«Мы делаем на поле то же, что и мужчины». Надя Карпова - о равноправии в спорте
Масштабное интервью футболистки сборной России журналу Forbes.
Нападающая сборной России, игрок испанского клуба "Севилья", амбассадор Adidas и друг модного дома Chanel Надежда Карпова в большом интервью Forbes Woman рассказала о том, почему в этом году все заговорили о женском футболе, о разнице в зарплатах с игроками-мужчинами, о тотальной несправедливости, с которой сталкиваются девочки, и о том, как каждый из нас может совершить маленькую революцию в большой индустрии.
- Надя, что-то явно происходит в этом году вокруг женского футбола: все лето обсуждали Чемпионат мира, FIFA объявили о развитии женских клубов, активизировались медиа и бренды. Откуда хайп?
- Я думаю, что главная причина — в социальной борьбе против сексизма в мире и вообще гуманизации всего. Спорт же не развивается отдельно от общества, а футбол — это, в принципе, самый популярный вид спорта в мире. Поэтому на фоне феминизма и борьбы за равноправие, естественно, стало невозможно игнорировать женский футбол. И совершенно логично, что в клубе должна быть женская команда, если он хочет участвовать в мировых турнирах типа Лиги Чемпионов.
- То есть, это как в бизнесе: если компания хочет выйти на мировой рынок, она должна соответствовать нормам по гендерному равенству, зарплатам и т.п.
- Да, двигают сейчас такую тему: хотите играть — делайте женскую команду. Это вполне закономерно: у всех же есть молодежная команда, есть главная команда, а женская где? Многие клубы в Европе эту идею поддерживают. Более того, насколько я знаю, многие мужчины-футболисты к этому хорошо относятся.
В этом плане там все по-другому развивается, чем у русских, потому что у нас в стране многие люди все еще реагируют в духе: "Я считаю, что это вообще не спорт" и так далее. Только из-за того, что мы другого пола! В Европе такого нет. Я считаю, это зависит просто от уровня культурного развития. Поэтому не надо прямо с детства делить людей по половому признаку. В Европе есть очень много академий, в которых и мальчики, и девочки до определенного возраста играют в одной футбольной команде.
- А это возможно?
- Конечно, до определенного возраста все дети могут играть вместе. Это уже потом, когда начинается половое созревание, мальчики физически становятся сильнее и уже не могут играть с девочками. А до этого времени все учатся футболу в одной команде. Поэтому у них нет таких предрассудков. Да я вообще не понимаю, откуда они у нас взялись.
- Ты как-то рассказывала, что когда переехала в Испанию, тебя поразило, как много людей приходит на стадионы, чтобы смотреть матчи женского футбола. Почему там он стал популярным видом спорта?
- Ну, во-первых, там в принципе борются за права женщин — в том числе сами женщины, которые активно участвуют в социальной жизни. Они специально приходят болеть за женский футбол, потому что они поддерживают друг друга.
На матч женских команд "Атлетико" и "Барселоны" пришло 60 тысяч болельщиков
И потом, там круто развивается поддержка в медиа, вся футбольная движуха пиарится в социальных сетях, девочки активно ведут социальные сети, постоянно анонсируют матчи и коммуницируют с болельщиками, благодаря чему возникает ажиотаж вокруг женских команд. И когда люди наблюдают за этой жизнью футбола изнутри, они начинают им интересоваться, даже если изначально не были фанатами.
В России даже мне сложно найти в интернете счет, как сыграли женские команды. Чтобы что-то изменилось, у нас это должно работать, как в Америке или Европе: СМИ должны поддерживать женский футбол, показывать и рассказывать о нем так же, как это делается с мужским. Потому что всегда интересно узнавать про людей, которые занимаются каким-то крутым делом, зарабатывают деньги. Людям всегда было интересно наблюдать за спортсменами, и особенно за футболистами. И девушки там такие классные, динамичные, смешные, что они точно станут популярными очень быстро.
- Кроме тебя, я не знаю ни одной российской футболистки, которая была бы настоящей медиа-персоной.
- Потому что я изначально для себя поняла, что я смогу сделать в этой нише. Когда у меня зарплата была 30 000 рублей, я быстро поняла, что основной мой доход будет связан с рекламой. И я начала ко всем штукам, которые мне предлагают, относиться открыто и идти навстречу. Завела Инстаграм. Когда меня стали зазывать на разные YouTube-каналы, предлагать сниматься в челленджах, когда звали на первые интервью, даже какие-то супернесерьезные, я всегда ходила. И в медиа увидели, что я не против коммуницировать, и за счет этого я и стала суперразвиваться.
- То есть, в условиях, когда пока еще, к сожалению, в женском футболе нет релевантных зарплат, надо «добирать» за счет публичности?
- Нет, все равно в футболе ты должен в первую очередь играть. Уже после этого тобой начнут интересоваться. Если ты из себя ничего не представляешь в своей сфере деятельности, а тупо начинаешь торговать лицом, долго не протянешь. И это точно не моя история. У меня всегда на первом месте футбол, а все остальное из этого вытекает. Я просто кайфую от той жизни, которая есть помимо футбола, — и открыто к этому отношусь.
- У тебя есть опыт и в России, и за границей. На твой взгляд, какие сейчас есть главные проблемы в российском женском футболе?
- Меня бесит, как тут все устроено. Не совсем понятно как построен календарь: бывает по две игры в неделю, а бывает перерыв между играми в месяц. Хочется, чтобы был нормальный график, максимально похожий на европейский, хотя бы по количеству игр. И хотелось бы, чтобы максимально позаботились и о болельщиках тоже, потому что их и так не много, а когда игру делают во вторник, например, в десять утра, сложно собрать народ.
Недостаточно освещаются матчи и события. Ну сделайте вы в каком-нибудь издании, которое читают люди, интересующиеся спортом, колонку о женском футболе! Нужно развивать у людей интерес. Возможно, это тоже зависит от нехватки средств и финансирования женского футбола. Мне кажется, в России не много людей, которые способны адекватно оценить перспективу развития. Все хотят быстрого возврата денег и окупаемости по щелчку пальцев. Но думаю, мы все равно придем к развитию женского футбола, это неизбежно. Например скоро появится женский "Реал Мадрид", это будет огромный хайп, и я думаю, многие люди наконец-то скажут: "Вау! Женский футбол!". Надеюсь, среди этих людей будут инвесторы.
- Давай тогда проследим путь русской девочки, которая мечтает о футболе. С чего все начинается?
- Для начала нужно пойти в спортивную школу. Где-то есть команды, в которых тренируют с маленького возраста. Самая яркая и крутая команда, которую я знаю, — это женская школа футбола GirlPower, с которыми мы сотрудничали недавно в рамках рекламной кампании Adidas (впрочем, и Nike не отстает). Я про них узнала два года назад, просто пришла на тренировку в Москве. Это были просто девушки с тренером, которые снимали поле и тренировались, они все разных возрастов. А сейчас они развились до такого уровня, что набирают девчонок с шестилетнего возраста, которые будут планомерно и профессионально заниматься с детства. Они очень много делают для женского футбола, молодцы.
- GirlPower отличные, но они все-таки базируются в Москве, и это не всем доступно. Что делать в регионах?
- Да у нас вся жизнь — это "Московская страна". Во всех сферах деятельности, вы не заметили? Я уезжаю на 300 км от Москвы, до Ярославля — все, там уже словно на другую планету попал, в страну "третьего мира". У нас Россия во всем так развивается.
- Но ты же не в Москве изначально играла?
- Да, но при первой же возможности я переехала в Москву. Меня заметили, и я сразу же уехала. Есть очень большое различие между тем, что происходит в Москве — даже в том, как люди ведут себя. Если мы говорим о всей остальной стране — там гораздо сложнее чего-то добиться в футболе. Потому что вообще другой уровень финансирования.
Но я считаю: если я смогла оттуда "выбраться", то любой может. Главное, чтобы у тебя было желание — и ты ради него пахал каждый день. В нашей команде в Ярославле было много девчонок, которые играли на очень неплохом уровне, их звали в подмосковное училище Олимпийского резерва, но они просто, в силу своего возраста (13-15 лет), не могли оставить семью. Или им родители говорили жесткое "нет". А условно в каком-нибудь Манчестере тебе не нужно переезжать в Лондон, чтобы стать более-менее нормальным игроком. И это правильно. И у нас в регионах должны быть созданы нормальные условия, примерно такие же, какие создают футбольные академии в крупных городах, в Питере и Москве.
Нужно создавать больше школ, чтобы человек мог пройти путь с шестилетнего возраста до приличного уровня юниорской сборной России. И он не должен ради этого страдать, переезжать, расставаться с семьей. Вот, например, есть футбольный интернат в "Чертаново" — там есть дети 9-10 лет, которым очень сложно жить в таком раннем возрасте без родителей. Но из-за маленького, ничтожного финансирования какого угодно провинциального города, в местном футбольном клубе талантливых детей просто не могут удержать. Московская команда дает им хоть сколько-то нормальные условия, но им приходится бросать дом. Я не думаю, что ребенок так рано должен отрываться от семьи. Ты должен иметь возможность жить с родными и заниматься своим любимым делом.
- Как твои родители отнеслись к тому, что ты хочешь быть футболисткой?
- Я просто поставила родителей перед фактом: все, я уезжаю. Меня уже на тот момент звали в молодежную сборную, я родителям говорила, что буду футболисткой, но они к этому относились так… "сухонько". Папа говорил, что я потом вернусь — и в педагогический институт буду поступать. Мне кажется, они на это и рассчитывали. Потому что к женскому футболу относятся, как к какой-то творческой профессии. Знаешь, как музыкант карьеру начинает — и вся семья относится к этому скептически, типа: "Можешь этим заниматься, но лучше найди себе параллельно нормальную работу". Поэтому мои родители, понятное дело, не кричали от восторга: "О да, мы тобой так гордимся, наша дочь-футболистка!" К моему профессиональному занятию футболом относились скептически. Они же не знали, какой у меня характер, и что я буду делать для достижения своих целей.
- А ты помнишь самый первый раз в жизни, когда ты вышла на поле?
- Я была в детском лагере, мне было лет десять. Я просто гуляла по территории и увидела, что мальчишки играют в футбол. И вдруг почему-то мне захотелось пинать мяч с ними. И у меня получилось. И потом я как-то очень сильно этим заразилась, потому что почувствовала сумасшедший адреналин. Я помню, как я дома вечером ложилась спать и часами думала: "Если у меня мяч в ногах, как мне обыграть, обойти соперника?" Я не знала тогда, что есть какие-то приемы, какие-то финты, потому что меня никто этому не учил. И я сама придумывала варианты в голове. Но я не оценивала это увлечение как будущую профессию или что-то серьезное, просто мне было клево играть в футбол, и все.
- Когда футбол стал для тебя профессиональным занятием?
- Когда собрали в Ярославле футбольную команду из девчонок 1994 года рождения, то есть, на год старше меня. И они тренировались к тому времени уже год и увидели меня, наверное, на каком-то турнире, на маленькой коробке пять на пять игроков. И вот тогда они сказали, что я могу с ними тренироваться три раза в неделю. Это было на окраине города, в школьном зале. Я до этого занималась разным спортом — легкой атлетикой, агрессивными роликами (они от обычных отличаются своим большим размером и специальными штуками, на которых ты можешь скользить), но мне потом все надоедало. Кроме того, у меня была из-за роликов травма.
- Кстати, про травмы. Часто говорят: футбол и вообще профессиональный командный спорт — это все не для девочек, потому что это физически тяжело, это травмы, падения, ранения. Что ты отвечаешь?
- Да это тупость, я даже слышать это не хочу. Как это? Это твое тело, ты же не виновата, что родилась девочкой. Я точно так же могу упасть, как и мальчик. Почему для него это нормально, а для меня — очень страшно? Нельзя индивидуальность воспринимать в каких-то четких рамках. Мы все разные.
- Мне кажется, эта тема тебя очень задевает. Что ты чувствуешь, когда тебе говорят: "Надя, ты же девочка"?
- Сначала меня это просто обижало и вызывало недоумение. Например, в детстве, когда я играла в футбол, а какая-то бабка подходила и говорила: "Посмотри на себя: целый день тут растрепанная бегаешь с пацанами. Иди домой". Я просто не понимала, что она имеет в виду. Мы же рождаемся без этих предрассудков, их потом навязывает общество. Мне родители тогда отвечали: "Никого не слушай". Мои родители были всегда суперлиберальными, ни в какие рамки меня не вгоняли. И в школе я тоже не была пай-девочкой, могла заехать кому-нибудь кулаком, если моего младшего брата обижали. Поэтому со временем мне стало просто все равно, кто и что говорит.
(На фото: Алексей Карпов, отец Надежды)
- Когда футболом хочет заниматься мальчик, его родители думают, что это может стать прибыльной профессией и социальным лифтом. Когда футболисткой хочет стать девочка, нет вообще никаких гарантий, что она хотя бы на жизнь себе сможет зарабатывать. Как ты вообще на это решилась?
- Было очень страшно! У меня был переломный момент, когда я закончила школу. Тогда мама сказала: "Все, ты поступаешь в университет, бери документы". Потому что это не профессия — футболистка. Я еще достаточно хорошо сдала ЕГЭ, решила поступать. И поступила! А потом начало учебы совпало с вызовом на сборы. И я потом в октябре приезжаю со сборов, а мне говорят: "О, а вы в списке на отчисление". И я думаю: "О, кажется, не получилось с институтом".
Тогда стало понятным, что я просто не смогу совмещать профессиональный спорт с учебой. Именно поэтому спортсмены часто платят за дипломы, потому что остаться без "корочки" им стыдно, а в реальности совместить институт и тренировки — значит, не преуспеть ни там, ни там. Я решила, что не буду распыляться. Я думаю, что когда закончу карьеру, я просто начну учиться, и уже будут посвящать себя этому.
- У мужчин футболистов есть верхняя возрастная планка, когда они уходят "на пенсию", а до скольких лет могут играть женщины?
- Верхняя планка отодвинулась в футболе в принципе. Роналду - 34 - и он сейчас в топе. В женском футболе все то же самое. Есть Формига, футболистка сборной Бразилии, ей сейчас 41 год, и она в этом году спокойно поехала на Чемпионат мира. Есть футболистка Алисия Фуэнтес, которая со мной играла в прошлом сезоне в "Севилье", и, если я не ошибаюсь, в 42 года вот она провела свой последний сезон, сейчас она официально ушла на пенсию.
То есть, это зависит от человека, какой он профессионал. Если ты следишь за своим телом, правильно питаешься и соблюдаешь режим, ты можешь достаточно долго играть. В среднем в Европе, наверное, уходят лет в 35. Просто нужно работать и понимать, что футбол состоит не только из тренировок на поле — это каждодневная работа над собой и вне поля. Ты должен правильно питаться, тренироваться индивидуально, следить за режимом. Это главное, если ты хочешь показывать хороший результат и играть как можно дольше на хорошем уровне. Потому что твоя жизнь не состоит из highlights.
- А желание завести семью может помешать тебе продолжить карьеру? Можно ли совмещать футбол и рождение детей?
- Почему бы и нет? В целом меня эта мысль прямо сейчас не волнует. Я вообще ничего не могу предсказать.
По поводу детей, ты знаешь американскую футболистку Сидни Леру? У нее двое детей. И муж у нее тоже футболист. И вот она берет отпуск только на самый сложный период беременности, когда уже большой живот, потом рожает, проходит какой-то восстановительный период, не очень большой, — и опять начинает играть. Ей 29 лет. Так что все возможно.
- Ты недавно перешла из клуба «Валенсия» в «Севилью». Расскажи, как это произошло? И как ты в целом видишь дальше свое движение в европейских клубах?
- Просто появилась такая возможность — меня пригласили туда, я решила, что почему бы и нет. Если у человека, у тренера есть какой-то план, и я могу там тоже существовать, почему бы не поехать. Это как если бы ты переехала из одного офиса в другой. Конечно, мне хотелось бы и дальше играть в Европе. Мне кажется, было бы очень интересно поиграть где-нибудь в Италии, в Англии.
- Как ты переживаешь свою популярность вне футбола? Я имею в виду Инстаграм, обложки журналов, фотосессии?
- Честно говоря, я ее никак не переживаю. Бывает, кто-нибудь подойдет сфотографироваться, что мне очень приятно. Я люблю общаться с болельщиками, иногда играю с ними в футбол по сети на "плейстейшен" или переписываюсь в Инстаграме. Конечно, обложки журналов или большие проекты с Adidas — это другое, иногда просто не укладывается в голове, то что происходит со мной. Помню, я даже заплакала, когда узнала, что буду в проекте "Команда Месси". А еще плакала, когда узнала, что буду на обложке Harper's Bazaar — это же невероятно! Обложка вышла в тот месяц, когда в России был Чемпионат мира по футболу: понимаете, я, простая девчонка из Ярославля, на обложке. Для меня это какой-то космос.
- Вокруг твоего имени, благодаря таким штукам, создается определенный бренд, который является добавочной стоимостью и должен приносить тебе капитал. Ты уже не просто футболистка Надя. Это важная составляющая твоего бюджета?
- Да, конечно. Я говорила, что не чувствую в глобальном плане эту популярность, потому что она не такая уж и большая, как кажется. Но, конечно, для меня это важно, потому что это мой основной заработок. Только на женском футболе ты можешь прожить, конечно, но это будет все суперскромно, ты не поможешь своей семье и так далее. И в тот момент, когда карьера закончится, тебе придется искать новую работу, учиться. Это сложно. А у меня такая цель: не просто что-то заработать сегодня, а чтобы, условно говоря, еще на пенсию накопить. Конечно, это является дополнительной стоимостью.
- У тебя есть какой-то план по созданию себя как бренда? Ты будешь этим заниматься? У тебя уже есть Adidas, Chanel.
- Да, хочу поработать и с другими брендами. Хотелось бы стать еще чьим-то амбассадором. Я думаю, это будет круто. Но, знаешь, не хочется распыляться, рекламировать в Инстаграме резиновые сапоги. Хочется реально заниматься с серьезными брендами и делать все очень качественно. Фактически у меня с Chanel нет никаких других отношений, я просто друг их модного дома. Коммерчески я только с Adidas сейчас взаимодействую, и хочу дождаться какого-то серьезного бренда, с которым я могу подписать долгосрочный контракт и быть их амбассадором.
Все равно у меня в первую очередь — футбол. И если я захочу быть чьим-то амбассадором, это должно быть, во-первых, по любви, я должна сама от этого кайфовать, а не быть какой-то говорящей головой, которая стоит в одной и той же позе, у которой просто меняются товары в руках. Я не хочу быть частью рекламы, где ты просто везде улыбаешься и говоришь, какие эти товары клевые.
- Тебя не бесит, что какие-нибудь странные русские ребята, которые довольно паршиво играют в футбол, получают контракты с крупными брендами, а у тебя этого не просто потому, что ты девочка?
- Конечно, бесит. Хочется, чтобы заработная плата была равной, хотя бы за игру в Национальной сборной, чтобы нам платили не меньше премиальных, которых платят мужчинам. Чтобы они были сопоставимы с нашими достижениями. Меня бесит, что у нас есть такое неравноправие в плане заработка. И так происходит не только в России. Лучшая футболистка мира Ада Хегерберг, из норвежской сборной, борется сейчас с Федерацией норвежского футбола. И она бойкотировала женский Чемпионат мира, потому что ее не устраивает, как в футболе распределены права. А у нее есть золотой мяч, и этот турнир мог стать для нее исторически важным. И это в Европе, где уже не то, что разговаривают на эту тему, но и меры применяют.
- Что должно стать толчком для изменений?
- Если у вас не организована нормально лига, нет нормальных школ, достаточного количества команд, очень сложно что-то менять. Понятно, что "массовость" не приходит по щелчку. Когда появится нормальная структура, которой будут мало-мальски заниматься и вкладывать туда деньги, тогда в принципе будет больше известных лиц, будут родители, которые спокойно будут отдавать детей в футбол, потому что будут уверены, что у него есть будущее. Женский футбол должен стать массовым. Потому невозможно представить ситуацию, в которой у вас пять бедных команд — и там все поголовно суперзвезды с обложки. Должна быть культура, из которой потом будут формироваться свои звезды.
- Частый аргумент: «Нам бы в России сначала мужской футбол поднять, а потом уже всеми остальными заниматься». Что ты об этом думаешь?
- Считаю, что мужской футбол в России уже подняли. Российская Премьер-Лига во всех аспектах находится на хорошем уровне. Например, когда о ней говорят в Испании, ее не ставят, как раньше, в один ряд с лигами, в которые футболисты просто едут зарабатывать деньги, понимая, что уровень футбола не высокий. Думаю, это показатель. И в плане медиа тоже становится все лучше и лучше.
Самый простой пример: не так сложно найти гол в интернете, после матча любимой команды. А попробуйте найти в женском! Однозначно, уже пора переходить и к развитию женского футбола. То, что происходит сейчас, не достаточно, чтобы сказать, что женский футбол в России развивается.
Какой год мы стоим на одном и том же месте. Я считаю, что люди которые работают в футболе — не важно, в мужском или женском, не важно, на какой должности — мы все одна команда, мы занимаемся одним делом, и мы должны работать на благо зрителей, болельщиков и любителей спорта.
- А в Европе эта профессия женщин-футболисток кормит? И как в России?
- В Европе — да, конечно. Я думаю, что в России тех, кто занимается профессионально — тоже. Если это их единственная работа. Но не в том плане, чтобы помогать своей семье и жить, ни в чем себе не отказывая. Я слышала, что в некоторых командах зарплата составляет 30 000 рублей — это, конечно, абсолютно не сопоставимо с заработными платами у мужчин, находящихся в такой же Лиге. Мне кажется, бюджет клуба Премьер-лиги все-таки должен быть больше, и зарплата у футболисток, находящихся в высшем дивизионе, должна быть намного выше, так как ты затрачиваешь намного больше энергии, сил и времени.
Так же хотелось бы, чтобы росло количество клубов. Например, меня поражает, что в Зените нет женской команды. Это одна из самых популярных команд в России, и было бы здорово, чтобы в Питере, где все обожают футбол, была команда, которая будет играть высшем дивизионе (ЦСКА и "Локо" уже имеют женские команды - прим. автора).
- Играя в Европе, ты ощущаешь, что занимаешься серьезным профессиональным спортом?
- Я просто кайфую. Это просто космос по сравнению с тем, что было в России. От того, как там все устроено, до отношения к женщинам в целом и женскому футболу в частности. И я девчонкам нашим всегда говорю: «Быстрее уезжайте куда-нибудь в Европу».
- Как наша женская сборная развивается? Есть прогресс?
- К сожалению, пока недостаточно. Но да, она развивается. Мы сейчас готовимся к отборочным играм на Чемпионат Европы, работаем. Деньги не главное, надо показывать результат. Нам сейчас самое главное — в первую очередь выйти на Евро, отобраться туда, показать результат. Я думаю, что шанс есть, мы должны это делать.
- Еще один из стереотипов: женский футбол менее зрелищный, нежели мужской. Что ты думаешь по этому поводу?
- Там тоже есть динамика, посмотрите на женский Чемпионат мира. Там видны скорость, выносливость, мастерство на хорошем уровне. Мне кажется, не нужно судить какими-то предрассудками. Женский баскетбол ведь тоже отличается от мужского. Это уже зависит от твоих пристрастий. Мне нравится смотреть женский футбол, почему нет. Но и мужской мне интересно смотреть.
Не хочется говорить, что это разные виды спорта — по сути одно и то же. Но у женщин мощнее складывается драматургия. В женском футболе присутствует больший человеческий фактор. Если посмотреть highlights с Чемпионата мира, там постоянно какие-то удаления, пенальти, отмена голов. Женщины играют эмоциональнее.
Я честно не понимаю этого разделения. Мы делаем на поле все то же самое, что и мужчины. Разница в заработке может быть, я согласна. Она может быть в десять раз, но не в сто. Если учесть, сколько зарабатывают мужчины-футболисты в России — это просто нереальные деньги. Но мужчины целенаправленно не хотят отдавать нам деньги, потому что деньги — это власть.
- А что в твоем характере есть такого, что позволило тебе пробиться через все эти сомнения и стереотипы?
- Думаю, прежде всего, любовь к футболу. Я не воспринимала мнение окружающих по поводу того, чем я занимаюсь, я просто любила играть. А когда я стала заниматься профессионально, начали раскрываться и другие качества. Мне кажется, это упорство, сила воли и страсть к футболу. Я люблю перебарывать себя, каждый день я настраиваюсь на каждую тренировку, моя работа никогда не превращается в рутину, потому что новый день — это новый вызов.
Как бы сложно мне ни было на поле, я всегда перебарываю себя и получаю удовлетворение, потому что понимаю, что становлюсь лучше, и это огромное удовольствие. А еще я совсем не умею проигрывать, я моментально завожусь, когда начинается какой-то соревновательный процесс, становлюсь другим человеком: во мне просыпается азарт, я хочу побеждать.
Например, идет тренировка, а в Севилье 40 градусов жары. И я бегу с мячом и думаю: «Сейчас умру». И не умираю. И у меня после этого такое удовлетворение, просто огромная гордость за саму себя, что я это переборола. То есть сам весь этот процесс — он кайфовый. У меня такой азарт появляется — надо победить соперника, любым способом. У нас сейчас новый тренер в Севилье, он нам говорит: "Мне нужны игроки, у которых есть страсть. Я хочу, чтобы вы выходили, и у вас горели глаза на поле". Ты должен быть просто в свое дело влюблен.
Источник: Forbes Woman
"Только гораздо хреновее", - добавили болельщики.
К тому же, наши футболистки доходили до 1/4 ЧМ дважды. Так, что насчет хуже вы погорячились.
Евро 2008 - безусловно эталон.