Что у африканских сборных с тактикой? Игроков по-прежнему кидают с призовыми? Инфраструктура хоть чуть-чуть улучшается?
Исследование африканского футбола от Павла Блехмана.
Чемпионат мира-1974. Матч между Заиром и Бразилией. Счет 2:0 в пользу бразильцев и они продолжают атаковать. За 12 минут до конца игры судья назначает штрафной, к мячу подходит Роберто Ривелино и готовится пробить. Как только судья свистит, разрешая удар, из выстроенной африканцами стенки выбегает Илунга Мвепу и выбивает мяч в сторону ворот бразильцев.
Пока судья объяснял Мвепу правила футбола, бразильцы просто смеялись. На много лет этот случай вошел в историю как символ футбольной отсталости африканцев.
Правда, спустя долгое время Мвепу говорил, что игрокам угрожали – если бы они проиграли бразильцам разгромно, то могли не вернуться домой. Игрок просто тянул время, сделав вид, что не понимает правил футбола.
Независимо от того, правда это или нет, выступление сборной Заира считают низшей точкой в истории африканского футбола.
Почти полвека спустя лучшие африканские игроки уже почти не уступают по уровню европейцам (три лучших бомбардира АПЛ прошлого сезона – африканцы), но это не относится к их сборным. Лучшая африканская команда – Сенегал – только на 22-м месте в рейтинге ФИФА. При этом 9 из 24 команд на Кубке Африки-2019 за пределами первой сотни.
Африканский футбол прошел длинный путь от провала Заира до нынешнего состояния, но многие проблемы, которые были на континенте 40 лет назад, остаются. Лучшие африканские сборные сократили отставание от Европы и Южной Америки, но большинство продолжает играть в футбол очень низкого качества.
Следующие 20 тысяч знаков – о том, как живет африканский футбол в 2019 году (так себе) и есть ли у него надежды на лучшее (да!).
Бедность не влияет на африканский футбол так сильно, как принято считать
К концу 70-х африканский футбол действительно был в ужасающем состоянии – не было ни денег на развитие, ни хороших игроков, ни классных тренеров. В половине стран шли гражданские войны (Ангола), некоторые только-только получили независимость (Мозамбик, Зимбабве), почти повсеместно была жуткая нищета.
Однако жесткой связи между уровнем бедности страны и ее успехами в футболе нет. Даже простой корреляционный анализ внутри Африки даст нам ответ на этот вопрос. Самые успешные нации – среди самых бедных, богатые нации лажают так же часто, как и бедные:
Источник: Университет Дьюка
По горизонтали – ВВП на душу населения по паритету покупательной способности (способ подсчета, позволяющий исключить разницу в стоимости товаров и услуг внутри страны). По вертикали – место команды в рейтинге ФИФА на 2013 год. Точки – африканские сборные.
Это справедливо не только для Африки. Африканские сборные вообще выступают достаточно хорошо, учитывая все проблемы в экономике их стран:
Источник: Университет Дьюка
По горизонтали – ВВП на душу населения по паритету покупательной способности. По вертикали – место команды в рейтинге ФИФА на 2013 год. Красные точки – сборные стран Африки, белые – всего остального мира.
При этом говорить, что экономика вообще не влияет на результаты команды, конечно, неправильно.
Перед ЧМ-2018 The Economist построил математическую модель, которая помогала объяснить, какие параметры влияют на успешность сборной на международных соревнованиях. Выяснилось, что экономическая ситуация внутри страны, популярность футбола и домашнее преимущество объясняют 40 процентов вероятного успеха. Остальные 60 – это куча параметров, которые сложно или нельзя посчитать.
По горизонтали – предсказанная моделью средняя разница голов в международных матчах с медианным соперником (средний по силе соперник для каждой из стран в модели) с 1990 по 2018 год, по вертикали – реальная разница за то же время. Команды, располагающиеся ниже диагонали в центре графика, выступают хуже, чем предсказывает модель, выше – лучше.
Из-за бедности и инфраструктуры модель рисует Африке неудачные результаты, но большинство команд региона выступает на уровне или чуть выше предполагаемого моделью уровня. При этом есть команды вроде Кот-д’Ивуара, которые выступают сильно лучше ожидаемого.
Африканские сборные зовут квалифицированных европейских тренеров. Все началось с Непомнящего
Осознав масштаб проблем, африканские страны начали звать тренеров с других континентов – обычно не самых востребованных специалистов из Европы, Азии и Южной Америки. Так в 1988-м в Камеруне оказался Валерий Непомнящий. Он приехал туда всего на два года, но стал первым тренером в истории, который вывел сборную из Африки в четвертьфинал чемпионата мира. Этот результат до сих пор не превзошли и повторили лишь дважды – Сенегал в 2002-м (героический выход из группы с Уругваем и Францией и поражение от Турции в дополнительное время) и Гана в 2010-м (рука Луиса Суареса и промах с пенальти Асамоа Гьяна).
Приезд Непомнящего и результат Камеруна на ЧМ-1990 всколыхнули континент – после этого там окончательно установилась мода на заграничных тренеров. Спустя тридцать лет на Кубке Африки местные тренеры в меньшинстве – 11 из 24. На предыдущем Кубке все было еще хуже – только 4 африканских тренера из 16.
Нанять тренера из Европы достаточно легко и не так дорого, зато результат будет заметным. За не самые большие деньги федерация получит страховку, что не случится ничего странного, потому что с африканцами странности случаются постоянно. Например, в 2011-м Питсо Мосимане, на тот момент главный тренер сборной ЮАР, в последнем групповом матче квалификации Кубка Африки поменял тактику таким образом, чтобы удержать ничью в матче со Сьерра-Леоне. Когда прозвучал финальный свисток, игроки сборной танцевали, празднуя ничью и проход в финальную часть турнира. Через несколько минут им сообщили, что для прохода нужна была победа, а не ничья, просто в сборной неправильно поняли регламент. На Кубок Африки ЮАР не попала, Мосимане подал в отставку.
Куда проще нанять опытного европейского или южноамериканского тренера (за последние годы тут поработали Ларс Лагербек, Свен-Йоран Эрикссон, Авраам Грант, Хавьера Агирре), который по каким-то причинам оказался невостребованным. Например, бельгиец Паул Пут из сборной Гвинеи не работает в Европе с 2006-го – его поймали на договорных матчах в «Льерсе» и отстранили на три года. Работа в Европе для него оказалась закрыта, поэтому после скандала он тренировал только в Африке и Китае.
У Пута спорные тренерские методы (например, вызвал на КА-2019 травмированного Наби Кейта из «Ливерпуля», заставил его тренироваться каждый день, в итоге гвинеец усугубил травму), но федерацию это устраивает, потому что результат лучше, чем мог бы быть с местным тренером.
Приезд заграничных тренеров явно повысил средний уровень игры в футбол на континенте. При этом они не только ставят командам более-менее современную игру, но и объясняют местным федерациям, как именно развивать футбол в стране.
Европейские африканцы все чаще выбирают африканские сборные
Сборную Франции-1998 называли black, blanc et beur. Вольный перевод – черные, белые и арабы, хотя слово beur на сленге означает скорее людей, которые родились в Европе, но имеют североафриканское происхождение. Французы выиграли ЧМ-1998 с Патриком Виейра (родился в Сенегале), Марселем Десайи (Гана) и Зинедином Зиданом (родился в Европе в семье выходцев из Алжира) в составе.
Европейские сборные очень долго пользовались своим положением и привлекали талантливых африканских игроков. Это помогло европейскому футболу вырасти и стать таким, каким мы его знаем – но сильно помешало развитию африканского футбола.
Теперь тренд изменился. Все больше и больше игроков с африканскими корнями возвращаются на континент играть за родные сборные. На прошлогоднем чемпионате мира, например, из 23 игроков Марокко в заявке только шестеро родились внутри страны. Остальные – в Европе, в основном в Голландии. Понятно, что многие выбирает африканскую сборную исключительно потому, что не могут пробиться в европейские, но получая футбольное образование в Европе и возвращаясь в Африку, они повышают уровень сборных континента.
Примеров такого дауншифтинга много. В 2009-м Пьер-Эмерик Обамеянг, африканец, родившийся во Франции, объявил, что будет выступать за сборную Габона несмотря на то, что ему предложили места в итальянской и французской молодежке. Три года спустя Габон дошел до четвертьфинала Кубка Африки.
В 2010-м Кевин-Принс Боатенг, родившийся в Германии, решил, что (в отличие от брата) будет играть за Гану, откуда родом его отец. До этого он выступал за немецкую молодежку, выиграл чемпионат Европы до 21 года вместе с Озилом и Нойером.
В 2016-м Уилфрид Заха, родившийся в Кот-д’Ивуаре, но переехавший с семьей в Англию в четыре года, объявил, что будет играть за родную ивуарийскую сборную – несмотря на то, что играл за Англию в молодежных сборных.
Все эти ребята по-прежнему играют за европейские клубы и ездят в Африку только на матчи сборных.
Благодаря игрокам и тренерам с европейским опытом уровень игры африканских команд явно растет, однако инфраструктурно там не меняется почти ничего: полей по-прежнему нет, система подготовки игроков не работает, проблемы никак не решаются.
В Африке коррупция, а игроки боятся, что их кинут
«Футбол – это отражение социальных и политических условий, – рассказывает Deutsche Welle бывший тренер сборной Камеруна Фолькер Финке. – На протяжении двадцати лет все говорили, что как только Африка догонит всех в плане инфраструктуры, они смогут со всеми состязаться. Но пока нет никакого прогресса, и причины всегда одни и те же – организация и инфраструктура».
Дальше Финке рассказывает о причинах: «Нет никакой прозрачности. Деньги, которые предназначены для футбола, внезапно исчезают, в результате тренировочные поля в таком состоянии, что я отказываюсь выпускать игроков на них, чтобы они не травмировались. Бонусы не платятся, игроки не доверяют правительству и футбольной федерации».
Финке говорит про Камерун – но проблемы одинаковы везде. В 2018-м в Гане прогремел скандал после красивого кинорасследования местного репортера: президент ганской футбольной ассоциации и член Совета ФИФА Квеси Ньянтаки получил взятку в 65 тысяч долларов. Репортер представился бизнесменом, который хотел спонсировать сборную. Нянтаки предложил свои услуги и помощь: он должен был связать бизнесмена с официальными лицами страны – в том числе президентом и вице-президентом. Взамен Ньянтаки получил бы часть от будущих контрактов бизнесмена с государством на 11 миллионов долларов.
В Нигерии в 2010-м бывший член исполнительного комитета ФИФА Амос Адаму получил трехлетний бан (который потом продлили еще на три года): за голос в совете ФИФА на выборах хозяина чемпионат мира Адаму просил денежное вознаграждение.
При этом Камерун, Гана, Нигерия – это элита африканского футбола. В других странах ситуация еще хуже. Всего 7 лет назад в Зимбабве закончился Азиягейт – скандал, в котором игроки сборной во время турне сдавали матчи, чтобы заработать на ставках. В результате были отстранены 80 футболистов. В 2018-м в Руанде тоже был коррупционный скандал: там члены национальной федерации пытались подкупить судью в квалификационном матче к Кубку Африки против Кот-д’Ивуара.
«Главные проблемы начинаются на стадии подготовки к турниру. Когда ты квалифицируешься, начинается кабинетная борьба за большие бюджеты. Как правило, все, что связано со сборной, оплачивает правительство – у федераций нет ни спонсоров, ни доходов, чтобы платить тренерам и игрокам. Когда государство дает эти деньги – все хотят себе небольшой кусок, и большая часть средств просто пропадает, потому что каждый, через кого проходят средства, считает нормальным взять себе небольшую часть. В итоге может происходить что-то странное – ты тренируешься три или четыре дня, а потом не можешь попасть в отель, потому что счет не оплачен. Или не приедет автобус, потому что нет денег на топливо. Такое происходит раз за разом», – продолжает жаловаться Финке.
На ЧМ в Бразилии сборная Камеруна прилетела на два с половиной дня позже запланированного, потому что игроки, привыкшие к тому, что их кидают раз за разом, не хотели вылетать в Южную Америку прежде, чем им переведут деньги. У игроков были причины – каждая страна, квалифицировавшаяся на ЧМ, получала по 8 миллионов долларов. Ребята просто боялись, что к концу ЧМ для них вообще ничего не останется.
Еще одна проблема континента – лживые и жадные агенты, которые обманывают молодых игроков обещаниями сделать из них знаменитостей и тем самым убивают развитие футбола в Африке.
Отсутствие нормального контроля позволяет таким агентам кидать доверчивых юниоров. Схема простая: они обещают пацану и его семье, что за небольшой взнос устроят его в европейский клуб. Родители продают все, что у них есть, чтобы оплатить агентский взнос, потому что верят в талант своего ребенка. Иногда агент пропадает сразу после получения денег, иногда мальчик переезжает в Европу один, и там его бросают – без какого-либо контракта с клубом.
Charity Foot Solidaire сообщает, что каждый год примерно 15 тысяч молодых футболистов уезжают из Западной Африки таким образом. В реальности цифры могут гораздо больше.
Африканские игроки уступают европейцам в тактическом понимании игры
Из пяти африканских команд на ЧМ-2018 три (Египет, Марокко и Тунис) были из Северной Африки. Это при том, что на троих у них всего несколько настоящих звезд (Салах, Зиеш). Гана, Камерун и Кот-д’Ивуар из года в год производят намного больше классных игроков, однако из-за организационных проблем часто проигрывают не только в кабинетах, но и на поле. Африке по-прежнему не хватает структуры, из-за этого разрыв между африканскими топ-сборными и всеми остальными командами на континенте растет. При этом проблемы не только в околофутбольной организации.
«Клубы в Африке должны стать более профессиональными, начиная с молодежных уровней. Иначе развить африканский футбол у нас не получится», – жаловался Обамеянг в интервью немецкому телеканалу ARD. Африке критически не хватает школ, поэтому игроки не получают нужного футбольного образования.
Уровень технической подготовки тоже может хромать (не всему можно научиться во дворе), однако главная проблема – к моменту, когда игрок технически готов играть на высоком уровне, он просто не в состоянии понимать игру тактически. Футболист владеет дриблингом, умеет правильно бегать и обладает всеми физическими данными для игры, но ему не хватает футбольного интеллекта, чтобы правильно открыться, отдать пас или сделать рывок.
Вряд ли кто-то в мире сможет объяснить важность тактического понимания игры для молодых игроков лучше, чем Арсен Венгер: «Развитие футболистов очень похоже на постройку дома. Для начала необходим фундамент – и у футболистов это техника. Если к 14 годам игрок еще не владеет необходимым уровнем техники, он может забыть о профессиональном футболе. Дальше первый этаж – физика футболиста, это решается примерно с 14 до 17 лет. Второй этаж – тактическое образование: насколько хорошо человек понимает игру, как он располагается, когда его партнеры владеют мячом, как он ведет себя без мяча. К 18 годам футболист обязан это уметь. Последний этаж – это отношение к футболу и то, готов ли игрок сделать футбол своей профессией».
В Африке со второго этажа начинаются проблемы.
Тактические пробелы легче всего увидеть в матчах, где есть топ-игроки, умеющие их использовать. Например, Салах против Конго на Кубке Африки-2019.
Игрок сборной Египта Трезеге получает мяч на своей половине поля. В этот момент ничего не предвещает беду: египтяне (в красном) располагаются слишком узко для быстрой контратаки, а Трезеге находится под прессингом:
Следующий скриншот показывает масштаб проблемы – игроки Конго выбросились в прессинг, не дожидаясь подстраховки, и получили дыру в центре поля, куда тут же побежал Трезеге. У него теперь два варианта – отдать мяч Салаху, который находится 1-в-2, либо замедлить атаку и отдать мяч в неопасную зону на фланге. Разумно предположить, что полузащитник сборной Конго Вилфрид Моке будет по возможности оттягивать обострение египтян, выжав Салаха ближе к флангу, что заставит Трезеге отдать мяч налево:
Однако Моке вместо того, чтобы играть по Салаху, выбрасывается на Трезеге, освобождая гигантское пространство на полуфланге и по сути оставляя Салаха 1-в-1 с защитником. Трезеге отдаст пас Мо, Моке не сможет перехватить мяч, а Салах легко забьет:
С точки зрения тактики все, что происходит на этих скринах, безграмотно. Одна из первых вещей, которым учат современных защитников – по максимуму оттягивать момент, когда нужно вступать в отбор, если никто из партнеров тебя не страхует. В случае неудачи в таком случае за спиной защитника будет очень много пространства, как и произошло в этом случае.
В Европе этому учат сразу. К примеру, за уже надоевшей статистикой о том, что Вирджила ван Дейка никто не может обвести 66 матчей подряд, стоит именно этот принцип. Ван Дейк вступает в отбор исключительно тогда, когда у него за спиной кто-то есть, либо когда он сам оказывается в роли страхующего. В современном футболе это норма.
Ровно по той же причине лучшие прессинг-системы Европы построены слоями: в полузащите в схеме 4-3-3 никто не выстраивается прямой линией, это скорее треугольник в виде 1-2 или 2-1. Если первая линия прессинга полузащиты пройдена, вторая линия в таком случае может подстраховать. То же самое на флангах: защитники страхуют вингеров, прессингующих атакующую команду.
Но в африканском футболе так бывает очень редко. Часто африканцы просто не выполняют тактические установки тренера. На это жаловался еще Непомнящий: «Футболисты в Африке — от бога. Талант громаднейший. Но тренировать их — лишиться здоровья. Даешь установку на матч — они ее минут 10-15 выполняют, а потом играют как хотят. Рисуются, на публику играют, хотят выделиться». Обычно подобный отказ от тактических принципов приводит к проблемам именно в обороне, как и видно из примера с голом Салаха.
Салах мог забивать и отдавать больше. Во втором тайме Конго теряет мяч на своей половине поля. По какой-то причине защитник Марсель Тиссеран играет по фланговому нападающему Египта, а не по Салаху, оставляя своего партнера 1-в-2:
В итоге Салах получит мяч, Тиссеран попытается его отнять, но не успеет, а Мо отдаст партнеру, который не попадет по воротам. Хуже всего то, что Тиссерана и не думают страховать партнеры по команде:
И хотя Тиссеран – европеец по футбольному образованию, на его примере здорово видны проблемы, которые возникают у сборных на этом уровне: они просто не готовы тактически. Проблемы Конго характерны для вообще любой африканской сборной не из топ-5.
Часто команды просто не могут выполнять тактические задачи, к которым мы привыкли в Европе. Например, в европейском футболе в последние годы очень ценятся центральные защитники, которые хорошо играют на мяче. Это позволяет строить атаки не через длинные передачи от центрдефов, а с использованием принципов позиционного футбола.
В недавнем матче Кении с Танзанией (3:2) было хорошо видно, как и почему в Африке это не работает. Всю первую половину тайма двойка кенийских центральных защитников получала мяч и могла спокойно его разыгрывать без какого-либо прессинга со стороны Танзании: в первой линии прессинга оппоненты используют только одного игрока, Саматту, поэтому защитники оказывались в ситуации 2-в-1. Они никак не использовали это преимущество и просто заряжали длинные передачи вперед в надежде на то, что их центральный нападающий Майкл Олунга зацепится за мяч.
По большей части, так играют вообще все в Африке – лонгболл на высокого центрального нападающего, попытка зацепиться за мяч и прессинг в случае неудачи. Это подтверждает тренер сборной Нигерии Гернот Рор: «На Кубке Африки больше сюрпризов и неожиданностей, чем на чемпионате мира. Большая часть команд просто использует длинные передачи и прессинг». Учитывая общий низкий уровень игры центрдефов с мячом, вероятность того, что они ошибутся, очень высока, поэтому такая тактика логична.
Однако общие паттерны, характерные для Европы, сохраняются и в Африке. Андердоги в матчах с фаворитами выбирают компактные формации и низкий прессинг, потому что это единственный способ добиться результата. В матче Нигерии с Бурунди (1:0) бурундийцы располагались компактной схемой 4-4-2 именно по этой причине – это позволяет иметь много игроков в центральной зоне у штрафной, снижая вероятность и качество моментов у игроков соперника. Неслучайно 4-4-2 – любимая схема и Шона Дайча, и Диего Симеоне: их оборонительный стиль принципиально разный, но цель, которой они хотят достичь, одинаковая. Нигерийцы в итоге забили, но у Бурунди здорово получалось останавливать атаки соперника почти весь матч.
***
До недавнего времени Африка пыталась сокращать оставание от развитых футбольных стран за счет игроков и тренеров с серьезным европейским или лантиноамериканским опытом. В последнее десятилетие появился новый мощный фактор – европейские топ-клубы один за одним открывают в Африке свои академии. Вот только несколько примеров: «Челси» – в Нигерии (2012), «Реал Мадрид» – в ЮАР (2015), «Манчестер Сити» – в Гане (2015), «Ливерпуль» – в ЮАР (2016). «Барселона» открыла уже три таких академии – в Египте, Марокко и Нигерии.
Еще десять лет назад Катар создал уникальный для Африки проект, призванный открывать футбольные таланты на континенте – Aspire Africa. Вы наверняка читали о нем вот в этом тексте.
Этот процесс уже вряд ли остановится. Не стоит ждать мгновенных результатов и того, что в ближайшее время в основе «Барсы» или «Ман Сити» появятся выходцы из африканских академий. Однако у местных детей появилось много новых возможностей и стимулов развиваться, становиться профессионалами и забыть о проблемах предыдущих поколений – при этом не уезжая далеко от дома.
***
В конце прошлого года Nielsen Sports провели исследование популярности футбола в разных странах. Африканская страна в исследовании только одна (ЮАР), но популярность футбола там выше, чем, например, в Бразилии, Германии или России. При этом ЮАР далеко не самая футбольная страна континента.
Сама по себе популярность футбола напрямую не конвертируется в результаты, однако по крайней мере гарантирует, что попытки построить мощные сборные продолжатся. Вот еще один вдохновляющий пример.
В 2012-м Мавритания была 206-й из 209 стран, входящих в рейтинг ФИФА (ниже только Сан-Марино, Острова Теркс и Кайкос и Бутан). Теперь они на Кубке Африки – и это не случайность.
Все началось с деятельности Ахмеда Яхьи, который возглавил мавританскую футбольную федерацию и пригласил испанца Луиса Фуэртеса техническим директором и француза Корентина Мартинса – главным тренером. То, что произошло дальше, лучше всего описывает сам Мартинс: «Когда я приехал сюда, здесь был только один национальный дивизион. Все, что произошло после этого – невероятно. Теперь здесь два дивизиона, команды до 15, до 17 и до 19 лет и даже женская команда. Теперь здесь есть искусственные поля и национальная академия. Это сделал не я. Это сделали технический директор и президент».
Они не сделали ничего неожиданного: просто создали инфраструктуру, построили поля и использовали финансирование ФИФА для создания клубов внутри страны. Спустя пять лет упорной работы команда попала на Кубок Африки и сыграла там вничью с Тунисом.
Если Мавритания добилась таких результатов в настолько короткий срок, то кажется, что получиться может у каждого.
Фото: globallookpress.com/Gehad Hamdy; Gettyimages.ru/Lefty Shivambu/Touchline; globallookpress.com/Panoramic (3, 6), imago sportfotodienst, Caetano Barreira / Fotoarena, Oliver Weiken/dpa; aspire.qa; globallookpress.com/Omar Zoheiry
У мадагаскарских игроков длиннющие фамилии: Андриамациноро, Номенджанахари. Объясняем почему
В матче с англичанами он укрепил фланги, чтобы перекрыть любимый прием британцев - проход по флангу, навес или прострел... 3/4 матча это работала, Милла сделал свое черное (каламбур тот еще, но что выросло) дело, Камерун ведет 2:1, и в полушаге от полуфинала. И тут англичане перестроились:
стали забрасывать мяч по центру на Линекера, а тот таранить оборону - 2 прорыва, 2 пенальти, 2 гола. 3:2 и адью, мечты. Англичане сменили тактику по ходу игры, а вот африканцы по ходу матча перестроиться не смогли. Не говоря уж о том, что только безалаберные африканские защитники могли привести два пеналя в свои ворота.
Слово beur - это двойная игра слов.
Прежде всего, beur это arabe - на верленге. Верленг - это некогда молодежный сленг / прием во французском, когда слоги меняются местами. К примеру vie - становится iev, femme - meuf, a arabe - beur
Beur созвучно beurre - масло, тем более, арабы как раз по цвету кожи в этой триаде, между черными и белыми, маслянистые. А почему относится к тем, кто родился в Европе, потому что верленг появился, когда было второе поколение мигрантов. Собственно арабов, родившихся во Франции.