11 мин.

Остап-Сулейман-Берта-Мария Бубнов

238

Раннее декабрьское утро 1994 года было ознаменовано невиданным переполохом среди титанов европейского тренерского цеха. И без того обычно кирпичное лицо Алекса Фергюсона соперничало по цвету с мякотью спелого астраханского арбуза, судорожно заламывал тонкие нервные пальцы Йохан Круифф, и лишь железный синьор Фабио Капелло выдавал свое волнение только хаотичным движением желваков на рубленых скулах.

Повод для волнения был веский – в затянутый тиной сонм забронзовевших футбольных тренеров-богов свежим ветром ворвался молодой стяжатель славы. Пронзительный взгляд его не ведал преград и не располагал к компромиссам, в недрах высокого лба вызревали великие тренерские новации, над  тронутой лысением головой ярко светился нимб в форме футбольного мяча, а за плечами  дерзкого новичка смуглые, похожие на Пеле во младенчестве, ангелочки нестройным хором выводили великую квиновскую песню и гимн Лиги Чемпионов попеременно.

Любому здравомыслящему человеку было ясно, что дни названных тренеров в качестве кумиров толпы сочтены, в скором времени их ждет забвение, изредка прерываемое нудными перечислениями своих титулов внукам да футбольным статистикам, а эпицентром передовой футбольной  мысли станет этот, без сомнения, незауряднейший человек.

12 декабря 1994 года главным тренером футбольного клуба высшей лиги «Динамо-Газовик» (Тюмень) стал Александр Викторович Бубнов.

 

"Командовать парадом буду я!"

 

Долгий путь Александра Викторовича в профессию футбольного тренера начался на чужбине, да и то, как это часто бывает, во многом благодаря случайности. В конце 80-ых годов прошлого века Бубнов служил защитником московского «Спартака», одновременно являясь любимцем Бескова – тренера, который в принципе не мог иметь любимцев. В свое время в форварде красно-белых Сергее Сальникове подозревали отпрыска Старостина, в нашем случае впору заподозрить родственные отношения Бубнова с диктатором Бесковым. Константин Иванович железной рукой правил в команде, не терпя даже тени неповиновения, а вот защитнику-сборнику позволялось несколько больше обычного.

Тут надо сказать, что к себе и к работе Бубнов относился профессионально, в привычных для того времени пьянках-гулянках с одноклубниками не участвовал, да и вообще держался от коллектива обособленно. Казалось бы – вот идеал русского футболиста, но в каждой бочке меда по закону природы обязательно должна наличествовать ложка дегтя. В Бубнове этого самого ээээ… дегтя присутствовало куда больше.

Если выражаться формулировками того времени, Александр Викторович был «рвачем» и «эгоистом». В Советском Союзе права гражданина никогда не являлись приоритетным интересом для государства, соответственно снисходительно относились к ним и в футбольных клубах. Футболистам при переходе в клуб вполне могли  наобещать с три короба, а в дальнейшем выполнить лишь часть обязательств либо не выполнить вовсе. Отстаивание своих законных интересов в обществе строго порицалось, именовалось «мещанством и сутяжничеством», поэтому зачастую люди молчали в кулачок и довольствовались тем, что дают. Некоторые, особо скандальные, обижались и с битьем посуды уходили в другие клубы, приобретая в биографии прилипчивое определение «рвач». Но не таков был наш герой. Ежедневно Бубнов перед началом тренировочного или игрового процесса обходил всех людей, способных влиять на принятие решений и находящихся в зоне прямой досягаемости, и неустанно перечислял свои проблемы. Унять несгибаемого борца было делом нереальным, избавиться от одного из лучших защитников страны и, к тому же, фаворита Бескова также возможным не представлялось – приходилось идти навстречу. К концу 80-ых сосредоточенное лицо Александра Викторовича начало вызывать нервную дрожь совершенно у каждого работника московского клуба – от легендарного Старостина  до помощника сапожника.

Спасение пришло в виде двух почти одновременно произошедших событий: команду покинул Бесков, а советским футболистам-ветеранам разрешили выезжать за рубеж.

Когда «Спартаку» предложили рассмотреть возможность отправки своего игрока за уже вовсю шатающийся «железный занавес», Николай Петрович Старостин, пряча в мудрых морщинах слезу счастья, изрек: «Саша, конечно, классный футболист, но пусть он лучше в этом году за границей поиграет».

Все трансферы той поры проходили через организацию, именуемую «Совинтерпорт», которая выступала посредником в отношениях «наш клуб – заграничный клуб» и «заграничный клуб –наш игрок», получая при этом процент от трансфера и зарплаты игрока.

Клуб Бубнову подобрали на зависть: французский «Ред Стар» исторически был клубом местным коммунистов, но самым главным было то, что в отличие от советских легионеров первой волны, разъехавшимся по захолустным финляндиям, австриям да немецким городишкам, Бубнову предстояло играть в Париже – вершине иностранных мечтаний обычного русского человека. Отрицательные моменты – навроде невысокого класса команды, прозябающей во второй французской лиге – бесследно тонули в тени величественной Эйфелевой башни.

 

Великий комбинатор.

 

Став легионером, Александр Викторович своим привычкам не изменил: с утра он постоянно долбил президента клуба Клода Бра и остальную администрацию «Ред Стар», а вечерами насиловал работников «Совинтерспорта», жалуясь на неисполнение французской стороной условий контракта и требуя принять меры. В особо тяжелых случаях к долбежке подключалась тяжелая артиллерия – супруга футболиста Зоя, «знойная женщина, мечта поэта» с властной и пробивной натурой.

Интересно, что не так давно АВБ крайне критично отзывался о профессиональных качествах Владимира Абрамова. При этом Бубнов не стал упоминать о том факте, что за помощью к этому персонажу 20 лет назад он обращаться не гнушался. В те годы Абрамов - молодой сотрудник «Совинтерспорта» (довольно теплого, по слухам, местечка) не единожды мотался в командировку во Францию решать проблемы бубновского семейства.

Бубнов приехал во Францию под конец сезона 1988/89 в мае 89-го, а в середине сезона следующего прочно обосновался на лавке. Совершенно некстати подоспело время окончания контракта, и президент клуба совершенно не собирался держать в команде неиграющего ветерана-склочника.

Великий комбинатор бредил Рио-де-Жанейро, Александр и Зоя Бубновы мертвой хваткой вцепились в Париж. Менять его на серую, неспокойную Москву в планы футбольного семейства не входило. Цель поставлена, Бубнов начинает комбинировать.

По условиям контракта «Ред Стар» со «Спартаком» в случае ненужности французам Бубнова москвичи были обязаны предоставить другого игрока. Сами парижане хотели Родионова, который немало и успешно поиграл и против французских клубов, и против сборной. У «Спартака» к тому времени по форварду имелись гораздо более выгодные и для игрока, и для команды предложения из Испании и Германии. Проблема была лишь одна – Родионов хотел играть за границей вместе со своим закадычным другом Фёдором Черенковым, а на культового дома, но малоизвестного за границей Фёдора спроса не было. Эту щекотливую ситуацию блестяще в свою пользу разворачивает Бубнов. Активно врываясь в ход переговоров, он убеждает небогатый «Ред Стар» купить обоих игроков оптом, «Спартак» продать Родионова и Черенкова во Францию за 700 тысяч долларов (т.е. дешевле, чем немцы дают за одного Родионова). Сам Родионов, разумеется, настаивает только на варианте, при котором он будет играть с Черенковым. Сделка состоится, а за посреднические услуги Бубнов выбивает себе у клуба двухлетний контракт тренера  с зарплатой более высокой, чем в бытность игроком.

Клод Бра об этом пожалел очень скоро. Лишь только начался сезон 1990/91, как президент насильственно отправил Бубнова в оплачиваемый отпуск, а сам кинулся строчить запросы в «Совинтерспорт» требуя провести освидетельствование данного индивида на предмет его психического здоровья и способности работать с людьми.

Бра жаловался, что во время проведения Бубновым тренировок и его личных бесед с футболистом в поведении Бубнова появились некие странности: он неадекватно реагировал на замечания руководства клуба.

Но Центр психического здоровья Академии медицинских наук письменно известил «Спартак» и «Совинтерспорт» 20 мая 1991 года, что Бра ошибается и что Бубнов, по их мнению, здоров, а все кажущиеся отклонения от общепринятой нормы поведения объясняются лишь особенностями его характера.

Бубнова пришлось вернуть в Париж, но летом 1992 года переподписать контракт с Бубновым французов не заставило бы даже совместное приобретение Марадоны и Баджо.

Владимир Абрамов следующим образом описывает, как он сообщил Бубнову о намерении французом не продлевать с ним контракт:

"– Владимир Николаевич, а Бра ничего больше не сказал обо мне? Ну, там, на счет возможного продления?

– К сожалению, он срочно должен был улететь по своим коммерческим делам на пару недель и просил благодарить тебя за сотрудничество. А что касается продления, он сослался на финансовые проблемы и был вынужден тебе отказать, даже при условии значительного снижения зарплаты.

– Ясно, – дрогнувшим голосом сказал Бубнов и положил трубку.

Больше мне никогда не приходилось разговаривать с Сашей по телефону. Увидеться тоже не довелось. Видно, так угодно судьбе…"

Другой работы за рубежом не было, «Штирлица неудержимо рвало на Родину».

Вернувшись домой, Бубнов успел окончить Высшую школу тренеров (с отличием, что особо подчеркивает в каждом случае АВБ), а вскоре подоспело предложение и из Тюмени, пока в качестве селекционера.

 «Да, это не Рио-де-Жанейро».

 После отставки Малофеева его место неожиданно занял Бубнов, уже отработавший в клубе несколько месяцев в качестве селекционера. Совершенно не исключено, что президент «Дин-Газа» Владимир Долбоносов-старший, отыгравший с Бубновым один сезон в московском «Динамо», беря его на работу, уже держал в уме возможность рокировки АВБ на ЭВМ (с белорусским тренером отношения у президента сложились напряженные).

Возглавив команду, Александр Викторович огорошил игроков и руководство откровенными заявлениями, основным рефреном которых была мысль о том, что класс игроков команды не позволяет решать серьезные задачи, инфраструктура клуба не соответствует требованиям высшей лиги и вообще в «вышке» в сезоне-94 тюменцы остались случайно. Игроки и президент несколько напряглись, дескать, ты же видел куда шел, в конце концов, но по-первости списали не вполне адекватное поведение нового главного на стремительность его подъема из селекционеров в главные тренеры.

Но Бубнова уже понесло. Он добивается от клуба организации сборов в Бахрейне. В общем-то, сборы в межсезонье российским командам необходимы для закладки физического фундамента на грядущий сезон. Это факт, именно такое целевое назначение предсезонным сборам определяли все без исключения отечественные тренеры – от Бескова и Лобановского до Газзаева и Романцева.

Но Бубнов не был бы Бубновым, если бы не имел на этот счет собственное мнение.

 «Грузите апельсины бочками. Братья Карамазовы».

 Прибыв в Бахрейн, вместо тренировок команда чуть ли не ежедневно играла с местными любителями – дорвавшимися до мяча бедуинами. Это сейчас жителям Аравийского полуострова чемпионаты мира и Аршавина подавай, а тогда и Тюменью не побрезговали, платили за эти спарринги арабы не скупясь. Будь на месте президента «Дин-Газа» Сергей Фурсенко, он наверняка бы пришел в восторг от такого способа зарабатывания денег, но Владимир Долбоносов-старший сам немало в футбол поиграть и «мертвую» в физическом состоянию команду распознать сумел без труда, да и футболисты с большим удивлением рассказывали ему о новой методе проведения предсезонки.

Президент ошибку свою осознал и сообщил Александру Викторовичу о том, что его методы мягко сказать отличаются от общепринятых, а также выразил недоумение действиями главного тренера.

Но выбить АВБ из седла редко кому удавалась. Ничтоже сумняшеся Бубнов сообщил Долбоносову, что «за свои действия он намерен отчитываться лишь перед высшим руководством», а также положил на стол президенту необычное заявление. Вот его текст (с незначительными сокращениями):

«В связи с ненормальной обстановкой, сложившейся вокруг команды, и, как следствие, в самой команде, считаю необходимым поставить вас в известность и принять решительные меры в решении неотложных вопросов для полноценной подготовки команды.

2 февраля 1995 года мною был отправлен с тренировочного сбора в государстве Бахрейн администратор команды В. Иванов в связи с пьянством и невыполнением возложенных на него обязанностей, в результате чего у футболиста Пономаренко были похищены дорогостоящие кроссовки. При попытке призвать его к порядку Иванов угрожал физической расправой в мой адрес. В личной беседе со мной он в буквальном смысле заявил, что послан в Бахрейн президентом клуба на отдых и для неограниченного распития спиртных напитков.

В связи с вышеизложенным, прошу обеспечить безопасность пребывание всех членов команды в Тюмени и считаю впредь недопустимым осуществление контактов Иванова с игроками команды, так как он разлагает влияние на дисциплину и неправильно понимает свое место в коллективе…»

После описанных финтов шансов на продолжение сотрудничества с клубом у Бубнова не осталось вовсе. Александр Викторович установил поистине уникальное достижение, когда главный тренер клуба был уволен из клуба по воле руководства, так и не сыграв ни одного официального матча.

Сразу после увольнения Бубнов удивил общественность следующей репликой: «Президент клуба заявил, что не подпишет со мной контракта. На что я ответил: «Это я с вами никогда не подпишу контракта!» Я отказался забирать из клуба свою трудовую книжку и считаю свое увольнение незаконным».

Несложно заметить, что фраза Александра Викторовича абсурдна – она содержит два противоположных утверждения, сначала он говорит, что отказался подписывать контракт и не заинтересован в его подписании, а затем, что договор с ним заключен все же был, что подтверждается записью в трудовой и он не согласен с увольнением.

Впрочем, сегодня абсурдность утверждений АВБ уже мало кого удивляет. На прощание Бубнов напророчил «Дин-Газу» вылет в любители, а в своих дальнейших интервью обрисовывал тюменский клуб, как клоаку из  договорняков и коррупции.

На этом короткие, но веселые дни Бубнова в «Дин-Газе» завершились, а клуб перед началом сезона остался с заваленной предсезонкой и без главного тренера.

 

logoпремьер-лига Россия
logoАлександр Бубнов