Великие люди великой команды
Растворяются слезы прозрачные
В белом омуте вроде бы истины,
Размывая поселки барачные
Горьковато-морозными кистями.
Где под свист голубиными взмахами
Жизнь с утра хлопотала над крышами,
Кровь и пот утирала рубахами
И в ДК зазывала афишами.
Где ботинки, побывши обновкою
Лишь полдня да еще полмгновения,
Сыромятной разбиты шнуровкою
На удачу и на исполнение.
Где пустырь был свидетелем времени
Бесшабашного духа пацанского,
И туман, безусловно, сиреневый
Проплывал над полуночной станцией...
Жизнь дышала проспектами Невскими,
Наслаждалась ночами молочными,
Била вхлест аргументами вескими
И ютила «этажками» блочными.
Нависала громадой бетонною,
Зажигала московскими окнами,
Покоряла «братву» стадионную,
Выжимала лимонными соками.
То покажется правой и честною,
То возней изведет подковерною,
То просыплется Манной Небесною,
То предстанет вокзальной уборною.
Сердце плавила льдинками колкими,
Холодила иконными ликами,
И звенела в ушах тихомолками,
И глушила безмолвными криками.
Павел Федорыч, Богом нам посланный,
Не сумел отойти от горести.
Стали годы его високосными.
Он простить себя не дал совести.
Осень прочь уносило поземкою,
Ветер в душу ворвался непрошенно,
И колючими жалил глазенками
Первый день декабря припорошенный.
Сквозняки били двери белесые
Корпусов госпитальных приметою.
Павел Федорыч, Богом нам посланный,
Уходил, догорая кометою.
Пусть слова в этот век быстротечности
Не останутся пустоголосыми,
Пусть останется в памяти Вечности
Павел Федорыч, Богом нам посланный.
Обнимает просторы имперские
Светом ближним и дальним Вселенная.
В небе вспыхнула звездочка пермская,
В мириадных кантонах нетленная.
Растворяются слезы прозрачные
В белом омуте вроде бы истины.
И рябина дрожит, словно плачет
Горьковато-морозными кистями.
Пал Федорович... из-за него я не терплю спартачей... за письмо 14