Форвард ЦСКА Мусаев о депрессии: «Многие воспринимают все близко к сердцу, за это нельзя ругать и тем более осуждать. К психологам хорошо отношусь»

– До гола «Динамо» ты молчал пять матчей во всех турнирах. Как объясняешь паузу?

– У меня были моменты, но я их не использовал. Однажды мой гол не засчитали из-за офсайда, хотя его не было. Моменты с «Ахматом» я не решил. Как и стопроцентные моменты с «Зенитом». Меня это бесило, нервировало. Но с каждым разом без гола я что-то понимаю, нарабатывая опыт.

Когда Федя Смолов начинал, у него были длинные серии [без голов]. Со всеми бомбардирами такое случается. Мне кажется, только у Криштиану и Месси их не было. Главное – не съесть себя и не потерять доверие тренера. Если есть доверие, голы вернутся.

– Слушаю и понимаю, что такие серии тебя серьезно тревожат. Ты разбираешься с собой.

– У меня всегда так. Люди, которые со мной близко общаются, понимают: если не забил, лучше в ближайшие часы не трогать. Возможно, надо чуть спокойнее относиться, но я такой человек. Злюсь. И это заставляет сильнее работать.

– Ты сказал, что важно себя не съесть. Как себя не съесть?

– Главное – мне есть с кем поговорить. Обсуждаю с братом и сестрой.

Важен тренер. На неделе матча с «Динамо» Марко [Николич] со мной общался минут 15-20: сказал, что верит в меня, поддерживает, что такие серии бывают. И что я не первый нападающий, с кем такое случилось, а ведь он работал с топами: Влаховичем, Митровичем. Он знает, что делать. Марко объяснил, что если я не буду жадничать и буду спокоен, мне начнет везти, мяч сам отскочит. Если буду нервничать, ничего не выйдет.

Важно не прекращать работать. И не менять мышление. Если ты не ешь сладкое, нельзя думать: «Зачем мне тогда отказываться от сладкого, если это не помогает? Другие едят, и нормально». Нет, надо, наоборот, усиливать режим.

– После какого матча ты не мог уснуть?

– После «Зенита». На следующий день была тренировка, а я не спал всю ночь.

– О чем думал?

– Смотрел игру, видел, что мог забить, но не забил. Нервничал. Усиливается возбуждение, которое и так на пределе в матче – эндорфин, эмоции. Не мог успокоиться. Вроде и хочешь заснуть, но мысли не дают. Тогда думаю: «Ладно, посмотрю футбол или фильм».

Мог помочь команде, но не получилось. День-два меня это держит, потом отпускает.

– Как относишься к психологам?

– Хорошо.

– Что думаешь про слова Дзюбы и Глушенкова, что депрессии не существует и психологи не нужны?

– Я читал книгу спортивного психолога Евгения Канунникова – понравилась. У каждого есть переживания.

Недавно Мората рассказывал про депрессивные состояния из-за высокого давления. Кто-то более холодный, спокойнее все воспринимает, но многие – близко к сердцу. За это нельзя их ругать. И тем более осуждать.

– Готов поработать с психологом, если вдруг понадобится в будущем?

– С хорошим психологом. Обычному я, возможно, не захочу открыться. А человеку, который тоже прошел тяжелый путь и который меня поймет, откроюсь.

Он должен понимать ситуацию, а не просто выслушать и сказать банальные фразы. Потому что банальные фразы может сказать любой человек, – рассказал форвард ЦСКА Мусаев в интервью Спортсу’‘.

Интервью Тамерлана Мусаева – он строит из тела доспехи, режимит с технологиями и сутками читает про спорт