Матч СССР-ФРГ 1955 в Москве в воспоминаниях, в стихах и снимках
Евгений Евтушенко СССР – ФРГ. 1955 год. Репортаж из прошлого века
Вдруг вспомнились трупы по снежным полям, бомбежки и взорванные кариатиды. Матч с немцами. Кассы ломают. Бедлам. Простившие родине все их обиды, катили болеть за нее инвалиды – войною разрезанные пополам, еще не сосланные на Валаам, историей выброшенные в хлам, – и мрачно цедили: «У, фрицы! У, гниды! За нами Москва! Проиграть – это срам!».
Хрущев, ожидавший в Москву Аденауэра, в тоске озирался по сторонам: «Такое нам не распихать по углам... Эх, мне бы сейчас фронтовые сто грамм!». Незримые струпья от ран отдирая, катили с медалями и орденами, обрубки войны к стадиону «Динамо» – в единственный действующий храм, тогда заменявший религию нам.
Катили и прямо, и наискосок, как бюсты героев, кому не пристало на досках подшипниковых пьедесталов прихлебывать, скажем, березовый сок из фронтовых алюминьевых фляжек, а тянет хлебнуть поскорей, без оттяжек лишь то, без чего и футбол был бы тяжек: напиток барачный, по цвету табачный, отнюдь не бутылочный, по вкусу обмылочный, и, может, опилочный – из табуретов страны Советов, непобедимейший самогон, который можно, его отведав, подзакусить рукавом, сапогом.
И, может, египетские пирамиды, чуть вздрогнув, услышали где-то в песках, как с грохотом катят в Москве инвалиды с татуировками на руках. Увидела даже статуя Либерти за фронт припоздавший второй со стыдом, как грозно движутся инвалиды те – виденьем отмщения на стадион.
Билетов не смели спросить контролерши, глаза от непрошенных слез не протерши, быть может, со вдовьей печалью своей. И парни-солдатики, выказав навыки, всех инвалидов подняли на руки, их усадив попрямей, побравей самого первого ряда первей.
А инвалиды, как на поверке, – все наготове держали фанерки с надписью прыгающей «Бей фрицев!», снова в траншеи готовые врыться, будто на линии фронта лежат, каждый друг к другу предсмертно прижат.
У них словно нет половины души, их жены разбомблены и малыши. И что же им с ненавистью поделать, если у них – полдуши и полтела?
Еще все трибуны были негромки, но Боря Татушин, пробившись по кромке, пас Паршину дал. Тот от радости вмиг мяч вбухнул в ворота, сам бухнулся в них. Так счет был открыт, и в неистовом гвалте прошло озаренье по тысячам лиц, когда Колю Паршина поднял Фриц Вальтер, реабилитировав имя «Фриц». Фриц дружбой – не злостью за гол отплатил ему, он руку пожал с уваженьем ему, и – инвалиды зааплодировали бывшему пленному своему!
Но все мы вдруг сгорбились, постарели, когда вездесущий тот самый Фриц носящий фамилию пистолета, нам гол запулил, завершая свой «блиц». Когда нам и гол второй засадили, наш тренер почувствовал холод Сибири, и аплодисментов не слышались звуки, как будто нам всем отсекли даже руки.
И вдруг самый смелый из инвалидов, вздохнул, восхищение горькое выдав: «Я, братцы, скажу вам по праву танкиста – ведь здорово немцы играют и чисто...» – и хлопнул разок, всех других огорошив, в свои обожженные в танке ладоши, и кореш в тельняшке подхлопывать стал, качая поскрипывающий пьедестал.
И смылись все мстительные мысленки (все с вами мы чище от чистой игры), и, чувствуя это, Ильин и Масленкин вчистую забили красавцы-голы.
Теперь в инвалидах была перемена – они бы фанерки свои о колена сломали, да не было этих колен, но все-таки призрак войны околел. Нет стран, чья история – лишь безвиновье, но будет когда-нибудь и безвойновье, и я этот матч вам на память дарю. Кто треплется там, что надеждам всем крышка? Я тот же, все помнящий русский мальчишка, и я, как свидетель, всем вам говорю, что брезжило братство всех наций в зачатке – когда молодой еще Яшин перчатки отдал, как просто вратарь – вратарю.
Фриц Вальтер, вы где? Что ж мы пиво пьем розно? Я с этого матча усвоил серьезно – дать руку кому-то не может быть поздно. А счет стал 3:2. В нашу все-таки пользу. Но выигрыш общий неразделим. Вы знаете, немцы, кто лучшие гиды? Кто соединил две Германии вам? Вернитесь в тот матч и увидите там: кончаются войны не жестом Фемиды, а только, когда, забывая обиды, войну убивают в себе инвалиды, войною разрезанные пополам.
Март 2009 Талса, Оклахома
второго тайма гости вышли вперёд - 2:1. Второй гол в наши ворота
словно встряхнул нас, мобилизовал, прибавил сил. И минут 20 - 25
мы так прижимали чемпионов мира, что они за это время, кажется, и
за центр поля перейти не смогли. И вот Маслёнкин сравнял счёт.
Ещё через несколько минут кто- то, кажется, Паршин, пробил по
воротам, защитник успел выбить мяч из ворот. К счастью, в моём
направлении. Первым поспеваю к мячу и направляю его в сетку.
Была после этого возможность забить ещё два- три гола, но не повезло.
Обыграли мы чемпионов мира. И эту победу по праву должен разделить
наш зритель. Такой поддержки, такого единения с трибунами мне
испытывать никогда не приходилось. Так что в том неповторимом
штурме немецких ворот принимали участие десятки тысяч человек.
Мне кажется, перед таким штурмом не могла бы устоять ни одна
команда в мире.
Все были счастливы в тот день: футболисты, тренеры, болельщики.
Не скрывали удовлетворения и в верхах. Причём там не ограничились
словами благодарности. Через некоторое время участникам матча
подарили по телевизору марки "Темп" с чёрно- белым изображением.
Цветных тогда не было.
Борис ТАТУШИН, заслуженный мастер спорта
Многое позабылось за столько лет с тех пор. Помню обстановку на
сравнительно не долгих для того времени сборах - серьёзную, деловую.
На установке Гавриил Дмитриевич Качалин в общих словах объяснил
каждому футболисту его задачу.
Когда начался матч, рядом со мной, к моему удивлению, замаячил
Позипаль. В игре я его раньше никогда не видел, но знал, что он обычно
действовал на месте правого защитника. Видимо, он был самым быстрым
из игроков немецкой обороны, потому его против меня и поставили. В
общем, Позипаль играл со мной не плотно, держал дистанцию, что было
мне на руку. Несколько раз удавалось его переиграть. И во время
очередного прохода к нему на помощь, оголив центральную зону,
поспешил Либрих. Увидев, что в освободившееся пространство
устремился Паршин, я обыгрывать Либриха не стал, а сразу же
прострелил вдоль ворот, и подоспевший Паршин открыл счёт.
Несмотря на удачное начало, пришлось в том матче отыгрываться.
А победный гол забил мой товарищ по "Спартаку" Толя Ильин.
Многие детали, к сожалению, стёрлись из памяти, но ощущение
праздника, неописуемой радости осталось: отличное судейство,
поддержка зрителей и, главное, победа над чемпионами мира!
Такое не забывается.
Карл-Хайнц Хайманн, шеф-издатель журнала "Киккер" ["Kicker"]
ПЕРВЫЙ ВИЗИТ В МОСКВУ
Авторитет немецкого футбола после победы на чемпионате мира 1954
сильно вырос. Сборная ФРГ получила множество приглашений из многих
стран, где хотели увидеть игру чемпионов. Однако в своё время календарь
матчей национальной команды был составлен на два года вперёд. И потому
в ответ на все предложения из штаб- квартиры Немецкого футбольного союза
(ДФБ - DFB) во Франкфурте следовало вежливое, но твёрдое: "Сожалеем, но
в течение ближайшего года у сборной нет свободных дней".
Тем не менее к приглашению из Москвы, полученному в середине июня 1955
года, в Германии отнеслись по- иному. Все члены правления ДФБ были сразу
же о нём проинформированы. По воле случая, очередное заседание совета ДФБ
должно было состояться как раз в июне во Франкфурте, и, таким образом,
вопрос о визите в СССР был включён в повестку дня. С момента получения
приглашения прошло всего двое суток.
Окончательное решение ещё не было принято, а уже стали обсуждаться чисто
практические моменты. Прежде всего, в Москве указали 24 июля как возможную
дату проведения матча, а по существовавшей в Германии традиции седьмой месяц
года - время каникул футболистов - должен был быть абсолютно свободным от
игр. Так что в любом случае предстояло договариваться о других сроках.
Второй, более важной проблемой, было то, что к этому моменту не существовало
дипломатических отношений между ФРГ и СССР. Мало того, в Советском Союзе
оставалось ещё много немецких военнопленных.
Однако достаточно политиков в Бонне стояло за то, чтобы приглашение принять.
На заседании ДФБ в результате была подтверждена готовность сборной к поездке
в Москву. Футбольное руководство СССР было поставлено в известность. Что
касается сроков, немцы, со своей стороны, предложили середину августа. Кстати,
в Немецком футбольном союзе были немало удивлены реакцией государственных
деятелей Западной Германии на организацию матча. Но уже через несколько дней
стали понятны причины столь благосклонного отношения: оказалось, приглашение
в Москву получила не только футбольная сборная ФРГ, но также бундесканцлер
Конрад Аденауэр.
Итак, по жекланию ДФБ, матч был перенесён на август: в Москве предложили 28-е
число, а в конце концов стороны сошлись на 21-м. Интерес к предстоящей встрече
в Германии был огромен. Начало сезона в пяти оберлигах (бундеслиги тогда ещё не
было) отложили с 14 на 28 августа. Тренер сборной Зепп Хербергер немедленно
связался (по телефону или письменно) со всеми игроками, находившимися по
болшей части в отпусках, и попросил их начать тренировки. Между прочим, остро
стоял вопрос поддержания престижа команды: ведь после чемпионата мира 1954
из шести товарищеских игр четыре она проиграла (Бельгии, Франции, Англии и
Италии). Кроме того, долго не находилось объяснения загадочной эпидемии
гепатита, охватившей большинство футболистов сборной. Из Венгрии (страны,
проигравшей финал Ч М- 54) раздавались упрёки в том, что эта эпидемия стала
последствием принятия допинга. Что же произошло на самом деле? Во время
турнира футболистам ФРГ (как, кстати, и других команд) делались витаминные
инъекции. Врач по ошибке использовал несколько раз один и тот же шприц, и в
результате один из игроков, болевший гепатитом, заразил своих партнёров. И
когда обстоятельства прояснились, капитан венгерской сборной Ференц Пушкаш
публично отказался от обвинений в употреблении немцами допинга.
Итак, подготовка к матчу СССР - ФРГ шла своим чередом. Немецкая команда
прибыла в Москву рейсом "Аэрофлота" из восточноберлинского аэропорта
"Шёнефельд". Но вся делегация не могла разместиться в одном самолёте.
Журналистов решили отправить поездом. На вопрос, могут ли с командой
поехать болельщики, Москва ответила резким "нет". Однако матч был так
разрекламирован, что желающие увидеть его не собирались отказываться от
своей затеи. Организацией поездки в результате занялось туристическое
бюро ГДР "Митропа". Московское "турне" было названо "общенемецким",
таким образом, поездке придавалось пропагандистское значение (а ведь
спустя всего несколько лет об объединении двух Германий не хотели и
слышать и на Востоке, и на Западе!). Спецрейсами Берлин - Москва
отправились около двух тысяч человек - по большей части болельщики
из ФРГ, хотя и в Восточной Германии набралось несколько сотен охотников
съездить на футбол в советскую столицу.
Немецкая команда готовилась к матчу в Западном Берлине. Капитан сборной
Фриц Вальтер, известный своей воздухобоязнью, тем не менее согласился
лететь вместе со всеми. И часть времени полёта он просидел в кабине
аэрофлотовского самолёта. Вальтер делился своими воспоминаниями о
поездке и матче: "Мы были очень горды тем, что нам довелось участвовать в
подобном событии. Прежде всего. игра имела для нас чисто спортивный
интерес, поскольку никто из нас не имел ни малейшего представления о
советском футболе. Но и сама поездка была довольно ответственной. Не то
чтобы мы боялись: ведь после окончания войны прошло уже десять лет. Но
такого дружеского приёма, честно сказать, не ожидали. Атмосфера на
стадионе "Динамо" была просто потрясающей! Было и много другого, о чём
приятно вспоминать. Каждый из нас, выйдя на поле, получил по огромному
букету цветов, чем мы, естественно, были очень тронуты. Никогда не забыть
мне и встречи с Игорем Нетто. Мы были капитанами команд, а в той игре
действовали друг против друга. С того дня я стал глубоко уважать Игоря и
как футболиста, и как человека. Впоследствии мы встречались неоднократно.
Играли мы в общем- то неплохо. Я сделал счёт 1:1 - Огоньков потерял мяч, и
Лев Яшин не смог его ошибку исправить. В другом эпизоде мне удалось сделать
острый пас Хельмуту Рану, который забил ещё один гол, но арбитр Линг не
засчитал его, поскольку на противоположном фланге один из наших игроков
находился в офсайде. Полагаю, игра доставила много удовольствия зрителям,
и не думаю, что поражение покрыло нас позором.
На следующий после игры день мы посмотрели Москву, зашли в ГУМ. Там
впервые в жизни я купил икру. Когда мы уже вернулись домой, мне как- то
позвонил мой партнёр Хорст Эккель и сказал, что икра ему не пришлась по
вкусу. Тогда я попросил его принести оставшуюся часть продукта на нашу
ближайшую тренировку, потому что со дня матча в Москве икра стала одним
из моих самых любимых блюд".
Как видите, Фриц Вальтер (ему 31 октября 1995 г. было 75 лет) сохранил
самые тёплые воспоминания о первом визите в Москву. Равно как и Фриц
Херкенрат, защищавший ворота немецкой сборной в том памятном матче.
Бывший профессор университета (ныне пенсионер) из тех, кто всегда
тщательно выбирает слова, чтобы выразить свои мысли. Но когда речь
заходит о поездке в Москву, эмоции всё же берут верх: "Это было
потрясающе! Во- первых, сама игра: уровень был очень высок. Зрители
относились к происходящему на поле объективно и ни разу не выразили
своего к нам неуважения. В отличие от Фрица Вальтера я не участвовал в
чемпионате мира 1954, но мне представляется, что у нашей команды едва
ли были там такие тяжёлые матчи, как этот - в Москве, в 1955-м. А банкет!
Мы говорили на разных языках и всё же - с помощью мимики и жестов -
прекрасно понимали друг друга. Всё это происходило в необыкновенно
сердечной, дружеской обстановке. Я часто вспоминаю эту поездку, и
особенно зимой - когда я почти ежедневно выпиваю стакан моего любимого
грога (горячий ром плюс немного сахару). Ведь впервые я купил ром в ГУМе
22 августа 1955 года!"
Руди Михель рассказывал о матче слушателям немецкого радио; он также
комментировал телефильм об игре, который в Германии увидели лишь спустя
двое суток. Он утверждал, что визит в Москву был самым волнительным в его
репортёрской карьере: "Мы были самыми счастливыми людьми, потому что едва
ли ещё когда кого- нибудь из немцев встречали в Москве так тепло. Свою
поездку, кстати. я организовал сам, хотя мне говорили. что я могу получить
визу обычным путём. Я летел в Москву через Хельсинки и Ленинград. Меня
предупреждали, что в Москве за каждым моим шагом будут внимательно следить.
но ничего такого я не заметил. День игры выдался немножко нервным. До
последнего момента было неясно, будет ли организован радиорепортаж на
Германию. Лишь за пять минут до начала матча всё встало на свои места. У меня
началась дрожь в коленках. Я никак не мог сосредоточиться на репортаже из- за
необыкновенной атмосферы, царившей на стадионе. Помогло то, что я сидел в
полностью изолированной кабине за толстым стеклом, куда не проникал шум
трибун. В общем, поездка была выдающейся!"
Автору этих строк (К.-Х. Хайманн), к сожалению, не удалось побывать на том
историческом матче СССР - ФРГ. Я заблаговременно заказал себе визу. Нет, отказа
я не получил. Просто документы вернулись ко мне лишь в субботу, за 24 часа до
матча, и, конечно, о том. чтобы успеть к его началу в Москву, и речи идти не
могло. Так я получил лишнее подтверждение тезису, что для отказа не обязательно
говорить "нет". В итоге мне пришлось довольствоваться радиорепортажем, а своё
знакомство с выдающимися советскими футболистами Яшиным, Нетто, Сальниковым,
Стрельцовым и их партнёрами отложить на год, до ответной встречи в Ганновере.
(Фото Анатолия Бочинина).
(СССР Г.Качалин, И.Нетто, Л.Яшин, А.Башашкин, С.Сальников, А.Маслёнкин, М.Огоньков, Н.Паршин, А.Порхунов, А.Ильин, А.Исаев, Б.Татушин)
Сборная ФРГ перед матчем в Москве: Ю. Позипаль, Х. Харперс, Э. Юсковяк, М. Морлок, Й. Рёриг, В. Либрих, Х. Ран, Х. Шефер, Х. Эккель, Ф. Херкенрат, Ф. Вальтер (кап.); тренер Зепп Хербергер
