Виктор Панченко: «Проработав с Гинером почти восемь лет, я привык к абсолютной прозрачности»
Лучший бомбардир чемпионата России-1993 Виктор Панченко восемь лет работал селекционером и спортивным директором ЦСКА, в 2016-м занял пост директора селекционно-аналитического департамента «Локомотива», покинув его осенью прошлого года. А еще в конце восьмидесятых Панченко стал первым советским футболистом, официально проданным за деньги.
– Перешел из семинского «Локомотива» к Арсену Найденову в Новороссийск за шесть с половиной тысяч, цена двух «жигулей», – вспоминает Панченко. – Семин дал мне шанс в высшей лиге, научил понимать футбол и впечатлил как тренер, так что у меня к нему давнее теплое отношение.
Где бы он ни трудился, всегда учился чему-то новому. Не побрезговал работой в «Габале» – в горах, где футбол, кроме самого клуба, никому не нужен. Занял третье место, вывел «Габалу» в Европу. Я приезжал к нему, звал в «Мордовию». Он не хотел: «В Саранск не пойду. Пойду в Самару. Реши мне с «Крыльями». Ты же друг Меркушкина». Я еле убедил его возглавить «Мордовию», и с ним эта команда заняла восьмое место.
Весной 2016-го мы сидели в випе, когда «Локомотив» обыграл «Мордовию» 3:0. Все начали пить за победу «Локомотива», но я сказал: «Вам все равно ничего не светит, пока Семина не вернете». Кто-то из совета директоров начал возмущаться: там же многие против Семина, считают его стариком-разбойником.
– Когда с ним встречались последний раз?
– Перед Суперкубком. Я ему в глаза сказал: «Сегодня вам будет очень тяжело». Был на сборах в Австрии и видел, что Семин перегрузил игроков – может, с прицелом на Лигу чемпионов. А ЦСКА взял этот сезон на становление команды – собирают игроков определенного возраста, как Гинер уже делал в 2001 году.
– С чего у вас все начиналось в ЦСКА?
– Купив команду, Гинер через полгода пригласил меня. Выработали политику: защита должна быть только русская, а нападение – креативным. Долго решали, бразильским или аргентинским. Выбирали между Вагнером с Карвальо и Тевесом и Кавенаги. Аргентинцы ментально ближе к европейцам, но остановились на бразильцах.
Проработав с Гинером почти восемь лет, я привык к абсолютной прозрачности. Меня подкупала его порядочность. Если я получал что-то от агента или игрока, приходил к Гинеру и говорил: «Вот деньги, которые мне дали». Иногда он отвечал: «Половину отдай в бухгалтерию, остальное тебе». Иногда: «Забери все себе».
Гинер говорил: «Не надо покупать мне Месси и Роналду. Я их сам куплю, если денег хватит. Найди нераскрученного молодого футболиста, чтобы он принес пользу и мы смогли на нем заработать».
Был случай: Газзаеву, как всегда, понадобился здоровый нападающий, и полетели мы с Владимиром Сальковым в Бразилию – просматривать нападающего Фреда. Смотрели его, а понравился Жо, вышедший на замену левым хавом. Худой, как вешалка.
– Как в ЦСКА появился Думбия?
– Его мне предложил живший в Швейцарии Андрей Рудаков, сейчас – спортивный директор тульского «Арсенала». Но Гинера пришлось долго уговаривать. «Он в «Янг Бойз» на замену выходит. Куда мы его брать будем?» – «Но он выходит при счете 0:2 и делает 4:2». Гинер согласился, хотя так было не всегда.
– В какой покупке так и не убедили?
– Жервинью, которого увидел на Олимпиаде-2008, и бразильца Рамиреса, который все выжигал в опорной зоне и потом ушел в «Челси».
– Ваша самая большая ошибка за годы в ЦСКА?
– Любош Калоуда. У него была первая юношеская любовь. Красивая девушка. Он никуда не мог от нее деться. Сидела с ним на всех тренировках ЦСКА, потому что ей некуда было пойти в Москве. Боялась большого города, а он за нее переживал. В игре же у Калоуды не оказалось жесткого внутреннего стержня.
– Давид Янчик – разве не ошибка?
– Он был упертый, настырный, скоростной нападающий, я голосовал за его приобретение, но большие деньги (по сравнению с Польшей его зарплата выросла раз в десять) и алкоголь сбили его с пути.
– Два года назад вы убедили сына уйти из ЦСКА в «Динамо», вылетевшее в ФНЛ, а не в «Уфу» к Гончаренко. Зачем?
– Он тоже удивлялся: «Я стал чемпионом. Как пойду в первую лигу?» – «У меня есть чуйка. Во-первых, «Динамо» – великий клуб. Во-вторых, тебе нужно большое количество матчей, чтобы вернуть игровой тонус». Пришлось долго уговаривать.
– Самый яркий матч за ЦСКА Кирилл провел против «Мордовии», с которой вы тогда сотрудничали (после его выхода 0:3 превратились в 6:4). Та же игра стала первой для Гончаренко в роли помощника Слуцкого. Как это виделось со стороны?
– Я был на матче. После 0:3 и удаления Фернандеса в первом тайме Слуцкий не ушел в раздевалку. К нему подошел Гончаренко и что-то сказал. Слуцкий внимательно послушал, кивнул. Гончаренко вышел на поле, подозвал из компании разминающихся Кирилла, и тот вышел на второй тайм. Я знал, что Кирилл забьет, но не верил, что «Мордовия» проиграет.
