Игорь Семшов: «Конечно, сейчас смотришь на «Торпедо» и приходишь в ужас!»

Полузащитник «Зенита» и сборной России Игорь Семшов рассказал о том, как расставался с ЦСКА, и вспомнил годы, проведенные в составе «Торпедо».

«Сложно сказать, какого цвета кровь течет в моих жилах. Сейчас столько кровей уже перемешалось – и бело-сине-красной, цвета нашего российского флага, и черно-белой, торпедовской, и бело-голубой, динамовской. Сейчас вот зенитовская влилась! Но, безусловно, та школа, которая дала мне футбольное образование, всегда будет стоять особняком. Ее буду помнить постоянно.

Конечно, в детстве я не мог представить, что надену какую-нибудь другую футболку, кроме армейской. Увы, сейчас в нашем футболе другая тенденция – за своих воспитанников ратуют не так сильно, как, скажем, за рубежом. Возьмите, к примеру, Мальдини: ему сорок лет, а ему снова и снова предлагают контракты. За таких футболистов держатся, они символы клуба.

У нас же существует странное поверье – если человек играет за одну команду более пяти лет, его надо продавать, пока он в цене. В России финансово не выгодно, чтобы футболист всю карьеру провел в одном клубе. Почему? Просто в нашем футболе собственно бизнес немного преобладает. Конечно, это обидно. В нашем чемпионате есть много игроков, которые, убежден, постоянно защищали бы цвета одного и того же коллектива. На мой взгляд, это лучше. Во всяком случае, футболист более предан клубу, чем те же легионеры, приезжающие на три-четыре года.

Конечно, расставаясь с ЦСКА чувствовал неудовлетворение и горечь. Мне, воспитаннику армейской школы, хотелось закрепиться в составе и приносить пользу своей родной команде. Но... Слава Богу, что на тот момент клуб возглавлял Александр Федорович Тарханов. Сначала он подтянул меня, игрока дубля, к основному составу, а потом протянул руку помощи, когда меня выставили на трансфер. Единственный, кстати, случай за всю карьеру!

Тогда у меня была возможность уехать в тульский «Арсенал», который возглавляли покойный Евгений Мефодьевич Кучеревский и Юрий Николаевич Аджем. По игровым показателям я подошел, но с ЦСКА договориться не удалось. Вот так я оказался в «Торпедо» у Тарханова, который фактически и раскрыл меня для большого футбола. Большую роль сыграл и Владимир Владимирович Алешин. Ну а в «Торпедо» вообще произошло становление всей моей карьеры.

Наши успехи были достигнуты в первую очередь благодаря тренерскому мастерству. А если конкретнее – тандему Шевченко-Петренко. Они поверили в ребят и собрали хороший коллектив – на поле мы были едины. Плюс сказалось то, что каждый из футболистов, выступавших тогда за «Торпедо», в своей карьере ничего серьезного не выиграл. Да, может быть, бронзовые медали и не являются большим успехом успех, но для «Торпедо» это был хороший результат.

Благодаря вот этому объединению всего коллектива – тренерского штаба, обслуживающего персонала и нас, футболистов, мы и добивались поставленных целей. Какова моя заслуга? Я считаю, что она не столь велика. В том году я сыграл где-то 19-20 матчей, да и гол забил всего один. Словом, больше находился на вторых ролях. Поэтому динамовскую бронзовую медаль я считаю более заслуженной.

Прежде всего наш тренировочный процесс был построен на игре в короткий, средний пас. Мы не практиковали какие-то бесконечные навесы, когда нападающий просто сбрасывал мяч или шел в борьбу. Тренеры предлагали нам соответствующие упражнения – игра в касание, квадраты, удары по воротам. Да и сам подбор исполнителей, что немаловажно, был просто отличным! Ведь согласитесь, что не научишь футболистов играть в короткий и средний пас, если им не дано так играть. Поэтому и Шевченко, и Петренко пытались привить нам комбинационный стиль.

Когда начался конец былого величия  «Торпедо»? Конечно, с моей продажей! Даже скрывать не буду – с этого момента все и покатилось под откос! Шучу, конечно, но мой переход наверняка отразился на психологическом состоянии футболистов. Все понимали, что для меня «Торпедо» – не пустой звук, и я готов был буквально умирать на поле за эту команду. Увы, наверное, не все хотели, чтобы я закончил свою карьеру в «Торпедо».

Но сейчас, оглядываясь назад, думаю, что может, все оказалось и к лучшему. Никто не знает, удержалось бы «Торпедо» на прежних высотах, если бы тогда я остался в команде. Кроме того, клуб нуждался в серьезной финансовой подпитке – все-таки Владимиру Владимировичу Алешину тяжело было в одиночку содержать команду. К сожалению, желающих помочь команде, которая постоянно шла на третьем, четвертом местах, играла в Кубке УЕФА, почему-то не оказалось.

Конечно, распродажа игроков началась не с меня. Еще раньше ушли Вячеслав Даев, Андрей Гашкин, Дмитрий Вязьмикин. Потом добрались до меня, Кости Зырянова, Сергея Будылина. Конечно, сейчас смотришь на «Торпедо» и приходишь в ужас! Порой даже не верится в то, что всего несколько лет назад все было по-другому. Нас уважали, боялись. В Москве мы могли разорвать любого соперника, да и на выезде играли успешно. Но ничего не поделаешь, такова жизнь. Помимо футбола на авансцене часто оказываются и другие факторы. Как говорится, всегда выживает сильнейший. Тот, кто крепко стоит на ногах в финансовом плане.

Вы знаете, несмотря на то, что я находился внутри команды, о ситуации в основном узнавал из газет. Наша задача была проста – нам надо было тренироваться и играть. О том, что происходит в клубе, нам никто никогда не говорил. Что качается Владимира Владимировича, то мне трудно его судить. Со мной он всегда был открыт и порядочен. Я несколько раз переподписывал контракт – так вот, я спокойно мог подписать чистый лист, потому что твердо знал: то, о чем мы договорились на словах, будет выполнено. Как обстояли дела с другими, я не могу сказать. Ко мне Алешин относился настолько тепло, что многие в кулуарах называли его моим вторым папой! Даже когда я переходил в «Зенит», Владимир Владимирович звонил и поддерживал меня. При встречах мы всегда здороваемся и подолгу разговариваем, так что я ему очень благодарен. За все», – цитирует Семшова «90 минут».