Павел Маслов: «“Спартак-2” не похож на другие клубы ФНЛ с точки зрения коллектива»
Защитнику «Спартака-2» Павлу Маслову нет еще и 20 лет, а он уже почти добрался до отметки в 100 матчей в ФНЛ. В интервью клубной пресс-службе вице-капитан второй команды красно-белых вспомнил свой дебют в лиге в возрасте 15 лет, а также рассказал, что во взаимоотношениях с отцом, который был и его первым тренером, футбол никогда не оказывался на первом месте.
— Твой отец был футболистом, потом стал тренером, брат тоже играл. Был ли шанс, что ты не пойдешь по их стопам?
— Конечно. Никогда такого не было, чтобы кто-то пытался направить меня в это русло. Отец закончил играть, когда мне было года три, и я не ходил в детский сад: с самого детства папа брал меня на тренировки. Брат тоже играл, поэтому могло показаться, что вокруг только футбол. Но это неверно. Мама всегда сильно давила на учебу, и, пока я не переехал в футбольный интернат, упор был сделан именно на учебу, а не на футбол.
— В каком возрасте ты стал заниматься в футбольной школе?
— Как раз с трех лет. Отец набрал детей 1996 года рождения, и я с ними бегал, хотя был на четыре года младше. Понятно, поначалу я оставался где-то в сторонке, чтобы меня просто не убили, потому что разница была очень большая. Но уже лет в пять начал заниматься со всеми. Однако практически никогда такого не было, чтобы в Тюмени я играл с ровесниками.
— Как ты оказался в интернате?
— Мне было 12 лет, и после турнира меня позвали на просмотр в ЦСКА. Зимой мне сказали, что я подхожу, но мы попросили отсрочить время зачисления в интернат, чтобы я закончил учебный год. Я учился в хорошей школе с углубленным изучением иностранных языков.
— Тяжело было оказаться без родителей в таком возрасте?
— Конечно, тяжело. Плюс были ужасные условия в том интернате. Жили мы все вместе — и борцы, и боксеры, и футболисты. Было отвратительно — и питание, и проживание. Я говорил папе, что не хочу здесь оставаться из-за ужасных условий. Я провел там лето, а осенью интернат переехал в другое место, там было лучше. Да и школа началась: свободного времени практически не стало, некогда было ужасаться.
— Тогда ты уже решил для себя, что будешь футболистом?
— В детстве я всегда говорил, что хочу быть футболистом, и мне часто отвечали: мол, это не профессия. Я никогда не бросал учебу. Когда жил в интернате, большинство ребят откровенно «забивали» на учебу. Я же делал домашние задания, хорошо сдал экзамены и в девятом классе, и в 11-м. Уже попав в «Тюмень», лет в 15–16, осознал, что из этого что-то может получиться. Футбол начал приносить деньги, и я понял, что становлюсь футболистом.
— Твоим первым профессиональным клубом стала «Тюмень».
— Я вернулся в Тюмень, когда у команды были зимние сборы. Из-за долгов закрыли заявку, а я проходил как доморощенный игрок, и меня зарегистрировали.
— В ФНЛ ты дебютировал в 15 лет. Как так получилось?
— Стечение обстоятельств, я даже ни на что не рассчитывал. В одной из первых игр по весне травмировался наш крайний защитник, затем четыре карточки получил центральный, который играл крайнего. Я дебютировал с «Тосно», тренера все устроило, и потом провел еще несколько игр.
— Первый матч — это впечатление на всю жизнь?
— Было приятно дебютировать в родном городе, но обошлось без каких-то особых эмоций. Дебютировал с мыслью, что на этом уровне надо играть. Возможно, было тяжело физически, хотя я этого не почувствовал. Запомнилось другое: на улице было градусов 15–20 мороза. Я вышел тогда в самом конце и весь замерз, пока сидел. Смотришь — вокруг люди в шубах, в шапках, все укутанные сидят, дубак страшный. А тебе нужно переодеваться, бутсы надевать.
— В команде к тебе из-за возраста относились по-особому?
— Поначалу поддерживали, а потом пошли сборы, пошла работа. Половина игроков старше меня раза в два, и даже на тренировках я, само собой, старался сыграть аккуратнее. Но мне быстро объяснили, что здесь все равны и на возраст никто не смотрит. Пару раз «воткнули», и тогда я это понял. Раньше средний возраст ФНЛ был выше — 28–30 лет. Молодых игроков подпускали гораздо реже: видели в этом риск. То же самое получилось у нас в «Тюмени». Пришел игрок в возрасте за тридцать и стал постоянно играть. А я присел на полгода, играл за дубль. Это был тяжелый период.
— Знаешь, сколько у тебя уже игр в ФНЛ?
— Нет.
— Игра с «Мордовией» станет 98-й.
— Никогда за этим не следил. Давал как-то интервью, и меня спрашивали, считал ли я, сколько раз попадал в заявку в основе. Нет, не считал. Голы могу посчитать: их не так много, чтобы в них запутаться.
— Отец смотрит все твои игры?
— Да. Но никогда не было, чтобы он мне «пихал». А то бывает, что родители с трибун орут на своих детей, перебивая тренера. Разговоры о футболе у нас с отцом никогда не были обязательными, он мне ничего не навязывал. Другое дело, что мне самому было интересно, и он мне многое объяснял. Из-под палки у нас ничего не делалось. И самое главное — он всегда доносил до меня, почему надо сделать так, а не иначе. Именно объяснял, приводил аргументы, по полочкам раскладывал. Не было такого, чтобы он сказал: «Надо, потому что я так сказал, и все». Например, отец никогда не заставлял меня тренироваться. Он понимал, что без желания у меня все равно ничего не получится. Понимал, что не может ничего сделать за меня, инициатива должна исходить от меня. И всегда старался мне помогать в каких-то моих просьбах.
— Разбираете с ним каждый твой матч?
— Созваниваемся, но никогда наше общение не начинается с разбора игры. Сначала мы обсудим, как у кого дела, и только потом перейдем к футболу. Даже если я провел плохой матч, никогда наш разговор не начнется с накачки. Он всегда чувствует, хочу ли я сейчас об этом говорить. Бывает, что лучше обсудить эти моменты через какое-то время. И всегда такие разговоры проходят в спокойном русле.
— Расскажи о своем переходе в «Спартак».
— Это был конец сезона-2017/18. Я отыграл полноценный сезон в «Тюмени». Появились предложения от нескольких клубов, но многих отпугнула сумма, которую за меня запросила «Тюмень». Осталась пара клубов, и, посоветовавшись, мы выбрали «Спартак». После этого меня спрашивали: мол, ты был в интернате ЦСКА, а теперь — в «Спартаке»? Я считаю, что футболист должен выполнять свои прямые обязанности независимо от того, где он сейчас и где он был раньше. Профессионалом нужно оставаться всегда — в любой лиге, в любом клубе. Лучше не целовать эмблему, чем делать это, а потом куда-то уходить. Сейчас я в «Спартаке» — и стараюсь все делать для клуба. Доказывать нужно на поле, а не показухой заниматься.
— В чем специфика «Спартака-2»?
— Главный плюс — нет какого-то лишнего давления. Сложность в том, что идет постоянная текучка: сегодня ты в «Спартаке-2», завтра — в основе, на твое место могут поднять кого-то из дубля. Сложно готовиться к матчам. Но все всегда ко всему готовы, и это тоже полезный опыт.
— Чем «Спартак-2» отличается от других команд ФНЛ с точки зрения коллектива?
— В команде все ровесники, и это абсолютно другие взаимоотношения. В той же «Тюмени» было семь–восемь игроков в возрасте за 30. У всех уже семьи и дети, и с точки зрения ответственности люди по-другому себя ведут. И это очень заметно. Здесь кто-то может ошибиться, кто-то на эмоциях может «напихать», но какого-то обостренного восприятия этой ситуации ни у кого не будет. Все равны, все все понимают. А когда у человека дома три ребенка и твоя ошибка может оставить его без премиальных, после игры обязательно выслушаешь много интересного о себе. Получается, ты несешь ответственность еще и за семью своего партнера по команде.
— В прошлом году ты дебютировал за основу в кубковом матче в Новороссийске.
— Не придавал большого значения этому. Да, дебют за основу, но играли мы с командой второй лиги. Не в обиду «Черноморцу». Какой-то эйфории из-за того, что один раз сыграл за «Спартак», не было. Просто хочется играть в основе постоянно. Не говорю, что заслужил это, но таково мое желание.
— Каким тебе видится выступление «Спартака-2» в этом сезоне?
— Турнирная таблица и результаты показывают, что играем мы даже не удовлетворительно, а скорее плохо. Очень долго не могли выиграть, светлых пятен было совсем немного.
— Серию без побед вы прервали семью мячами в ворота «Факела». Это взбодрило команду?
— Тяжело взбодриться от одной игры. Такое бывает: у нас был хороший день, у соперника — плохой. Да, важно было выиграть, но у меня не возникло ощущения, что после такой победы само собой все наладится. До той игры я не считал, что мы ужасная команда, которая никого не может обыграть. Но и после нее я не стал считать, что мы великолепна команда.
— Какие цели на ближайшее время ставишь перед собой?
— Главное сейчас — играть и подниматься на уровень выше. Уже такой возраст, когда нужно делать следующий шаг, пытаться закрепиться в Премьер-Лиге. Как показывает мировой опыт, в нашем возрасте люди уже играют, и никто не называет их молодыми футболистами. В 19 лет я не думаю, что я молодой игрок и у меня есть время. Мне не еще 19, а уже 19. Эта мысль меня заставляет двигаться дальше.
