Первые чемпионы мира по футболу – где они сейчас
Девяносто лет назад состоялся, вероятно, единственный матч в истории Вселенной с участием двух потенциально бессмертных игроков. Уругвай - Румыния, на первом чемпионате мира по футболу.
Уругвайцы тот матч выиграли (4:0) – как и все остальные на домашнем Мундиале. В те годы им вообще не было равных – до того, как собрать 13 сборных в Монтевидео, «la Celeste» съездили за олимпийским «золотом» в Париж (1924) и Амстердам (1928).
Истории досталось немного видеосвидетельств величия той сборной. Вот самое вменяемое. Финал Уругвай – Аргентина (4:2).
На этом видео можно опознать:
– первый гол Уругвая (0:25). Кадр из-за ворот, мяч вылетает из ниоткуда и прилетает в никуда;
– зубы пролетария (0:33);
– победный, третий, гол Уругвая (1:22). Мяч влетает в «девятку» после мощнейшего удара откуда-то из-за штрафной, вратарь аргентинцев роняет кепку на фоне беснующихся уругвайских фотокорреспондентов;
– круг почета первых чемпионов (2:18).
Фотографий осталось больше. Мы возьмем за основу вот эту. Каноническую. Цветную. Предфинальную. И пойдем сверху-вниз, слева-направо.
Альваро Хестидо (Álvaro Pelegrín Gestido)
Полузащитник. Один из двух великих братьев. Альваро – чемпион. Оскар – президент. Да-да, именно. Президент Уругвая. Правда, Альваро никогда об этом не узнал, скончавшись за 10 лет до инаугурации брата. Он – единственный из чемпионского состава, кто не дожил до пятидесяти.
Похоронен в Монтевидео.
Хосе Насасси (José Nasazzi)
El Gran Mariscal. Великий маршал. Наверное, самый крутой в той чемпионской сборной.
Посмотрите в его лицо и скукожьтесь от страха. Так выглядит Капитан. Насасси был им всегда – с первого матча до последнего, прям как появился в сборной в 22, так до 35 и оттрубил.
После окончания карьеры неплохо устроился. Курировал игорные заведения столицы. Прожил 67 лет. Ровно столько в шестидесятых в среднем жили уругвайские мужчины.
Заболел неизлечимо и страшно – рак пищевода. Знал, что умирает. Старые друзья-однополчане навестили его буквально за несколько часов до смерти. В Монтевидео тогда проводили третий, дополнительный матч Кубка Либертадорес между «Эстудиантесом» и «Палмейрасом». Все и съехались.
В какой-то момент посиделок Маршал потянулся за бутылкой. «Виски», – подумали друзья. Насасси только его и пил, давно игнорируя предписания врачей. Но в бутылке оказалась касайя — плебейский рисовый самогон. Та самая касайя, которую они все вместе распивали в босоногой юности, едва сводя концы с концами.
Похоронен в Монтевидео.
Энрике Бальестерос (Enrique Ballesteros)
Вратарь. Попал в ту сборную в последний момент из-за неопознанной блондинки, подвернувшейся под руку Андресу Масали.
Андрес на тот момент – безоговорочный numero uno, человек-оркестр, чемпион Южной Америки по бегу с барьерами, член олимпийской сборной по баскетболу. И вдруг – самоволка, в разгар подготовки к чемпионату. Главный тренер (официально его должность называлась «технический директор») Альберто Суппичи режет по живому. Масали – на выход, Бальестерос – на вход.
Его золотая медаль весом в 18 карат была продана с молотка в октябре позапрошлого года. Наследники кипера выручили за нее 25 тысяч долларов.
На фото – медаль капитана Насасси. И она пока не продается.
Эрнесто Маскерони (Ernesto Mascheroni)
Защитник. Единственный игрок той сборной, который играл не только за ту сборную. На счету Маскерони – 2 матча за родину своих итальянских отцов.
Единственный из основного состава той сборной, кто видел восхождение и триумф Диего Марадоны. После смерти Пабло Дорадо в 1978-м он остался последним из основного состава La Celeste-1930. Прожил еще шесть лет.
Похоронен в Монтевидео.
Хосе Леандро Андраде (José Leandro Andrade)
Полузащитник. Первая чернокожая звезда мирового футбола с абсолютно кинематографической судьбой. Родился от 98-летнего отца, бывшего раба и чернокнижника. Работал музыкантом на карнавалах и чистильщиком обуви. Во время европейского турне сборной узнал, что болен сифилисом и в панике сбежал из Брюсселя в Париж – город, где годом ранее выиграл олимпийское золото. Нашелся только спустя полтора года – уже в Монтевидео. Успел восстановиться к Мундиалю, где блистал. Пеле назвали «черной жемчужиной» на 25 лет позже, чем Андраде.
Кончил плохо.
В 1956-м его отыскал немецкий журналист Фритц Хак. «То, что я увидел ужасало», – всхлипнул он, разглядывая жилище и внешний вид чемпиона мира. «Андраде жил в подвале в, мягко говоря, спартанских условиях. Он уже был законченным алкоголиком, еще и слепым на один глаз. Кто-то выбил его в пьяной драке. Он не мог уследить за моими вопросами».
Андраде умер от туберкулеза, не имея ни гроша за душой. Сохранились лишь кое-какие дешевые медали – в коробке из-под обуви.
Лоренцо Фернандес (Lorenzo Fernández)
Полузащитник. Его называли «галисийцем» – по месту рождения (городок Редондела почти на границе с Португалией). Единственный игрок той сборной, появившийся на свет не в Уругвае.
Пабло Дорадо (Pablo Dorado)
Форвард. Был, вероятно, главным режимщиком первых чемпионов мира. По бабам не шлялся, курить не курил, пил умеренно и уже после завершения активных выступлений.
Похоронен в Монтевидео.
Эктор Скароне (Héctor Pedro Scarone)
Форвард. Великий бомбардир уругвайского футбола. Тренировался сбивать пивные бутылки и попадать в мусорные баки ударами с тридцати метров еще до того, как это стало мейнстримом.
Играл за «Барселону», тренировал мадридский «Реал». И это не считая двух сезонов в Италии («Интер», «Палермо»)
Обладал богатырским здоровьем. Завершил карьеру в пятьдесят пять лет, а до тех пор пылил в матчах первого уругвайского дивизиона. Книга рекордов Гиннесса впервые была издана три года спустя – иначе он наверняка туда попал и продержался бы там до апреля 2019.
Ушел внезапно – сердечный приступ. Похоронен в Монтевидео.
Эктор Кастро (Héctor Castro)
Форвард. В детстве маленький Эктор помогал папе с дровами. Электрическая пила соскочила и отсекла мальчишке кисть. Так приказала долго жить его мечта стать вратарем. Пришлось становиться нападающим.
Забил первый и последний гол Уругвая на мундиале. В финальном матче в борьбе за верховой мяч сунул отсутствующую кисть под нос вратарю аргентинцев, пытаясь его дезориентировать. Завязалась драка. Вратарь получил удар по ноге, ответил тем же. Никого не удалили.
Прожил недолго. В 1956 замертво упал на веранде собственного дома. В пепельнице тлела недокуренная сигарета. Похоронен в Монтевидео.
Хосе Педро Сеа (José Pedro Cea)
Форвард. После завершения карьеры стал главным тренером сборной и взял для Уругвая один из пятнадцати Кубков Америки (1942).
Вел тихую затворническую жизнь. Попал в поле зрения журналистов лишь однажды – в 1968, когда нужно было навестить умирающего капитана Насасси. Он был среди тех, кто опрокинул тогда с ним по рюмашке касайи.
Пережил капитана на пару лет. Похоронен в Монтевидео.
Викториано Ириарте (Victoriano Santos Iriarte)
Форвард. Один из самых экстравагантных футболистов той сборной. Не доиграл до конца олимпийский турнир в Париже – просто покинул расположение команды, потому что соскучился по родной стране. Тем не менее, пригодился и на чемпионате мира. С ним главный тренер оказался менее суров, чем с бабником Масали.
Тренер Альберто Суппичи (умер в 1981 от инфаркта в возрасте 82 лет), которого нет на том фото в начале материала, пережил всех своих орлов, кроме Эрнесто Маскерони и дублера Великого Маршала Эмилио Рекобы. Рекоба (Emilio Recoba) – главный долгожитель среди La Celeste и единственный, кто дожил до 90-х.
Альберто Суппичи и Эмилио Рекоба
И наконец – самое интересное. Те, кто также есть на снимке, но на поле не выходил.
Половинка мужика слева – это Эрнест Фиголи (Ernesto Fígoli). Тренер. Физиотерапевт. Легендарный дядя, причастный ко всем успехам сборной Уругвая двадцатых-тридцатых. Похоронен в Монтевидео.
И крайний справа в верхнем ряду. Таинственный дядя с чемоданчиком. На сохранившихся до наших времен фото никто не видел мужика и чемоданчик по отдельности. И он всегда находился на одном и том же месте - крайним справа в верхнем ряду.
Это Луис Грекко (Luis Grecco). То ли грек (по дедушке), то ли итальянец (по матушке). Уругваец, одним словом. Бывший главный тренер сборной и бывший ее игрок. На первом Мундиале он – помощник главного. Хотя Guardian называет Грекко массажистом. И пишет с одной латинской «с».
Дата рождения Грекко неизвестна. Но это еще полбеды. Потому что неизвестна и дата его смерти. Официально – он до сих пор не мертв.
Вернемся к тому, с чего начали. 21 июля 1930 года Уругвай встретился с Румынией в матче группового турнира первого ЧМ. На поле у румын так и не появился 19-летний Константин Станчу (Constantin Aleksandru Stanciu). Где-то неподалеку от него со своим чемоданчиком ошивался Луис Грекко.
Сказать, что оба они участвовали в матче, можно с большой натяжкой. Сказать, что оба они все еще живы, тоже можно. И размер «натяжки» каждый определит для себя сам.
Дело в том, что дата смерти Станчу также неизвестна. А значит – чисто гипотетически – ему сейчас... 109 лет.
Официально последним живым из всех участников ЧМ-1930 был аргентинец Франсиско Варальо, умерший 30 августа 2010 года в возрасте 100 лет.
А неофициально... Раз уж вопрос звучит так – «где они сейчас?» – то, вероятно, есть смысл пойти чуть дальше строчки «похоронен в Монтевидео».
Андраде остался в памяти как изобретатель бисиклеты и предтеча Пеле. Насасси – как новый тип Капитана. Кастро остался как «El Divino Manco», «однорукий Бог» за 56 лет до того, как другой парень употребит слова «Бог» и «рука» в одном предложении. Скароне во всех голосованиях за лучшего уругвайского игрока в истории стабильно входит в тройку. Часто – выше свежих рекордсменов Диего Форлана, Луиса Суареса и Эдинсона Кавани. И это при том, что живьем игру Скарони из ныне здравствующих не видел никто.
На уругвайской эмблеме – четыре звезды. Три из них были получены той самой командой. Одна – за ЧМ. Две – за Олимпиады, которые в той системе координат многими рассматривались именно как мировое первенство.
Партнеры танцора Андраде, капитана Насасси и бомбардира Скарони остались в памяти как незаменимые винтики первой великой сборной в истории футбола.
А Грекко остался. Просто остался. Как символ того, что настоящие чемпионы не умирают.
Ну уж точно не ждут 100 лет.
То есть пока официально об этом не объявят, он не жив и не мертв? Луис Шредингера.