Помазун об отстранении в ЦСКА: «Решение Николича, аргументированное тем, что игроки клуба не могут высказываться о переходе в «Спартак». Это было странно, вопросов все еще много»

В прошлом году экс-вратарь армейцев в интервью Нобелю Арустамяну допустил трансфер в «Спартак»: «Почему нет? Все может быть».

– Был обычный сентябрьский день, ха-ха. Я приехал с утренней тренировки, поехал по делам. Мне позвонил начальник команды и сообщил: «Ты больше с нами не тренируешься по решению главного тренера. Желаю удачи».

Я начал звонить руководству, выяснять – никто не понимал, в чем проблема. Только к вечеру стало понятно, что это решение Марко. Он как раз прочитал кусок из моего интервью Нобелю Арустамяну, где я говорю, что допускаю в будущем переход в «Спартак».

– Что дальше?

– Дальше процесс переговоров, начал тренироваться индивидуально. Я сам общался с ЦСКА по поводу изменений моего контракта. Помогали юристы, но глобально я все делал сам.

Мне нужно было добиться фиксированной суммы отступных, сократить срок контракта: был до 2028-го, сократили до 2026-го. Голова шла кругом.

– А что Николич?

– Я пытался созвониться с ним, но он не отвечал. Через две недели мы встретились, пообщались минут 40. Марко сказал, что ответственность лежит на мне и медиаслужбе клуба, что они не уследили за выходом интервью. Однако вопросов у меня по-прежнему много.

– Каких?

– Я давал интервью в апреле, когда был в «Урале». Полный выпуск вышел в сентябре. К тому моменту я в ЦСКА вернулся, по сути, для того, чтобы тренироваться, поддерживать форму и искать команду.

Очевидно, что на меня не рассчитывали. И получить такую реакцию от главного тренера на слова – это было странно.

– Что он еще говорил во время разговора?

– Николич аргументировал свое решение тем, что игроки ЦСКА вообще не могут высказываться в подобном ключе о «Спартаке».

– Ты пытался поспорить?

– Да. Я сказал, что для футболиста главное – никогда не говорить нет. Лучше сказать может быть. А то сначала целуешь эмблему, говоришь, что никуда не перейдешь, но потом переходишь – выглядит так себе. Это нечестно по отношению к фанатам. Тем более четыре последние года я отыграл в «Урале».

– Николич воспринял твои аргументы?

– Он меня очень внимательно выслушал, сказал, что все понимает. Самое интересное: мы начали обсуждать, куда бы я мог перейти, какие варианты. И Марко сказал: «Слушай, а кажется, кроме «Спартака»-то, у тебя в России вариантов и нет» (смеется).

У меня хорошие отношения с Марко, со всеми в ЦСКА поздороваюсь, пообщаюсь.

– Какие мысли были после отстранения?

– Тяжело было очень. Я каждый день искал себе мотивацию: для чего я это делаю? Почему? Понимал: «Окей, до декабря надо поддерживать форму, чтобы зимой найти клуб». Сложно без тренировок с командой. Хотя форму я за полгода набрал неплохую, с отцом хорошо поработал. Удалось не бросить весла. Супруга очень сильно поддерживала, семья переживала.

– Сам боялся чего-то?

– Были мысли: «Вдруг не смогу зимой уйти? Вдруг не отпустят?» Из-за этого моментами было страшно. Что дальше? Вторая лига? Заканчивать? Но это было мимолетно, я сжал зубы и продолжал тренироваться.

Плюс начал работать с психологом, чтобы полегче этот период пройти, чтобы голова не уехала от постоянной рефлексии.

– Поле тебе выделили для тренировок?

– Да. С сентября по декабрь просыпался, забирал отца, и мы ездили на стадион «Октябрь». Сам закупил себе вратарский инвентарь.

В начале зимы, правда, не получалось тренироваться, потому что поля срезали. Это было прямо очень тяжело, – рассказал голкипер «Спартака».

Помазун об отстранении в ЦСКА за слова о трансфере в «Спартак»: «Удивился, но сказал бы то же самое. Потому что это была правда»