Он снимает на пленку настоящий английский футбол и объехал ЧМ в России на машине
О гигантской экспозиции в главном футбольном музее Англии зимой рассказывал Виталий Суворов: разом охватить все экспонаты (от мяча первого чемпионата мира до огромной картины с изображением Эрика Кантона) трехэтажного Национального музея футбола сложно, так что заглядывать сюда имеет смысл каждый раз, как вы окажетесь в Манчестере. В том числе – ради временных выставок вроде классических игровых футболок АПЛ.
До марта 2019-го здесь работает выставка «The Game» из 55 фотографий, среди которых завешенный английскими флагами стадион в Лиссабоне на Евро-2004...
...пузатые джорди в черно-белых майках «Ньюкасла»...
...Энди Коул с кубком за победу во втором дивизионе в 1993-м...
...и да, несколько холодных дождливых вечеров в городах вроде Стока.
Автор фотохроники – Стюарт Рой Кларк. С 1989 года он документирует все, что происходит с британским футболом на всех уровнях – от топового «Этихада» до низов любительских лиг.
Итог 30 лет работы – проект «Дома футбола». Это огромный фотоархив и выставки, которые годами колесят по всей Англии. Самая большая – в национальном музее, шоу поменьше ежегодно приезжают в города вроде Престона, Стокпорта или Норвича.
Дария Конурбаева поговорила с Кларком – о том, как за 30 лет изменился английский футбол, почему ЧМ в России – лучший, а на футболе надо снимать не только футбол.
Трагедия на «Хиллсборо» изменила английский футбол
Стюарт всю жизнь был фотографом-документалистом и поначалу работал на газеты и журналы. А затем произошла трагедия на «Хиллсборо». По версии Кларка, она потрясла страну меньше, чем «Эйзель» и «Брэдфорд» (11 мая 1985 года на матче между «Брэдфордом» и «Линкольном» сгорела деревянная трибуна и 56 болельщиков погибли – Sports.ru), но для его карьеры случившееся в Шеффилде стало определяющим.
– Я понял, что «Хиллсборо» – поворотный момент для английского футбола, после которого мы точно пойдем совсем другой дорогой. Правда, на тот момент было не ясно, лучшей или худшей. И я задал себе вопрос: почему я до сих пор занимаюсь вещами, которые кажутся серьезнее, чем футбол? Мне было 20 с лишним лет, мне нравилось снимать футбол, но я всегда считал его недостаточно серьезной темой. Ведь есть истории про бедность, неравенство, голод.
Но после трех трагедий стало ясно, что сейчас не может быть ничего серьезнее. Футбол, хоть и косвенно, отнял человеческие жизни: что может быть важнее?! Так что я действительно проснулся и понял: это то, чем я буду заниматься. И не пару недель или месяцев, а вдумчиво и долго. Уже через год у меня были сотни отснятых кадров.
– Как сильно и как быстро изменилась атмосфера на стадионах после доклада Тэйлора (отчет о причинах трагедии на «Хиллсборо» и инструкция по переоборудованию стадионов в более безопасные – Sports.ru)?
– Раньше футбол всегда был хаотичен – отчасти это и привело к трагедиям. После атмосфера точно стала не такой опасной и напряженной.
Сразу после публикации доклада появилось радостное волнение, ощущение, что дела приведут в порядок. И необязательно стерилизуют и избавятся от всего сразу, хотя и это могло случиться. Именно поэтому я стал сотрудничать с Football Trust – организацией, которая платила деньги за перестройку стадионов. Я был их фотографом, снимал все изменения и через фотографии пытался придать всему больше человечности. Я не влиял на процесс, но меня допускали на все обсуждения и архитектурные дискуссии, так что я мог что-то советовать как очевидец. Объяснял, что можно построить идеальные структуры, которые не допустят ни одного инцидента, но главное – все должно делаться для людей. И показывал им фото людей, на которых влияли все изменения – простых болельщиков.
Коп, «Энфилд», 1992
Я продолжаю напоминать об этом через выставки и книги: без фанатов эта игра ослабеет. Да, премьер-лига может и не сильно нуждается в фанатах, особенно в вопросах прибыли. Но то, что они приносят на стадионы, эту атмосферу – неоценимо. Ведь британские фанаты не похожи на других.
– В чем отличие?
– Испанцы, немцы и остальные могут просто сидеть и смотреть футбол. При этом немцы часто организуют своих фанатов: специальные люди стоят спиной к полю и заводят остальных. Здесь такое практикует только «Кристал Пэлас», но в остальном все гораздо органичнее. Наши фанаты могут быть довольно тихими, разве что «Ливерпуль» известен своими песнями.
Но у английских фанатов есть юмор. Вся смесь эмоций: нытье о плохих результатах, усталость от своей команды или восторг – все это приправлено юмором и теплом. Даже Кантона говорил, что не видел такого отношения к игрокам больше ни в одной стране.
У нас больше нет банд и группировок, а фанаты остаются близки к игре. Настолько близки, что могут почти дотронуться до футболистов-миллионеров. Ты можешь даже выбежать на поле: по факту, тебя ничто не останавливает, даже стюарды, которые скучают на кромке поля и получают 50 фунтов за матч. В английском футболе до сих пор есть доверие к болельщикам.
«Гостевые болельщики», Дербишир, 2008
Есть нечто особенное в нашей игре, и оно до сих пор с нами. Сейчас английский футбол лучше, чем в 1990-е, когда я начинал снимать. Лучший ли он за всю историю? Возможно. Хотя когда я смотрю архивные фотографии, иногда накатывает ностальгическое «уоу, вот это были времена!» Но сейчас я чувствую, что мы живем в лучшем времени в истории футбола. И оно точно не закончено.
– Когда начинали проект, была цель посетить все 92 стадиона футбольной лиги?
– Есть люди из «клуба 92» (болельщики, побывавшие на всех стадионах четырех профессиональных лиг Англии – Sports.ru), которые говорят мне: ты один из нас! Наверное, да, потому что я и правда был на всех. Но ребята из клуба обычно идут по списку и вычеркивают стадионы. Я же пытался собрать большой проект на протяжении десятилетий, копнуть глубже.
Я правда надеялся, что у меня получится сделать что-то сложнее и глубже, чем просто сходить на все стадионы футбольной лиги. Цель была замахнуться на нечто большое, но одновременно личное. Это была не политическая история: я не коммунист или социалист. Я плюралист и хотел, чтобы все чувствовали свою вовлеченность и были представлены. Я уважаю всех, от президентов клубов до зрителей на угловом секторе, поэтому помещаю рядом фотографии топ-матчей АПЛ и зрителей команды 7-го дивизиона.
Фаны на матчах «Арсенала» и «Глоссопа».
– Худшие условия, в которых вам приходилось работать?
– Британцам повезло: мы много ноем о погоде, но в целом зимы в Англии достаточно мягкие, а лето не очень жаркое. Иногда бывают исключения, и минусовые температуры ощущаются очень остро. Было несколько матчей, после которых я не мог открыть дверь машины: пальцы не слушались. Фотографируешь без перчаток, чтобы ничего не уронить, и пальцы замерзают настолько, что однажды мне пришлось открывать машину зубами.
На одном из таких матчей я сделал фотографию Джона Мотсона (футбольный комментатор, больше 50 лет отработавший на ВВС – Sports.ru), которую теперь называют культовой. Картинка получилась красивой: внезапно повалил снег, хотя было не так уж холодно.
Куда чаще сталкиваешься с дождем разной интенсивности. Сохранять в таких условиях камеру сухой сложно. Сегодняшние электронные камеры лучше борются с водой, но моя старая совсем не может работать в мокром состоянии. Еще одна сложность – ветер. У меня не так много оборудования, но иногда я ставлю камеру на штатив, и пару раз ее чуть не сносило ветром.
А главная проблема в том, что погода постоянно меняется.
Фотографировать футбол на пленку и зарабатывать на продаже напечатанных фото
– Почему в 2018 году вы все еще снимаете на пленку?
– Когда я начинал, цифровых камер не было. А моя камера, которой я снимаю уже 30 лет, все еще производит фотографии высокого качества. Ее приятно держать в руках: когда она кликает, я чувствую, физически ощущаю, как поймал что-то. Поймал – и это никуда не денется, останется в истории навсегда.
Я не пользуюсь фотошопом, а мои пленки уже 20 лет проявляет одна и та же лаборатория, которая точно знает мои требования. Да, негатив приходится сканировать для публикации в сети, но у меня все еще сохраняется материальное подтверждение.
Сейчас снимать на мою технику довольно дорого. Исходя из цены на пленку, каждый кадр стоит примерно фунт. И мне нравится это: момент становится ценнее, поэтому я стараюсь снимать так мало, как могу. Иногда я делаю всего 30 кадров за 9 часов до, во время и после матча. Я прихожу на матч и не снимаю все подряд, а смотрю вокруг, общаюсь с людьми – и ловлю момент. И каждый раз это магия.
Дербишир, 2014
Кстати, сегодня я снимал свою дочь: она попросила сфотографировать ее на телефон. Попросила сделать 50 фотографий, чтобы потом она выбрала одну. Я сказал: нет, я сниму одно фото – и оно будет лучшим.
– Как вы выбираете матчи, на которые поехать: прицеливаетесь к календарю топовых событий или просто тыкаете пальцем в карту в духе «хорошо, сегодня я еду в Колчестер и попробую найти там что-нибудь интересное»?
– Я стараюсь фиксировать глобально важные события вроде финалов или топовых дерби и серьезные даты в истории отдельных команд. Например, если клуб переезжает на новый стадион, я обязательно еду на последний матч на старой арене и первый на новой.
Но на протяжении 30 лет я организую выставки по всей стране, и они сами ведут меня к определенным городам. Всегда стараюсь посвятить несколько месяцев до самой выставки съемке команды из этого города, местного стадиона и болельщиков.
«Гудисон парк», Ливерпуль, 2001
Сейчас у меня готовятся выставки в Хаддерсфилде и Бернли – и я стал больше ездить на их матчи. В отличие от выставки в Манчестере, где представлены все уровни английского футбола, в этих городах я хочу сконцентрироваться на местных клубах. Ведь обе команды прошли через тяжелые времена: когда я начинал свой проект, «Бернли» находился в ужасном состоянии, дела у «Хаддерсфилда» были не лучше. Но они возродились, вышли в премьер-лигу. И мне хотелось сделать выставки, чтобы отметить это достижение.
Кстати, в Бернли была моя самая первая выставка – 27 лет назад, в октябре, и сейчас я возвращаюсь на ту же площадку. В Хаддерсфилде мы тоже проведем выставку там, где делали ее 25 лет назад. Мне нравится это: я не живу прошлым, но люблю ссылаться на него, пересекаться с тем, где был раньше.
– Какие выставки значимее: большие в Манчестере или маленькие в городах вроде Бернли?
– Я люблю и те, и другие, и до сих пор волнуюсь в предвкушении больших показов. Но за выставки в Бернли и Хаддерсфилде я чувствую себя чуть более ответственным, будто там я могу на что-то повлиять. На такие выставки приходит меньше людей: несколько раз я просто ходил по ближайшим пабам и рассказывал людям о выставке, смотрел на их реакцию. Можно гораздо лучше понять, кто же на самом деле твоя аудитория.
– Этой осенью у вас вышла еще и новая фотокнига. Чем она отличается от десятка предыдущих?
– Я опубликовал около 11 книг, и все они состояли в основном из фотографий. Но в этот раз я потратил год на дискуссии с профессором Джоном Уильямсом (автор книги «Британский футбол и социальные изменения»; преподает в университете Лестера курс «Футбол и общество» – Sports.ru). Наш разговор о ключевых элементах мирового и особенно британского футбола стал счастью книги.
Я сам долго перебирал архивы, собирал цельную историю. Мне хотелось, чтобы это был не просто фотоальбом, но книга об истории британского футбола. И я безумно доволен результатом.
Кроме того, язык там очень простой, так что люди из других стран – русские, скандинавы, немцы – легко смогут ее прочитать. Мы очень серьезно подошли к вопросу коммуникации с читателем. Можно было говорить о чем-то в академическом стиле, но сказанное проще вовлечет куда больше людей. Если люди начинают морщиться, пытаясь понять, что ты хочешь им сказать, – ты рискуешь их потерять, они не дойдут до конца книги или выставки. Так что мы действительно потратили год на то, чтоб найти идеальный способ донести наши мысли до аудитории.
Думаю, именно поэтому о выставке и книге написал L’equipe. Они вряд ли знали обо мне раньше: за 30 лет они ни разу не проявили интерес, но внезапно я оказался на первой полосе, дал большое интервью, даже получил за публикацию небольшой гонорар.
Теперь мне кажется, что впереди у меня золотая эра. Все факторы складываются – и в британском футболе, и в мировом, и в социуме. Люди начинают смотреть, что же происходит вокруг футбола. Не влезая в политику.
– Вы производите много физических вещей: книги, принты фотографий, выставки. Что из всего этого доставляет больше всего удовольствия?
– Кроме всех этих выставок, путешествующих по стране, на протяжении 15 лет у меня была экспозиция в Озерном крае, где я жил. Это почти идеальный мир: озера, горы, овцы – и не очень много футбола. Именно оттуда я ездил по всей Англии. И когда люди приезжали, видели, что у меня почти полноценный музей – это доставляло мне невероятное удовольствие.
Привозить выставки в маленькие города и видеть, как люди удивляются – тоже очень здорово. А книги – это нечто совершенно особенное. Вы можете читать их в кровати перед сном, держать в руках, дарить друзьям на Рождество – и они будут с вами навсегда.
Все это приносит удовлетворение. И, конечно, сам процесс съемки. Я до сих пор в восторге от посещения футбольных матчей. Я всегда приезжаю сильно заранее, за 4-5 часов до матча, хожу вокруг кругами, как пастушья собака, пытаясь собрать все происходящее в цельную картинку. Люблю видеть, как люди приходят на стадион: сначала там нет никого, затем начинают подходить болельщики – а в конце их может быть 20-30 тысяч.
«Лидс роуд», Хаддерсфилд, 1993
И даже если на трибуне 15 человек, это все равно меня вдохновляет. И уж тем более на матчах вроде финалов чемпионата мира, когда весь мир смотрит. Миллиард человек следит за происходящим, только 50-60 тысяч на стадионе – и я один из них. Это невероятная честь.
Как вы могли догадаться, мне нравится все, что я делаю и произвожу. И поэтому могу заниматься этим так долго и оставаться голодным.
– Что из всего этого приносит доход и позволяет комфортно жить?
– У меня 7 источников дохода, и непросто поддерживать их все одновременно. Во-первых, выставки – не все получают гонорары за свои шоу, но мне повезло. Во-вторых, спонсоры, которые сейчас главный источник. В-третьих, продажа принтов и самих фотографий, книг и открыток. Еще – использование моих фотографий самыми разными организациями: например, ФА может заплатить мне пятизначную сумму за работу над двухлетним проектом. Да, это все не дает мне каких-то невероятных денег, но позволяет заниматься тем, что я люблю.
Дербишир, 1992
Чемпионат мира в России – лучший
– Вы провели несколько недель в России на чемпионате мира.
– О да, и я совершенно очарован поездкой! Здесь, в Англии, все вокруг говорили: не надо ехать в Россию. Вся повестка перед чемпионатом мира была ужасна, и поэтому англичан на чемпионате было так мало. А ведь наши фанаты доминировали на каждом турнире с 2006 года: везде и всегда мы были самыми громкими, одними из самых многочисленных. Хотя иногда вызывали и самые большие проблемы.
В общем, пока все отговаривали друг друга ехать в Россию, я собирался туда на машине. Из Англии, через всю Европу – и дальше по всей стране. Многие прямо говорили: ты больной на всю голову, столько всего может пойти не так, ты никогда не закончишь путешествие!
В итоге все путешествие обошлось без единой проблемы. Volkswagen, спонсор моей выставки в Манчестере, с радостью дал мне автомобиль на три месяца: я даже мог спать в нем, так что не пришлось переживать из-за гостиниц. Я проехал 18 тысяч километров – и НИЧЕГО не случилось. Англичанин на машине с немецкими номерами, с брендингом Volkswagen – казалось бы, легкая цель, но все только говорили: «О, отличная машина». Пару раз полиция просила остановиться на обочине и проверяла документы. Но никто не ограбил меня, не похитил, не было никакой мафии и плохих ощущений вообще. Я даже успел больше, чем планировал.
Удивительно, но за все время я не встретил никого, кто путешествовал бы по России как я. Обычно на больших турнирах на каждой заправке видишь десятки машин с разными флагами. Здесь же я встретил лишь пару перуанцев, перемещающихся на такси или микроавтобусах. Большинство просто летали на самолетах, и настоящего дорожного приключения ни у кого не вышло. Отчасти из-за больших расстояний, отчасти – из-за того, что людей так долго отговаривали.
Переезжая от города к городу, я посмотрел на Россию с той стороны, с которой даже вы не всегда можете ее увидеть. Каждый ЧМ – возможность для местных встретить множество людей из самых разных стран буквально у себя на пороге. Люди в маленьких городках и деревнях рядом с Волгоградом или Самарой: они никогда не поедут путешествовать за границу. Это был их шанс увидеть людей вроде меня. Смесь культур, людей и эмоции – в этом прелесть чемпионатов мира, даже больше, чем Олимпиад.
Я боялся, что в России этого единения может не быть. Да, русские не будут сходу раскрывать тебе объятия, хотя они довольно вежливые. Но все мои коммуникации в ресторанах, на заправках и даже с полицией всегда заканчивались улыбками и теплотой. Так что чемпионат мира сделал то, что делает всегда – неизменно двигает мир к лучшему. И когда я вернулся домой, то радостно бил кулаком в воздух с мыслью: я застал что-то невероятное, изменяющее жизни.
И я хотел, чтоб происходящее отразилось на фото. Можно было фотографировать дома, статуи, мемориальные комплексы и смешать их с футболом, но мне хотелось, чтоб мои фото были чем-то большим, чем просто обрезками момента. Конечно, я был там всего 3 недели, но во всей этой поездке было что-то волшебное.
Да, я знаю про протесты и некоторые политические аспекты в России. У меня есть несколько русских приятелей, они рассказывали, что сейчас страна переживает не лучшие времена. Но мы можем делать выводы лишь по тому, что увидели за этот месяц. Вы же видели всех этих фанатов на улицах Москвы и Санкт-Петербурга, да и других городов, – они все проживали лучшие дни своей жизни.
– Вы ехали по России в одиночестве?
– Я путешествовал один, но по ходу подобрал нескольких знакомых. Одна – москвичка, с которой мы познакомились в Англии. Моника, в отличие от меня, довольно циничная. Я стараюсь искать во всем позитивные стороны, а она несколько раз возмущалась – это сделано не так, тут что-то не готово. И я убеждал ее: «Моника, это один из лучших моментов в жизни всех окружающих нас людей. Этого никогда больше не случится с ними. Может, еще когда-нибудь Россия и примет чемпионат мира или такое же большое событие, но сейчас это самое важное, что с ними могло случиться».
Еще с нами ездил художник, который публикует иллюстрации в Telegraph, Тим Вайнер. Он планировал посетить пару городов и улететь домой, но вдруг решил присоединиться ко мне. Так что у нас получилась отличная команда.
И сегодня с утра мы как раз обсуждали с Тимом: что же мы будем делать со всем, что привезли? Это проблема, которая всплывает после всех чемпионатов мира. Можно провести лекцию, опубликовать книгу или добавить что-то к моей выставке в Манчестере – и я собираюсь это сделать. Но ведь мы так много не увидели, и как можем судить о произошедшем, собрать цельную картину?
Но мы совершенно точно что-нибудь придумаем. Например, немецкий журнал Kicker вышел на меня на днях и спросил: можем ли мы использовать ваши фотографии из России, когда будем к Рождеству делать итоговый выпуск?
– В какие города вы заехали?
– Каждый раз я стараюсь сделать все по максимуму. Но, конечно, невозможно объехать все, особенно на машине. Я был в Санкт-Петербурге, Москве, Волгограде, Ростове-на-Дону, Сочи, Калининграде. Всего 6? Кажется, что больше.
Я выехал раньше, чтобы сделать путешествие в Россию частью этого приключения, а не только сам турнир. Был в России по ходу группового этапа и к матчам плей-офф уже отправился домой.
По ходу чемпионата я думал, что если Исландия или Египет пройдут далеко по сетке, то я поеду туда, чтоб посмотреть турнир их глазами. Но в итоге я оказался в Англии, проехал по городам и посмотрел, как наша страна переживала успех в матчах плей-офф, посмотрел полуфинал в Дорсете, на южном побережье.
Финал смотрел в Дюнкерке, на французском побережье, а после еще неделю ездил по Франции: хотел увидеть страну, которая выиграла чемпионат мира. Кстати, французы более сдержанные: другие страны праздновали бы месяцами, а они успокоились довольно быстро.
В итоге получилась более объемная картина: я был в России, но также посмотрел на происходящее со стороны, из других стран. Это очень странное ощущение: все тот же турнир, но совсем другое восприятие.
– Вы освещаете чемпионаты мира и Европы с 1990-х. Есть ли у вас любимый турнир?
– Теперь Россия номер один. Номер два – Португалия-2004. Прекрасная страна, близко к морю, отличное футбольное лето.
Третьей идет Германия-2006. Этот турнир изменил нацию: стена была разрушена много лет назад, но немцы все еще не могли объединиться, почувствовать эту общность. До турнира они не пели и не размахивали флагами, но теперь это неотъемлемая часть их поведения и самовосприятия.
Честно говоря, я люблю все чемпионаты. Франция была прекрасна в 1998-м, но не уверен, что у них получилось так же хорошо в 2016-м. Все были напуганы терроризмом: это не их вина, но атмосфера испортилась. Мне нравилась Япония: я отправился на другой конец света, как мне казалось, к совершенно нефутбольной нации, но лихорадка захватила обе страны-хозяйки.
Финал трофея низших лиг – главное событие в Англии за последние 30 лет
– Вас когда-нибудь критиковали за то, как вы освещаете футбол? Что это большей частью болельщики и почти нет самого футбола?
– Честно говоря, нет! Я думал, что критика будет, что в какой-то момент люди будут ворчать: окей, этот парень знает свое дело, но это не настоящий футбол, а лишь происходящее вокруг. Но никто никогда не говорил такого!
Дербишир, 2014
Я думаю, что даже топовые эксперты в профессии вроде Герни Уинтера воспринимают меня серьезно – те, кто действительно знают толк в игре. Вряд ли они сомневаются, что я понимаю в футболе, но осознают, что моя роль – смотреть и концентрироваться на чем-то большем. Но я могу сфокусироваться и на игре, анализировать и делать выводы в духе «кто сыграл лучше и почему».
– Я все еще не могу понять, болеете ли вы за какой-то клуб?
– Если кто-то начинает говорить со мной о своем клубе, то я тут же начинаю включаться эмоционально. Это не делает меня фанатом, но я всегда сопереживаю. Клубы, чьи результаты я всегда проверяю в конце выходных, – «Карлайл Юнайтед» и «Уотфорд».
«Уотфорд» – клуб, с которым я вырос, на их матчах мы с братом и отцом стояли на трибуне.
Уотфорд, 1991
«Карлайл» я начал поддерживать, когда переехал в Озерный край и стал часто бывать на их матчах. В отличие от «Уотфорда», который мне вручили в детстве, к «Карлайлу» я пришел сам. Удивительно, но это один из самых нелюбимых клубов в Англии. И не потому что они сделали что-то не так или у них плохие фанаты. Проблема в дистанции: все смотрят на карту и стонут «о нет, нам надо ехать в Карлайл, это так далеко, почти в Шотландии!»
«Карлайл Юнайтед», 1995
Еще я живу в Линкольншире, так что недавно стал поддерживать «Гримсби Таун». Говорят, что я не настоящий фанат, потому что в той или иной мере симпатизирую всем командам. Якобы это неправильно: во мне нет ненависти.
– Вы документировали английский футбол 30 лет. Есть ли у вас свой топ главных событий, которые случились за это время?
– Во-первых, «Чарльтон», вернувшийся на «Вэлли». Они были вдали от дома годами. Выступали не очень плохо, но в определенной момент возник вопрос: а будет ли клуб вообще существовать? И вот в начале 1990-х они вернулись на «Вэлли» после семи лет матчей на чужих полях.
Такая же история с «Бристоль Роверс». У них почти никогда не было своего стадиона, приходилось играть даже на регбийной арене. Эти два клуба – невероятное возвращение.
Новый «Вэлли» открыли не сразу: сначала было только две трибуны на 8 или 9 тысяч. И первый матч они играли с «Портсмутом», у которых всегда много выездных фанатов, – вышла не самая домашняя атмосфера. Но все равно это возвращение было настолько эмоционально, что после всех событий, всех финалов, на которых я был, история «Чарльтона» все равно одна из самых ярких и войдет в топ-3.
«Вэлли», 1992
Еще одно – финал трофея футбольной лиги, третьего по значимости кубкового турнира в Англии, в котором соревнуются команды Лиги 1 и Лиги 2 (3-й и 4-й дивизионы – Sports.ru). В 1995-м в финал вышли «Карлайл» из низшего дивизиона и «Бирмингем» из лиги выше.
До этого момента оба клуба давно не играли на «Уэмбли», «Карлайл» – возможно, вообще никогда. И они оба оказались в финале, на котором присутствовало 76 тысяч зрителей. В тот год (сезон-1994/95) это была самая большая посещаемость во всем британском футболе. Людей пришло больше, чем на матчи «МЮ» или любого другого клуба, – и они смотрели на две команды из низших дивизионов, борющихся на «Уэмбли» за самый скромный кубок.
«Уэмбли», 1995
Третье событие – совсем недавнее. Через 10 лет оно вряд ли войдет в топ-3, но сейчас это все еще ощущается как «уау!». Это одна из игр «Хаддерсфилда» в конце прошлого сезона, когда им необходимо было набирать очки, чтобы остаться в премьер-лиге. И то, что они остались, кажется мне огромным достижением.
Еще я упомяну «Бернли», который играл в еврокубках. В 1990-х они едва не прекратили существование, и для них матчи в Европе невероятно важны. Кажется, эту игру даже не показывали по телевизору, и в целом в Британии не было ажиотажа по стране. Но для людей в Бернли это было ощущение «ох, как же высоко мы забрались».
– Если вам предложат выбрать: большой топовый матч вроде финала Лиги чемпионов или маленькая игра непрофессиональных клубов – куда вы отправитесь?
– Я правда звучу, как помешанный на маленьких командах, да? Но я действительно считаю два этих клуба, «Бернли» и «Хаддерсфилд», очень важными – и не только потому, что мне предстоит провести там выставки. Сейчас матчи двух этих команд – идеальный шанс почувствовать нечто аутентичное и атмосферное. Оба клуба сильно связаны со своими городами, так что я отправился бы туда.
Есть матчи в Озерном крае, где на трибунах может быть 15-20 человек, и это еще будет считаться хорошей посещаемостью. Но вы никогда не забудете такие игры. Это невероятно: там будет скорая, люди, ухаживающие за газоном, какие-то ассистенты. Там приходит осознание: боже, даже такие клубы все еще работают и функционируют! Как и все большие команды, они были основаны в 19 веке: просто в определенный момент столкнулись со сложностями, которые привели их туда, где они сейчас.
Еще я бы, конечно, посещал большие дерби. «Ньюкасл» – «Сандерленд», пусть даже в ближайшие несколько лет оно случится только в Кубке. «Селтик» против «Рейнджерс» на «Селтик парк» – это невероятный матч, независимо от времени года и счета, всегда чуть атмосфернее, чем домашнее для «Рейнджерс» дерби.
«Селтик Парк», 2008
И еще несколько важных противостояний: «Бернли» против «Блэкберна», отчасти «Арсенал» против «Тоттенхэма». Хотя второе и случается как минимум два раза в год, к нему привыкаешь.
– Вы скучаете по старым стадионам, которые перестроили или снесли и построили на их месте новые арены?
– Честно говоря, мне нравится новый стадион «Арсенала». И мне нравятся болельщики, хотя их часто и критикуют за пассивность. Но я скучаю по «Хайбери»: думаю, это был один из лучших стадионов. Старая арена «Ливерпуля» была особенной: новый перестроенный стадион тоже хорош, но не настолько. Старый «Мейн Роуд» отдавал анархией, бунтарством. Во многом потому, что команда выступала не очень хорошо, перемещалась между дивизионами. Это исчезло, потому что теперь «Сити» успешны почти всегда и во всем.
«Мейн Роуд», Манчестер, 1993
Так что «Арсенал», «Ливерпуль» и «Манчестер Сити» пришли к успеху, но точно потеряли в атмосфере, которая была так хороша на старых аренах.
– У Оруэлла было эссе про идеальный паб, в котором обязательно должны быть старомодные викторианские обои, прилавок с закусками, официанты, знакомые со всеми посетителями, и небольшой сад. А у вас есть критерии идеального стадиона?
– Я думаю, что идеальный стадион должен быть в городе, а не за его пределами. Стадион же должен соотноситься с той местностью, на которой он находится. Если вы построите самый новый и свежий стадион «Арсенала», но в 30 милях от того «Хайбери», где он был всегда – будет ли это все еще стадион «Арсенала»? Этот критерий местности куда чаще соблюдают маленькие клубы. Есть, например, «Глоссоп Норт Энд» из шестого дивизиона. У них потрясающая арена, где почти все зрители идут до стадиона пешком.
Во-вторых, я бы не хотел видеть стадионы в виде чаши. Отдельно стоящие трибуны и небольшие зазоры между трибунами – то, что всегда отличало английский футбол.
В третьих, цена билетов. Если вы просите за билеты так много, что люди не могут себе позволить, это большая проблема. Некоторые клубы вроде «Фулхэма» и «Брайтона» сейчас стараются привлечь как можно больше местных на матчей, и это отлично.
Что еще… Цвет стадиона. Я не очень люблю, когда повсюду тебя окружают рекламные плакаты и баннеры с логотипом спонсоров. Хочется, чтобы цвета кресел и все внутри арены давало знать, что за команда на нем играет.
Думаю, я могу провести целый день и составить список из 50 особенностей. Но эти четыре – самые ощутимые и важные.
5 лучших фотографий Стюарта Кларка (версия самого Кларка)
1. О лояльности (1995)
Мальчик болеет за «Гринок Мортон» – небольшой шотландский клуб из второго дивизиона. После игры он стоит в начале очереди в ожидании автобуса. Когда он собирался на матч, погода наверняка была значительно лучше. Кажется, что автобус никогда не приедет. И вроде бы все хорошо, они только что обыграли лидера, но становится все холоднее, хочется оказаться дома и высохнуть.
Для некоторых поход на футбол всегда праздник, победа одна за другой. Но для многих, если не для большинства, победа – это редкость. Большую часть времени ты ничего не выигрываешь, на протяжении 10, 20 лет не попадаешь даже в финал какого-нибудь Кубка. Например, «Сандерленд» не выигрывал ничего очень давно – и вряд ли теперь выиграет. Так что футбол – это история про лояльность. И эта фотография как раз об этом.
2. О том, чтобы быть вместе (1996)
Фото, которое выбрал для обложки L’equipe. Все смотрят на поле. Так красиво – разве что фанатам «Ньюкасла» может не нравиться. Здесь хорошая композиция, все собраны вместе, плечо к плечу. Быть вместе – в футболе это важнее, чем происходящее на поле. Ты можешь играть в любом дивизионе, как угодно хорошо или плохо. Но если вы вместе…
Здесь нет идеального набора людей, болельщики – именно такая разномастная толпа. Тут явно есть группы братьев, семей, старых приятелей – всех вместе. И когда вы смотрите выше, вглядываясь в эти лица, понимаете – именно так здесь было многие и многие годы.
3. О чувстве места (1990)
Красные ворота «Донкастер Роверс». Это ужасный стадион: многие говорили мне, что это худшая арена в футбольной лиге. С ней было много сложностей: с реновацией, с владельцами. Аудитория обычно около 3 тысяч зрителей. Тогда они были внизу 4 дивизиона и могли вылететь. Сейчас клуб построил новый стадион. Обновил репутацию и сильно улучшил положение.
Это утро перед матчем, еще несколько часов до игры. Я ходил вокруг стадиона и увидел эту дыру в воротах. С клубом все было так же плохо, как с этими воротами. Но через щель можно видеть кусок зеленого поля – то самое, ради чего все приходят. И чтобы попасть туда, увидеть матч, нужно пройти через годы истории, кучи мусора. Это чувство места делает нас особенными. Оно есть у каждого клуба в Англии и развито у нас сильнее, чем в других странах.
Вообще я не верю в истории про ужасные стадионы. В хороший день любую арену можно заснять красиво. Внешний вид – это отражение того, что происходило со стадионом. Ведь в английском футболе 7 тысяч клубов, так что даже если вы в четвертом дивизионе – эй, вы все равно по сути в элите. Это нужно уважать.
4. Дорога из желтого кирпича в Брэдфорде (1992)
Многое в нашей игре произошло из трагедии. Три трагедии в 1980-х потрясли, изменили и повлияли на последние 30 лет нашего футбола. Две трагедии были в нашей стране, третьим был «Эйзель», вызванный нашей страной. «Брэдфорд» и «Хиллсборо» – стадионы буквально выстрелили себе в голову. Мы будто напрашивались на неприятности – и мы их получили.
Ужасно, что пострадали люди. Но фотографии, которые я снимал на этих стадионах, были необычными. Это не лежащие или страдающие люди: клубы перерождались, переделывали арены и пытались определить, что будет дальше.
Ступеньки в Брэдфорде, снятые в 1992-м, выглядят волшебно. Я был на стадионе не в день матча, но оказался почти загипнотизирован ареной, как будто я мог слышать голоса. Многое арены оказывают на меня такое влияние, им необязательно быть связанными с трагедией. Я могу пойти на пустую арену и почувствовать – ух!..
5. Футбол (1992)
За эти годы было много отличных фотографий. Но я не внес в топ-5 ни одной фотографии с реальным футболом. Так что мы еще раз отправимся к «Сандерленду».
Это матч против «Ньюкасла», гол только что забит. Здесь есть фанат, залезающий на опору прожектора, море на дальнем плане, немного потрепанный флаг. Оператор, который снимает это для большой аудитории – не такой большой, как сейчас, когда матчи транслируют на весь мир, но тогда, в 1992-м, это показали на всю Восточную Англию, и это было значимо. 25 тысяч на стадионе и пара миллионов у телевизора. И этот оператор заряжается кофе: прямо за ним стоят термосы. Или он сам, или кто-то еще наполнил их кофе с утра, в этом есть человечность.
Но главное – это невероятное представление на зеленом газоне посередине. С игроками, смотрящими на ворота, светящим солнцем, толпой вокруг.
Для этой фотографии я залез на самую высокую точку стадиона, снимал сверху и видел – насколько невероятна наша игра, и как много она говорит о том, кто мы. Никто не будет отрицать – это невероятно красиво.
Фото: ; Instagram.com/
Даша молодец!
Именительный – Дария
Родительный – Дарии
Дательный – Дарие
Винительный – Дарию
Творительный – Дарией
Предложный – Дарие
Благодарим все равно)
Мужик талантлив. Нашел себя в футболе. Да, сейчас все с мобилками разучились ловить момент. А это настоящий фотограф - один снимок сделает и попадет в точку. Этот единственный стоит больше миллиона тупых щелканий мобилками, где нет ни мысли, ни композиции.
Всегда завидовал фотографам, умеющим искать момент. У меня не получалось.
Статья душевная. Мужику есть что сказать, ну и Дарья молодец, дала ему выговорится. Тоже талант, задавать нужные вопросы.
Представляю, как бы брали интервью некоторые "гении" нынешней российской журнализдики.
"Вы снимали геев-футболистов"?
" В ваш кадр попадали геи на трибунах"?
"Доводилось ли вам видеть драки во время матчей"?
"Сколько раз футбольные хулиганы били вашу аппаратуру"?
"Вы пробовали наркотики?"
"Почем вы продаете свои снимки"?
"Доводилось ли вам получать пищевое отравление, купив хотдог на трибунах"?
И прочие "животрепещущие" вопросы, ради громкого заголовка "Обычное дело в английском футболе: гомофобы футболисты дерутся с геями на трибунах"
А здесь именно о футболе, об одном из его проявлений. На самом деле и интервью душевное и чувак интересный.