы говорим. Если мы говорим о целом континенте, то тут слишком много факторов в пользу Европы. Потому что, их футбол более привлекательный, больше денег, спонсоров, внимания телевидения, болельщиков, что опять-таки позволяет больше зарабатывать по сравнению с любой другой конфедерации. У них больше денег на развитие. Они и больше программ проводят. И все это им позволяет быть впереди всего мира, а не только Азии.

Если мы говорим об организациях, то в УЕФА она тоже продвинута в этом отношении, с точки зрения технологий, опять-таки, все здесь тоже упирается в деньги, которые позволяют той же УЕФА быть более инновационными. Всем известно, что матчи Лиги Чемпионов и Лиги Европы, практически проводятся одновременно. Вот только недавно, они стали переносить по два матчам на более ранее время, а все остальные матчи проводятся одновременно. Лига Европы – есть два временных слота, когда матчи делятся пополам, то есть, если 12 групп, 24 матча, 12 из них в одно время, 12 – в другое. И если идут одновременно 12 матчей, у них есть матч-центр УЕФА, где садятся специалисты, все матчи они смотрят в прямом эфире, и это позволяет им оперативно реагировать на все, что происходит. Вся информация стекается в этот матч-центр, и уже оттуда работники УЕФА координируют организацию этих матчей. Это просто как один из примеров. На самом деле, таких примеров большое множество.

 Рубрика «Глас народа». Несколько людей из футбола задало вам по вопросу каждый.

Елена Аблякимова (Пресс-служба ФК «Пахтакор»)

Если бы вы были футболистом на какой позиции вы бы играли?

В детстве, когда я играл футбол, я был вратарем. Это было неспроста потому, что мой родной дядя был вратарем. Он играл в команде второй лиги, был любителем в чистом виде. Потому что он работал в локомотивном депо и играл в команде железнодорожной. Но, тем не менее, он был вратарем-капитаном команды, играл достаточно долго. Естественно, у меня судьба была такая. Потом, постепенно, я перешел играть в оборону. Чаще играл центрального или правого защитника.

Наталья Угрюмова (Кыргызская Ф.А.)

Назовите по одному из категорий: а) самый запоминающийся матч, б) книга, оставившая наибольшее впечатление, в) Фильм, который готовы пересматривать снова и снова, г) самое теплое воспоминание, д)город, в котором чувствуете себя в гармонии

Самый запоминающийся матч? Узбекистан – Кувейт, это был отборочный матч на чемпионат мира, в 2005 году. Мы выиграли 3:2. Это один из редких случаев, когда наша сборная сумела одержать волевую победу. Этот матч запомнился еще тем, что в день игры, мне позвонил один из людей, работающий в узбекском футболе в тот момент, и как обычно у нас бывает, стал говорить: «А, ну вы продали игру. Мы даже знаем, за какую сумму. Никто не сомневается, что вы сегодня проиграете». Я ответил: «Ну, хорошо, что знаете, молодцы. Что теперь с этим поделать. Зачем вы тогда звоните и рассказываете, чего вы хотите этим добиться?». Поэтому, когда по ходу матча мы проигрывали 0:2, можно было представить мои чувства, эмоции. Я понимал, что мы даем людям повод думать об этом. Просто никто не поверит, что мы не собирались ничего сдавать. Проигрывая 0:2, мы сумели выиграть 3:2. Насчет книги, не могу сказать, что я могу какую-либо конкретную книгу назвать, но есть много писателей, которые мне нравятся. Это и Василий Аксёнов, и Сергей Довлатов. Одна из первых книг, что мне запомнилась, это Ирвин Шоу: «Богач, Бедняк» и «Нищий вор». Фильм – «Криминальное чтиво», его я буду смотреть всегда. Самое теплое воспоминание (задумался). Их там много, что сейчас мне сложно сказать одно. Город, в котором, я чувствую себя в гармонии? Это Лондон.

@plasticpitch(Футбольный журналист сайта theasiangame.net) Существует ли недоверие к зарубежным тренерам в узбекском футболе? Если да, Купер и Друлович усугубили этот факт?

Недоверия нет, скорей наоборот. Наши болельщики с удовольствием хотели бы, чтобы было больше иностранных тренеров. Естественно также то, что есть завышенная планка, ожидание. От иностранного тренера, который приезжает в страну, ждут большего, нежели ожидают от местного тренера. Случай Купера и Друловича вряд ли усугубил ситуацию, потому что все равно большинство болельщиков будет настаивать на том, что нужен иностранный тренер. Многие не понимают, что иностранный тренер – это не значит любой. Сложно сказать, что Купер и Друлович неквалифицированы. Может, они просто оказались не в то время и не в том месте. Я думаю, что кредит доверия к иностранцам не исчерпан. Даже если сейчас провести опрос среди болельщиков, большинство было бы за приглашение иностранного специалиста.

Алексей Лебедев(ФК "Локомотив" Москва)

Топ-3 узбекских футболиста до 1991 года?

Из тех, кого я не видел, но догадываюсь, что они были великими: это, конечно же, Красницкий. Берадор Абдураимов и Владимир Федоров. Из тех, чью игру я видел, это Геннадий Денисов, Игорь Шквырин и Андрей Якубик. Это конкретно, если брать до 1991 года. Но все же, нужно добавить в этот список Миржалола Касымова, несмотря на то что, основная его карьера сложилась после 1991 года.

Из АФК Вы ушли совсем не из-за предложения от Футбольной Ассоциации ОАЭ. А из-за бана FIFA в адрес Мохаммеда бин Хаммама (президент АФК 2002-2011 г. – Е.Р.), при котором, работали в АФК…

Так и есть. Учитывая, что на работу меня приглашал сам бин Хаммам. После того, как в 2012 году его окончательно дисквалифицировали, было понятно, что пришло время уходить всей команде. В течении года несколько людей покинуло АФК, у кого-то контракты закончились, кто-то ушел, расторгнув контракт по обоюдному согласию. Когда я уходил, у меня не было конкретного предложения. Над первым проектом для Ассоциации ОАЭ я начал работать в феврале 2013 года, а на постоянную работу пришел в марте.

Вы работали в Футбольных Ассоциациях ОАЭ и Катара. Расскажите о главных особенностях работы в этих странах?

В Эмиратах само название страны говорит об этом. Это Объединённые Арабские Эмираты. Семь разных Эмиратов, у которых своя политика, и законы, отличающиеся друг от друга. Вплоть до того, что радары на дорогах у них могут быть разные по форме и по принципу работы, разные лимиты скорости, цвет асфальта, фонари между полосами разные. В Эмиратах, каждый Эмират или клуб считает себя самостоятельным, поэтому местной федерации очень сложно строить централизованную стратегию развития. Вот эта внутренняя оппозиция, когда каждый Эмират проводит и свой политику, очень сказывается. В Катаре единое государство, и это отражается в футбольной жизни естественно. Там легче, существует строгая иерархия, которую все соблюдают. Но, что выгодно отличает Катар и ОАЭ, так это то, что мнение клубов очень важно, в отличии, от Узбекистана. Там с клубами считаются, они имеют свой голос. К ним прислушиваются. В Эмиратах, клубы имеют право голоса, во время выборов нового президента федерации.

Катар. Как так произошло, что они превратили свою маленькую страну в рай для футбольного развития?

Ответ на этот вопрос кроется в предыдущем ответе. В Катаре были серьезные инвестиции и целенаправленная программа. Огромною частью это программы является академия «Aspire» c её фантастическими условиями: футбольными полями, медицинским центром, восстановительным центром, манежем. И все это работает. Известный факт: молодые футболисты клубов, если они являются кандидатами в сборную Катара, они постоянно тренируются в «Aspire», проводят там все свои дни. Только на 1-2 дня в неделю они возвращаются в клубы, чтобы играть в соревнованиях. Не всем клубам это нравится, но они вынуждены с этим мириться. Но, это позволяет иметь строгую систему подготовки юношеских, молодежных команд и т.д. Поэтому, Катар и среди юношей и молодежи имеет стабильные успехи, и Кубок Азии выиграл на уровне национальных сборных. Большая часть состава сборной, а скоро, думаю, и весь состав, состоит из воспитанников данной академии.

Реально ли поднять футбол на новый уровень без таких инвестиций, как в Катаре?

Надо понимать, что в Японии была похожая система как у нас, когда клубы принадлежали большим предприятиям. Это и Panasonic, и Toyota. Так что было сделано? Экономическая ситуация в Японии позволила этим предприятиям стать транснациональными. Тем не менее, было принято решение сделать футбольные клубы самостоятельными предприятиями. И они построили свою работу. Буквально за 25 лет они пришли к тому, что каждый футбольный клуб стал самоокупаемым, зарабатывает именно на футбольном бизнесе. Без влияний и инвестиций со стороны государства. Но надо опять-таки понимать, что экономика Японии позволила это сделать. Была высокой покупательская способность граждан. Есть путь Катара, ОАЭ, Саудовской Аравии, а есть путь Японии.

Катар и Чемпионат Мира. Как. Всех. Уместить.

Это не такая уж большая проблема. Да, гостиниц сейчас не так много, как нужно, но на самом деле, есть другие места, где можно размещаться. Например, во время финала Лиги Чемпионов в Киеве, многим тоже не хватало гостиниц и люди просто снимали квартиры. Во время чемпионата в России – то же самое, людям не обязательно было снимать номера в гостинице. Я сам был на двух чемпионатах мира и на одном чемпионате Европы. И ни в Германии, ни в Австрии, ни в ЮАР не жил в гостинице. Я во всех трех случаях снимал квартиру. Один из вариантов в Катаре – это корабли, которые будут стоять в гавани Дохи, и люди смогут жить на этих кораблях. Сегодня есть лайнеры, которые могут разместить до 2-3 тысяч пассажиров. Еще один вариант: если знаешь, в Дохе идет огромное строительство, очень много привлечено иностранных рабочих, естественно они живут в своих специальных городках. Многих из них, естественно уедут из страны, когда закончится работа. И понятно, что вот это жилье может быть предложено болельщикам в качестве размещения.

Как относитесь к расследованиям европейских журналистов о том, что Катар попросту купил право проведения мундиаля?

Я никак не отношусь к таким расследованиям. Если посмотришь список исполкома во время того голосования, то увидишь, что так или иначе, половина того состава дисквалифицированы за коррупцию. Не знаю, что можно по этому поводу еще сказать. Много ли конкретных фактов именно по Катару? Людей наказывали за коррупцию, но не за взятки от Катара. Да, есть коррупция в футболе, но в этом случае ничего не доказано. Это обвинения и предположения. И не стоит забывать, что на тот момент, члены исполкома голосовали за два чемпионата мира: за российский-2018, и за Катар-2022. То есть, подозревая Катар, автоматически подозревается и Россия.

А что стоило бы взять на заметку Узбекской Ф.А. в работе зарубежных коллег?

Недавно, в футбольной федерации Австралии сменился генсек, им стал Джеймс Джонсон. Человек, с которым я работал еще в АФК, позже он работал в ФИФА, «Манчестер Сити», и перейдя на новую должность, он дал интервью. Он сказал о двух вещах, которые я считаю универсальными и на которые нужно обращать внимание в работе. Первое – все футбольные решение не должны приниматься исключительно из коммерческих соображений. Может быть, это не совсем относится к нам, а к Австралии. Но, если даже он говорит такое, находясь в стране, где по-другому просто сложно выжить в футболе из-за конкуренции с крикетом и регби, то, действительно, так оно и должно быть. Сейчас много говорят о финансировании футбола в Узбекистане, что нужно прекратить финансирование футбола государством. Наверно, нужно подходить более взвешенно к этой ситуации. Это не значит, что футбол должен существовать исключительно на деньги государства, но не всегда и не все меряется деньгами в этой жизни. Это первый момент.

Второе, что он сказал: все реже мы слышим голоса тех, от кого мы зависим, тех, кто играет в эту игру. То есть, это момент, на который также стоит обратить внимание. Мы не слышим голоса футболистов, тренеров, клубов, как таковых. У нас в Узбекистане люди принимают решения, не советуясь ни с кем. Например, вопрос с подъемными. Кому-то захотелось это отменить, не вникая в ситуацию, не понимая, ни структуру, ни систему. И понятно, что это вызывает отклик у болельщиков. Это ясно, что большинство людей против больших заработков, им всегда кажется, что кто-то зарабатывает слишком много. Еще раз повторяю, к любому вопросу нужно подходить взвешенно, важно услышать другую сторону. У каждой стороны есть свои аргументы. Надо понимать это.

И еще один момент: международный опыт нельзя принимать просто потому, что это международный опыт. Вот давайте, в этой стране сделали вот так, а давайте и мы также. Надо понимать, что применимо, а что нет.

Самое главное, нужна программа стратегического развития на несколько лет. Не набор документов, а именно понимание, куда мы движемся. Почему Купер провалился? Все хотели иностранного тренера, а почему не получилось? Должна быть очень серьезная аналитическая работа в основе любого решения.

Наверно, самый главный вопрос этого интервью. Почему национальная сборная Узбекистана не попадает на Чемпионат Мира?

Любая сборная – это комбинация многих компонентов (Задумался). Иногда – это удача. Как это было со сборной КНДР. Ты сейчас спроси, кто был главным тренером их сборной, никто не вспомнит, как его зовут. Япония и Южная Корея – это стабильная работа на протяжений многих лет, которая дает свои плоды. Стабильные плоды. Если посмотреть, они не пропускают ни одного чемпионата мира. И вряд ли, когда-нибудь теперь пропустят. Уже все налажено, и все идет по накату. Иран. У них был провал, но после него они восстановились. И опять выходят на чемпионаты мира, чуть ли не подряд. Сумели привлечь нового иностранного тренера (речь идет о Карлуше Кейруше – Е.Р.), который из не самого талантливого поколения иранских футболистов, как поколение Али Даи или Али Карими, сумел сделать команду, добивающуюся результата.

Нам нужна комбинация всех составляющих. Нужны футболисты высокого уровня, нужен тренер, который знает, как выводить команду на чемпионат мира, немного везения. И футболисты, не как сумма их умений играть индивидуально, а футболисты, как команда с волевыми качествами. Если проанализировать отборочные матчи к чемпионату мира, наши футболисты практически никогда не одерживают волевых побед. Над этим стоит задуматься, почему это происходит.

«Либо побеждаем Южную Корею, либо надо закрывать футбол в Узбекистане». Что опять не так

Вы выступали с критикой в отношении к Эктору Куперу. Время прошло – его уволили. На Ваш взгляд, кто был бы идеальным тренером для сборной?

Идеальный тренер – это тот, который пропагандирует атакующий футбол с контролем мяча. Который сможет объединить команду, будучи хорошим мотиватором. Тот, у кого есть достаточно опыта и знаний, вывести команду дальше того этапа, до которого наша команда доходила. Вот это будет идеальный тренер. Желательно, чтобы он был молодой и с амбициями.

Куперология - как Узбекистан проиграл Палестине

Слышал о том, что вы относитесь со скептицизмом и в отношении Вадима Абрамова. Но почему? При нем же сборная всегда играет в интересный и атакующий футбол?

Пока не вижу засчет чего он может вывести сборную на чемпионат мира. Плюс ко всему, результат матча против Австралии 0:6 (полуфинал Кубка Азии-2011 – Е.Р.) и история с пятью желтыми карточками достаточно показательна. Как бы скептически к Абрамову я ни относился, я точно также скептически относился и к Куперу, скептически отношусь ко многим тренерам в Узбекистане, именно на этом посту я пока не вижу ни одного отечественного тренера. Мое отношение к нему на посту сборной и на посту клубного тренера – это совершенно разные вещи. Как тренер клубный, Абрамов доказал свою самостоятельность. При этом, если человека назначили на пост тренера сборной, вне зависимости от того, кто он, считаю, что нужно дать поработать полностью весь цикл. Это касается и Абрамова, и любого другого тренера. Доверили? Будьте добры, доверяйте до конца.

Давайте представим. Вы назначены главой Узбекской Ф.А. Ваши первые шаги

На этот вопрос я уже отвечал в конференции моего телеграм-канала. Неправильно сейчас об этом рассуждать по нескольким причинам. Есть руководство федерации, они действуют по своем плану. Абсолютно неэтичным будет сейчас мне что-либо говорить.

Очень часто Вы писали в своем телеграм-канале о тех или иных ошибках в работе футбольных властей страны. Что для Вас за все время было наиболее абсурдным и непонятным?

Самым непонятным для меня было, когда за несколько туров до конца чемпионата, взять и объявить, что остается 12 команд. Противоречие любой логике.   Я сам, как сторонник клубного лицензирования, понимаю, прошел лицензирование – играй, нет - будь добр, опускайся ниже. Но делать так, как было сделано, давайте не 16, а 12 – это абсурд. Придумали эти 12 команд, и формулу турнира, которой нигде не было в мире. И решили: раз никто в мире не играет по этому формату, давайте по нему играть. Я уж не говорю, во что превратили первую лигу, при том, что проект был еще смешнее. Хорошо, что хватило мозгов, послушать советы и не доходить до крайней точки абсурда.

Охарактеризуйте каждого из нижеперечисленных, ровно одним словом: Мираброр Усманов, Умид Ахмаджанов, Равшан Ирматов?

Одним словом тяжело, но попробую. Усманов – это авторитет, в первую очередь. УмидАхмаджанов – это изменение ради изменений. Ирматов – это надежда. С приходом Ирматова, люди связывают надежды с улучшением ситуации в футболе.

Готовясь к этому интервью, я понял, что не все люди разделяют восторг в Ваш адрес. Почему для одних вы беспрекословный эксперт, а для других – враг узбекского футбола?

Есть такая поговорка: «Я не пряник, чтобы всем нравится». Понятно, что, у каждого есть люди, которые хорошо относятся, и которые плохо относятся. Поэтому, когда судят о человеке, я считаю нужным отбрасывать самые положительные и самые отрицательные оценки. В прыжках в воду, в прыжках с трамплина так делается. Есть люди, которым я не нравлюсь? Ну что теперь поделаешь? У них есть свои критерии, почему они так считают. Я не берусь обсуждать их решение.

Пользователь твиттера Bemalolxo`ja (принято считать, что под этим аккаунтом сидит и.о. директора Профессиональной Футбольной Лиги Диёр Имамходжаев – Е.Р.) написал на узбекском твит 8 ноября 2017 года: «С Никимбаевым часто советуюсь, делюсь с ним мыслями». Сейчас июль 2020го. Насколько я знаю, сейчас отношения у вас натянуты. Я спрашивал у людей, из-за чего это все. Получил краткий ответ: Ненависть. Ненависть кого? И почему она могла произойти?

Если речь о восьмом ноября, это был мой день рождения. Вполне возможно, что человек хотел мне сделать приятное. Если это действительно Диёр Имамходжаев, то он советовался со мной регулярно, будучи журналистом. Даже когда в лиге работал, тоже обращался. До сих пор ко мне из федерации и лиги периодически обращаются их сотрудники за советами, хотя понимают, что не всех их начальникам это понравится. Были моменты, когда сотрудникам ПФЛ запрещали ставить лайки моим постам в соцсетях.

Не знаю насчет ненависти. Мое отношение к Диёру Имамходжаеву, как к журналисту – не изменилось. Может быть, у него какая-то ненависть есть, но это не ко мне вопрос. Меня меньше всего интересует мнения других людей обо мне.

А если суммировать два твоих вопроса, то скажу так. У Розенбаума есть такая строчка в одной из песен: «Суд мой самому страшен». Как мы себя судим, так никто нас судить не сможет. Мы можем обмануть кого угодно, может быть, я тоже не всю правду в этом интервью тебе сказал? Только мы сами знаем, где правда, а где ложь. Когда мы искренни, а когда нет. В христианстве можно купить индульгенцию, заплатить взнос, таким образом, якобы, грехи свои искупить. Но, значит ли это, что грех перестал быть грехом? Для меня очень важно быть честным перед самим собой, перед своей семьей и перед моими близкими друзьями. В числе моих близких друзей есть люди, сделавшие гораздо больше для узбекского футбола. Их мнение для меня гораздо больше значит, чем мнения каких-либо других людей. Случай с Бахрейном лучше всего доказывает: ты можешь в лепешку разбиться, доказывая свою правоту, но посторонние люди будут думать то, что они хотят.

Известно, что вы давно болеете за “Манчестер Юнайтед”. В Англии полные трибуны, шоу, семейные сектора. Что нужно сделать в Узбекистане для привлечения болельщиков?

Люблю приезжать в Англию и смотреть футбол. И не только в Манчестере я был, в прошлом году на «Тоттенхэм» специально приехал посмотреть футбол. У меня было два варианта в Лондоне – «Челси» и «Тоттенхэм», я выбрал «Тоттенхэм» именно потому, что мне было интересно посмотреть на новый стадион, как это все организовано.

Что нам нужно? Сложный вопрос. В первую очередь, много работать клубным маркетологам над этим. Многие говорят, что это опирается на уровень футбола, я так не считаю. Наш футбол не самый худший в Азии. Например, в Азии есть страны, где уровень футбола гораздо хуже, а на матчи приходят много болельщиков. Индонезия, например. Там есть реальные, сумасшедшие болельщики, я сам это видел, когда по 30 тысяч собиралось до начала игры. У нас тоже есть такие болельщики, не в каждом городе, но есть. Если не получается собрать, то значит, где-то кто-то недорабатывает.

Надо начинать с себя, в первую очередь. Клубы должны расти профессионально. В Англии ведь тоже семейные секторы появились не так давно. Было время, когда люди не хотели идти на футбол, боялись идти на футбол. Потому что футбол был для хулиганов. Но постепенно футбольные власти разработали программу, чтобы вернуть семьи на стадионы. Я сам видел это. Например, однажды мы приехали на игру на «Олд Траффорд». Это был 2009 год, открытие сезона, игра против «Бирмингема». У нас были VIP-билеты, у нас был стол на 10 человек, и с нами за столом сидело 3 пары. Одна пара – это сами жители Манчестера, а к ним в гости приехали друзья. Они приехали в город в субботу, видимо остались у них ночевать, а в воскресенье эта пара организовала им вот такой культурный выход. Сейчас в Англии есть то, чего не было тридцать лет назад. И мы можем этот путь пройти, главное заниматься.

Следите за работой экс-манкунианца Андрея Канчельскиса в «Навбахоре»? Как Вам его работа?

Слежу, конечно, за его работой. До того, как он прилетел в Наманган, мы с ним общались по телефону, обсуждали какие-то моменты в его будущей работе. После того, как он приступил к работе, мы с ним уже не общались, потому что он и без меня теперь сам прекрасно все знает. А познакомились мы с ним, до того, как он принял «Навбахор», еще в Москве с ним общались. Слежу, конечно же, желаю ему удачи.

Канчельскис вновь возглавил узбекский «Навбахор». Его уволили 2 месяца назад

«Договорняки». Как надо с ними бороться?

Ответ в твоем вопросе. Надо именно бороться. Надо наказывать людей, сажать, выгонять клубы из высшей и первой лиг, не надо в первую лигу пускать клубы-однодневки. Возвращаясь к нынешней клубной системе, какая-никакая, но раньше была система спортивная. Клуб, который не играл во второй лиге, не мог попасть в первую лигу. Никак. Сегодня же можно создать клуб на пустом месте, зарегистрировать его в первой лиге. Если посмотреть на клубы-однодневки, то они и созданы, как правило, для того чтобы зарабатывать на тотализаторе.

Одним из первых дел Равшана Ирматова на новом посту было подписание договора о сотрудничестве с компанией Спортрадар. И это обнадеживающий шаг. Я был в офисе этой компании в Лондоне в 2014 году и своими глазами видел информацию о, скажем так, сомнительных матчах в чемпионате Узбекистана. Мы пытались донести эту информацию для руководства ПФЛ и ФФУ, но тогда этого не случилось. Зато теперь Спортрадар следит за матчами чемпионата Узбекистана по контракту с АФК и сотрудничает с АФУ, так что надежда на изменение ситуации есть.

Топ-3 узбекских футболиста #прямосейчас? И почему?

Это конечно, Одил Ахмедов. Элдор Шомуродов, и это Виталий Денисов. Они играют в сильнейших чемпионатах, если брать всех наших легионеров. Туда пробиться не так просто. При этом, не просто играют, а являются ключевыми футболистами. Кто-то может сказать, что Денисов свой пик прошел, но у меня к нему особое отношение. Я всегда его ценил и уважал, как бойца, как человека. Поэтому для меня он всегда будет вверхней части списка.

Топ-3 футболиста в мире #прямосейчас?

Криштиану и Месси, однозначно. И не спрашивай, кто из них лучше. А третий? (задумался) ... это кто-угодно. Потому, что, есть два футболиста и все остальные.

Самый умный узбекский футболист за всю вашу карьеру?

Конечно же, Миржалол Касымов. Он умный, во всех смыслах этого слова. На поле и за пределами. Дураки на таких позициях не играют. Человек, играющий на этой позиции, разбирается в футболе лучше всех.

Главные профи отечественного футбола по вашей версии?

Очень сложный вопрос. Может быть я кого-то не знаю, кого-то по ошибке могу не упомянуть, из тех, кто сегодня работает. Но главный футбольный профессионал по отношению к делу и к своим обязанностям – это Равшан Ирматов. Об этом я говорил, до того, как он стал вице-президентом АФУ. И у нас очень много тренеров, которые работают над собой и не останавливаются. Улугбек Бакаев, например.

Традиционный вопрос «Узбекской кухни». Вам даётся ровно 10 минут, чтобы пообщаться 10 минут за чашкой кофе с известной личностью. Кто бы это был?

Если мы говорим о футболе и #прямосейчас, то я бы хотел поговорить с Шавкатом Мирзияевым. Если же, мы говорим, об обычной, приятной беседе за чашкой чая или кофе, то, наверное, это была бы Кэтрин Зета-Джонс.

Последние записи в блоге: 

«Узбекской кухне» исполнилось 7 лет. 10 самых заплюсованных текстов за все время

Юрист, геополитик или реактивный кандидат в топ-30 2020 года

Большое интервью с Кириллом Погребняком: «Локомотив», узбекский футбол, именитые братья

Марко Трабукки
logoСборная Узбекистана по футболу
logoЧМ-2022
logoСборная Катара по футболу
довление
logoВячеслав Колосков
Федерация футбола Узбекистана
logoРавшан Ирматов
logoВоркута