Ткаченко о трансфере Захаряна: «Русского рекомендовали не брать в мае-июне 2022-го. Но «Сосьедад» так его хотел, что через год пробил любые запреты»
– Как вам кажется, это преодолимая история в ближайший год?
– Я не хочу на эту тему рассуждать, я не знаю. Я надеюсь, что здравый смысл будет побеждать. Да и сами представители западных клубов этому не рады. А коллективная ответственность останется в 30-х годах XX века, как она была. И что спорт – это не вопрос, что он вне политики. Но спорт – это то, что помогает людям общаться. А когда люди общаются, они меньше воюют. Я надеюсь, что это будет именно так.
– Насколько мне известно, «Реал Сосьедад» привлекал вас в качестве консультанта по трансферу Захаряна. Какова была ваша роль и когда на вас вышел клуб из Сан-Себастьяна?
– Здесь не нужно говорить обо мне. Но впервые «Реал Сосьедад» обратился в конце мая-начале июня 2022 года. Тогда, к сожалению, это не могло закончиться положительно. Может быть, Ла Лига, может быть, кто-то другой рекомендовали не брать русского футболиста. Но они настолько в него были влюблены, они настолько его знали и хотели, что через чуть более года это пробило любые запреты.
– Мы говорим как раз о привязанности, о цели клуба получить игрока. И они достигли своей цели!
– Но здесь было плавное движение, да и сделка занимала разные эмоционально этапы. Сделка заняла порядка двух недель с момента, когда они приняли последнее решение ее делать.
– Почему тогда Ла Лига позволила, на ваш взгляд?
– Что-то изменилось. Надеюсь, просто победил здравый смысл. Ведь в подготовке обсуждались разные сценарии. И самовыкуп, и даже бридж-трансфер через армянский клуб.
– Насколько мне известно, через «Урарту» Джевана Челоянца?
– Это комментировать должна армянская сторона.
– Отсутствие международной практики сказалось на цене Захаряна?
– Нет, цена довольно нормальная, высокая для человека, у которого оставался год до окончания контракта. Они покупали его талант и потенциал роста в любом случае. Если бизнесовую лексику использовать, то они покупали потенциал. Но самое удивительное – их страсть, их желание получить игрока. Сделка эмоционально на некоторых этапах могла сорваться, но все это позволяло сохранить терпение и довести ее до конца.
– Как удалось провернуть сделку?
– Есть три причины, почему это состоялось. Эти три фактора: первое – это, конечно же, любовь и желание «Реал Сосьедад», о которых я только что говорил. Второе – сделкой занималась крутая команда, и пригласить туда Нобеля [Арустамяна] было отличной идеей. Никто лучше его не закрыл бы вопрос общения с Арсеном, его семьей, не говоря уже об агентах Захаряна. И третье – конечно же, рыночная ситуация, когда оставался год до окончания контракта.
– А почему нельзя было общаться напрямую с Павлом Андреевым?
– У меня нормальные и уважительные отношения к ребятам из группы Павла Андреева, которые занимались и занимаются карьерой Захаряна. Я понимал, что прямое общение может наткнуться на противоречие ценностное, понятийное, какое угодно и также вызывать ревность и раздражение. Такие же эмоции могли вызвать и общение с игроком, хотя в современном мире это несложно. Поэтому я и обратился к Нобелю.
Скажу честно, я позвонил ему после звонка президента «Реал Сосьедад» Хоакина Аперрибая и Владо Лемича, многолетнего партнера и близкого друга. У Нобеля уже было желание заниматься этой деятельностью. Да и об одном Нобеле нельзя говорить, это еще и Владислав Хапсас, партнер Нобеля и его единомышленник.
– В чем ключевая роль Нобеля?
– Не поверите, не только коммуникационная. Я скажу так, если не убеждение, то укрепление в голове Захаряна и его семьи необходимости уехать за границу как правильного шага, следующего шага его карьеры. Но скажу еще раз один тезис: ключевая роль в этом переходе принадлежит игроку, клубам «Реал Сосьедад» и московскому «Динамо», а также группе агентов, которые управляли его карьерой с самого раннего возраста. Именно все они приняли решение, чтобы сделка состоялась. Мы были лишь инструментами в том, чтобы эта клевая и такая знаковая для российского футбола история случилась, и она случилась. Мы все со своей стороны работали как одна команда. Было интересно, было круто, на самом деле быстро.
– А почему в фильме Нобеля про переход вас нет?
– Это не имеет никакого значения. Тогда я был толще килограмм на семь и сниматься не захотел, – сказал Ткаченко.
