Юрий Васильков о трансферах африканских игроков: «Это шло сверху. Вероятно, рассчитывали отыскать в куче мусора алмаз»
Бывший врач «Спартака» Юрий Васильков рассказал об особенностях трансферной политики «красно-белых» в начале нулевых.
— «Спартак» в 2001 году приобрел много иностранцев, что было непривычно. Сталкивались с экзотикой?
— Как-то в Тарасовку приехала группа африканцев в национальных длиннополых костюмах с вышивкой. У нас они смотрелись карнавально. Для них накрыли отдельный столик. Поразили же гости тем, что стали бросать куриные кости на пол. Как выяснилось, они привыкли к тому, что остатки еды подбирают собаки. Пришлось через переводчика объяснять, что у нас собаки не бегают.
— Много баек есть про причуды Ибра Кебе…
— Сенегалец, молчаливый парень, жил особняком. Собственно медицинскому штабу он в принципе проблем не создавал. Хотя как-то на сборе — кажется в Испании – когда мне надо было сделать ему противовоспалительный укол, закрылся в номере. Укол я ему так и не сделал. Но дверь кое-как открыли – и увидели электрическую плитку. Мне сразу в голову пришло: «Уж не готовит ли он себе какое-то наркосодержащее зелье?» Но оказалось все проще: Кебе варил себе особый сорт кофе.
А как-то в Лужниках мы его буквально потеряли на поле. Кебе упал на противоположной от тренерской скамейки стороне, да так что ни я, ни руководство его не видели. Игра тем временем удалилась от того места, где он лежал. Мы же недоумевали: почему одного игрока не хватает. Только когда встали с мест, увидели, что сенегалец просит медицинской помощи.
— Кто привозил африканцев в таких количествах?
— Это шло сверху. Вероятно, рассчитывали отыскать в куче мусора алмаз. Но, если представить себе, что люди до России побывали во Франции, Испании, Италии – может быть, в десятке стран — и нигде не подошли, то шансов было очень мало. Кебе, впрочем, был нормальный игрок. А прочие никакой пользы топовому клубу – а я считаю таковым «Спартак» того времени – принести не могли.
— Много футболистов приехало тогда и из ближнего зарубежья – несколько украинцев, узбек Ирисметов, белорус Роман Василюк. С ними было проще?
— Безусловно. По крайней мере, при общении не требовался переводчик. Романцеву приходилось трудно. Впрочем, особенно трудно ему было впоследствии в «Сатурне». Он рассказывал, что рисовал на листке игровые позиции. Хотел футболистам объяснить, что надо делать, свистнул – бегут восемь переводчиков. У нас же хорошо прижился бразилец Робсон. Ребята сразу приняли его в свою компанию, он понимал русский.
— Жерри-Кристиан Тчуйсе и вовсе неплохо разговаривал…
— Камерунец приехал в «Спартак» из новороссийского «Черноморца», а до этого за любительскую команду на Кубани играл. Так что он почти знал русский язык. Один раз во время игры у Тчуйсе вдруг проявилась язва. Отыграл тайм и жалуется: «Живот болит». Для нас это ЧП. Проверили, положили в больницу. Через пару недель выписался. Вот он тоже подходил для системы игры «Спартака».
— В 2001 году был большой приток из бывшей Югославии: македонцы Игор Митрески, Никола Гошевски, Игор Стаменовски, Горан Мазнов, босниец Аднан Гушо, югославы Славко Матич и Предраг Ристович. С ними как складывались отношения?
— В команде у меня было работы под завязку. Это сейчас семь врачей и четыре массажиста. Тогда же работал один врач и два массажиста. Новичков, которых просеивали, не припоминаю. Я был занят «основой». Вот Митрески помню – крепко сбитый парень, хорошо стоящий на ногах.
Так оно, скорее всего, и было.