Юрий Свиридов: «Считать, что за болельщика конкурируют «Шахтер» с «Динамо», уже неправильно»

«До последнего времени у УПЛ не было никакого авторитета. Его нужно формировать»

- Год назад, когда был избран Томас Гримм президентом УПЛ, Сергей Палкин заявил, что вы будете менять руководство до тех пор, пока не будете им довольны. Вы довольны? 

–  Корректнее было бы ответить на этот вопрос по окончании сезона. Еще не завершена работа, которую команда Гримма начала делать.

Если говорить о каких-то достижениях, то большой прорыв – это централизованный маркетинг телевизионных прав, подписание соглашения с агентством, равноудаленным от всех участников рынка  и создание тендера. Считаю, что это революционный шаг в развитии украинской премьер-лиги и клубного футбола.

- Но ведь для этого просто можно было выждать время, чтобы старое соглашение закончилось?

– Да, это так. В любом случае было видение, что маркетинг должен быть централизованным. У УПЛ и ФФУ было 2 варианта: первый – новый формат и централизованный маркетинг или  второй –  можно было продлить то, что было подписано в 2011 году и еще на восемь лет раздать права клубам, правильно? Был выбран новый формат – централизованный маркетинг. И это большие изменения: впервые за все годы существования премьер-лиги у нас полноценные, по всем европейским требованиям тендеры на продажу телеправ. 

-  К телевидению еще вернемся. Кроме телевидения?

– Когда мы обсуждали кандидатуру Гримма год назад, было несколько ключевых тем. Централизованный маркетинг ТВ-прав – одна из них. Кроме него, инфраструктура, развитие массового футбола. К нашему сожалению, пока нет конкретных результатов работы в плане инфраструктуры. Провели пару встреч на уровне рабочей группы УПЛ. Собиралась информация по стадионам, но мы не продвинулись. Этим мы недовольны. Задаем вопросы УПЛ: почему по стадионам никакого движения? Они честно и открыто признают, что сейчас сконцентрировались на работе по продаже телевизионных прав. Но мы считаем, что здесь нужно сделать гораздо больше.

Массовый футбол – это вопрос к федерации футбола,  но и здесь нужно прикладывать совместные усилия. 

- Есть ли консолидированное мнение клубов по поводу работы УПЛ?

– Лично я не вижу аргументированной критики. Ожидать чуда – неправильно, идет последовательная работа, есть маркетинговый консультант,  проводится тендер. На сборах УПЛ клубам представляли участников тендера по маркетинговому консалтингу. Это был открытый процесс, клубы в нем участвовали, голосовали. Следующий этап — подготовка к тендеру.  Компания Profile Partners собирала информацию с рынка, сформировала предложение и сделала тендер. Все идет последовательно, здесь претензий не может быть.

Другой вопрос – что на момент прихода Гримма у лиги не было финансовых ресурсов для активного промо, да и промотировать, по большому счету, было нечего. До недавнего времени лига была в очень слабом, с точки зрения принятия решений, состоянии. Мы видим, что сейчас авторитет лиги растет, она принимает решения в интересах клубов.

До этого у УПЛ просто не было никаких активов, она была только на бумаге, все принадлежало клубам. Лига занималась организацией соревнований. 

- Правильно ли я понимаю, что в ситуации с тендером на телеправа между клубами УПЛ и телеканалами-трансляторами есть определенное недопонимание?

– Наоборот, приходит понимание. Становится очевидным, что клубы заинтересованы больше денег получать за телеправа, а каналы – меньше платить. И система тендера делает возможным зарабатывать клубам больше. Каналам теперь придется конкурировать, а открытая конкуренция приведет к улучшению финансовых условий. 

- Очевидно, что свои предложения подадут телеканалы «Футбол», «Плюсы»?

– По телеканалам вообще нет информации. Есть понимание, что раньше это были два основных игрока на рынке, но как будут они участвовать, пока не понятно, Будут они участвовать или не будут? Логика происходящего подсказывает, что они будут бороться за права. 

- Если на рынок футбольного телевидения зайдет еще один игрок, это хорошо для «Шахтера»?

– Это хорошо для премьер-лиги, потому что потенциальная конкуренция может позволить продать права дороже. Мы — учредители премьер-лиги. Премьер-лига — это коммерческая организация. Основная идея — зарабатывать деньги: чем дороже премьер-лига продаст, тем лучше всем клубам, в том числе и «Шахтеру».

- Как клубам, которые занимаются маркетингом, найти общий язык с теми, кто вообще ничего не делает, и развивать футбол под эгидой УПЛ?

–  Это сложный вопрос, потому что маркетинг отдельного бренда – это личное дело этого бренда. Если они не занимаются продвижением, значит, не смогут в будущем рассчитывать на увеличение стоимости этого бренда. 

- Они, судя по всему, и не собираются…

– Клубы, которые занимаются маркетингом, будут привлекать больше болельщиков, монетизировать их лояльность, генерировать доходы – и эти доходы будут инвестировать в футболистов.

Замкнутый цикл: инвестировать в приобретение футболистов, добиваться положительного результата, реинвестировать деньги от участия в еврокубках, либо от продажи телевизионных прав, либо от продажи билетов, инвестировать обратно в игроков и опять добиваться результата. Это очевидная футбольная модель, основа футбольного бизнеса.

- Ваше отношение к тому, что довольно часто матчи «Динамо» и «Шахтера» транслируют в одно время?

– Это из-за неорганизованности. К сожалению, лига должна была подстраиваться под трансляторов. Насколько я понимаю, со следующего сезона будут слоты в субботу и воскресенье. И такого наложения матчей не будет.

Программируя сетку, лига и маркетинговый консультант должны брать еще и во внимание конкуренцию с Европой.  Думали ли об этом каналы?

До последнего времени у УПЛ не было никакого авторитета. Его нужно формировать. Лига должна управлять процессом. Правила должны быть такими: ни один клуб не должен быть выше лиги. Лига плохо управляется? Давайте менять руководителей, но систему ломать нельзя.

«Наш долгосрочный ориентир за телеправа – даже не 15 млн долларов, а 50-60 млн»

- Вам не кажется, что в такой ситуации было бы хорошо на некоторое время УПЛ сделать закрытой лигой или лигой с ограниченными условиями вступления?

– Мы никогда к этому не придем. Можем просто пофантазировать, но мы не Северная Америка, чтобы сделать закрытую лигу и приглашать только тех, в ком мы уверенны. В нашем случае вопрос может решаться более жесткими требованиями по лицензированию. Очевидно, что его нужно пересматривать и делать более жестким и прозрачным процессом.  

- Возможно, не пересматривать, а просто придерживаться того, что есть?

– Есть положительный пример УЕФА, есть статистика, которая говорит, что количество клубов с отрицательным балансом резко уменьшилось, когда были введены требования финансового fair play.

Есть положительный пример Ла Лиги. Президент Ла Лиги – Тебас на встрече с клубами УПЛ год назад сказал, что когда он пришел в лигу, первые две идеи, которые он реализовал – это объединил права государственным законом, создали единый пул, а второе – ужесточили требования финансового fair-play. Очень жесткие условия, которые были направлены на стабилизацию ситуации. И это дало результат. 

– Если смотреть на европейские чемпионаты, какая из лиг могла быть лучшим примером для нынешних украинских реалий?

– Понятно, что не топ-5 лиг. 

Есть Бельгия, Голландия, Австрия, Греция. Мне импонирует пример Португалии. Давайте возьмем цифры: население – 10 млн, клуб «Пасуш де Феррейра», который вылетел из высшего дивизиона в прошлом сезоне, получает в первой лиге за телеправа 600 тысяч евро. Когда «Пасуш» играл в высшем дивизионе – получал минимум миллион евро. Последний клуб высшей португальской лиги получает миллион евро!

Чтобы смотреть футбол в Португалии, нужно платить 30 евро в месяц. Критики, которые будут читать это интервью, скажут, что там другие доходы у населения. Да, другие, средняя зарплата по 2018 году составила 950 евро, у нас в Украине – 333 евро. То есть, в три раза меньше. В нашем случае, просмотр футбола может стоить 10 евро в месяц.

В Португалии 1,5 миллиона человек являются подписчиками группы каналов Sport TV, которая собрала у себя максимум спортивных прав в стране. В результате успешная модель: последний клуб получает миллион евро от телеправ, в нашем случае это 32 миллиона гривен. Это фантастические цифры. У нас, насколько я знаю, последний клуб получает 3 миллиона гривен.  

Форматы. Сейчас наша разбивка на два этапа приносит свои плоды – уже интересно смотреть  последних два тура первого этапа, когда решается кто попадет в какую шестерку. Анализ других чемпионатов показыает, что там, где нет высоких доходов за каждое занятое место – для поднятия интереса используются разные форматы плей-офф. Возьмите, например, Чехию, Данию, Австрию. Бельгия – космический чемпионат, они не боятся экспериментировать. Бельгия обошла нас в рейтинге еврокубков, Бельгия генерирует молодых футболистов, которые разъезжаются по всей Европе, у них сильная национальная команда. Насколько я знаю, стоимость телеправ у них начисляется десятками миллионов евро.  

Нам также нужно менять формат и вводить плей-офф за 5-е еврокубковое место. 

– Телетрансляторы, да и зрители, часто говорят: «За что платить, что смотреть? Футбол унылый, картинка унылая, показ унылый». Что в ближайшее время могли бы сделать со своей стороны телеканалы? Какие форматы им надо подключать, чтобы это интереснее было смотреть по телевизору? 

– Я не всегда согласен с тем, что футбол неинтересно смотреть по телевизору. Да, конечно, технологии развиваются. Можно поставить 32 камеры, вместо 12, это улучшит качество.

Но вопрос «за что платить каналам» возникает, когда они не находят для себя ответ на вопрос, где брать деньги? Гораздо лучше футбол в Португалии? Я не скажу, что он сильнее. На Transftmarkt стоимость лиги в три раза больше нашей, но там и команд больше на 30%. Но сама модель продажи спортивного продукта – другая.

Я согласен: если просто купить УПЛ и пытаться ее продать  телезрителю – ты ее не продашь, но я думаю, что у нас неправильное отношения к самой идеи продажи футбольного контента. Футбольный болельщик не будет покупать исключительно УПЛ, он хочет купить в пакете все.

Из тех рейтингов, что у нас есть, и трансляций, и исследований, в Украине достаточно потенциала, чтобы было от 500 тысяч до миллиона мужчин, которые будут платить в год 50 долларов за пакет футбольных и спортивных каналов. Вопрос в том, каким образом выстроена дистрибуция контента и насколько нынешняя дистрибуция обеспечивает правильный доход каналам. 

Кабельное телевидение – когда-то это было революционное решение, но сейчас на смену «кабелю» приходят ОТТ-платформы. Не брать во внимание конкуренцию за ТВ права, которая может прийти неожиданно из-за пределов Украины – это неправильно. Так же, как и неправильно считать, что в Украине за болельщика преимущественно конкурируют «Шахтер» с «Динамо». Это уже не так. Если мы не будем брать во внимание риски внешней конкуренции, то потеряем тот момент, когда в Украине будут болеть больше за условную «Барселону» или «Манчестер Сити». Мы уже часть глобального рынка, и должны конкурировать с лучшими европейскими клубами, с теми клубами, с которыми находимся в одном сегменте. 

Рушатся барьеры, появляются новые технологии, которые приведут новых игроков на рынок. 

Свидетельством тому, революционное решение УЕФА, которое озвучил Чеферин 7 февраля этого года. Оно прошло незамеченным, но я считаю, что это изменит то, как мы будем смотреть футбол через 3-5 лет. ОТТ сервис УЕФА-ТВ сконцентрирует все футбольные права, которыми владеет УЕФА. Это будет сделано, чтобы не повторить ситуацию, когда в каждой стране приходится продавать права отдельно. Достаточно будет иметь один футбольный ресурс, на котором можно смотреть все матчи, начиная от национальных сборных, и заканчивая еврокубками. УЕФА чувствует, что появляются большие сервисы – Netflix, Amazon Prime купил права на АПЛ, Facebook интересуется правами и покупает уже, DAZN ворвался на рынок, скупает все подряд. Они показывают Лигу чемпионов в шести европейских странах. В Германии потребители вынуждены платить и Sky, и DAZN. Не замечать существование глобальных ОТТ- платформ, которые активно развиваются – это такая себе маркетинговая близорукость.

 

– Вы думаете, что в Украине это совсем-совсем рядом?  

– Сколько стоят права в Испании, Италии, Германии? Миллиард. В Германии трехлетний цикл 2014-2017 стоил пол-миллиарда в год, сейчас права на цикл 2017-20 стоят миллиард евро. MediaPro купили права итальянской лиги больше, чем за миллиард. Испанская лига тоже под миллиард стоит.

Сколько стоят наши права? За последние время, когда у клубов покупались права индивидуально, 5-6 миллионов долларов с продакшеном. 

– Это всех клубов вместе взятых?

– В отношении испанской Ла Лиги это меньше одного процента. Какая вероятность того, что любой из игроков, которые работают там на рынке, зайдет в Украину и купит эти права, когда появилась такая возможность? Раньше просто не было такой возможности, нужно было у клубов индивидуально скупать. И какой смысл большому игроку покупать права условной «Ворсклы»? Сейчас такое может произойти. Я не исключаю, что может прийти большой игрок и купить за 10,15, 20 миллионов евро пакет прав, просто как инвестицию в будущее, потому что рынок 40 миллионов – это, например, население Испании.  

Возьмите итальянскую серию А. Права стоят 1 млрд евро. На transfertmarkt – стоимость всей лиг оценивается в 4.9 млрд евро. Соотношение стоимость игроков – стоимость лиги равно 4.9. На том же transfertmarkt стоимость украинской премьер-лиги – 308 млн евро. Если использовать например коэффициент 4.9, то права на УПЛ должны стоить в районе 60 млн евро. Приведенные расчеты – можно критиковать, но ориентир в 50-60 млн евро – это та стоимость, к которой мы должны стремиться. На сегодня УПЛ сильно недооценена. 

– За сколько могут продать теле-права в этом сезоне? Какая общая сумма была бы хорошей для клубов, возможно, для «Шахтера»? 

– С учетом того, что продаются права на три года, конечно, хочется положительной динамики. Хочется получать больше, чем в прошлом году, и клубы этого достойны. Последний клуб УПЛ, который получает условно 3 миллиона гривен – это 100 тысяч евро, это примерно 10% в  структуре их доходов. При этом, я считаю, в бюджетах клубов в миллион долларов, доля доходов от телетрансляции может доходить до отметки в 50%.

Он может вырасти в 3-5 раз для клубов с низа турнирной таблицы. Если говорить о цифре, то все, что будет больше 5-6 миллионов – это хорошо, это больше, чем было в прошлом сезоне. Но даже если будет столько же, но при этом будут честные открытые торги и, возможно, зайдут новые игроки на рынок, если будут прозрачные и открытые условия, то будет создан задел на будущее. Наш долгосрочный ориентир – даже не 15 млн долларов, а 50-60 млн.

«Металлист» в УПЛ? Не вижу вообще минусов»

– Мы посчитали посещаемость клубов УПЛ первого этапа чемпионата, она чуть больше, чем в прошлом сезоне. У «Шахтера» она снизилась. Могли бы собирать больше людей в Харькове?  

– Будет больше людей. Есть привыкание, есть развитие бренда. У нас поменялся рынок, с одного регионального рынка перешли на другой. Была одна история бренда в регионе, теперь она другая. Количество болельщиков будет увеличиваться.  

– Вы бы хотели, чтобы «Металлист-1925» зашел в УПЛ?  

– Мы поддерживаем это. Это поднимет интерес к футболу в городе, болельщик уже будет выбирать между командами. В свободной конкуренции легче выигрывать борьбу за потребителя на растущем рынке, а рынок будет расти, если зайдет вторая команда.

Это будет очень интересно и с очки зрения посещаемости. Как минимум эти два матча с «Шахтером» и «Металлистом-1925» в Харькове дадут прирост посещаемости и нашей, и средней для лиги, что опять же очень хорошо. Не вижу вообще минусов.  

– Но при этом, «Шахтер» сейчас не готов соглашаться на расширение УПЛ?

– Мы давно уже об этом дискутировали, массу примеров приводили, изучали доводы сторон. Есть один ключевой аргумент, который все повторяют: «Нам нужно 16 клубов, потому что у нас большая страна». Другого аргумента нет.

Если следовать этой аналогии, то в Германии, которая в два раза больше по населению, должно быть не 18 клубов, а 36. Есть другие примеры, где страна меньше, допустим, Норвегия – 5 миллионов, а количество клубов – 16. Не работает эта логика.

Что касается расширения лиги, это нужный и важный вопрос, все хотели бы расширить, но чтобы усилить лигу. Давайте ответим на один простой вопрос: как сделать лигу сильнее, как сделать сильнее два последних клуба в лиге? Как это сделать? Добавить еще четыре клуба? Тогда они будут относительно этих четырех сильнее. 

Я считаю, что расширять можно тогда, когда мы будем уверены в первой лиге, потому что сделать из 12 – 16 и взять 4-5 клубов снизу – тогда мы сократим первую лигу до 10 клубов и просто сделаем из двух лиг одну. Мы ослабим премьер лигу и уничтожим первую лигу. Поэтому, считаю,  все должно идти эволюционным путем. Вот когда у нас появится сильная первая лига, когда будет давление снизу, тогда мы можем рассматривать расширение УПЛ.

Футбольные органы должны сконцентрироваться на идее усиления первой лиги: это, в первую очередь, стадионы и инфраструктура. Что произошло в прошлом сезоне? «Полтава» в стыковых матчах обыграла команду УПЛ, но у них просто не было стадиона. Где гарантия того, что после того, как зайдут «Днепр-1», «Металлист-1925», через год у нас будет глубина в первой лиге, клубы с хорошей инфраструктурой? Ее нет. 

– У нас у многих клубов УПЛ не хватает инфраструктуры. Как оставлять такие клубы в УПЛ еще на год? В то же время, в первой лиге остаются клубы с огромной болельщицкой базой и со стадионами.

– Мы же должны понимать, что УПЛ не сама по себе, ее деятельность нельзя рассматривать абстрагировано от ситуации в украинском футболе в целом. Также как нельзя обсуждать какой-то клуб в отрыве от лиги. Когда мы расширяем границы, мы говорим, что есть понятие футбольной инфраструктуры в первой лиге, второй, в любительских лигах, и вообще интерес к футболу. Это уже такие макро-футбольные показатели, которые тоже нужно отслеживать. Эти показатели формируют футбольную экосистему.

Есть ли видение в стране относительно того, где мы хотим быть через 5 лет? Какое количество людей у нас будет интересоваться футболом, смотреть футбол, играть в футбол, какое количество у нас будет стадионов разного уровня, какое количество у нас будет площадок? Вот это важно.

Вы же задаете конкретный вопрос министру Жданову по цифрам, он отвечает. Хотелось бы понимать, куда мы движемся в футболе. А вот когда мы четко будем понимать, что у нас в первой лиге, допустим, есть два нормальных стадиона, которые попадут в УПЛ, а больше ничего нет,  то что произойдет с городами, областными центрами клубами первой лиги через 5 лет? Появятся там стадионы? Если не появятся, то нужно сказать: «Мы не собираемся ничего строить». Или построить, если собираются. Не может быть в стране развитие футбола без развития инфраструктуры. Любой толчок происходит тогда, когда массово строится инфраструктура. Поэтом расширение УПЛ необходимо рассматривать в контексте развития футбола в стране в целом, а не обособленно на уровне премьер-лиги. 

«Назовите хотя бы одно поле с подогревом, которое было построено в 2018 году в Украине»

– Вы говорили, чтобы было хорошо, если государство участвовало бы в постройке стадионов в регионах. Зачем это нужно государству?

– Государство здесь тоже нужно распределять на уровни. Есть государственный бюджет, есть муниципальные бюджеты. Для любого муниципалитета новый стадион – это не только объект, на котором будет играть какая-то команда, даже если это команда местная и любимая. Это центр общественной жизни – это концерты, мероприятия, это вообще инвестиция во что-то новое. Мы же строим сейчас новые дороги, раньше бюджета на это не было, а сейчас он появился – 60 миллиардов гривен, каждый год строятся дороги. Зачем? Ну, были же раньше дороги... Здесь же есть понимание и видение. Стадионы – это такая же часть городской инфраструктуры, как и дороги. 

В «Великом футболе» Михаил Метревели приводил пример по стадиону в «Генте». Мы играли с «Гентом» пару лет назад, и они нам рассказывали, что в клубе была достаточно плачевная финансовая ситуация, фактически «Гент» был банкротом. Но все изменилось, когда город построил стадион за 50 млн евро и передал его в пользование клубу на 50 лет за 1 млн в год. Все изменилось: полный стадион, успешный бизнес. 

В Польше абсолютное большинство новых стадионов за последние 10-15 лет построены на средства муниципалитетов. 

– Мы построили с нуля «Арену-Львов», теперь никто не знает, как закрыть даже ее долги, не говоря об «Олимпийском». Возможно, потому что это слишком большой проект?  

– Слишком большой проект. И там, наверное, была допущена ошибка. Когда подаются заявки на проведение больших мероприятий – чемпионат мира, чемпионат Европы, Олимпийские игры, то одно из условий заявки –  «legacy», доказать, что новая инфраструктура по окончанию этого мероприятия, которое как правило длится 2-3 недели, будет эффективно использоваться годы и десятилетия. Есть известный термин «white elephant», когда эта инфраструктура после соревнований не загружена. Такая проблема была в некоторых городах Бразилии, такая проблема, скорее всего, есть во Львове. Возможно, дело в том, что стадион принадлежит не городу, а государству.  

– Какие стадионы нужны? 

– Стадионы большие стране сейчас не нужны. Нужны десятитысячники, как в Запорожье, 10-12 тысяч – идеальная история, с возможностью расширения.  

– Мне кажется, 5 тысяч – идеальный стадион для 300-400-тысячника? 

– 5 тысяч это хороший стадион для второй лиги. Для команды, которая хочет играть в УПЛ, нижний порог в регламенте, по-моему, тоже 5 тысяч. И его нужно было давно изменить на 10 тысяч, потому что это не дает никакого развития инфраструктуры. 

– Так у нас средняя посещаемость намного меньше, зачем такие большие стадионы?

– Ну, это же количество хороших мест улучшается. Сидеть на стадионе без крыши за воротами в условном Мариуполе и сидеть на новом стадионе за воротами с крышей – совсем другая история. На стадионе без дорожек, максимально приближенно к полю. Даже в Киеве нет ни одного чисто футбольного стадиона, если не брать «Оболонь».  

– «Шахтер» не думает строить новый стадион? В Киеве, либо переехать в Мариуполь и там развиваться, либо продолжать ждать возвращения на «Донбасс-Арену», а пока играть в Харькове? 

– В 2013 году мы в Донецке планировали как нам увеличить среднюю посещаемость с 41 до 50 тысяч на «Донбасс-Арене». А в 2014-м мы уже играли во «Львове», а в 2016-м – в Харькове. В нашей ситуации планировать что-то сложно. Если говорить, где бы нам было лучше всего играть – это Донецк, все остальное – фантазии, и мы не знаем, что будет завтра.  

– Для кого тогда строить стадионы на 10 тысяч? 

– Для команд в областных центрах, которые хотят претендовать на участие в УПЛ. Нам нужно обновить инфраструктуру. Назовите мне хотя бы одно поле с подогревом, которое было построено в 2018 году в Украине. Я буду рад ошибиться, но только мы построили такое поле в Святошино на тренировочной базе.  Одно поле на всю страну! Вот он реальный уровень инвестиций и развития футбола в Украине. В областных центрах ничего не происходит. Возьмите Николаев, Херсон, если бы там были нормальные стадионы – появился бы интерес у спонсоров, людей, была бы больше вероятность, что они пойдут на эти стадионы и местные клубы могли бы развиваться. 

– То есть, движущей силой все же должно выступить государство? 

– Конечно. Но не государство, а муниципалитеты с поддержкой государственных программ. Никто не говорит, что эти стадионы нужно построить за деньги налогоплатильщиков и отдать в бесплатное пользование. Государство должно на этом зарабатывать. Есть пример Эстонии: там нет бесплатного использования городской инфраструктуры. Любой построенный объект передается в платное пользование клубам – общественным, коммерческим. И государство инвестирует в строительство инфраструктуры, потому что небольшой частный клуб не может себе построить беговую дорожку, бассейн.

Кто должен строить бассейны в стране? В Мариуполе всего 4 бассейна, последний построен в 1970 году. Кто должен строить? Люди должны строить бассейны? Или должен клуб любителей плавания построить бассейн за 2 млн долларов? Такая же история со стадионами и прочей спортивной инфраструктурой. 

– Кто должен пробить деньги на строительство стадионов, кто должен проявлять инициативу в этом? Федерация футбола? 

– Инициатива должна исходить от заинтересованных сторон. Одна из заинтересованных сторон – УПЛ. Федерация футбола также может быть инициатором, есть министерство спорта, есть кабмин, есть различные программы финансирования. Кто-то должен на себя взять роль лидера в этом процессе. Тот человек, который хочет изменить футбол и вывести его на определенный уровень через 5-10 лет. 

Премьер-лиге – 10 лет, чего мы добились за это время? А что появилось в стране из инфраструктуры за последние 20 лет, если бы не чемпионат Европы? Здесь нужны большие масштабные проекты, благодаря которым будут появляться объекты инфраструктуры, которые будут работать следующие 20-30-40 лет. Вот если бы не эти стадионы, которые в советское время были построены, где бы мы сейчас в футбол играли? Деньги появляются в городах, это мы знаем по Мариуполю. Посмотрите на строительство футбольных площадок, которые строятся за те налоги, что мы перевели в Мариуполь. Уже сейчас около 15 площадок будет построено к маю. Если выдержим темп, через 2 года Мариуполь будет городом номер один по инфраструктуре для массового футбола. Он будет на порядок выше всех остальных городов. Это тот пример, когда есть видение, есть желание, есть деньги, которые правильно инвестируются, и развивается город. 

– Почему в других городах этого не делают? Не знают, как отбить, вернуть эти деньги? 

– Потому что нет видения, каким образом должен развиваться спорт. Массовости нет в стране, поэтому в футбол играют меньше одного процента населения, а в Европе десять процентов.  

– Сейчас федерация делает программу по строительству детских площадок. Можете оценить ее эффективность? 

– Давайте оперировать цифрами. Знаете, сколько построено площадок? Нет. Было бы супер полезно, если бы вы, как журналисты, нашли эту информацию, и если бы футбольные органы сделали эту информацию открытой, и мы бы ее мониторили и видели динамику изменений каждый год. Какое количество площадок, какое количество стадионов разного уровня, какое количество тренеров? Площадку построить – это не самоцель, нужно ее еще загрузить, создать тренировочный процесс, найти тренера, найти инвентарь, зациклить эти команды в какие-то соревнования, лиги – тогда мы увидим реальное развитие футбола в стране. Просто поехать площадку открыть – это классно, но посмотрите потом, что с этими площадками происходит. 

Мы в «Шахтере» работаем с детьми в 16 городах, около двух тысяч еженедельно играет в проекте «Давай, играй». Есть и девочки, есть дети с инвалидностью. Это то, что мы можем сделать в своих масштабах, на клубном уровне. Но этого недостаточно в масштабах страны.

 – Кто должен развивать футбол?

– Федерация футбола. У Федерации есть три направления: сборная, массовый футбол и профессиональный футбол. Профессиональный ФФУ делегирует УПЛ и ПФЛ.  За сборную сами отвечают.

А за массовый футбол кто отвечает? Нет статистики. Открыли за год в городах 30-40 площадок, а сколько всего их в стране? Это много или мало относительно того, какое количество людей у нас занимается футболом, и сколько мы хотим, чтобы занималось? Должны быть очень понятные коэффициенты, допустим, одна площадка на 200 человек.

Хотим, чтобы играл миллион человек, а сейчас играет 400 тысяч? Давайте посмотрим, сколько у нас объектов инфраструктуры, чтобы играл миллион? Это же будет круто, когда мы скажем, что за следующие 5 лет мы хотим, чтобы в футбол играли один миллион человек? Мы для этого инвестируем вот такую сумму в инфраструктуру, потому что знаем, что на этой площадке будет играть 200 человек, а площадка стоит условно 50 тысяч долларов, поэтому инвестиция в одного человека будет 250 долларов. Вот это конкретная четкая цифра, по которой можно мерить эффективность.  

«Мы проиграли конкуренцию другим развлечениям, теперь нужно выигрывать»

– Недавняя история с введением идентификации болельщиков. Не считаете ли вы, что, возможно, поступили неправильно технически? Сначала пообщаться с ультрас, а затем принимать это решение&

–  После этого мы общались с ультрас и ждем еще встречи, я лично общаюсь.  

– Удастся договориться и прийти к какому-то мнению?

– Есть проблемные ситуации, большие штрафы, дисквалификации стадионов. Если мы ничего не будем делать – ничего не будет меняться. Вот такое видение у нас. С ультрас у нас был диалог в Донецке, и мы готовы к диалогу сейчас. 

– Что сейчас может привлечь болельщиков на стадионы? Конфликт или порядок? 

– Принципиально есть две концепции: первая футбол – это проекция войны, вторая футбол – это развлечение. Мое видение, что футбол должен развиваться в сторону развлечений. Пример с матчем «Карпаты» – «Львов» – одноразовый. Не думаю, что у этой истории есть большое продолжение. Да, дерби львовское, может быть, будет популярнее, чем другой матч, тем более, команды одного уровня на данный момент.

Концепция конфликта привлекает понятную аудиторию, кто у нас потенциальный участник конфликта? Есть профайл определенный, мама с ребенком не пойдет участвовать в конфликте, соответственно, целевая аудитория сильно сужается. Идея развлечений и семейного стадиона дает мультипликатор посещаемости 2,4-2,5. Гораздо больше людей, которые пойдут на развлечение даже с точки зрения цифр и математики.  

– Но в развлечениях больше конкуренция. 

– Нужно конкурировать. Мы проиграли конкуренцию другим развлечениям, теперь нужно выигрывать. Нужно создавать стадионы, площадки возле них, делать семейную атмосферу, нужно сделать так, чтобы это была семейная традиция – болеть за футбольный клуб в Виннице, Ровно, Ивано-Франковске. Чтобы из поколения поколение эта любовь к команде переходила. 

Когда к нам приезжают иностранцы, прежде всего англичане, я им задаю вопрос: «За кого вы болеете?» В очень редких случаях это команда уровня «Ливерпуля» и «Челси». Называются команды с 6-7-го дивизиона, это города, из которых люди родом. Оттуда рождается настоящая любовь к футболу, к своей команде. В низших лигах английской посещаемость лучше, чем в УПЛ, это лояльность к своей команде, которая передается из поколения в поколение.  

– В последнее время ни на одном стадионе, не считая Лиги чемпионов, я для себя никакого фана вообще не увидел… 

– Даже в Харькове неудобная конструкция стадиона, очень сложно все сделано, чтобы там создать правильную футбольную атмосферу. Мы это признаем. Во Львове стадион намного привлекательнее с точки зрения наличия фаст-фудов, игровых площадок и сервисов.

На старых советских стадионах много фана не сделаешь. Новые объекты привлекают внимание. Вы же не пойдете в старый парк с ребенком гулять, вы пойдете в новые места. Чтобы побеждать, нужно инвестировать.

 

https://ua.tribuna.com/tribuna/blogs/shcherbakov/2396906.html