Игорь Акинфеев: «Футбольная карьера очень тяжела – не каждый справится»
Капитан ЦСКА и сборной – о том, где начинается футбол, серебре армейцев, силе Гончаренко, решении Игнашевича и, разумеется, Кубке мира.
…— Давно на коробку не выходил – лет с 12-14, наверное, — говорит Игорь. — У нас, правда, площадка хуже была – земля, лопухи, подорожники, а здесь – покрытие. Даже какая-то ностальгия по детству накрыла…
— Ребята сильно удивились гостям?— Думаю, да. Артём ещё шутить начал, как обычно. Для детей, подростков такие встречи – большое подспорье, вне зависимости от того, кто как относится к сборной в целом и отдельным игрокам в частности. Если они будут так же любить футбол, из них тоже могут вырасти талантливые игроки.
— До старта ЧМ меньше месяца. Чувствуете ажиотаж?— Если уже бывал на крупных турнирах, ничего принципиально нового не видишь. Единственное существенное отличие – место проведения. Когда чемпионат мира принимает твоя страна, хочется праздника – для людей, для России. И этот праздник команда с народом должны делать совместно. Они на трибунах, мы – на поле. По-другому никак. Это доказала и сегодняшняя встреча с парнями. Чемпионат мира – праздник для всех: и для футболистов на стадионах, и для ребят на коробках.
— Для вас это пятый большой турнир. Эмоции сейчас и раньше – отличаются?— Думаю, нет. И мне, и ребятам хочется хорошо выступить дома. Это главная цель. Если у каждого из нас в голове будет сидеть эта мысль, мы сможем выстрелить.
— Нет ощущения, что в этот созыв сборной – без Березуцких, без ряда травмированных исполнителей – люди не очень верят?— Я всегда говорил: приходя на балет или в кино, ты хочешь видеть качественную картинку, убедительную игру актёров. Так и в футболе. Люди вправе требовать, чтобы сборная играла хорошо, и мы прекрасно это осознаём. Я никогда от ответственности не уходил и называю вещи своими именами: если провели хороший матч, он хороший, если плохой отрезок – он плохой. Последние результаты, конечно, были ужасными, поэтому люди могут что-то говорить, даже посмеиваться. Значит, заслужили. Но, опять же, вы прекрасно понимаете: хорошим для всех не будешь – будь ты хоть президентом, хоть кем. Рано или поздно всё равно станешь плохим. Наша задача – сделать так, чтобы люди подхватили позитивную эмоциональную волну и поверили в команду. А для этого нужно показать хороший футбол.
— Выход из группы можно будет назвать достижением для нынешней сборной?— Можно рассказывать о четвертьфинале, полуфинале, финале. Но для меня во главе угла будет стоять качественная игра. Будет игра – придёт и результат.
— Мы сыграли с четырьмя топ-сборными. И добыли лишь одну ничью. Эти результаты не прибили сборную?— Любые поражения неприятны, но нужно отдавать себе отчёт, с кем мы встречались – это топовые сборные. Нам до них расти и расти. Хотя, если переключить «настройки» в голове, можно обыграть любого. Неудачи прибивают, но не настолько сильно, как можно подумать. В товарищеских матчах многое прощается, в официальных – мало. Главное, чтобы не прибило на чемпионате мира.
— Как этого избежать?— Лишь бы не было боязни – все нелепости из-за неё происходят. В то время как другие действуют уверенно, раскрепощённо, мы иногда слишком зажимаемся. Это мешает. Не скажу, что Россия – одна из худших сборных на планете, но нам надо менять своё отношение и стремиться к лучшему. Всё идёт от головы. Если «забьёшь» на всё, сразу перестанешь расти, и ничего хорошего из тебя не выйдет. Сколько времени футболисту бог отвёл, столько он и должен совершенствоваться, прогрессировать.
— О возвращении Игнашевича в сборную узнали от СМИ? Или был инсайд?— Инсайдами вообще не пользуюсь. Как и вы, узнал из СМИ.
— Первая реакция – шок?— Не шок, но я обрадовался. Человек из моей команды, долго вместе играем. Наверное, это будет большой плюс для нас. Посмотрим. Всё покажет время.
— На возвращение Березуцких можно не рассчитывать?— Вот этого не знаю – вопрос к братьям. Они ушли в официальный отпуск.
— То есть вряд ли?— Думаю, да.
— После ЧМ вас в ЦСКА может ждать грустная картина: возвращаетесь в клуб, а там – ни Березуцких, ни Игнашевича…— Я такой человек, что привязываюсь к людям. С другой стороны, понимаю, что это неизбежно, и когда-то ни братьев, ни Игнашевича, ни Акинфеева в ЦСКА не будет. Время ещё никто не остановил и не вернул назад. Всё проходит и переживается.
— Кто заменит неистового Вернблума – вот ещё один вопрос на злобу дня.— Это уже у руководства спросите. Я не знаю.
— Невосполнимая потеря?— Опять же, жизнь идёт. Если оглянуться назад, кажется, что Понтус только вчера пришёл – а уже шесть лет пролетело, он даже уйти успел. Всё-таки европейцам, наверное, немножко тяжеловато у нас долго жить и работать. Зоран Тошич тоже шесть с половиной лет отыграл в ЦСКА. И вроде бы они привязываются к команде, стране, но жить всё равно хотят в Европе.
— Скучаете по ним?— Когда смотрю старые нарезки, иногда становится грустно. Невольно вспоминаю, какая была команда, какие люди, личности, каких результатов добивались. Не плачу, конечно, но грустновато.
— Люди уходят, а ЦСКА из года в год удаётся выжимать из себя максимально возможный результат. Как?— В первую очередь это заслуга главного тренера. Раньше Леонид Викторович находил правильные слова, теперь Виктор Михайлович их нашёл. Не хочу кого-то возвышать – говорю как есть, по делу. В таком жёстком графике – 47 официальных матчей – достаточно двух-трёх неудач в ключевые моменты, чтобы завалить сезон. ЦСКА этого избежал. В Европе, считаю, выступили на пределе возможностей. В чемпионате России, понятно, задачи всегда максимальные, но при этом понимаешь, что ограниченного состава для достижения всех целей может просто не хватить. Чисто психологически тоже бывает непросто — когда не хочется, не можется. Но всё равно как-то удаётся выходить из положения – дай бог, чтобы и дальше получалось.
— ЦСКА в этом сезоне добился максимума возможного – в России и в Европе?— В идеале всегда хочется выигрывать. Но где-то сил не хватило. В первую очередь в играх с «Динамо» и «Уфой». До этих игр всё было в наших руках. То же самое, наверное, может сказать и «спартак», и «Зенит». Но если объективно, выиграй мы два этих матча, борьба за чемпионство шла бы до конца.
— ЦСКА невероятно успешно играл в выездных еврокубковых матчах. Это тенденция?— Скорее всё-таки совпадение. Например, когда выходили в Лионе, на нас ничего не давило. В те годы, когда регулярно попадали на «Баварию», «Ман Сити» и «Манчестер Юнайтед», тоже было понимание, что имеешь дело с командами другого уровня. Как-то раскрепощались. Собирались с ребятами и перед выходом на поле договаривались: «Давайте просто сыграем в футбол». Понятно, что за нами миллионная армия болельщиков, люди, которые переживают за ЦСКА, но в такие моменты самые простые, банальные слова – вроде этих «давайте поиграем» — намного важнее и ценнее глубокомысленных размышлений.
— Когда повели дома 2:0 против английского «Арсенала», закралась мысль: ещё чуть-чуть – и дожмём?— Закралась, да. В то же время понимали: нельзя все 90 минут играть в такой атакующий футбол и поддерживать прессинг. Знали, какие в «Арсенале» исполнители – в любой момент могут наказать. Что они, в общем, и сделали. Первый ответный гол всё перечеркнул. Эмоционально и морально убил. Так расстроились, что и второй получили. Хотя даже такую победу, со счётом 2:1, было бы гораздо приятнее вспоминать, чем никому не нужную ничью.
— Чем крут тренер Гончаренко?— Это личность, тренер. При нём все команды играли в хороший футбол. ЦСКА – не исключение. Не скажу, что Гончаренко супержёсткий, но – требовательный. Для команды это большое подспорье. Я сам такой человек – не люблю расхлябанности. Виктор Михайлович не станет смотреть на имена – Акинфеев, Игнашевич или кто-то другой. Любому напихает, если заслужил.
— Гончаренко производит впечатление правильного человека, который не предаст, не обманет.— Так и есть. Таким, наверное, и должен быть тренер. Неправильно, когда специалист говорит команде: «Я не с вами». Мне известны такие примеры – обойдёмся без фамилий.
— Роман Широков полагает, что в случае ухода лидеров армейская молодёжь должна сохранить командный дух. С точки зрения капитана, она к этому готова?— Не уверен. Наверное, будет определённый уровень, но сомневаюсь, что эти процессы пройдут легко и быстро. Понадобится какое-то время, и всё равно у нас не появятся 11 Головиных или Кучаевых, тем более Костя после травмы. Если бы в ЦСКА было 11 Головиных, можно было бы спокойно смотреть в будущее, а так многое от межсезонья зависит.
— Александр Филимонов до 44 лет доиграл. Можете себя представить в таком возрасте в воротах?— Если бы не перенёс две тяжёлые травмы – вполне. С каждым годом становится всё сложнее – даже на два фронта играть. Одного выходного уже не хватает на восстановление – надо два, три. Не из-за того что становишься старым, а просто бережёшь ногу. Футбол никому не прибавляет здоровья.
— А удовольствие он ещё приносит?— Думаю, да. Бывают, конечно, моменты, когда проигрываешь и хочется всё бросить и уйти. Такие мимолётные мысли, наверное, каждого посещают, и вас тоже.
— Бывает, что неохота на тренировку с утра ехать?— Нет, на тренировки я всегда еду с удовольствием. Приежаю за три часа до начала, иду в тренажёрный зал, готовлюсь. В моём случае это особенно важно.
— То есть эти травмы по-прежнему дают знать о себе?— Я не говорю, что инвалид и прямо ходить не могу, но бесследно такие вещи не проходят. Где-то побаливает колено, где-то на погоду реагирует. А футбол – это каждодневные тренировки, колоссальные нагрузки.
— Сын будет футболистом?— Мы с ним играем, но так далеко заглядывать глупо. Четыре года – какие выводы? Главное, чтобы вырос хорошим, достойным человеком. А профессию себе пускай выберет сам – по душе.
— Хотели бы видеть его в футболе?— Спорный вопрос. Раньше отвечал и «нет», и «да». А сейчас даже задумываться на этот счёт не хочу.
— Переформулируем вопрос: пожелали бы Дане повторения своей карьеры и судьбы?— Пожелал бы более спокойной жизни. Футбольная карьера очень тяжела – не каждый справится.
— Олег Романцев признался: за годы он оброс панцирем, как черепаха. У вас есть такое – или в душе вы по-прежнему легкоранимый парень?— Сейчас уже я достиг того возраста, когда на какие-то вещи не обращаешь внимание. Раньше иногда на кого-то злился, а теперь понимаю: смысл? Я стараюсь ко всем проявлять уважение – даже к тем, кто меня оскорбляет. Желаю всем здоровья – и им тоже.
