Шашлык от Робсона и Самарони
РОБСОН ЖИВЕТ, КАК НОВЫЙ БРАЗИЛЕЦ!
– Вы кого-то ждете? – проявляет участие один из сотрудников гостиницы. – Ах, бразильцы никогда вовремя не приезжают. Можете спокойно часик посидеть в номере.
Я не только успеваю отдохнуть в номере, но еще и по городу прогуляться. Через пару часов появляются бывшие футболисты, которые так меня тискают, будто знают уже сто лет. Если я в майке и джинсах, то Самарони – в куртке и шапке, привезенной из Москвы.
– Зима, – смеется бразилец, заметив мой удивленный взгляд. Представляете, каково бразильцам в России, если для них плюс 18 уже холодрыга?!
Зато к пробкам жители Сан-Паулу привыкшие. Пока едем, вернее, стоим, Робсон рассказывает, как здесь борются с повышенным трафиком. В один день ездить по городу имеют право автомобили, чьи номера начинаются на четное число, в другой – на нечетное. Оригинально, правда? Вот только вопрос с загруженностью на дорогах это, судя по всему, не решает.
– Люди из-за этого правила покупают две машины, – рассказывает Самарони, который отлично говорит по-русски. (Робсон лишь изредка радовал русскими словами.) – Поэтому я не люблю Сан-Паулу. Это как Москва – суета, работа… Я за городом живу, в Санта-Барбаре. Место больше похоже на ваши Самару или Казань. Рядом речка, на улицах полное спокойствие, да и люди более добрые и приветливые.
– А мне такой ритм по душе, – заявляет Робсон и расспрашивает меня, чем занимаются бывшие спартаковцы Романцев, Титов, Писарев…
– Николай возглавил «молодежку»? – удивляется Луис. – Когда с ним встречался в Москве, он еще в пляжном футболе работал. Молодец! Передавай ему привет. Да всем ребятам привет! Зову всех в гости, но никто не едет, говорят, далеко.
Тем временем подъезжаем к району, где живет Робсон. Въезд сюда ограничен – забор отделяет его от внешнего мира. Не сказать, что для Бразилии это норма, но люди побогаче могут себе позволить. «В целях безопасности, – поясняет бывший спартаковец. – В Москве чувствовал себя спокойнее, чем дома».
Робсонский район можно спокойно назвать отдельным мини-городком. Здесь есть все, что нужно человеку для комфортной жизни: тренажерный зал, детская площадка, небольшой парк, бассейн, огромный зал для праздничных событий и даже место, предназначенное для приготовления шашлыка, куда мы в конце концов и направимся. Каменная печка, лавочки, стол – все очень цивильно! Ну, и, конечно, есть футбольная площадка. Куда же без нее в Бразилии?
«СЕМШОВА ПРИМЕТИЛ ЕЩЕ В 1996‑м!»
– Пойдем вниз, не разувайся, – заводит в свой дом Робсон. Проходим через кухню, столовую и спускаемся вниз, где расположен небольшой музей игрока, напоминающий ему о футбольной карьере. Большинство предметов посвящено России – спартаковские медали, фотографии, матрешки в виде игроков красно-белых и даже эмблема «Палмейраса», на которой изображен поросенок, у многих вызывающий ассоциацию с девятикратными чемпионами России. Луис в курсе.
– Мне рассказывали, что за «Спартак» сначала болели в основном мясники, которые резали и потом продавали свинину…
Ничего себе версия! О такой мне слышать не доводилось. Может быть, так когда-то пошутил главный анекдотчик команды – Василий Баранов?
– Робсон, а помнишь, с кем ассоциируют ЦСКА? – в продолжение темы проверяю бразильца на знание предмета.
– С армией?
– Я про животное.
– Кони, – подсказывает Самарони. Вот он, настоящий армеец! Говорит, даже его дети болеют за московский клуб. Он из Москвы привозит им атрибутику.
– Шашлык все любят? Сегодня на ужин мясо, – не дожидаясь ответа, анонсирует Робсон – Кстати, о свинине. Если в России барбекю практически все из этого мяса, то в Бразилии мы делаем шашлык в основном из говядины или курицы.
Пока Робсон разбирается с мясом, его супруга Алзенир предлагает нам с Самарони пивка. Сначала отказываюсь, но Леандро стыдит. «Какой же шашлык без пива? В Бразилии так не принято!»
Пролистывая журналы «ССФ», которые я привез из Москвы, Самарони ищет знакомых.
– О, смотри, на одной фотографии – Анюков, с которым я играл в «Крыльях», на другой – Семшов, – Леандро радуется находке, будто речь о кладе. – Я Игоря приметил, когда ему было только 17 лет и он играл в ЦСКА. В 1996‑м мы встречались на манежке – основа против дубля. После матча я подошел к отцу Семшова и сказал: «Твой сын скоро наденет майку сборной!». Интересно, помнит ли об этом Игорь? А Анюков... Наш тренер Тарханов ему говорил: «Смотри, какие подачи делает Самарони с фланга! Хочу, чтобы и ты так мог». Он сильно прибавил! С характером парень.
«КАКОЙ ЖЕ БОРЩ БЕЗ СМЕТАНЫ?!»
– Леандро, как я понял, сейчас ты занимаешься агентской деятельностью?
– Да, теперь круглосуточно смотрю футбол – Серии А, Б, чемпионаты штатов. Многие футболисты смогли бы принести пользу русским клубам. Талантливых игроков хватает. Но не все приживутся в вашей стране. Важно подобрать человека с правильным характером. Как Алекса. И потом, из Бразилии теперь не очень охотно уезжают. Звездным игрокам у нас платят в среднем 2 млн долларов в год, поэтому многие возвращаются. Роналдиньо, Фред, Адриано…
Двое моих ребят играют в Украине, в «Карпатах». Один даже забил «Шахтеру». Работаю с командами из Белоруссии, Молдавии, Украины, а вот на российский рынок пока не удается выйти. Вроде с «Тереком» хорошо поговорили, но до серьезных дел не дошло.
– Какая лига сегодня сильнее – российская или бразильская?
– Российская. Приезжая к вам, игрок делает шаг вперед. У вас прибавили Алекс, Гилерме, Веллитон... Но мало кто это осознает. Украина в этом смысле куда привлекательнее для моих соотечественников из-за успехов «Шахтера». Каждый мечтает играть в Лиге чемпионов! А в Россию пока едут в первую очередь за деньгами.
– А ты зачем уезжал в Россию?
– За приключениями. Я даже не знал, куда еду. Бразильцам что Россия, что Югославия, что Япония – одно и то же. В русском футболе тогда не было таких денег, как сейчас.
– Это сейчас уезжать в Россию – норма, – добавляет виртуозно разделывающий мясо Робсон. – А в наше время это казалось безумием. Меня с удивлением спрашивали: ты собрался в Россию? Невероятно!
– Помнишь первую зарплату в ЦСКА? – снова обращаюсь к армейскому бразильцу.
– 10 тысяч долларов. Тогда это казалось мне огромными деньгами. В Бразилии зарабатывал меньше. Я горжусь тем, что поиграл во многих российских клубах, и ведь почти везде был в основе. Это из-за характера. А сейчас есть квалифицированные ребята, но ментальности не хватает…
К нам то и дело подбегает сын Робсона и зовет играть в футбол. Мы вежливо отказываемся – хочется поговорить.
– С чем у тебя в первую очередь ассоциируется Россия?
– С «Архангельской», это база ЦСКА. Когда приехал туда, испугался. Такое жуткое место. Казалось, вот-вот вылезут Дракула и прочие монстры. А потом привык. Еще был в шоке от вашей кухни: ни нормального мяса, ни кофе, ни фруктов на столе за завтраком! Только яблоки… Но привык. Без чая уже не могу себя представить. Еще нравились ваши супы – борщ, солянка. Но тут их не ем. В Интернете нашли рецепт, приготовили все как надо, но…
– Не получилось?
– Без сметаны не то! У нас не продают, а из России не вывезти. На таможне забирают.
РУССКИЕ АНЕКДОТЫ
К нам снова подбегает сын Робсона. На этот раз его приманкой стал мяч с эмблемой… «Советского спорта». Оказывается, его папа получил в подарок в нашей редакции пару лет назад, когда приезжал в Россию. Серьезный аргумент попинать с ребятней мяч! Почти соглашаюсь, но гостеприимные хозяева зовут за стол – шашлык готов.
– Когда мы жили в Москве, любили поиграть в футбол в Сокольниках, – вспоминает Алзенир. – Я, Робсон, Самарони с женой играли против юных ребят – четыре на четыре! У меня неплохо получается, в Бразилии я даже играла в женской команде…
– В футбол пришли совершенно другие люди, в чью концепцию Романцев, видимо, не вписывается, так? – Робсон пытает меня, почему Олег Иванович до сих пор без работы. – В «Спартаке» он отвечал за все: был президентом, тренером, селекционером. Сейчас такое невозможно. Не исключаю, что Романцеву это не нужно. Он уникальный тренер, больше таких не встречал. С ним было интересно – в нужный момент он ставил на место, давал совет, подбодрял. Психолог! Говорят, что Романцев любил выпить, но за четыре года я ни разу не видел его нетрезвым. Вообще в «Спартаке» провел самое яркое время, и я говорю не про игру, а про отношение простых людей. Люди всегда очень положительно относились ко мне. Это ощущалось во время матчей, на улице, в магазине.
– Нынче вам было бы тяжелее адаптироваться?
– Наоборот, сегодня было бы легче. Сейчас много людей говорят на португальском. Клубы дают машины, водителя. Раньше такого не было. Зато тот «Спартак» был другой командой. Там играли Цымбаларь, Титов, Горлукович… Личности! Я рад, что попал в Россию именно тогда, а не сейчас, хотя смог бы заработать в десять раз больше.
– «Спартак» уже с 2001 года не становился чемпионом…
– Так давно? – удивляется жена Робсона. – А все потому, что «Спартаку» не хватает Робсона и Самарони.
– После ухода Романцева в команде уже нет двух сильных футболистов на каждую позицию. При мне уход любого игрока почти всегда проходил безболезненно. Но в какой-то момент этого не стало.
– Робсон, у тебя были варианты играть в сборной России?
– Такие разговоры велись, но после темной истории с Тчуйсе Романцев не хотел никого натурализовывать. Тренер рассчитывал на камерунца, но он выбрал свою сборную…
– Могут ли принять в нашей сборной темнокожего футболиста?
– Почему нет? Даже про Веллитона разговоры были. Как я понял, только в Питере не любят темнокожих. А меня ребята из сборной уважали. Они ведь тренировались у нас в Тарасовке. Мы часто играли двусторонки – сборная против «Спартака». Никто косо на меня не смотрел.
– Русского паспорта у вас нет?
– Нет. Пока нет!
– А жаль, что нет, – снова вступает в разговор Алзенир. – Мне в России нравилось. В Японии, куда мы уехали потом, люди сами по себе. Никто ни с кем не общается. Даже соседи! Представляете? Затем мы жили во Франции, совсем в небольшом городке, где после Москвы было скучно.
– Все дело в коллективе, – считает Робсон. – Мы часто выбирались куда-то с женами. Какие ребята были в команде! Вот взять Горлуковича. Когда увидел его, подумал: боже мой, какой нервный и жесткий тип! Со временем понял, что это просто имидж, а на деле он добрейшей души человек. Ковтун. Не встречал более жесткого защитника. Баранов ни на секунду не умолкал и постоянно прикалывался.
– Помните его анекдоты?
– Он много рассказывал, сейчас не вспомню, зато прекрасно помню курсы русского языка в Москве. Наш преподаватель так любила анекдоты, что посвящала им половину занятий. Но она рассказывала настолько быстро, что никто ничего не успевал понять. В итоге смеялась только она. Забавная была картина…
В ТАРАСОВКЕ НЕ ПУСТИЛИ НА БАЗУ
– Как там Филимонов? – спрашивает Робсон. – Саша называл меня петрушкой. Даже не знаю, почему. Мы с ним часто жили вместе, подшучивали друг над другом. Мы даже волосы подстригли почти одновременно. Он говорил, что я ему подражаю. Правда, после пропущенного гола от украинцев в 1999‑м над ним еще долгое время висел груз. Он тогда почти сразу развелся. Были еще какие-то проблемы, которые его надломили… А жаль! Парень талантливый, яркий!
У бразильца то и дело звонит телефон. Он извиняется и говорит, что занят.
– Нет желания вернуться в футбол? В России вас помнят, могли бы что-то «замутить»…
– Была такая идея. Мы с Самарони даже летали в Россию, а перед этим я брал здесь уроки русского, чтобы хоть немного вспомнить язык. В России никто не знал о моем визите, в «Спартаке» меня даже не захотели пускать на базу. Не ощутил заинтересованности к своей персоне.
– А как бы вы могли принести пользу русским клубам? Может, ваши идеи не поняли?
– Бразильцы, приезжающие в Россию, не знают, как себя вести – новые страна, язык, менталитет… Есть игроки вроде Алекса, но большинство испытывают сложности. Мне хотелось бы выступать в роли проводника. Направлять новокупленных игроков на верный путь.
– Три базовых совета бразильскому легионеру от Робсона.
– Если отвечу, это серьезно ударит по карману вашей редакции, – подмигивает бразилец. – А если без шуток... Можно говорить что угодно, но все познается на практике. Каждый человек индивидуален. Кому-то важно найти бразильского физиотерапевта, кому-то – помочь с кухней. В футболе мелочей не бывает. Чем комфортнее чувствует себя игрок, тем ярче он показывает себя на поле. У нас в «Спартаке» был переводчик. Он ничего не знал про футбол и не мог мне дать советы, в которых я нуждался. Будь иначе, может, проявил бы себя в России куда лучше…
Бразилец начинает вспоминать, как умудрялся вывозить икру, как забивал трешку «Жемчужине», обыгрывал «Арсенал»…
Я доедаю кусок курятины и убеждаюсь, что шашлык фантастический. Нет, дорогие спартаковцы, друзья Робсона, бросайте все – и сюда, к Робсону, на шашлыки!
ЛИЧНОЕ ДЕЛО
РОБСОН Луис Перейра Да Сильва Родился 21 сентября 1974 года. Амплуа: нападающий. Карьера в России: выступал за «Спартак» с августа 1997 по 2001 г. В чемпионатах России сыграл 102 матча, забил 32 мяча. Достижения: пятикратный чемпион России (1997–2001), обладатель Кубка России (1998).
ЛИЧНОЕ ДЕЛО
Леандро САМАРОНИ Родился 26 июня 1971 года. Амплуа: полузащитник/защитник. Карьера в России: выступал за московские ЦСКА (1996), «Торпедо» (1997–1998), «Спартак» (1998), тульский «Арсенал» (1999–2000), «Крылья Советов» (2000–2002), «Рубин» (2002–2003), «Терек» (2003). В чемпионатах России сыграл 104 матча, забил 5 мячей. Достижения: чемпион России (1998).
Статья хорошая и, главное, добрая. Спасибо.
Хорошие парни.
Саморони почти не помню, а вот Робсон был одним из кумиров))