Леонид Слуцкий: «В Англии пока обречен на одиночество. Но был к этому готов»
Илья Казаков приехал в Англию на первый официальный матч «Халла» под руководством Леонида Слуцкого — и сделал большое интервью для канала «Россия-24». Публикуем этот разговор целиком. Напомним, что игра чемпионшипа «Астон Вилла» — «Халл» состоится 5 августа в 19:30 мск.
– Президент ЦСКА Евгений Гинер рассказал, что впервые о желании уйти из команды вы сказали ему в октябре. Это было связано с тем, что покинули сборную после Euro-2016?
– ЦСКА – это лучший период моей жизни. Очень благодарен всем людям, с которыми работал, находился, соприкасался в этом клубе. У нас до сих пор великолепные отношения. Уверен, они будут такими всегда. Мне сложно объяснить, что случилось. У любого тренера наступает период, когда трудиться становится тяжело. Не всегда это можно объяснить логически. У нас творческая профессия и в ней случаются кризисы. Такое бывает с любым человеком, и не связано с успехами или неудачами.
Если говорить о работе с ЦСКА, то провалов не было. За все время моего пребывания там мы ни разу не оказывались ниже третьего места, каждый сезон выступали в еврокубках. Считаю, результат получился более чем достойным. Просто я решил, что нужно что-то новое, необходимо попробовать себя в чем-то другом. Это не недовольство чем-либо. Повторю: благодарен руководству ЦСКА и болельщикам за эти годы. А мне перемены должны пойти на пользу. Как будет на самом деле – сложно сказать, но пока все, что задумал, выполняется.
– Насколько сложным получился тот разговор с Гинером? Вы ведь несколько раз пытались уйти, но раньше президент всякий раз находил доводы, чтобы остались.
– Каждая ситуация – разная. В этот раз мое желание покинуть ЦСКА не было связано с чем-то конкретным. Просто внутреннее ощущение, которое необходимо реализовать. Благодарен Евгению Ленноровичу за то, что понял мое состояние. Сначала дал мне время подумать, потом мы встретились во второй раз, и я подтвердил свои намерения. Он понял мою ситуацию, отпустил и пожелал удачи. Не стоит здесь искать скрытый подтекст — его просто нет. Сугубо творческий момент – захотелось чего-то другого, нового. А мотивация в такой деятельности, как наша, играет ключевую роль.
– В России по-разному воспринимают фразу, что на сегодня вы – «проект Абрамовича«. Когда Роман Аркадьевич узнал, что уходите от армейцев, предложил какой-то план действий?
– У меня много высказываний, которые становятся легендарными, хотя я этого не хочу. Когда слова выдергиваются из контекста, они звучат иначе. Во всех интервью английские журналисты спрашивали меня про Абрамовича. Естественно, Роман Аркадьевич привлекает их внимание в сто раз больше, чем какой-то тренер из России. Интерес был неподдельным: они много раз задавали вопрос, как мы общаемся. Я сказал, что Абрамович серьезно помогает. Мне показалось, что это хороший пример: у Романа Аркадьевича всегда были футбольные проекты в России. Сейчас их нет, но он помогает мне, значит, если говорить о российских проектах Абрамовича, связанных с футболом, то это я.
Это не более чем сравнение. Он действительно очень посодействовал, но это больше касалось бытовых вещей: возможности прохождения учебы в Риверсдауне (в этой школе Слуцкий изучал английский язык), проживание в отеле «Челси», клуб организовывал билеты на матчи, причем не только на свои. Огромное спасибо Абрамовичу за то, что помог адаптироваться к новой стране и ее реалиям.
Естественно, никто тренировать за меня не будет. Сейчас наступает новый этап. Да, мы по-прежнему сотрудничаем с «Челси». В «Халле» есть два футболиста – Ола Эйна и Майкл Хектор – которые принадлежат лондонцам. Вероятно, появятся и другие арендованные у этого клуба игроки. Помощь Романа Аркадьевича продолжается. Надеюсь, процесс станет двусторонним: выступавшие за «Халл» вернутся в «Челси», став сильнее. Постараюсь отблагодарить Абрамовича.
– Насколько история вашего прихода в английский футбол – штучный товар? Со стороны кажется, что нужны талант, опыт побед, адекватность, правильное общение с разными людьми, готовность начать жизнь заново и пахать, как проклятый. Как долго вы адаптировались?
– У нас каждый случай индивидуален. Независимо от национальности человека. Все мои прошлые достижения, обучение – это могло никак не помочь. Не был заранее уверен, что получу предложение от какой-либо команды. Когда отправлялся в Англию, у меня имелось два ключевых вопроса. Первый – когда смогу выучить язык. Периодически спрашивал у своего преподавателя: «Я уже на финишной прямой?». А он отвечал: «Не хочу тебя расстраивать, но финишную ленточку ты не увидишь никогда». Как и любому иностранцу, который начал обучение достаточно поздно, мне всегда будет, куда расти в плане языка. Начать изучать его в 45 лет – не самая простая вещь. Когда понял, что делаю большие успехи и у меня что-то получается, стал актуальным второй вопрос: поставил себе четкие сроки – трудоустроиться в это межсезонье.
– Почему именно такие?
– Потому что дольше без футбола не выдержал бы. Полгода для меня – это много. В первые четыре месяца с головой ушел в язык и занимался по восемь часов ежедневно, в режиме жуткого нон-стопа. А в последние полтора – уже по три. Смотрел много футбола и понял: нужно возвращаться.
Почти все говорили, что в первое трансферное окно почти невозможно найти вариант: русский, другой менталитет, никогда не работал в Англии, язык и все остальное. Нужно, мол, дождаться октября, когда пойдут тренерские перестановки. Но я понимал, что до середины осени здесь не останусь. И благодарен «Халлу» за предложение.
◊
– Почему английский футбол? Это мечта, помощь Абрамовича или просто стечение обстоятельств? Не было другого выбора – Испания, Германия?
– Сейчас английский футбол – самый космополитичный. Здесь сошлось все. Сюда едет много легионеров, работают иностранные тренеры. Ни в Испании, ни в Италии, ни в Германии нет такого количества специалистов из других стран. Там сложнее делать карьеру. Когда я начинал, мне было все равно, какой язык учить – английский, итальянский или испанский. Но казалось, что английский немного легче. К тому же больше вариантов: вторые лиги Испании, Италии, Германии – это не чемпионшип. Совсем другой соревновательный уровень и все остальное.
В чемпион-лиге в прошлом сезоне работали семь иностранных тренеров. Самый высокий показатель. Пусть не обижаются в других государствах, но Англия – самая футбольная страна. И по посещаемости, и по контрактам с телевидением, и по игрокам, и по силе лиги в целом. Хотелось попробовать себя на родине футбола, где к этому виду спорта относятся совсем иначе.
– Как вы готовились к интервью с английской прессой? Наверное, это самое тяжелое испытание: совершенно другая журналистика и иное давление.
– Ничего такого не испытывал. Самым сложным оказалось первое интервью для Sky. Все-таки телеформат – это что-то особенное, ничего не вырежешь. А там было множество вопросов о чемпионате мира, Кубке конфедераций, негативных явлениях в футболе. Интервью брали до того, как стал тренером «Халла», так что язык оставлял желать лучшего, и обходить острые углы давалось трудно.
С печатными СМИ легче, ведь им важен общий смысл. В целом, пока не испытал давление английской прессы, потому что стараюсь быть максимально открытым, отвечать на все вопросы предельно искренне. Я для местных журналистов – человек, который пришел с новыми идеями.
– Вам это не напоминает первое время работы в «Москве»?
– Очень сильно. Тогда мне казалось, что несу еще и просветительские функции. Я мог дать сто интервью в день, ведь если люди чем-то интересуются, они должны это знать – так рассуждал. С годами ситуация сильно поменялась. Но в Англии разница в том, что на определенном этапе просто не мог разговаривать со СМИ из-за языкового барьера. Кроме того, местная пресса не берет интервью у абы кого. А сейчас, когда я тренер «Халла», клубная пресс-служба дозировано подпускает ко мне журналистов. Здесь ни одно интервью нельзя дать без согласования с ней. Поэтому в разы реже разговаривал со СМИ по сравнению с первой неделей работы в «Москве».
◊
– Как проходит собеседование с работодателем в Англии?
– В России это 15-минутный разговор, после которого следует решение. У англичан «интервью», как они говорят, построено иначе. Ты никогда не знаешь результата. Положительный – это лишь приглашение на следующее. Кстати, у меня были уроки в Риверсдауне на тему переговоров, так что я обо всем знал: если просто обещают позвонить завтра, то не свяжутся с тобой, а если говорят, что наберут в три часа дня, то так и сделают. Этих интервью было огромное количество: с представителями некоторых клубов встречался много раз, с кем-то – только один.
Самое сложное – ждать вердикта. В России ты не встречаешься бесконечно, а здесь другие культура, манера ведения бесед. Первые полчаса будешь говорить о природе, о погоде, о семье, потом следует чайная пауза, затем снова рассуждения о погоде и только после этого – о деле. В первый раз можно встретиться с chairman (президентом или председателем правления), во второй – с chief scout (с главным скаутом), в третий – со спортивным директором, в четвертый – с владельцем.
К первому интервью готовился серьезно: изучал состав, тактику, смотрел матчи команды, имел свое мнение, а потом просто физически не мог проделать такой объем работы. На каком-то этапе встречи превратились в рутину – шел на них, как на урок английского или как на завтрак.
– Когда вы поняли, что станете тренером «Халла»? Вы знаете, почему выбрали именно вас?
– Нет. Хотя в данном случае все произошло максимально быстро. У меня была одна встреча с владельцем, который сказал, что помимо меня есть еще пять кандидатов. Через день мне перезвонили и предложили подписать контракт. Почему хозяин клуба так решил? Мне сложно сказать.
– Массимо Каррера на первой тренировке в «спартаке» внезапно схватил переводчика за горло – таким образом он хотел показать футболистам, чего хочет от них. А вы для начала какой посыл сделали?
– У меня нет переводчика, поэтому за горло хватать некого. А довел следующее: команда вылетела, но каждый из игроков считает, что он футболист премьер-лиги и не заслуживает выступать на более низком уровне. Я сказал: «Раз опустились в чемпион-лигу, значит, все вместе этого заслуживаем. Давайте докажем, что можем играть в премьер-лиге, а не убегать, решать свои вопросы и думать, что «Халл» вылетел из-за кого-то другого». Основной задачей виделось сохранить состав. Это было трудно сделать, это и не удалось.
– Почему?
– Все просто. Ушло пять арендованных – это уже половина основного состава. Двое – Магуайр и Робертсон – проданы за очень большие деньги в «Лестер» и «Ливерпуль» соответственно. Но это нормально, это бизнес. Любой игрок перешел бы из «Халла» в «Ливерпуль», как и в России – из воронежского «Факела» в ЦСКА или «спартак». Еще трое – Якупович, Хаддлстоун и Эль-Мохаммади – покинули команду, потому что активировали соответствующие опции в своих соглашениях. Они еще до моего прихода эти вопросы решали. С молодым защитником Таймоном не знаю, что произошло – там что-то связано с юридической казуистикой, какой-то юношеский контракт. Вот и получается одиннадцать человек.
– В Англии нет понятия «тренер», зато есть – «менеджер». Вы уже им стали?
– Нет, я тренер. Конечно, ни в одном нормальном клубе невозможно приобрести футболиста без согласия главного тренера. Какой смысл приобретать человека, если его никто не будет ставить в состав? Но в ситуации, когда уходят одиннадцать и нужно добирать восемь-девять, хочешь-не хочешь, а будешь вовлечен в процесс выбора.
Это касается и просмотра игроков, общения с ними, с их агентами. Ситуация непростая: клуб вылетел, многие хотят уйти, а мы хотим взять людей, которые соответствуют нашим задачам, а не продешевить. Любого новичка мы брали в сумасшедшей конкуренции. Это новый для меня опыт: в ЦСКА мы приобретали одного-двух исполнителей и продавали одного ключевого за трансферное окно – то Красича, то Мусу, то Думбия, то Хонду… Я недавно прочитал, что у армейцев команда с самым стабильным составом в Европе. А в «Халле» на первых тренировках у меня было 18 полевых игроков, но из них 11 – из молодежного состава.
– Почему тогда «Халл» показал хорошие результаты на предсезонных сборах? Как это получилось?
– Еще ничего не получилось. У меня есть ощущение, что двигаемся вперед очень уверенно, но при этом опаздываем на один-два шага. На сегодняшний день уверен, что в «Халле» будут еще пять новичков до конца трансферного окна. Впервые в жизни у меня ситуация, когда должен держать в уме пятерых новых футболистов к старту сезона. Каждый трансфер затягивается, ситуация зависит не только от тебя, а абы кого брать не хочется…
Сейчас если кто-то получает травму, то это – «обморок». И примеры уже есть. Одно дело была бы сыгранная команда: поменял в машине винтик, и она дальше едет. А здесь мы изначально представляли собой просто группу футболистов. Сейчас потихоньку становимся командой. Но даже очень хорошие результаты товарищеских матчей, качественный футбол против «Бенфики» и «Нанта»– это не гарантия, что так же успешно начнем официальный сезон. Ведь это совсем другое.
◊
– После Euro вы сказали, что часть игроков не могла выполнять чисто футбольные требования, и вас это шокировало. Уровень чемпион-лиги в этом плане каков?
– Не хочу никого ни с кем сравнивать. Просто пройдусь по составу, чтобы российские болельщики понимали, с кем тут работаю. Два вратаря «Халла» – Макгерор и Маршалл, оба шотландцы. Первому уже 35, у него спиной почти полсотни матчей за сборную. Маршалл выступает за национальную команду сейчас. Один центральный защитник Доусон много лет провел в «Тоттенхэме». Это как Березуцкие и Игнашевич, только в «Халле». Другой – Хектор – игрок стартового состава сборной Ямайки, в прошлом сезоне был в бундеслиге, в «Айнтрахте».
Крайний защитник Эйна находился в том году в обойме «Челси», сейчас получает нигерийский паспорт, чтобы оказаться в сборной. Хенриксен и Диоманде – футболисты национальной команды Норвегии. Эрнандес вызывается в уругвайскую. Гросицки – это «старт» Польши. Кэмпбелл был недавно вторым форвардом «Лестера», а раньше играл за «МЮ».
– Но это типично для чемпионшип? Или так именно у «Халла» сложилось?
– Типично. Один из моих любимых примеров – переход Сигурдссона в «Фулхэм». Человек был основным защитником «Краснодара» и сборной Исландии, которая произвела фурор на Euro-2016, но в «Фулхэме» не попадал в заявку. И не потому, что плохой – уровень команд очень высокий. Например, «Астон Вилла» совершала покупки по 14-15 миллионов фунтов. Мало кто в мире может себе такое позволить.
– Есть стереотип, что тренер английского клуба после матча обязан выпить с соперником по рюмочке, обсудив игру по горячим следам. А в раздевалке постоянно слышит от футболистов крепкий мат.
– Это правда. Причем внутри мужской среды мат не считается чем-то ненормальным. К тому же он достаточно скудный, всего-то два слова. Большой привет Сергею Богдановичу Семаку, ему было бы очень легко искоренить здесь ругательства. Традиция выпить с тренером соперника тоже есть. Для этого даже существует специальная комната, я ее уже видел на домашнем стадионе. Буду приглашать туда коллег. Нужно максимально расширить ассортимент бара.
Хорошая традиция. Был на прошлой неделе на предсезонной встрече всех тренеров чемпион-лиги в Бирмингеме. Обсуждали изменения в судействе, регламенте. Атмосфера – очень доброжелательная, познакомился со всеми.
– Первая официальная встреча с «Астон Виллой» уже в субботу. Что вас перед ней волнует?
– То, что не до конца понимаю возможности команды. Это самое удивительное, что происходило со мной в карьере. Когда приходил в «Москву», то до этого два года работал в дубле и прекрасно понимал, что это за коллектив. Прежде чем дебютировать с «Крыльями» прошел с ними длиннющее межсезонье. Игроков ЦСКА, само собой, тоже прекрасно знал.
А тут… Многое уже сделано. И уже видны очертания дома, который складывается из кубиков. Но он еще очень хрупок, потому что не закален, не проверен. СЭС и остальные службы еще не поставили свои печати. Поэтому говорить, что строение безопасно и сдано в эксплуатацию еще рано. Не могу быть уверен, что оно выдержит любую бурю и не повалится. И это, разумеется, вызывает тревогу. Произойти может что угодно. На любой позиции. Но надежда на крепкий фундамент есть.
– Все ждали, что вы позовете за собой из России кого-то еще: игроков, помощников, персонал. Хоть какой-то смысл в этих разговорах был?
– Никакого. Если мы говорим о футболистах, то клубы, что для меня немного странно, могут платить большие деньги за трансферы, при этом зарплаты здесь ниже, чем в ведущих командах РФПЛ. Вдобавок российский игрок, чтобы получить разрешение на выступления в Англии, должен соответствовать куче параметров: регулярно выходить за сборную, стоить не меньше 10 миллионов и так далее. «Халл» не платит таких денег. Это просто физически невозможно.
Тренеры и персонал здесь на таком высоком и профессиональном уровне, что приглашать кого-то нет ни необходимости, ни возможностей. Меня с первого дня очень тепло приняли, всячески помогают. Кроме того, прошел через процесс получения английской рабочей визы. Даже заключив контракт с «Халлом», теоретически мог остаться без нее, потому что клуб потом подавал документы в FA, где объяснял, в чем я такой особенный, чем лучше специалистов из Евросоюза. Специальная комиссия дала одобрение.
Потом еще долго ждал саму бумагу. То есть процесс очень сложный. И привести кого-то из России даже в обслуживающий персонал было бы непросто чисто технически. Так что пока в этом плане обречен на одиночество. Это очень тяжело. Но я был к этому готов.
