Первый темнокожий капитан «Челси» Эллиотт о Мохаммеде Али: «Он справлялся с невзгодами, расизмом, предрассудками и неравенством, отстаивая себя и свои ценности»

Первый темнокожий капитан в истории лондонского клуба высказался о Месяце истории чернокожих. 

– Итак, Пол, что для вас значит выражение «Творить историю каждый день»?

– Работая над равенством, разнообразием и инклюзивностью в течение многих лет, я всегда считал, что Месяц истории чернокожих помогает привлечь внимание людей. Но также мне нравится уделять внимание истории, особенно в этой сфере, круглый год.

Я сторонник усиления информирования, и мне нравится, когда основное внимание людей уделяется Месяцу. С помощью различных социальных сетей очень легко распространить информацию о предмете. В этом вопросе мне нравится в этом сплоченность людей. Но я верю, учитывая то, где мы сейчас находимся, сегодняшнюю повестку, что история создается каждый день.

Люди говорят, что история чернокожих по-настоящему освещается только в течение одного месяца… Это должно происходить круглый год. Приятно постоянно вести такие разговоры, потому что общество постоянно развивается и движется очень быстро, и мы должны двигаться вместе с ним. Так что я очень доволен инициативой «Челси» и тем, как она была реализована.

– Таково было наше намерение, стоящее за этим, и хорошо, что оно воплощается в виде сообщений, которые мы публикуем. Если подумать обо всех творцах истории, которые были выходцами из сообщества чернокожих и проложили путь в обществе, кто вдохновил вас сильнее всего?

– Если я задумаюсь о своем пути, то мои родители принадлежали к поколению «Уиндраш», тому первому поколению, которое в конце Второй мировой войны было приглашено из Карибского бассейна, чтобы помочь восстановить страну. Это первое поколение было великими первопроходцами.

Поколения моей семьи были очень квалифицированными, у моей бабушки было очень хорошее образование, но, к сожалению, она не смогла получить возможность работать на Карибах. Мои бабушка и дедушка, моя мать, они были моими самыми большими образцами для подражания, потому что они сформировали меня как личность. У меня в семье были две очень сильные чернокожие женщины, которые понимали трудности.

Они приехали сюда из стран Карибского бассейна, им не были рады, и им приходилось сталкиваться с трудностями. Эти невзгоды действительно сформировали меня, и они [мои родственники ] смогли дать мне эти знания по мере развития моей карьеры.

Они говорили, что мне придется работать в два раза усерднее, чтобы получить равные возможности. Они были моими эмоциональными образцами для подражания, и этот фундамент действительно сослужил мне хорошую службу в моей жизни, в моем пути, в моей карьере.

Когда я стал старше, у меня появились кумиры из мира спорта, такие как Мохаммед Али. Я открою вам секрет, мое второе имя – Марселлус, такое же, как у Мохаммеда Али. Он дрался с Сонни Листоном незадолго до моего рождения, и мой отец был в больнице, когда происходил этот бой, надеясь, что я появлюсь на свет той ночью.

Он кумир моего отца, и это пробудило мой интерес к Мохаммеду Али – всей его карьере, а также к тому, как он справлялся со столькими невзгодами, расизмом, предрассудками и неравенством, отстаивая себя и свои ценности.

Я видел все то же самое в ходе своей жизни – во время игры, а также после ухода из футбола благодаря работе, которую я выполняю. У меня есть несколько героев, но я назову свою бабушку, свою мать и Мухаммеда Али по разным причинам.

Есть еще один человек, самый близкий к Али из всех, кого я встречал, – Нельсон Мандела. Когда Нельсон Мандела входит в темную комнату, загорается свет. Я никогда не видел такого влияния. Они вдохновляют по разным причинам: Али – в спортивном, эмоционального контексте, а Нельсон Мандела – в политическом.

– Когда вы с ним познакомились?

– Это было много лет назад, когда я занимал одну из своих должностей в FA, и мы лоббировали проведение чемпионата мира. Есть бывший игрок «Челси» по имени Марк Стейн. Я очень хорошо знал его брата Брайана. Их отца звали Исайя Стейн, и он сидел в тюрьме острова Роббен в то же время, что и Нельсон Мандела, около 18 лет из 27, которые Мандела провел там. Все это как бы связано – когда мы говорим об истории, это великая история, – сказал Эллиотт.

Игра про деньги в футболе: норм ли отдать 100 млн за Холанда? А за Беллингема?